Крайний раз «Бурый» (это кодовое название BMW F 800 GS образца 2013) показывал 3,5 °С за бортом. К дождю добавился снег, получается, что все «минус пять», а ощущается как… ну «минус тысяча», не меньше. Стремительно холодает, запас горячего кофе (читать как «горючего») в организме почти иссяк, и я медленно, но верно теряю тепло, подвижность и разговариваю с тучкой. Лучше не становится. Она бесконечная. Закралась мысль, что я с каким-то не тем её местом разговариваю, причём часа два уже на неприлично повышенных тонах. Маябрь. И ещё эта дурацкая лампочка! Загорелась и горит, подмигивая глазом джина из арабского фильма (вот как выглядит значок давления масла на самом деле), столько экспериментов провели на заправке и всё равно не разобрались. Неожиданный подарок от мотоцикла – то ли сломался, то ли устал. Решили сделать марш-бросок до эвакуатора и по совместительству тест-драйв. Теперь приходится ехать и переживать, прислушиваться и присматриваться, быть готовым спрыгивать при необходимости. Иногда глаз мерк, даря ложную надежду. 30 км после часа «Х», полёт нормальный. Где-то на повороте на Ковров должен ждать «Соболь», чтобы забрать в свои недра мой голубой вертолёт и доставить вот таким неспортивным способом домой. Я уже мечтала о ванне, о своей большой кровати и пушистом тёплом коте, о кружке кофе в обществе оранжевого Ганеши на своей любимой кухне, а тут такое. Может, обойдётся, просто электрика шалит?



– Ладно, загружаемся в «Соболь», – сказал Сергей Вячеславович после моего краткого изложения технических звуков и сигналов, издаваемых мотоциклом за всё время тестового пути; он умный и предпочитает не рисковать. – Грейся.



Я покорно кивнула, отжала перчатки в общую лужицу, которая натекла с меня только что, втянула обратно героическую соплю и, подумав о горячей кружке кофе, пошла к кассе заправки, на которой мы остановились в этот раз. Очередной день мерзо́тного туризма.



В общем, вы поняли. Поездка была просто восторг… До визга, до слёз радости, полная удивления и эмоционирования. Это означает совсем не то, что вы подумали. Она не была комфортной, тёплой, сухой и восхитительной. Это был сурвайвал-хардкор-тур, где болело всё, особенно у мотоцикла; организм сходил с ума от перепадов температур, высот и часовых поясов, а глаза умирали от увиденного. Я вообще была не в курсе, что так можно было. Чувствовать и переживать. Как ребёнок, чесслово, хотя с виду взрослая барышня.



Вот воткнуть флажок в карту – это острая необходимость, от дорог совсем не зависящая, а значит, стоит трудностей… Соглашусь, что до меня дошёл тот факт, что «Кысь» (кодовое название BMW F 650 CS образца 2002) не для этого хардкора (хоть бы и звался он странным словом фандуро): запчасти отвергает, болты съедает, да и как эта маленькая вилочка вообще может любить ямы, ну, кто такое придумал… Турэндурки ведь берут для того, чтобы птичек разглядывать в любой точке планеты, фотографировать закаты и милых животных, пока сосед на обычном мотоцикле стрясывает себе позвоночник в дождевик. Я была тем соседом, но, как оказалось, не единственным в этом путешествии.



Сидели мы как-то с германской коллегой Кэтрин в Бухаре и жаловались нашему интернациональному коллективу хостела на жизнь нелёгкую, с фитнесом не запланированным. Коллектив был пёстрым: русский программист из Мельбурна по имени Алёша, которого мы потом встретили в Ташкенте, прекрасные бухарцы, говорящие на нескольких языках и знающие каждый камень в городе, члены клубов 80, 85, 8 вершин и чего-то ещё. А ещё велосипедисты. Они везде. И пешие странники тоже. Да у них скарба на себе больше, чем во всей моей квартире, если выкинуть картины; запас прочности определяется оставшимися в живых конечностями, а дальность хода – вообще вопрос риторический. Говорят, в Узбекистане в это время высокий сезон. Ещё смеялись, тыкая пальчиком в мой голубой пепелац: «Ну, ты же в курсе, что это дорожник?». В курсе. «Вот по дорогам и ездим… Узбекистана». Попа ведь всё равно первые пять дней болела, можно и погундосить.



Возвращаясь к Кэтрин – это первая девушка на мотоцикле и далеко от дома, которую я встречала в путешествиях. Может, нас, и правда, так мало ненормальных? Она предпочла взять квадратно-кусочный Transalp , продав F 800 GS . Кэтрин в пути уже полгода и ещё столько же планирует, на голову выше меня, блондинка, 35 лет. Мне после такого даже стыдно называть себя путешественником. Но это был воистину великий поход для меня лично, где целью и необходимостью считается совершение подвигов, больших и жирных, как минимум заслуживающих памятника: за каждодневный ритуал переупаковки в ещё более непромокаемую ткань, поиски бензина, еды, тепла и возможных остатков здравого смысла.




Теперь немного о странах.

Узбекистан. Отпусти меня

«Эй, что ти, хороший бензин. Вернёшься ещё, спасибо скажешь», – на бегу, расправляя крылья, говорил нам хозяин заправки.



Спасибо сказать за что? За пистолет, работающий только в качестве шланга и запускающийся после крика «эй»? Или, может, за недолив литров в пять? Или за то, что не разрешил заправить канистры? Сложно выбрать. И с каких это пор Ташкент начал писаться через «А»? На всех табличках, продублированных как минимум на псевдорусском, латинском и тарабарском, значится жирным шрифтом «О».



В этой стране поиск бензина (даже 80-го) – это квест. Обнаружить гостиницу – тоже квест, а если за час – то вообще удача. Хорошая дорога по факту полный хардкор. Лично я видела нормальный асфальт несколько сотен километров, а разметку… не узрела. Из каких соображений её не признают, мне недоступно. Я помню, когда ездила по Индии, боялась, что мой пепелац не съест в принципе бензин с заправок Gaz-Petrol, поэтому я пока покатаюсь на местном, а мой спокойно поживёт в Москве. А тут в первый же выезд в сезоне я уже ломаю малыша, наливая в него жижу непонятного цвета из ведра. Нехорошо это, когда серым по серому на баке написано Min 92 fuel . Так недалеко и до насоса рядом с сохнущими на гермомешке носками. Однозначно расту в своих глазах.


В общем, не успели мы посмотреть Узбекистан, мы искали бензин. На заправках, с рук, с мольбами и угрозами расправы, следовали указаниям: «Проедете вот прямо, потом направо, и будет…» «Ты же налево показываешь!» «А, да, налево». И проходили бесконечные посты, где каждый раз переписывали данные наших паспортов (очень любят туристов, полный сервис) вручную. В тетрадь для учёта. У вас что, война? Это, кстати, не мой крик души, так мнения выражают ближайшие соседи и потенциальные союзники. Сейчас могу сказать: прощай, страна белых машин, теперь я буду вас опасаться вдвойне. И не буду говорить, что я из Москвы, потому что там все «измасквэ, а из какого раона?». «Вэлкам» в Узбекистан совсем не «вэлкам».

Киргизия. Восхищения пост

«Вы, наверное, с Верой? Мы вас ждали. Паркуйтесь сюда. И с паспортами на контроль». Так нас встретила таможня со стороны Киргизии. Лично для меня это был шок… приятный. Позже очередной донжуан таможенного разлива забрал мой техпаспорт и не отдавал, пока я всё не рассказывала о своём семейном положении. Так на каждой таможне («Вашей маме зять не нужен?»). Но Сергей Вячеславович (напарник, товарищ, начальник экспедиции и просто хороший человек) меня отбивает. Вообще, очень быстро проскочили, если не считать узбекскую сторону и отсутствие у них связи между погранпостами. Нас отправили в Аурангабад (простите) в Андижан, даже в бумажках написали это, ещё при въезде в страну, порядок там такой. Но там нас не пустили, потому что пункт давным-давно закрыт. Ну не знают они, какие работают, а какие нет. Ворота в Киргизию оказались неисправными. Пришлось делать крюк через Ош. А там надзирательница шлагбаума есть. Под зонтиком на стульчике сидит и ворота страждущим отворяет. Враг не пройдёт.


Много коняшек. Коняшки на фурах, на «муравьях», в повозках, с наездниками, скачут по обочине, жрут. Коняшки везде. Так много съедобной фауны мы ещё не видели за всю поездку. Только и успеваешь крутить головой, да пропускать отары, стада и гуляющие компании парнокопытных.


Я помню, как мы себя чувствовали в первый день в Узбекистане: грязные, промокшие, голодные, по темноте ехали до гостиницы лишних 100 км, потому что ничего не работает. Были злющие, как черти и немного ошарашенные странными людьми и таким приёмом (всё было очень странно, и описание данных действий достойно отдельной статьи). Здесь же первая гостиница на дороге оказалась чуть ли не люксом, с едой, стиркой, интернетом и улыбающимися людьми.

Киргизия, мы тебе рады. Очень

Я вообще видела много гор, наверное, три тысячи миллионов, и думала, что меня уже ничем не удивить. Как я ошибалась. Тут так красиво, что даже больно глазам. Эта красота везде и повсюду, заполняет всё пространство. Она проникает в душу и заставляет чувствовать, даже если ты этого не хочешь, и остаётся тут жить навсегда, вызывая слёзы. Все эти горы, реки и серпантины кажутся нереальными, сказочными, сотканными из материи другого мира, но ты по ним едешь, ты ими живёшь и дышишь, ты их часть. Киргизия стоит всех трудностей и лишений Узбекистана и Таджикистана, чтобы посмотреть на неё хотя бы глазком, хотя бы в замочную скважину.



Это лучшее, что я видела. Оставьте меня тут жить, выдайте мне холст и краски, я буду писать эту красоту, пока каждый камушек не займёт своё место, и каждая тень не ляжет на гладь озера.

А серпантины! Серпантины здесь знатные: жирные, вкусные, большие – только и знай, что наклоняйся да смотри на всё это великолепие. А мой «Скарвер» (в смысле «Кысь») рад, он как будто создан для таких дорог. Мы оба издаём звук «Уииииии!» и заходим в очередной поворот.

Киргизия, моё восхищение тебе, пою тебе оду.

Казахстан

Это было по дороге из Алматы в Балкаш. Мотоцикл работал в двух режимах: плавучий корабль, летучий корабль. Дошла гюрзой. Сначала сухой, потом мокрой, а затем окоченевшей. Возникло много вопросов абсолютно ко всем инстанциям, даже метафизическим и, возможно, не существующим. Где отключить опцию «Замёрз»? Фуры устраивают душ Шарко, «Кысь» недоволен и ворчит. А у меня сил даже ворчать не осталось.



Из нашей команды я, скорее всего, слабоумие. С утра вовремя не приехала на точку сбора, потому что… искала объезд, рухнул мост, и дорогу закрыли. Точнее, я была почти в нужном месте и в нужное время, но поле с фауной форсировать не решилась. Пришлось давать ''кругаля''.



На очередной заправке, отлепив руки от руля, я подошла к окошку и попросила (настойчиво, показывая негнущиеся культяпки) меня заправить. Было эпично, а для кассира непривычно. Потом поехала отогреваться в кафе. Вообще очень много было остановок с беляшами и чаем, чтобы хоть немного затеплилась жизнь внутри тщедушного тельца. На какое-то время этих запасов хватало. Когда в очередной раз я подумала, что рукам пришёл окончательный конец, полезла в НЗ. Прекрасная Надя из кафе сушила мои перчатки, как могла, чуть ли не в печь их засунула, а ещё строго-настрого приказала сменить носки на «точно сухие».



А потом я нашла асфальт... И ветер. Помните собачек в машине, которые качают головой? Вот этой собачкой была я. «Кысь» вёл себя примерно так же, но терпел все нападки вогнутых и выпуклых поверхностей с разной степенью альтитуды. Несмотря на такие неудобства, коситься глазом на окружающее я всё-таки могла – не может же экскурсия просто так проходить. Вот и что-то синее зачернелось. Балхаш как море, а вокруг него сталкерово пространство, не было бы светло – я бы триста раз ещё подумала, стоит ли туда заезжать.



Ещё Казахстан запомнился Алматой: экскурсией с Батырбеком и распитием чая из самовара на мосту с четой Клименовых. И одним событием нерядового, надо сказать, для меня значения. Мы поменялись мальчиками. Где, где? В Караганде, точнее, Караганды, и я совсем не шучу. День обкатки «Бурого» – я так даже в календарике себе отметила, восторженная дама в конце концов – имею право. Именно тогда у нас родилась фраза «мототайкин покатушник». Я влюблена, глубоко и сильно. Не думала, что сменю свой маленький голубой вертолёт на знатный, как оказалось, паровоз. Так началась часть экспедиции езды на двух.


О крайней заправке в городе Бейнеу вообще можно сложить оду, а если точнее, про то, как надо признавать свои ошибки, поэтому не могу пропустить этот момент. Колонка, которая показывает литры в целых числах, меня уже смутила, но точное и безапелляционное понимание того, что она ещё и врёт, пришло ровно на цифре «8», я была почти полной. Не могло столько вместиться в мой маленький бак, никак, от слова «абсолютно». Вера у нас работает связным, разведчиком, переговорщиком и банком. После фразы: «Тут явно что-то не так, я залила максимум шесть» эта прекрасная чистая душа полетела к маленькому окошку в кассе, где сидела женщина с испуганным лицом. А у меня лицо даже под шлемом излучало нереальную злость на пару километров точно. И знаете, что? Вера отжала деньги. Точнее, женщина без слов вернула надлежащую сумму. Вот такая маленькая история о торжестве справедливости. Ещё немного о Вере. Это наш начальник отдела по связям с общественностью, богиня навигации и магистр поправления перчаточек на ходу, по совместительству ещё оператор, фотограф и интервьюер. Каждому бы такого пассажира. Моё почтение, Вера Михайловна. И Сергей Вячеславович – он, знаете ли, просто кремень. А маленькая злобная я выросла на 3 см. Экспедиция имени меня завершилась, как полагается, с изолентой, ремонтами, горизонтальными парковками, покорением снегов, кусочка пустыни и красивейших гор. Было безумно слегка.




И в завершение – тушкан. Жирный, сидящий посередине полосы. Чтобы вы понимали – была ночь. Сначала его объехал наш авангард, случайно, а потом на это животное наткнулась я (никто не пострадал). Умное животное, даже ухом не повёл… Будь как тушкан: презирай опасность, сиди к ней спиной, жри!



Члены экспедиции:
Виктория Владимировна Banzai Дорожко
Сергей Вячеславович Servelat Кондратов
Вера Михайловна Лобова