Неделя стоянки в «Марина Парк» оказалась серьезным испытанием для наших нервов. Нам предстояло достроить и оборудовать катамаран и закончить таможенные формальности. Все, что зависело от наших рук и голов, делалось в привычном нам ритме, но когда требовались контакты с внешним миром... Каждое пустяковое, с нашей точки зрения, дело превращалось в проблему, решать которую приходилось неимоверными усилиями.
В трехмиллионной Форталезе с портом и яхт-клубом не оказалось ни одного магазина с яхтенными принадлежностями. Запас веревок и дельных вещей у нас был минимальный, пополнить его было негде, ленты для ремонта парусов не было совсем. Покупка якоря вылилась в крупную торговую операцию: поиск его занял неделю, а цена оказалась около 400 долларов. Найти новый подвесной мотор оказалось совершенно нереальным делом, пришлось ограничиться двумя очень сильно бывшими в употреблении. На одном из них сразу же отказал бензонасос. К счастью, продавец его поменял, но не без препирательств.
Газ - как много в этом звуке для… Ну, вы меня поняли - без газа нет пищи, а без пищи нет нас. В моем распоряжении были две туристических печки, привезенных из России, с возможностью подключения внешнего баллона. Но печки эти работали от магистрали высокого давления, что, в общем, оказалось не очень безопасно. Было решено купить на местном базаре две печки, работающих через редукторы. Но… Для начала представьте себе маленький магазин с кучей мелких непрозрачных ящичков и меня в нем, знающего по-португальски только «обригадо» - спасибо. А потом – того же меня, собравшего систему из бразильского баллона с бразильским редуктором и бразильской печкой, и не понимающего, почему это производит все что угодно, но только не необходимое количество тепла для приготовления пищи. Мне все-таки удалось заставить гореть это кустарное чудо, испортив несколько форсунок и сломав пару сверл, но на это ушел день.
В Бразилии не заряжают автомобильные аккумуляторы иначе, как во время езды на автомобиле. В Форталезе никто не знал, что такое автомобильное зарядное устройство. Два дня поисков не дали результата. Купили два аккумулятора, исполнение которых хоть как-то напоминало заводское. Силовых и высокочастотных проводов найти так и не удалось. Электрика из местных магазинов казалась сделанной левой задней ногой вслепую. Наш штурман-боцман-бортинженер Юра Маслобоев с поразительной выдержкой собирал из этого систему электропитания, периодически отвлекаясь на раздачу указаний по изготовлению всего остального и на помощь тем, у кого на это остальное не хватало фантазии или спокойствия. Под занавес, когда все электросистемы были собраны, отказался работать новенький ветрогенератор с пожизненной гарантией. В щеткодержателе оказались заусенцы, и щетка не доставала до якоря. Пришлось поработать надфилем, с ехидцей думая о том, что не только российская техника требует доработки.
На таможне была «маньяна». По испански и португальски - «завтра». Каждый день брокер сообщал, что дело с оставшимся нашим грузом движется и завтра, в крайнем случае послезавтра, мы все получим. Завтра не оказывалось в наличии какой-нибудь бумажки, или был занят человек, который должен был ее оформить, или просто были непредвиденные обстоятельства. По соседству стояла южноафриканская яхта, экипаж которой больше месяца пытался вытащить с таможни парус. Глядя на них, мы начинали подозревать, что с нами может произойти то же самое. И во время очередного сеанса «маньяны» терпение нашего капитана лопнуло. Сильно поджимало время и погода, команда рвалась в бой, и он решил оставить груз таможиться дальше и оформлять выход в море.

Утро 30 марта было солнечным и ветреным. В сотне метров за молом бежали волны-барашки, рыболовные катера во внешней гавани покачивало на отраженной от мола зыби. Мы привычно суетились на палубе, укладывая, заматывая и увязывая все, что казалось недостаточно хорошо лежащим. Прогноз погоды давал около 10 м/с юго-восток-восток на ближайшие три дня. Предстоял тренировочный 370-мильный переход в Сан-Луис. Наш главный 15-сильный мотор завелся с десятого рывка, чихнул по цвету и запаху напоминающим плохой виски бразильским бензином и потащил наш кораблик к выходу из гавани. С пристани нам махали наши новые друзья – экипажи трех соседних яхт. По нескольку раз переспрашивая, они вчера за праздничным ужином слушали наши байки и планы на будущее, и никто из них ни разу не сказал, что наше мероприятие безнадежно. Наверное, потому что в море безнадежно любое плавание. Потому что вероятность благополучного окончания любого путешествия может определить только Всевышний - Властелин Вероятностей. А если только Ему решать, то зачем объявлять сумасшедшим такого же, как ты? Зачем напрягать мир предчувствием неудачи? Единственный, кто позволил себе пошутить над нами перед отплытием – Фред, капитан «Wings».
- Мне кажется, что вы психи - по-американски широко улыбнулся он и протянул мне визитку, – позвоните из Сан-Луиса.
Мы рассмеялись в ответ. Ему многое можно, он всю жизнь в море. Хотя не только ему – всем, для кого море дом. Яхтсмены – удивительные люди.

Нас раскачивает двухметровая волна. Вверх взмывает огромный голубой генакер – легкий несимметричный полный парус для слабых попутных ветров. Катамаран, скрипнув такелажем, быстро разгоняется. Даже неожиданно быстро – с волны скорость достигает 10 узлов. Мы идем по оживленной трассе – все время на горизонте два-три грузовых судна. Система автоопределения – АИС – угрожающе попискивает, приходится уменьшить расстояние предупреждения до мили. К полудню проходим далеко выступающий в море пирс порта Песем. Ветер усиливается, волна становится выше, скорость глиссирования с волны доходит до 15 узлов. Зарывшись в волну на половину длины, убираем генакер, полсотни квадратных метров для такой погоды кажутся лишними. На 20-узловом ветру громадное полотно взбрыкивает, цепляется за краспицу и рвется. Несильно, примерно 10 на 10 сантиметров, но без ремонтных материалов приходится повозиться. Юра заклеивает дыру баннерной тканью и прошивает лавсановой ниткой. Выглядит неэстетично, но держит крепко.
Около часа ночи, в районе банки Аркаран, примерно в полумиле от берега, ложимся на новый курс, и вдруг под днищем раздается зловещий скрежет. Лодка резко теряет ход, из воды выпрыгивает обломок правого руля. Оказалось, что на малой глубине мы наскочили на кошельковую сеть. Резко поворачиваем на север, ставим чудом не поврежденный шверт и мчимся бейдевиндом на глубину. Оказалось, что при настройке навигатора на морские единицы мы оставили глубину в привычных англичанам, но непривычных нам футах. В результате сломанный на трехфутовой глубине руль и немного испорченное настроение.
Пять утра, еще темно.
-Ш-ш-ш…
- О, черт, баллон!...
Вскакиваем, пару секунд прислушиваемся – нет, не баллон, звук громче, ближе и не затухает. Оказалось - разрядился аккумулятор и радио громко сигнализирует об этом. Ветряка не хватает для подзарядки. Подключаем все электрохозяйство на вторую батарею и падаем спать дальше. Посветлу, проанализировав ситуацию, приходим к выводу, что емкость аккумуляторов вдвое меньше заявленной.
На второй день большинство экипажа начинает выздоравливать от морской болезни. Появляется аппетит и блеск в глазах. Усталости еще нет, но нет еще и слаженности в работе. Меньше страдаем от жары днем – можно в любой момент черпнуть воды ведром и вылить на страждущее тело. Ночью прохладно – сильный ветер и периодический душ из мутной прибрежной воды. По настоящему спать еще не получается – не привыкли к качке. А качка на местном мелководье зубодробительная. При усилениях ветра быстро разводит крутую и короткую волну, на краях банок образуется очень неприятная толчея, в палатке бьет очень жестко даже через надувной матрас.
К Сан-Луису подходим утром. Сначала показывается растянувшаяся на несколько миль очередь танкеров на рейде. Затем неожиданно прямо по курсу – не обозначенный на карте риф. Риф немаленький, расположен полукольцом, длиной почти в полмили, на ближнем к нам крае вздымается прибой высотой в несколько метров. Ночью могли бы и встретиться…
У входа в гавань нас настигает первая в этом плавании гроза. Срубив генакер, под одним рангоутом летим в стене дождя с 30-узловым ветром в бакштаг, практически вслепую, впритирку обходя на этот раз обозначенный на карте обломок корабля. Пролетаем мол, отгораживающий яхт-клуб от залива Сан-Маркус и шквал словно выключают. Приходится заводить мотор, чтобы не быть вынесенными обратно в море начинающимся отливом.
Грозовое облако быстро уходит на запад, открывая ярко-синее небо. Мы на земле. У нас получилось. Мы готовы идти дальше.

Текст: Станислав Березкин
Фото: Станислав Березкин, Евгений Ташкин, Евгений Ковалевский