Африка без сафари. Там у них не расслабишься. Часть 4, Малави
Предыдущая часть
ОЗЕРО МАЛАВИ
Третью часть страны занимает гипнотически красивое озеро Малави (Ньяса).

Подступы к озеру были затоплены и поросли густой сочной осокой. Если не хочется брести по воде, то есть обход.

Я не хотела и неспешно шла по дорожке, а навстречу мне купальщики с озера, улыбаясь и здороваясь, но практически все туристы, рискнувшие искупаться в его водах, возвращаются домой с неприятными паразитами. Люди добродушно просили их сфотографировать, а потом показать. Такого лёгкого контактирования я в Африке ещё не встречала.

Очаровательное озеро покоилось в окружении гор, его ласковые воды сверкали бликами уходящего солнца, тёплые волны выбрасывали на берег водоросли. Лодки-долблёнки, похожие на туфли-лодочки, живописно украшали берег, вытащенные на песок.
Это не та Ньяса, что штормит и бьётся в ярости со стороны Танзании, а та Ньяса, что щурится на солнце улыбаясь и ласково окатывая волнами свои песчаные пляжи.

Здесь же рыбаки плели и штопали сети. Многие мальчишки купались голышом, как-то не очень стесняясь, и я им просто позавидовала. Женщины тут не купаются вообще, хоть мусульман в стране всего около 20%, остальное население христиане и анимисты.
Вообще народ в Малави обаятельный. Таксисты – велосипедисты любовно мыли свои велики, а солнце уже заходило, ещё несколько штрихов под закат и возвращаюсь.

Замечательная прогулка закончилась потемну. Минеральная вода из супермаркета с беднейшим ассортиментом, потом ужин, купленный на улице, но свет сегодня не отключали, и я комфортно провела вечер.
Завтра отбуду в г. Мзузу, что бы оттуда в портовый городок Наката Бэй, хотя пока совсем не знала, что я буду снова на озере делать.
РЯДОМ СО СМЕРТЬЮ
Билет до деревни Мзузу стоил 1500 квача, а ехать четыре часа и я с утра пораньше засела в маршрутке. Народ медленно набирался до сверх нормы, норма никого здесь не устраивает, надо взять сверх того, тогда и поедем. Продавец-лоточник с клеткой варёных яиц стоял под окном. На каждом яйце горка соли, так здесь продают куриные варёные яйца, но желающих было немного. Это практически единственный продукт, не считая фруктов и орехов, который можно есть не опасаясь за своё здоровье. Пока я ещё соблюдала порядок в питании и пила только минералку.
Купила себе два яйца на завтрак, а у лоточника сдачи нет, яйца оставил в моём оконном проёме, а сам побежал за разменом. Пока он ходил, я продала ещё три яйца. Народ останавливался под моим окном, в котором стояли ячейки с яйцами, спрашивая, я ли это продаю?
- Да, я.
Реагировали по-разному, кто-то улыбался, а кто-то недоумевал. Они просто не знали, как я в разных странах что-нибудь - да продаю: газеты в Боливии, фотобумагу в Никарагуа, а уж яйца в Малави отчего ж не продать?
Поехали. Малави маленькая и очень бедная страна, но невероятно красивая. Дорога шла вдоль озера, поднимаясь ввысь. Внизу Ньяса, залитая солнцем, качала рыбацкие лодки.

Соломенные крыши жилищ как будто бы лежали на высокой слоновой траве, которая достигала трёх метров в высоту и используется на строительстве хижин, плетни из неё казались кудрявыми и мягкими. Да и вообще предназначений у травы много.
Народ вдоль дорог продавал арахис, который везде растёт в Африке.

Когда закончился придорожный арахис, начались помидоры, баобабы, апельсины, мешки с углем и красно-мутные реки.

Вот группа женщин у дороги требует остановки, а за ними были видны только крыши редких жилищ. Они не спешили, а осторожно подняли девушку, ведя её под руки. Я подумала, что это больная, а оказалась молодая беременная женщина. Она еле передвигала ноги, её мокрое лицо то ли от слёз, то ли от воды, которой её поливали, было искажено болезненной гримасой. По взгляду мутных глаз поняла, что ей очень плохо, видимо уже давно не может родить. Нужна была квалифицированная помощь. Да где же её взять в этих травяных кущах?

Она была просто на грани, тихо стонала и повторяла слово «мама». Мама на всех языках – мама. Женщины осторожно завели её в полностью набитый микроавтобус, каким-то чудом освободив для женщины место. Я сидела на переднем сиденье и мне ничего не видно, но поняла, что ждём мужа, который вскоре прибежал. Думаю, что искал помощь. Совсем молодой, с испуганными глазами парень, метался в растерянности.
Тронулись, а ехать до Мзузу ещё три часа и я очень переживала за будущую маму. Те, кто не поехал с роженицей, поливали дорогу перед автобусом водой, что-то приговаривали и просили удачу не отвернуться. Женщину почти не было слышно, она не кричала, полулежА.
Музыка малавийская гремела в салоне, кстати, очень не приятная и совсем не мелодичная, но как-то не весело было мне. Вдруг женщины за моей спиной громко заговорили по своему, начался шум, водитель остановился. Роженицу вынесли на обочину, видимо принимать роды. Мужчины ушли в сторону, остался только муж. Её совсем не было слышно, я не понимала почему она не кричит, ведь во время схваток терпеть не станешь.
Я ждала на своём переднем сиденье, когда закричит хотя бы ребёнок, но вдруг запричитали, стеная женщины. Все всполошились и заговорили на своём языке, мужчины подбежали, а я решила, что роженица потеряла сознание и её приводят в чувство, но я ошиблась. Жизнь гораздо суровее, особенно здесь. Она умерла.
Плакали женщины. Муж держал голову и всё старался её расшевелить, хлопая по щекам. В его глазах застыл испуг и ужас. Я была ошеломлена. Что делать дальше? Такая была жара! Что теперь делать с трупом? Я никогда ещё не сталкивалась с такой смертью, которая у меня на глазах выбрала молодую и красивую женщину. Решили везти умершую дальше до более-менее крупного селения, что бы не оставлять на обочине. Труп внесли в салон, женщины заунывно ныли, муж ещё не понимал трагедии и кому-то судорожно звонил. В салоне выключили музыку, все молчали, только близкие причитали. Я плакала, рыдая.
Это была Африка.
Остановились высадить пассажира у какого-то хутора, а там женщина с девочкой-подростком подошли на посадку. По злой иронии судьбы за её спиной был подвязан новорождённый ребёночек нескольких дней, точно обезьянка, и у дочери 12-ти лет за спиной второй такой же, оказались близнецы. Они хотели ехать, но узнав, какой груз мы везём, передумали.
Злая насмешка судьбы удалась. У кого сразу двое, а кому и одного не суждено. Пассажиров больше не брали, только высаживали. Проплакала всю дорогу, а по прибытии в Мзузу труп вынесли на обочину. Не доезжая терминала накрыли лицо её-же цветастой юбкой, ведь женщины здесь носят по две, а муж всё поднимал юбку с лица, не веря в случившееся. Слово «мама» застыло на её губах.
Женщина, почти ребёнок. Как окружающие могли такое допустить? Видимо пытались принять сами роды, но не вышло, а только измучили её бедную. Ведь в Африке почти все рожают дома и не по одному ребёнку, вот и получается так. А больниц катастрофически не хватает.
ДЕРЕВЕНСКАЯ ГЛУБИНКА
Решение ехать в Наката Бэй я отменила. А поехала я в противоположную сторону до деревни Румпхи. Сказали, там парк с животными и речка крокодиловая.
Про животных не знаю, уже насмотрелась я их, а вот речка может подойти. В общем еду, там разберусь. Состояние у меня было ужасное, беда на дороге вывела из равновесия и лишила меня той лёгкой радости, которую всегда испытываю в своих поездках.
До деревни Румпхи ехать час, но ждать отправления - полтора. И так всегда, просто наказание какое-то! А когда поехали, то настоящая глубинка потянулась с двух сторон. Высокие саванные травы, прямо в рост человека, возвышались повсюду, люди без конца двигались с грузом на голове по краешку дороги.
Такая практика во всех африканских странах, ходить от хутора к хутору пешком. Проехали довольно бурную и порожистую реку, где строили большой новый мост, рабочие пеклись на солнце, подставив ему свои натруженные спины. Чувствовалось, что места тут не обычные, а заповедные. От странных растений и шикарной природы глаз было не отвести.
Когда приехали в Мзузу, то устроилась в гостиницу по совету одного местного верзилы и навела у него справки. Значит так; до национального парка Rumphi game ещё надо ехать да ехать, а речка с крокодилами совсем рядом. В парке животные: слоны, бегемоты, бабуины, а вот жирафов и носорогов нет, а коль жирафов нет, то не нужны мне бегемоты со слонами, а пойду я на речку.
Выдвинулась я туда, куда верзила местный показал. Постепенно дорога превратилась в тропинку, что вела в высокие травяные заросли. Немного жутко было, а вдруг змеи? За мной увязались дети, что бы благотворительно проводить. Я была рада, к тому же они понимали сносно по-английски. Девчонки бежали впереди по тропинке, змей распугивали.
Среди высоких трав окультуренные табачные плантации с меня ростом, подсолнухи, грядки с овощами и арахисом, а густая трава над нашими головами колышется. Девчонки танцевали, кривляясь.
Подсолнухи кивали ярко-жёлто, свесившись над тропой. Неужели я в Африке? В Малави?
Вышли к реке, а здесь мальчишки под навесом и лодочник, что возит людей от деревни к деревне.

Отлично, в деревню я поплыву.

Пока выясняла у пацанов про крокодилов, лодка с людьми уже отправилась, значит буду ждать возвращения, а пока занялась фотографированием.
Дети были в полном восторге от своих снимков и моих карамелек. Они обступили меня, смеясь и радуясь, а вот про крокодилов сказали, что здесь их нет, они людей боятся, где-то далеко в зарослях прячутся. Хотя купаться в реке им запрещено именно по этой причине. Ну и ладно, тогда на лодке покатаюсь. А тут и лодка подоспела с мешками, людьми и тележкой строительной. Я и ещё одна пассажирка были следующими.

Оттолкнувшись шестом мы поплыли по заводям поросшим травой, на середине река бурлила омутами, а с берега детвора мне кричала:
-- Возвращайся!
Ясное дело, рассчитывала вернуться! Плывём себе, а я всё по зарослям глазами, хоть бы один крокодильчик! Деревня оказалась в 20-ти минутах плыва, такая же поросшая травой, но на другом берегу реки. Сошла вместе с девушкой и она повела меня меж хижин. Народ весь встал у своих жилищ по стойке «смирно», а моя попутчица объясняла им что-то на своём наречии. Обошла этих несколько построек, народ там приветливый и не угрюмый. У одного шалаша женщины танцевали ритуальный танец с хлопками и, похоже, уже впали в экстаз, но на них мало кто обращал внимание, только я уставилась. Шесть человек почти синхронно танцевали на одной линии, с отсутствующим при этом взглядом и полным равнодушием ко мне. Их пёстрые платья и такие-же платки на голове двигались у меня перед глазами, что даже я закачалась в такт с ними. Так не долго попасть под магическое африканское влияние! Снимать ритуал побоялась, как-бы не навлечь гнева. Однажды на дороге в Танзании чуть не разбили окно в автобусе, увидев у меня в руках фотоаппарат. Водитель попросил не делать этого и показал на лопнувшие стёкла, их разбили из-за фото.
Хотя казалось бы, что народ здесь не против фотоаппарата, но это в городе, а в глубокой деревне лучше спросить лишний раз разрешение, если получится.
Остальные жители деревни занимались обычными делами и ничего интересного я там больше не увидела. Крокодилов не было, но и мухи це-це тоже, чего я боялась больше крокодилов. А это радовало. Вся деревня поросла той самой высокой травой, я порезала о неё ногу зацепившись, только позже почувствовала боль. Вернулась на свой берег часа через два, а мальчишки всё ещё ждали меня на берегу, но уже без девочек, что бы отвести обратно.

Оплатив лодочнику свою прогулку, мы ушли все вместе, продолжая хохотать над каждым фото. Долго они меня благодарили за полученное развлечение, ведь когда ещё такое счастье им привалит? Может быть вообще никогда.
В тот день я осталась в Румпхи, а завтра вернусь в Мзузу и отбуду в столицу г. Лилонгве. Зашла в банк из любопытства, который тут всё-таки существовал, а курс доллара ещё ниже, чем в банке Каронги. Хорошо, что в Танзании поменяла нужную сумму, только никак понять не могла - почему такая разница? Как это может быть выгодно для Танзании?
Вечером, как всегда, отключили повсеместно свет и воду. Мой гестхауз представлял собой длинный барак. Сумрачные комнаты были безлюдны, только я стала посетителем на одну ночь, да охранник на входе выполнял свою работу. Пока не было света, «зависла» в баре с бутылочкой местного пива со смешным названием Куча - Куча. Свет не появился, поэтому пришлось возвращаться по тёмной улице с фонарём в свою нехитрую гостиницу. Там мне выдали свечу, полотенце, полведра воды и в номер. Полог от комаров тоже имелся, а вот сетка на единственном окне - вроде сетки-рабицы, в её ячейки даже рука пройдёт. Жарко было, окно открыла и всю ночь в него смотрела, боясь просунутую руку. Так и переночевала.
А с приходом утра новый день начался с новыми событиями, эмоциями и знакомствами.
Продолжение будет
ОЗЕРО МАЛАВИ
Третью часть страны занимает гипнотически красивое озеро Малави (Ньяса).

Подступы к озеру были затоплены и поросли густой сочной осокой. Если не хочется брести по воде, то есть обход.

Я не хотела и неспешно шла по дорожке, а навстречу мне купальщики с озера, улыбаясь и здороваясь, но практически все туристы, рискнувшие искупаться в его водах, возвращаются домой с неприятными паразитами. Люди добродушно просили их сфотографировать, а потом показать. Такого лёгкого контактирования я в Африке ещё не встречала.

Очаровательное озеро покоилось в окружении гор, его ласковые воды сверкали бликами уходящего солнца, тёплые волны выбрасывали на берег водоросли. Лодки-долблёнки, похожие на туфли-лодочки, живописно украшали берег, вытащенные на песок.
Это не та Ньяса, что штормит и бьётся в ярости со стороны Танзании, а та Ньяса, что щурится на солнце улыбаясь и ласково окатывая волнами свои песчаные пляжи.

Здесь же рыбаки плели и штопали сети. Многие мальчишки купались голышом, как-то не очень стесняясь, и я им просто позавидовала. Женщины тут не купаются вообще, хоть мусульман в стране всего около 20%, остальное население христиане и анимисты.
Вообще народ в Малави обаятельный. Таксисты – велосипедисты любовно мыли свои велики, а солнце уже заходило, ещё несколько штрихов под закат и возвращаюсь.

Замечательная прогулка закончилась потемну. Минеральная вода из супермаркета с беднейшим ассортиментом, потом ужин, купленный на улице, но свет сегодня не отключали, и я комфортно провела вечер.
Завтра отбуду в г. Мзузу, что бы оттуда в портовый городок Наката Бэй, хотя пока совсем не знала, что я буду снова на озере делать.
РЯДОМ СО СМЕРТЬЮ
Билет до деревни Мзузу стоил 1500 квача, а ехать четыре часа и я с утра пораньше засела в маршрутке. Народ медленно набирался до сверх нормы, норма никого здесь не устраивает, надо взять сверх того, тогда и поедем. Продавец-лоточник с клеткой варёных яиц стоял под окном. На каждом яйце горка соли, так здесь продают куриные варёные яйца, но желающих было немного. Это практически единственный продукт, не считая фруктов и орехов, который можно есть не опасаясь за своё здоровье. Пока я ещё соблюдала порядок в питании и пила только минералку.
Купила себе два яйца на завтрак, а у лоточника сдачи нет, яйца оставил в моём оконном проёме, а сам побежал за разменом. Пока он ходил, я продала ещё три яйца. Народ останавливался под моим окном, в котором стояли ячейки с яйцами, спрашивая, я ли это продаю?
- Да, я.
Реагировали по-разному, кто-то улыбался, а кто-то недоумевал. Они просто не знали, как я в разных странах что-нибудь - да продаю: газеты в Боливии, фотобумагу в Никарагуа, а уж яйца в Малави отчего ж не продать?
Поехали. Малави маленькая и очень бедная страна, но невероятно красивая. Дорога шла вдоль озера, поднимаясь ввысь. Внизу Ньяса, залитая солнцем, качала рыбацкие лодки.

Соломенные крыши жилищ как будто бы лежали на высокой слоновой траве, которая достигала трёх метров в высоту и используется на строительстве хижин, плетни из неё казались кудрявыми и мягкими. Да и вообще предназначений у травы много.
Народ вдоль дорог продавал арахис, который везде растёт в Африке.

Когда закончился придорожный арахис, начались помидоры, баобабы, апельсины, мешки с углем и красно-мутные реки.

Вот группа женщин у дороги требует остановки, а за ними были видны только крыши редких жилищ. Они не спешили, а осторожно подняли девушку, ведя её под руки. Я подумала, что это больная, а оказалась молодая беременная женщина. Она еле передвигала ноги, её мокрое лицо то ли от слёз, то ли от воды, которой её поливали, было искажено болезненной гримасой. По взгляду мутных глаз поняла, что ей очень плохо, видимо уже давно не может родить. Нужна была квалифицированная помощь. Да где же её взять в этих травяных кущах?

Она была просто на грани, тихо стонала и повторяла слово «мама». Мама на всех языках – мама. Женщины осторожно завели её в полностью набитый микроавтобус, каким-то чудом освободив для женщины место. Я сидела на переднем сиденье и мне ничего не видно, но поняла, что ждём мужа, который вскоре прибежал. Думаю, что искал помощь. Совсем молодой, с испуганными глазами парень, метался в растерянности.
Тронулись, а ехать до Мзузу ещё три часа и я очень переживала за будущую маму. Те, кто не поехал с роженицей, поливали дорогу перед автобусом водой, что-то приговаривали и просили удачу не отвернуться. Женщину почти не было слышно, она не кричала, полулежА.
Музыка малавийская гремела в салоне, кстати, очень не приятная и совсем не мелодичная, но как-то не весело было мне. Вдруг женщины за моей спиной громко заговорили по своему, начался шум, водитель остановился. Роженицу вынесли на обочину, видимо принимать роды. Мужчины ушли в сторону, остался только муж. Её совсем не было слышно, я не понимала почему она не кричит, ведь во время схваток терпеть не станешь.
Я ждала на своём переднем сиденье, когда закричит хотя бы ребёнок, но вдруг запричитали, стеная женщины. Все всполошились и заговорили на своём языке, мужчины подбежали, а я решила, что роженица потеряла сознание и её приводят в чувство, но я ошиблась. Жизнь гораздо суровее, особенно здесь. Она умерла.
Плакали женщины. Муж держал голову и всё старался её расшевелить, хлопая по щекам. В его глазах застыл испуг и ужас. Я была ошеломлена. Что делать дальше? Такая была жара! Что теперь делать с трупом? Я никогда ещё не сталкивалась с такой смертью, которая у меня на глазах выбрала молодую и красивую женщину. Решили везти умершую дальше до более-менее крупного селения, что бы не оставлять на обочине. Труп внесли в салон, женщины заунывно ныли, муж ещё не понимал трагедии и кому-то судорожно звонил. В салоне выключили музыку, все молчали, только близкие причитали. Я плакала, рыдая.
Это была Африка.
Остановились высадить пассажира у какого-то хутора, а там женщина с девочкой-подростком подошли на посадку. По злой иронии судьбы за её спиной был подвязан новорождённый ребёночек нескольких дней, точно обезьянка, и у дочери 12-ти лет за спиной второй такой же, оказались близнецы. Они хотели ехать, но узнав, какой груз мы везём, передумали.
Злая насмешка судьбы удалась. У кого сразу двое, а кому и одного не суждено. Пассажиров больше не брали, только высаживали. Проплакала всю дорогу, а по прибытии в Мзузу труп вынесли на обочину. Не доезжая терминала накрыли лицо её-же цветастой юбкой, ведь женщины здесь носят по две, а муж всё поднимал юбку с лица, не веря в случившееся. Слово «мама» застыло на её губах.
Женщина, почти ребёнок. Как окружающие могли такое допустить? Видимо пытались принять сами роды, но не вышло, а только измучили её бедную. Ведь в Африке почти все рожают дома и не по одному ребёнку, вот и получается так. А больниц катастрофически не хватает.
ДЕРЕВЕНСКАЯ ГЛУБИНКА
Решение ехать в Наката Бэй я отменила. А поехала я в противоположную сторону до деревни Румпхи. Сказали, там парк с животными и речка крокодиловая.
Про животных не знаю, уже насмотрелась я их, а вот речка может подойти. В общем еду, там разберусь. Состояние у меня было ужасное, беда на дороге вывела из равновесия и лишила меня той лёгкой радости, которую всегда испытываю в своих поездках.
До деревни Румпхи ехать час, но ждать отправления - полтора. И так всегда, просто наказание какое-то! А когда поехали, то настоящая глубинка потянулась с двух сторон. Высокие саванные травы, прямо в рост человека, возвышались повсюду, люди без конца двигались с грузом на голове по краешку дороги.
Такая практика во всех африканских странах, ходить от хутора к хутору пешком. Проехали довольно бурную и порожистую реку, где строили большой новый мост, рабочие пеклись на солнце, подставив ему свои натруженные спины. Чувствовалось, что места тут не обычные, а заповедные. От странных растений и шикарной природы глаз было не отвести.
Когда приехали в Мзузу, то устроилась в гостиницу по совету одного местного верзилы и навела у него справки. Значит так; до национального парка Rumphi game ещё надо ехать да ехать, а речка с крокодилами совсем рядом. В парке животные: слоны, бегемоты, бабуины, а вот жирафов и носорогов нет, а коль жирафов нет, то не нужны мне бегемоты со слонами, а пойду я на речку.
Выдвинулась я туда, куда верзила местный показал. Постепенно дорога превратилась в тропинку, что вела в высокие травяные заросли. Немного жутко было, а вдруг змеи? За мной увязались дети, что бы благотворительно проводить. Я была рада, к тому же они понимали сносно по-английски. Девчонки бежали впереди по тропинке, змей распугивали.
Среди высоких трав окультуренные табачные плантации с меня ростом, подсолнухи, грядки с овощами и арахисом, а густая трава над нашими головами колышется. Девчонки танцевали, кривляясь.
Подсолнухи кивали ярко-жёлто, свесившись над тропой. Неужели я в Африке? В Малави?
Вышли к реке, а здесь мальчишки под навесом и лодочник, что возит людей от деревни к деревне.

Отлично, в деревню я поплыву.

Пока выясняла у пацанов про крокодилов, лодка с людьми уже отправилась, значит буду ждать возвращения, а пока занялась фотографированием.
Дети были в полном восторге от своих снимков и моих карамелек. Они обступили меня, смеясь и радуясь, а вот про крокодилов сказали, что здесь их нет, они людей боятся, где-то далеко в зарослях прячутся. Хотя купаться в реке им запрещено именно по этой причине. Ну и ладно, тогда на лодке покатаюсь. А тут и лодка подоспела с мешками, людьми и тележкой строительной. Я и ещё одна пассажирка были следующими.

Оттолкнувшись шестом мы поплыли по заводям поросшим травой, на середине река бурлила омутами, а с берега детвора мне кричала:
-- Возвращайся!
Ясное дело, рассчитывала вернуться! Плывём себе, а я всё по зарослям глазами, хоть бы один крокодильчик! Деревня оказалась в 20-ти минутах плыва, такая же поросшая травой, но на другом берегу реки. Сошла вместе с девушкой и она повела меня меж хижин. Народ весь встал у своих жилищ по стойке «смирно», а моя попутчица объясняла им что-то на своём наречии. Обошла этих несколько построек, народ там приветливый и не угрюмый. У одного шалаша женщины танцевали ритуальный танец с хлопками и, похоже, уже впали в экстаз, но на них мало кто обращал внимание, только я уставилась. Шесть человек почти синхронно танцевали на одной линии, с отсутствующим при этом взглядом и полным равнодушием ко мне. Их пёстрые платья и такие-же платки на голове двигались у меня перед глазами, что даже я закачалась в такт с ними. Так не долго попасть под магическое африканское влияние! Снимать ритуал побоялась, как-бы не навлечь гнева. Однажды на дороге в Танзании чуть не разбили окно в автобусе, увидев у меня в руках фотоаппарат. Водитель попросил не делать этого и показал на лопнувшие стёкла, их разбили из-за фото.
Хотя казалось бы, что народ здесь не против фотоаппарата, но это в городе, а в глубокой деревне лучше спросить лишний раз разрешение, если получится.
Остальные жители деревни занимались обычными делами и ничего интересного я там больше не увидела. Крокодилов не было, но и мухи це-це тоже, чего я боялась больше крокодилов. А это радовало. Вся деревня поросла той самой высокой травой, я порезала о неё ногу зацепившись, только позже почувствовала боль. Вернулась на свой берег часа через два, а мальчишки всё ещё ждали меня на берегу, но уже без девочек, что бы отвести обратно.

Оплатив лодочнику свою прогулку, мы ушли все вместе, продолжая хохотать над каждым фото. Долго они меня благодарили за полученное развлечение, ведь когда ещё такое счастье им привалит? Может быть вообще никогда.
В тот день я осталась в Румпхи, а завтра вернусь в Мзузу и отбуду в столицу г. Лилонгве. Зашла в банк из любопытства, который тут всё-таки существовал, а курс доллара ещё ниже, чем в банке Каронги. Хорошо, что в Танзании поменяла нужную сумму, только никак понять не могла - почему такая разница? Как это может быть выгодно для Танзании?
Вечером, как всегда, отключили повсеместно свет и воду. Мой гестхауз представлял собой длинный барак. Сумрачные комнаты были безлюдны, только я стала посетителем на одну ночь, да охранник на входе выполнял свою работу. Пока не было света, «зависла» в баре с бутылочкой местного пива со смешным названием Куча - Куча. Свет не появился, поэтому пришлось возвращаться по тёмной улице с фонарём в свою нехитрую гостиницу. Там мне выдали свечу, полотенце, полведра воды и в номер. Полог от комаров тоже имелся, а вот сетка на единственном окне - вроде сетки-рабицы, в её ячейки даже рука пройдёт. Жарко было, окно открыла и всю ночь в него смотрела, боясь просунутую руку. Так и переночевала.
А с приходом утра новый день начался с новыми событиями, эмоциями и знакомствами.
Продолжение будет
Читайте также