Блокада Ленинграда как преступление

Каждый год 27 января ленинградцы отмечают праздник. В этот день в 1944 году была полностью снята блокада Ленинграда, длившаяся 872 дня с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Для меня и для многих ленинградцев это праздник со слезами на глазах. Некоторые из моих родственников умерли в блокаду и похоронены в братской могиле. Моя тётка осталась во время блокады в 15 лет без родителей и пошла на завод «Большевик», где работала и жила. Моя бабушка всю блокаду проработала в Ленинграде. Её десятилетний сын (мой отец) был эвакуирован летом 1942 года по Ладожскому озеру.

Правду о трагическом положении в блокадном Ленинграде власти предпочитали не афишировать. Ещё во время войны открылся Музей обороны и блокады, экспонаты для которого собирали сами ленинградцы. Но в 1952 году музей был закрыт в ходе репрессий по "ленинградскому делу". Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов, невзирая на просьбы ленинградцев, не разрешал вновь открыть экспозицию обороны города. Лишь в 1989 году музей вновь начал принимать посетителей.

Недавно я побывал в Музее обороны Ленинграда и осмотрел выставку «В награду – расстрел», посвящённую жертвам «ленинградского дела». Мне удалось побеседовать с директором музея Сергеем Юрьевичем Курносовым. Меня интересовал вопрос: была ли блокада преступлением руководства страны или во всём враги виноваты?



Некоторые современные немецкие историки считают блокаду Ленинграда военным преступлением Германии и союзных армий.
В детстве я прочитал роман «Блокада» Александра Чаковского, и понял, что во многом мы сами виноваты. Анализируя исторические и литературные источники, я пришёл к выводу: то, что Ленинград оказался в блокадном кольце, виноват не только немецкий блицкриг, но и руководство страны, допустившее непростительные ошибки. Результатом таких ошибок стала гибель более миллиона человек. Только 3% из них погибли от бомбёжек и артобстрелов; остальные 97% умерли от голода.

К началу блокады в городе не имелось достаточных по объёму запасов продовольствия и топлива. Доктор исторических наук Юлия Кантор в статье в «Российской газете» 18.01.2013 пишет:
«Решение комиссии Госкомитета обороны о срочном ввозе продовольствия в Северную столицу в связи с угрозой осады было принято катастрофически поздно - в конце августа. На 21 июня 1941 года на ленинградских складах имелось муки на 52 дня, крупы - на 89 дней, мяса - на 38 дней, масла животного - на 47 дней, масла растительного - на 29 дней. Никакого «неприкосновенного запаса» вопреки всем правилам обеспечения жизнедеятельности мегаполиса до войны в Ленинграде не было».

«Наше правительство и ленинградские руководители бросили на произвол судьбы, – писала в своём дневнике «блокадная муза» Ольга Берггольц. – Люди умирают как мухи, а мер против этого никто не принимает».

Впервые дневник Ольги Берггольц был опубликован лишь в 2010 году. В нём она писала: «Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Это называлось: "Мы готовы к войне". О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!»
«Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству», – писала в дневнике Ольга Берггольц.

Сталин понимал, что в случае начала войны, Ленинград станет одним из главных направлений удара. Ленинград был вторым по значению город в СССР с населением около 3,2 млн человек. Стране он давал почти четверть всей продукции тяжёлого машиностроения и треть электротехнической. В Ленинграде было 333 крупных промышленных предприятия. На них работало 565 тыс. человек. Примерно 75% выпускаемой продукции было оборонной.

Для Гитлера захват Ленинграда был не только военной, но не менее и идеологической целью. Захват колыбели трёх революций был бы большим ударом не только по военной мощи, но и по боевому духу Красной Армии.
Немцы планировали захватить и уничтожить Балтийский флот, овладеть экономической базой региона, захватить торговый флот и обеспечить наступление на Москву. Но самоотверженность защитников Ленинграда сорвала планы блицкрига.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву №21 так называемый план «Барбаросса». Группе армии «Север» ставили цель захват Ленинграда и советской Прибалтики. Группа объединяла 16-ю и 18-ю полевые, а также 4-ю танковую армию, плюс 1-й воздушный флот (1070 боевых самолётов). Всего 23 пехотные дивизии, три моторизованные дивизии. Плюс на стороне гитлеровской Германии воевали финны (220 тысяч воинов). А также испанские добровольцы 250-й «Голубой дивизии». Всего более 730 000 человек.

Войска группы армии «Север» за первые 18 дней войны прошли более 600 километров, и в начале июля были уже под Псковом.
23 июня под руководством командующего Ленинградским военным округом генерал-лейтенанта Маркиана Попова были начаты работы по созданию Лужского оборонительного рубежа. Была построена 175-километровая линия укреплений глубиной 10-15 километров, 570 дотов и дзотов, более 250 километров противотанковых рвов и заграждений.
12 июля передовые германские части вышли к Лужскому укреплённому району, где произошла задержка немецкого наступления. Если бы немцев не задержали на «Лужском рубеже», то они, вероятно, с наскока взяли бы Ленинград, ещё тогда не подготовленный к обороне.

В августе 1941 года в ходе кровопролитных боёв фашистские войска вышли на подступы к Ленинграду. Встретив упорное сопротивление наших солдат, немцы остановились в 4−7 км от города. Линия фронта проходила всего в 16 км от Зимнего дворца.
28 августа 1941 года немецкое командование издало приказ о блокаде Ленинграда и необходимости уничтожения ленинградцев, которые будут входить в кольцо блокады, невзирая, старики, женщины это или дети.

8 сентября 1941 года немецкие войска неожиданно быстро оказались в пригородах города. Немецкие мотоциклисты даже остановили трамвай на южной окраине города (маршрут №28 Стремянная ул. — Стрельна).

«Мы встретили войну неподготовленными, — сказал в одном из интервью писатель Даниил Гранин, участник боёв. — Они двигались на Ленинград со скоростью 80 км в день – невиданная скорость наступления! И мы должны были проиграть эту войну. И это чудо».
«Город был открыт настежь… Немцы должны были войти в город. Ничего, никаких застав не было. Почему они не вошли? Я с этой загадкой окончил войну и жил много лет».

8 сентября немцы заняли Шлиссельбург. Началась блокада. Население об этом не информировали почти две недели, надеясь, что советские войска скоро прорвут кольцо. Потеря Шлиссельбурга вызвала серьёзные затруднения в Ленинграде. Прекратилось поступление боеприпасов, продовольствия, горючего, медикаментов. Приостановилась эвакуация раненых.

В осаждённом городе осталось 2 млн. 544 тыс. гражданского населения. С началом войны добавилось не менее 300 000 беженцев из прибалтийских республик и соседних областей РСФСР. Вместе с жителями пригородных районов в блокадном кольце оказались 2 млн. 887 тыс. человек.

Когда для обеспечения обороны Ленинграда был назначен Г.К.Жуков, 27 сентября 1941 года он распорядился, чтобы все командиры соединений и частей были предупреждены о том, что за самовольное оставление Петергофа и оборонительных позиций южнее Петергофа будут расстреляны как изменники и трусы.

Был детально разработан план уничтожения войск противника на случай, если бы немцам всё же удалось ворваться в город. Руководство Ленинграда подготовило к взрыву основные заводы. Все корабли Балтийского флота должны были быть затоплены. На улицах и перекрёстках были возведены баррикады и противотанковые препятствия общей длинной 25 км, построено 4100 дотов и дзотов, в зданиях оборудовано более 20 тысяч огневых точек. На Кировском заводе было построено 75 танков, оставшихся в городе.

Поэтому Гитлер решил не штурмовать город, во избежание больших потерь. В директиве Гитлера №1601 от 22 сентября 1941 года «Будущее города Петербурга» говорилось: «После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса… Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сравнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения».

27 января 2014 года в бундестаге (Берлин, Германия) прошёл "Час памяти" жертв национал-социализма, приуроченный к годовщине освобождения узников концлагеря Освенцим советскими войсками. Выступивший в бундестаге Даниил Гранин сказал:
«Немцы хорошо знали, что происходит в городе, про ужасы голода, знали от разведки, от перебежчиков. Противник мог войти в город, но понимал, что город и солдаты будут стоять насмерть. …
В блокадном кольце оказалось почти три миллиона горожан. Немцы разбомбили главные продовольственные склады - Бадаевские, и от малых запасов ничего не осталось. …
В еду запускали немыслимые вещи - соскабливали клей с обоев, варили кожаные ремни. Учёные-химики в институтах перегоняли олифу. Съедали кошек, собак. С какого-то момента началось людоедство. …
У матери умирает ребенок, ему три года. Она кладёт труп между окон, каждый день отрезает по кусочку, чтобы накормить дочь. Спасала её. Я говорил с этой матерью и с этой дочкой. Дочь не знала подробностей. А мать всё знала, не позволила себе умереть, и не позволила себе сойти с ума, надо было спасти дочь. И спасла.
По скромным подсчётам, за время блокады умерло больше 1 миллиона горожан. Маршал Жуков приводит цифру - 1 миллион 200 тысяч голодных смертей».

Даниил Гранин совместно с Алесем Адамовичем опросили около 200 блокадников и написали «Блокадную книгу». Но всю правду о блокаде, как оказалось, разглашать было нельзя. Нельзя было писать о мародёрстве, о людоедстве, называть подлинное число жертв. Советская цензура предложила 65 изъятий. Тогдашний секретарь Ленинградского обкома партии Романов, вообще запретил печатать книгу.

«Разговор с Григорием Романовым был коротким, – вспоминает Даниил Гранин. – Ленинградская блокада – героическая эпопея, а вы изобразили не подвиг народа, а страдание и ужасы голода, всё к этому свели; получается, что вы развенчиваете историю великой заслуги, стойкости людей, как они сумели отстоять город; вам интересно, как люди мучились. Это чуждая нам идеология».

Только через 18 лет «Блокадную книгу» смогли издать без купюр. Однако до сих пор нет полной и правдивой истории битвы за Ленинград. Многие данные засекречены. Поэтому спорить о точности цифр бесполезно, можно говорить лишь о фактах.

В 1998 году я подарил Даниилу Гранину мой роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак». Во время Петровского конгресса 10 июня 2016 года мне удалось побеседовать с Даниилом Граниным. К 95-летию писателя в журнале «Звезда» №1 за 2014 год была опубликована его статья «Как жили в блокаду».
«В домах лежали непохороненные покойники, лежали в квартирах жертвы голода, морозов, попавшие под снаряды, лежали в подворотнях; я видел мертвецов в заснеженном трамвае, я сам туда зашёл укрыться от ветра. Напротив меня сидел совершенно белый пожилой человек без шапки – наверное, кто-то её взял. …
Голод сводил с ума, человек постепенно терял все представления, что можно, что нельзя. Он готов жевать кожу ремня, вываривать клей из обоев, варить засохшие цветы. Раньше меня ужасало людоедство. На войне я понял, что не любовь, а «война и голод правят миром». …
«В июне месяце по Неве поплыли трупы красноармейцев, днём и ночью, один за другим, один за другим».

Немецкие самолёты разбрасывали листовки: «Ленинград – город мёртвых.
По официальным данным, во время блокады умерли 671 тыс. 635 человек – эти цифры были представлены на Нюрнбергском процессе в 1946 году.

С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за всё время блокады - 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей и детской. Рабочие карточки в ноябре - декабре 1941 года получала только третья часть населения. В ленинградском хлебе муки было 40%. Остальное - жмых, целлюлоза, солод.

По решению бюро горкома ВКП(б) и Ленгорисполкома было организовано дополнительное лечебное питание по повышенным нормам в специальных стационарах, созданных при заводах и фабриках, а также в 105 городских столовых.
В январе 1942 года при гостинице «Астория» начал работать стационар для учёных и творческих работников. В столовой Дома учёных в зимние месяцы питалось от 200 до 300 человек.
При вузах открыли свои стационары, где учёные и другие работники вузов в течение 7-14 дней могли отдохнуть и получить усиленное питание.
По решению горисполкома с января 1942 года в городе открываются новые детские дома, где усиленно кормили детей.

Ленинградский инженер-гидролог, побывавший на приёме у первого секретаря горкома А.А.Жданова, вспоминает: «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришёл, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные».

Даниил Гранин в книге «Человек не отсюда» пишет:
«Когда мы с Алесем Адамовичем собирали материал для «Блокадной книги», нам не раз рассказывали о специальных пайках для Смольного: «Там икра, а там крабы, ветчины, рыбы…» — каких только деликатесов не перечислили.
Мы мысли не допускали, что среди умирающих от голода горожан, среди трупов на улицах руководители города могут позволить себе роскошную еду.
Уже после выхода «Блокадной книги», мне принесли фотографии кондитерского цеха 1941 года. Уверяли, что это самый конец, декабрь, голод уже хозяйничал вовсю в Ленинграде.
Весь противень уставлен ромовыми бабами. Снимок неопровержимо подлинный. Но я не верил. Может, это не 41-й год и не блокадное время? Ромовые бабы стояли ряд за рядом, целое подразделение ромовых баб. Взвод. Два взвода. Меня уверяли, что снимок того времени".

На снимке: В.А.Абакумов проверяет выпечку "венских пирожных". 12.12.1941 года. Ленинград. Фото А.А.Михайлов. ТАСС.

Министр культуры Владимир Мединский (доктор исторических наук) во всеуслышание в эфире передачи «Эхо Москвы» 31 января 2014 года назвал враньём данные, опубликованные писателем, о выпечке ромовых баб для руководства города во время блокады.

Полная структура снабжения Ленинграда в блокаду до сих пор не рассекречена.
В энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым на основе изучения архивных документов, "Ленинградская блокада от А до Я", указано: «В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКП(б)».

В столовой Смольного были доступны любые продукты: фрукты, овощи, икра, булочки, пирожные. Молоко и яйца доставляли из подсобного хозяйства во Всеволожском районе. Инструктор отдела кадров горкома ВКП(б) Николай Рибковский был отправлен отдохнуть в партийный санаторий, где описывал в дневнике свой быт:
«Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 грамм белого и столько же чёрного хлеба на день… и ко всему этому по 50 грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину. Питание заказываешь накануне по своему вкусу».

В СССР долгое время замалчивались особые условия снабжения партноменклатуры во время блокады, преступность, каннибализм.
Известный американский публицист Гарриссон Солсбери, побывавший в Ленинграде в марте 1944 года, утверждал, что город был захвачен людоедами.
Действительно, в связи с голодом в городе имели место случаи убийств с целью людоедства. Так в декабре 1941 года за подобные преступления были привлечены к уголовной ответственности 26 человек, в январе 1942 года — 336 человек, за две недели февраля 494 человека, в марте — уже более тысячи.

Несколько лет назад телеканал «Дождь» предложил обсудить вопрос: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы спасти сотни тысяч жизней?»
24 января 2014 года на страницах журнала «Дилетант» доктор исторических наук Никита Ломагин и журналист Кирилл Александров обсуждали вопрос: стоило ли ценой такого числа человеческих жизней не сдавать Ленинград?

Лично мне такая постановка вопроса кажется провокационной.
Ленинград нельзя было сдавать!




А Вы склонны рассматривать блокаду как преступление?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература