Вечером 28 апреля 2012 года мы первый раз попали в Великий круг Северной Атлантики. Для того, чтобы понять масштаб этого явления, надо принять некоторую точку за его начало. Общепринятой точкой отсчета считаются Канары – место, откуда начинается атлантическая ветка Северного пассатного течения. Огромная масса воды под влиянием вращения Земли устремляется на запад. Упираясь в хребет Барбадос и гряду Малых Антильских островов, оно разделяется на две ветви – северную, через сотню миль гаснущую в Карибском море, и южную, которая протискивается в пролив между Тринидадом и Гренадой, омывает побережье Венесуэлы, Колумбии и Панамы, ударяется в восточный берег Коста-Рики и Никарагуа, сжимается в проливе между Юкатаном и Кубой и выходит между Багамами и Флоридой на восток мощнейшим Гольфстримом – «потоком из залива». Гольфстрим, питаемый водами горячего Мексиканского залива, отдает свою энергию половине Евразии, частично выдавливая Ледовитый океан на восток, и основной своей массой спускается вдоль Пиренейского полуострова холодным течением на юг, чтобы снова нагреться у Канар и продолжить вечный круг. Северо-восточный пассат у южного края Карибской дуги иногда складывается с ветром, дующим в сторону материка, разгоняясь до 50 узлов. Нам в этот вечер повезло – прогноз обещал не более 30 на порывах. Два слоя туч несло в разных направлениях, дуло с северо-востока, на порывах заходя к северу, что вынудило нас идти на северо-запад, слабо отдаляясь от венесуэльского берега. Через час после заката ветер усилился и стал постоянно восточным, и нам удалось лечь на курс чуть восточнее Гренады.
Около 23 часов, что по тропическим порядкам считается глубокой ночью, отдыхающих от вахты, только успевших привыкнуть к долбежке трехметровой волной, подбросило вверх от удара снизу по третьей поперечной балке. Удары начали повторяться через промежутки 3-5 секунд. Казалось, что от следующего балка точно лопнет, или, по крайней мере прогнется. Мы как тараканы расползлись по судну в поисках источника, диагноз удалось поставить Олегу. Заглянув в щель между баллоном и палубой, он обнаружил, что оторвался превентор шверта – ограничитель, удерживающий его в вертикальном положении. Шверт всплыл вперед и всеми своими ста килограммами с размаху бился об набор. О том, чтобы лезть в воду ночью на таком ветре и волнении, не могло быть и речи, поэтому временно шверт расперли подъемной талью.
Через два часа мы встретились с нефтедобывающей платформой. По правилам плавания у побережья Венесуэлы, в Мексиканском заливе и в Карибском море к платформам нельзя подходить ближе, чем на 500 метров. Если проигнорировать правила, можно нарваться на огонь на поражение. До этого все встреченные нами платформы вели себя смирно – стояли на отмелях и с грохотом, который слышно на пару миль, добывали нефть. Этой почему-то приспичило сменить дислокацию. Когда расстояние между нами было около мили, на платформе зажглись ходовые огни и она двинулась на северо-восток, курсом, сходящимся с нашим. Пришлось завести мотор и объехать ее с кормы. Сопровождавший платформу катер еще несколько минут провожал нас прожектором.
Еще через час мы прошли через строй небольших военных кораблей, предположительно сторожевиков и ракетных катеров. Они лежали в дрейфе двумя кильватерными колоннами на расстоянии примерно полмили. Мы прошли сквозь строй беспрепятственно, только один катер подошел поближе, чтобы рассмотреть странную яхту.
Шторм «выключило» на рассвете. На полчаса наступило затишье, а потом ровный 10-узловый восточный ветер разогнал низкие облака и понес нас в направлении марины Prickly Bay.

В то утро нам было страшно интересно, что же осталось от третьей балки. Катамаран с разгона выскочил на пологий пляж и мы сразу же кинулись под палубу. Ура!!! Балка цела и даже без вмятин! Пока мы быстро прикручивали превентор, на этот раз уже из нержавеющей цепи, к нам подскочили два офицера береговой охраны. Диалог между ними и Джеком был очень бурный, примерно следующего содержания:
- Нарушаете, уважаемые господа граждане дружественной державы!
- Ну да, нарушаем, но мы ведь практически тонули!
- Что-то мы не очень заметили, что вы тонули. Покажите вашу неисправность. Хотя нет, не надо, у нас есть все полномочия отправить вас обратно в море.
- Не надо нас отправлять, нам нужен ремонт, вода, еда, у нас нет туалета, нет душа…
- Хорошо, лодку на рейд, капитан – в офис!
Капитану пришлось примерно час извиняться за нарушение границы. То, что у нас на судне «страшная беда», совершенно не читалось по сияющей новенькой лодке и нашим упитанным физиономиям. В конце концов нас простили и разрешили встать у причала.
На сутки мы предались отдыху на этом прекрасном острове. Остров как будто специально появился в океане, что быть местом для отдыха яхтсменов - множество неглубоких заливов с песчаным дном, удобных для якорной стоянки и полное отсутствие штормов.


Прежде, чем стать дачным поселком для богатых американцев, Гренада несколько раз меняла европейские метрополии. В 1974 она вышла из Британской империи, оставшись в Британском содружестве наций. В 80-х годах XX века там чуть было не начали строить коммунизм под чутким контролем Фиделя Кастро, но неожиданно появившаяся в Поинт-Салинас американская десантная группа пресекла этот процесс. Американцы сменили правительство, быстро отстроили то, что было разрушено во время вторжения, и в стране установилась мирная размеренная жизнь. «All right, no crime» - улыбнулся офицер службы иммиграции, провожая нас на экскурсию в столицу. Сент-Джорджес показался пестрым, живописным, и интересным. Полдня мы провели в форте, любуясь прекрасными видами на порт и город. К вечеру мы полностью отошли от вчерашней взбучки в проливе и были готовы к выходу.

Над темною водой огни горят в ночи -
Там встретит поутру нас остров Гваделупа
А. Городницкий

Двое суток вдоль гряды Наветренных, или Малых Антильских островов прошли совершенно без приключений. Развлечением для вахтенных был проход в ветровой тени высоких островов. Каждый раз думая, как бы ее обогнуть, мы, очарованные видами Сен-Винсента, Санта-Лючии, Мартиники и Доминики, все-таки в нее влетали. Особенно шикарно острова выглядели ночью: Сен-Винсент, похожий на ряд новогодних елок, и Доминика с драконом, нарисованным уличными фонарями. Поход на нос до гальюна также был небольшим развлечением. При ходе в бейдевинд на полутораметровой волне это занятие совмещалось с соленым душем. Гваделупа встретила нас как в песне: поутру, в легкой дымке показалась вершина Суфриер – самая высокая на Наветренных островах, затем - дома на ее склонах, маяк Вье Фор и яхты, стоящие на рейде за маяком. В марину на окраине Бас-Тера мы попали к полудню. И снова пришлось долго уговаривать администрацию оставить нас до завтра, но на этот раз потому, что марина была на ремонте и в ней (о, ужас!) не работали душ и туалет. На самом деле они работали, только были закрыты на ключ. Героям необычной кругосветки администрация отказать не смогла - нас оставили на сутки.


На осмотр достопримечательностей времени было немного, да и район столицы не отличался большим количеством достопримечательностей. Форт Луи Дельгре был закрыт на реконструкцию. Но что французу нельзя, то русскому хочется, и Джек с Женей проникли в него через южную стену. В течение получаса им удавалось оставаться незамеченными, затем охрана все-таки выдворила их за пределы форта. Вечером, помывшись в душе, мы всей командой прогулялись по набережной Бас-Тера, чистой и уютной. А на следующий день, прогулявшись по городу и купив в дорогу продуктов, воды и бутылку фирменной мадеры, попрощались с не очень гостеприимной, но красивой Гваделупой и взяли курс на Доминиканскую республику. Команде не спалось, до полуночи гитара ходила по рукам вокруг камбуза, изображавшего походный костер. Огни Бас-Тера скрылись за горизонтом уже ближе к рассвету.

Да простят меня одесситы, но я уверен, что самое синее в мире море не Черное. Самое синее в мире море – Карибское. Его цвет невозможно передать словами, и, кажется, даже на фото. Но увидели мы эту синеву только на третьи сутки после отхода с Гваделупы. Двое суток нас болтало в области низкого давления, дождей и переменных ветров. Мы ловили каждый порыв ветра, и лишь слабое попутное течение было нашим союзником. На третьи сутки с рассветом тучи рассеялись и мы увидели горы Пуэрто-Рико. Ветра больше не стало, но он стал постоянно попутным.


Прилетел дикий голубь и уселся на ветряк. Судя по обвисшим крыльям, он летел далеко и силы у него кончились. К вечеру повстречали танкер. Капитан запросил его наудачу по радио по-русски и ему ответили. Вахтенным начальником оказался его земляк с Краснодара. Неожиданно приятно оказалось поговорить в море на родном языке. В следующий раз такая возможность представилась нам больше чем через полгода, в Тихом океане, у берегов Новой Гвинеи.
Утром 9 мая прямо по курсу показался берег Доминиканы. Голубь, отдохнувший за ночь, поднялся в воздух и направился в сторону Пуэрто-Рико. А мы к обеду оказались в гостеприимной марине Кап-Кана.

Кап-Кана оказалась гостеприимной, но дорогой мариной. О том, чтобы пожить несколько дней под кондиционером, не могло быть и речи – самые дешевые апартаменты стоили около 400 долларов за сутки. Русских в Пунта-Кане много. Нам сразу же порекомендовали водителя Володю, который устроил нам подробную экскурсию по окрестным населенным пунктам. 10 мая ко мне прилетела жена и привезла контрабандой килограмм гречки и шмат соленого сала. Вечером по случаю дня рождения Олега состоялся небольшой пир, на котором сибирское сало прекрасно сочеталось с доминиканским ромом и кокосами.
11 мая мы просто провалялись на пляже. Завтра предстоял старт гонки с наступающим сезоном циклонов…

Текст: Станислав Березкин
Фото: Евгений Ташкин, Станислав Березкин