Ни один человек в здравом уме не будет верить картам погоды. Нет шторма – и хорошо, а остальное переживем. В постоянно ветреной бухте Салина-Крус на этот раз тихо и жарко. Отойдя миль на пять от порта, встречаем сторожевик береговой охраны. Он режет нам курс, слегка пошевеливая орудием в носовой башне. Флаг у нас зачехлен, поэтому, скорее всего, нас проверяют – не контрабандисты ли? Минут десять уходит на переговоры с портом, и нас оставляют в покое. Теперь вокруг нас только олуши, рыбаки и плавающий мусор. Два раза на выпущенную за кормой блесну ловятся птицы, снасти приходится свернуть.
Ночью 13 июля, отлавливая слабые переменные ветра с Кордильер, продвинулись на 46 миль. Показалось довольно неплохо на встречном течении. С рассветом приходит северный ветер, а с ним хороший ход. До полудня проходим около 30 миль и снова повисаем в вязком и влажном штиле. Закончились сухие тропики, начался влажный и непостоянный экваториальный пояс. К вечеру наползли грозовые тучи, и до утра мы развлекались упражнениями с парусами: туча – убрать кливер, взять второй риф, сменить курс на юг – туча ушла – раздать рифы, поставить кливер, сменить курс на юго-восток– снова туча – убрать, взять, на юг… Но, уворачиваясь от гроз и чертыхаясь в штилях, нам удается продвинуться еще на 11 миль.


14 июля – проклятый день. Так жарко не было никогда до этого и никогда после. В редкие ветровые окна продвигаемся на несколько кабельтовых по курсу, затем встаем с бессильно хлопающими парусами и стиснув зубы, наблюдаем отрицательное сближение на навигаторе. Когда становится совсем невмоготу, заводим мотор и проходим несколько минут в поисках спасительной ряби. Несколько кабельтовых, в лучшем случае пара миль под парусами и снова раздражающее плюх-плюх-хлоп-хлоп… С закатом приходят грозы, а с ними хоть рваное, но более быстрое продвижение вперед.
Солнце приносит штиль. Слишком большой расход бензина и пресной воды вынуждает зайти в Пуэрто-Мадейра. Заводим мотор и дожигаем последний бензин. На полпути к порту мотор чихает и глохнет, предположительно от воды, попавшей в бак. Приходится на жаре и зыби разбирать и чистить карбюратор. В Мадейре берем 60 литров воды и 50 литров бензина. До Галапагосов 1100 миль, по нашим расчетам – 11 дней. Но… Если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему прогноз.

15-16 июля крутилось привычное кино: день – штиль, ночь - грозы. Мы ползли вдоль Гватемалы на юго-восток, два раза в день наблюдая за ураганом Дэниел. 17 июля Дэниел наконец начал снижать обороты, а новых синих с желтыми краями пятен, на карте погоды не появилось. Это позволяло повернуть на юг, напрямую на Галапагосы, и через 5-6 дней оставить зону тропических циклонов за кормой, что мы и сделали немедленно после просмотра прогноза. Но карта погоды умолчала о карибском шторме, который в ночь с 16 на 17-е зловеще подсвечивал непрерывными грозовыми разрядами горную цепь на побережье, а в ночь на 18-е решил ее пересечь и обрушился в Тихий океан.



То, что люди могут предвидеть события и видеть, не используя глаза – совершеннейшая правда. Сидя на вахте, фронт я почувствовал спиной. Грозовая туча, как огромный хищник, подкралась совершенно бесшумно. Обернувшись, я увидел ее примерно в 2-3 кабельтовых. Она выглядела как черное пятно на чуть более светлом небе, повисшее на высоте не более 50 метров. В абсолютной тишине мы с Джеком взяли второй риф и стали ждать. Через несколько минут последовало три удара ветра: 15, 35 и 50 узлов. Мне показалось, что одновременно сверкнуло не меньше десятка молний, а грохот грома слился в мощный гул. Джек в два рывка скрутил стаксель, команда выскочила авралом рубить грот. Я положил катамаран в дрейф. Внезапно выключилась вся бортовая электросеть. В кромешной темноте под рев усиливающегося ветра капитан, Джек и Женя около двух минут воевали с гротом. Затем они ушли надевать штормовые костюмы, а я без парусов поставил лодку в фордевинд и рванул в темноту. По ветру удавалось держаться по звуку волны и по колдунчикам на вантах, освещаемым молниями. Пару раз удалось оценить компасный курс – запад. Через несколько минут авральная вахта отправила меня одеться и снять прогноз. Прогноз показал, что в нашем районе нет циклона, а значит, этот фронт в течение ближайших нескольких часов оставит нас в покое. И действительно, к утру от него остались только мертвая зыбь и рваные облака. Мы снова взяли курс на юг.
Причиной аварии в электросети оказалось замыкание в топовом фонаре. Лезть на мачту на волне капитан не разрешил, поэтому на палатке у шпора мачты установили времянку. Весело заурчал генератор. Засветился навигатор, отсчитывая мили до Пуэрто-Айоры. Настроение было приподнятым – мы только что пережили короткий, но одиннадцатибалльный шторм. Наши усилия по реконструкции не прошли даром - катамаран показал себя с самой лучшей стороны, приняв больше 50 узлов ветра и устояв лагом против трехметровой волны.

Область океана, через которую мы решили двигаться до Галапагосов, постоянством не отличается. Между северной и южной пассатными зонами образуется пояс ветрового хаоса, шириной примерно 10-12 градусов, то есть 600-700 миль. От 7 до 4 градуса северной широты свои коррективы в движение вносит экваториальное противотечение, а южнее 4 градусов – ветка холодного Перуанского течения. Зарождение атмосферных вихрей в этих местах процесс совершенно случайный, поэтому достоверный прогноз погоды – не более трех часов. Торговые суда идут либо вдоль американского побережья, либо гораздо западнее, через Полинезию и Гаваи. Яхтсмены также избегают попадать в этот район из-за его непостоянства. Нас сопровождают лишь морские черепахи и олуши. Черепахи предпочитают солнечную погоду. В ясные дни они подолгу греются на поверхности, а при нашем появлении степенно отплывают в сторону. Эскорт олушей не покидает нас никогда. Пара-тройка их постоянно вьется вокруг, высматривая мелкую рыбешку, и частенько мешает рыбачить нам, пикируя на блесну. Особо «удачливые» ловятся, и приходится освобождать их с риском для собственных глаз.



18 и 19 июля, около 15 часов, нас посещает американский патрульный самолет. Он пролетает так низко, что можно различить лица пилотов, закладывает вираж и снова скрывается в облаках. 20-го в это же время мы уже ждем его, но его зона патрулирования, похоже, закончилась. Мы остаемся одни в соленой, постоянно меняющей облик пустыне. Каждые несколько часов в атмосфере рождается новый вихрь. Невозможно угадать, что принесет следующий облачный фронт – 40-узловый шквал или двухчасовой мертвый штиль. Великий океан своей мощью и непредсказуемостью выдавливает из нас последние остатки самоуверенности, не переставая развлекать великолепными видами. Больше ни у кого не остается сомнений в том, что он – живое существо, могущественное и загадочное. Нет борьбы, есть только усталость и восхищение…



Мы ползем по курсу, прилагая неимоверные усилия, со скоростью, вдвое меньше расчетной. С завидным постоянством рвутся шверт-тали. Однажды ночью рвутся сразу обе, и два часа нам приходится слушать грохот шверта, летающего вперед-назад под палубой. Чинить приходится сразу на рассвете, несмотря на налетевший шквал, рискуя быть расплющенным между швертом и палубой. Удается выявить места перетирания талей, но устранение этого приходится отложить до порта. Возникает неприятность с диагональными тросами – они начинают пилить грузовые стрингера. Примерно в течение часа Женя лечит эту проблему с помощью армированных ПВХ-шлангов, надетых на тросы в местах их контакта со стрингерами. Олег находит на основном гроте разрывы, образовавшиеся, скорее всего, на том самом гватемальском шторме. День уходит на починку грота, идем под штормовым, делая 5 узлов бейдевиндом. Погода меняется все чаще, вперед движемся все медленнее. Уже наступает расчетная дата прибытия – 23 июля, а мы а до Пуэрто-Айоры еще 400 миль. С нашими порой 10 милями в сутки… 24-го пересчитали воду, начали есть то, что тащилось с нами аж с Бразилии. Океан неожиданно стал пустынным, исчезли даже олуши, несколько дней безбилетниками ехавшие у нас на носу. Перестала ловиться рыба. У Олега поднялось давление. Несмотря на боевое настроение, напряжение усилилось…


Ветер подул с юга, ровно навстречу. Приходится взять курс на юго-восток, вдоль кромки встречного холодного Перуанского течения. Днем – изматывающие холодные дожди, ночью – холодный встречный ветер и пустынный океан, в котором, кажется, не осталось даже планктона. Капитан проводит ревизию продуктов и резко урезает паек. Жесткого нормирования пресной воды пока не вводит, но на всякий случай рекомендует умываться морской. Несколько раз пробуем собирать воду с грота. За каждый шквал набегает литр-полтора, но с приближением широты Галапагосов шквалы становятся все реже.


27 июля ночью – снова рвутся обе шверт-тали. Очередь нырять моя и Джека. Как всегда волна метра три, под днищем сто килограммов фанеры и железа летают с носа на корму и обратно, но процедура уже отработана, справляемся минут за пятнадцать. Когда вылезаем, Женя замечает метрах в пятидесяти по корме акулу. У меня зрение хуже, но синюю полосу в свинцовой воде я различаю хорошо. Полоса метра полтора-два, соответствует трехметровой синей акуле, но очень хочется думать, что это все-таки дорада: золотистая макрель. А еще очень хочется думать, что таль порвалась в последний раз…
29 июля делаем оверштаг и берем курс на Пуэрто-Айору. После полудня ветер отходит и мы ложимся на курс юго-запад-запад. На следующее утро утихает воздушная турбулентность. К вечеру ветер отходит еще к востоку, позволяя идти курсом 250, а это уже почти на цель. 31 июля утром входим в Перуанское течение. Океан разворачивает перед нами грандиозную сцену из облаков, обозначающих границу холодных антарктических вод, пришедших сюда с юга вдоль южноамериканского побережья. Несколько раз течение отбрасывает нас на север. После полудня удается пробить границу течения и взять курс на юго-восток. Молимся, чтобы не стих ветер – в этом случае нас выбросит трехузловым течением севернее Изабеллы. Перед закатом пересекаем экватор, отметив это событие забортной водой.


Ночью 1 августа ветер заходит, приходится делать десятимильный контргалс на юг. Утром на юге показываются вершины Сан-Кристобаля. Весь день приходится бороться с течением. Ночью на 2 августа, прикрытые от течения Сан-Кристобалем, а от крутой волны Санта-Крусом, мы приближаемся, наконец, к Пуэрто-Айоре на дистанцию 20 миль, которую можем преодолеть под мотором на имеющихся у нас запасах топлива. В моторе снова закисла заслонка, Жене приходится закрепить ее проволокой в среднем положении. Ветер, как будто сжалившись над нами, отходит к югу. Убираем стаксель, заводим мотор и ныряем в пролив между Санта-Фе и Санта-Крусом. Ура! Теперь мы дойдем до порта даже в режиме бревна!


По раскатистой пассатной волне семиузловым ходом мы доходим до Байя де Академия, оставляем левым бортом маленький остров Камаро и швартуемся за первый попавшийся муринг у причала для водных такси. Не обращая на нас совершенно никакого внимания, на рундук усаживается галапагосский вьюрок – маленький местный эндемик – и деловито начинает склевывать крошки, оставшиеся от перекуса. Пока мы собираем разбросанные в палатке вещи, Джек умиротворенным голосом вызывает портовые службы. Мы на тех самых Галапагосских, Блуждающих, Призрачных островах. Пожалуй, я никогда до этого так не радовался земле...

Текст: Станислав Березкин
Фото: Евгений Ташкин, Евгений Ковалевский, Станислав Березкин