Мачу Пикчу, Перу: магия Заветного города и Скала исполнения желаний

Посетить хотя бы раз в жизни Мачу-Пикчу должен каждый: по счастью, однако, это совершенно невозможно—иначе древний город из опрятных руин превратился бы в пустыню, унавоженную циклопической толщины культурным (мусорным) слоем.



Итак, вот две горки—Мачу Пикчу и Уайна Пикчу: они ничем из окружающего пейзажа не выделяются. Потому совершенно непонятно: отчего именно здесь легендарный древний воитель Пачакутек постановил основать город?
Мачу-Пикчу—это перуанское всё, это туземный Пушкин. Если бы его не нашли, город этот пришлось бы придумать. Из соображений индейской патриотизма, он попросту неизбежен. Латинская Америка—это регион торжествующего расизма. Краснокожие автохтоны-чоло у белых тут на положении «прислуги за все»—те, кого называют «креойос», наследники колонизаторов, контролируют здесь богатства и власть.
Возникает вопрос: а что переменилось после ухода испанцев? На это вопрос ответом и является Мачу-Пикчу: «Мы свято бережем индейское наследие; именно оно всему у нас основой, а не рухлядь испанских традиций». Ага-ага, вот только списки самых богатых семейств уже лет триста не меняются—что в Перу, что по всей остальной Латине.
А с гениально сконструированного культурного мифа еще и кормиться получается—тому самому расистскому государству и немножко индейцам. В мифе этом, как раз в пропорцию, правды и героических выдумок, присоленных-поперченных мистикой. О городе люди узнали какие-то 100 лет тому назад.
Письменных источников, понятно, нет, с иными тоже туго: мотивы древних пытаются угадывать. Считают, что Пачакутек построился здесь потому, что было вдосталь воды, а единственную дорогу легко удерживал самый пустяковый гарнизон. Убедительно, да—вот только сам Пачакутек полумифичен.
ЮНЕСКО требует, чтобы в день заброшенный город посещало не более 2 с половиной тысяч человек. Значит, в каждый конкретный миг народу здесь будет поменьше—и, однако, толчея тут совершенно невероятная.
По всему выходит, что первоначальных жителей тут было много меньше 25 сотен—иначе бы просто не протолкнуться, каждый локоть утоплен в печени соседа, как по утрам в метро. Но если жителей мало, откуда монументальность тутошних сооружений?
Ученые, однако, на этот счет имеют гипотезу. Город являлся священным, в нем едва насчитывалась тысяча обитателей и была это инкская аристократия, которая здесь кутила и молилась. А из простецов жила в Мачу Пикчу только прислуга подай-принеси.
Царство Пачакутека простиралось от Тихого океана до джунглей Амазонии: вот уж, наверное, задачкой было отсюда управляться Великому Инке с хозяйством, если даже сотню км. к людям, по звериным-то тропам, неделю топать.
Считается, что съезжались сюда аристократы в ноябре-декабре, когда в Южном полушарии теплынь, а на сезон дождей уматывали: Мачу-Пикчу и до сих пор наводнениями постоянно отрезает от остального мира.
Картина, которую рисуют опекуны и смотрители города, удивительно подробна—тем более удивительно, что первооткрыватель Мачу-Пикчу Хирам Бингхэм поработал здесь на совесть. Ученым позднее и изучать-то оставалось только голые, разбросанные там-сям камни. Будь сто лет тому назад бульдозеры—первооткрыватель ими бы сгребал артефакты да вагонами и вывозил.
Относительно ритуалов в ученых рассуждениях и построениях та же достоверность. Здесь, вроде бы, почитали Бога Солнца и матерь всего сущего Пачамаму.
Жизнь, будь то растительная или животная, как считали инки, сошла в долины с заснеженных пиков, где указанная Пачамама и обитает. Жертвы ей приносили, но и сельхозсезоны считать умели: на бога надейся, а сам не плошай
Знали они 4 времени года, которые отсчитывались от равноденствий и солнцестояний. Календарь у них был монументальный: тень вот этого камешка указывала—скоро истечет зябкое лето? Когда ласточка осенняя в сени прилетит?
Ну, без шаманов-шарлатанов, известное дело, и сейчас не обходится. Вот, например, лечат некоего американца, исполосованного хирургами вдоль и поперек. Камешек над пропастью—это «лекарство последней надежды», скала исполнения желаний. Если она не поможет, претензии предъявлять будет некому.
Честно говоря, хрустальный перезвон надмирных сфер, за которым сюда все едут, так и не услышал. Но умиротворяет Мачу Пикчу волшебно—ну, то есть, не волшебно, а психотерапевтично и гипнотично.
Кстати, где-то в недрах Мачу-Пикчу будто бы спит индейский Поток-богатырь, который когда-нибудь восстанет и тогда…Потока не видел, а то ли зайца, то ли тушканчика наблюдал. Он был милый и исполненный высокого мистицизма.
И еще. Заповедей на самом деле было не 10, а 11—просто одна касалась лишь перуанцев, а остальные земляне ее начисто за ненадобностью забыли. Звучит она так: «Блажен муж иже не ходит на Мачу-Пикчу в шортах, ибо не заест его мошкА».
Не мог господь всеведущий и всеблагой забыть предупредить людей об этой напасти. Насекомые размером с булавочную головку сбривают тут на лету жвалами кожу и волдыри потом не сходят неделями, сопровождаясь изнурительным зудом. Стыдливость и хороший вкус не позволяют мне показать вам этот ужас. Вот вам лучше ущелья да вершины—глядите себе.