Пляски духов на Ольхоне или зачем ехать на Байкал в марте

Начало весны — не самое популярное время на острове Ольхон. Паломничество туристов сюда начинается, как правило, в июле. Тогда вода местами прогревается до 20 градусов, и проводить время на Сарайском пляже можно часами.

Март — он про другое. Это прогулки по прозрачному льду, холодный красный закат на песке, катанье на коньках около мистическо-красивой скалы Шаманка, возможность заглянуть в гроты и увидеть фантастические наплески на камнях.



Ольхон — самый большой остров на Байкале, находится в 300 км от Иркутска. Живописная трасса к нему большей частью тянется вдоль полей, ближе к острову начинаются Тажеранские степи, по которым летом можно колесить на велосипедах. Остров от большой земли отделяет пролив Ольхонские ворота, летом туристов везёт по нему паром, зимой дорога лежит по льду.

Минуя Ольхонские ворота, свернув чуть правее, выезжаешь на лед пролива Малое море. Максимальная глубина — около 200 метров. Сначала едешь по зимнику, помеченному вешками, после он заканчивается. Все время чувствуешь себя как на минном поле, только вместо мин трещины.


Чтобы хоть как-то почувствовать себя спокойнее, лучше ехать за УАЗиками, которые в народе называют «буханками» или «таблетками». Именно на них возят туристов вдоль острова.



Водители курсируют по льду практически каждый день и знают все трещины и опасные места — как линии на своих ладонях. Перед тем, как заехать на сам Ольхон, можно прокатиться до небольших островов Огой и Замогой.

На Огое в марте лежит песок, клочками виднеется пожухшая трава. Сюда несколько лет назад привезли большую белую буддийскую ступу просветления. Если обойти ее три раза по ходу солнца и держать в голове только чистые мысли, она поможет избавиться от негатива, зарядиться энергией, и, возможно, даже исполнить желание.

Смотря на открывающиеся с верхушки острова байкальские просторы, начинаешь мыслить метафизически и верить в мир духов. Не поверить в них на Ольхоне вообще сложно. Экскурсоводы и местные жители учат туристов всенепременно бурханить — задабривать духов, брызгая спиртным на четыре стороны света и выпивая остатки.



На Ольхоне в марте как-то особенно хорошо. Здесь нет слоняющихся толп туристов, никто не собьет тебя на квадрацикле. Здесь тихо и умиротворенно.

Остановиться можно на турбазе, где ценник на проживание в марте заметно ниже, чем летом. Туалет будет располагаться на улице, из удобств — кровать, умывальник и стол.
Также во дворе, скорее всего, будет баня. Вечером после парилки надеваешь тёплые ботинки, пуховик, шапку и оказываешься один на один с мириадами байкальских звёзд.

Проблемы могут быть с теплом в комнатах. Например, нам не повезло, мы жили на втором этаже и согреваться приходилось исключительно тепловым вентилятором. Он грел прилично, но жутко шумел. А когда его выключаешь, комната моментально выстужается. На первом этаже домика с отоплением дела обстояли лучше — работали батареи.

По вечерам хорошо выйти на берег, взять с собой термос с глинтвейном и проводить кирпично-красный закат. Поймав в ладони лучи уходящего солнца, можно выгнать из задворок сознания все плохие эмоции. Струящийся песок сквозь пальцы — как панацея от навязчивых мыслей. Кстати снега на Ольхоне зимой не увидишь, его выдувают сильные ветра.



Самое тусовочное место на острове — у мистической скалы Шаманка. По легенде, давным-давно в этой скале жила злая ведьма — почти как тот толкиеновский дракон Смауг, что «чах над златом». Богатыри прогнали колдунью, и она прокляла это место. Считается, что женщины должны обходить этот мыс стороной, иначе у них не будет детей.

По правую руку от скалы на пригорке на ветру колышатся синие ленты. Это обо — место поклонения духам. Здесь стоит несколько сэргэ — ритуальных шаманских столбов.

Сэргэ связаны с культом коня, это символ мирового дерева, объединяющего три мира. На столбе вырезаются три горизонтальные канавки. Верхняя предназначается для привязывания коней небожителей верхнего мира, средняя — для коней людей, нижняя — для лошадей подземного мира. На сэргэ привязывают хадаки — матерчатые ленты голубого или белого цвета.

Правее от мыса Шаманка находится знаменитый Сарайский пляж. Летние фотографии отсюда можно выдать за европейские, скажем, за снимки из Ниццы или другого курорта
. Да и загар получить тоже можно быстро благодаря байкальскому ветру и отражению солнца от воды. Только вот в воде больше 5-10 минут не пробудешь. Летом она прогревается максимум до 20 градусов.



Если у вас в запасе только два дня, то второй посвятите поездке на крайнюю северную точку острова — мыс Хобой, профиль которого с воды — точь-в-точь обнаженная дева. С Хобоя в хорошую погоду виден ещё один клочок суши посреди Байкала — полуостров Святой Нос. По дороге до мыса можно увидеть многочисленные гроты и небольшие пещеры вдоль острова.



На обратном пути проезжаешь мимо заброшенного рыбного завода. Обратите внимание на десятки старых кораблей. Сейчас их используют как локации для игры Encounter.


Выезжая с острова на большую землю, чувствуешь себя увереннее. Машина несется на полных парусах почти как омуль идет на нерест. Слева и справа вновь расстилаются просторы Тажеранской степи. Стоит обратить внимание на памятник Бродяге и на столб с орлом.

Бродяга — герой русской народной песни «По диким степям Забайкалья». Памятник ему появился на смотровой площадке перед паромом. С нее открывается вид на пролив Ольхонские ворота и Малое море Байкала.

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

Бежал из тюрьмы тёмной ночью,
В тюрьме он за правду страдал.
Идти дальше нет уже мочи —
Пред ним расстилался Байкал.




Среди многочисленных закусочных стоит выбрать Харатс. Это детище иркутского бизнесмена Игоря Кокоурова. Именно в баре у Ольхонских ворот Ирландия причудливо смешалась с восточной аутентичностью. Здесь можно попробовать монгольские чебуреки — хуушуры, съесть позы или цуйван — говядину с лапшой и овощами.

Ольхон удивителен. Здесь есть степи, леса и даже соленое озеро Шара-Нур. Здесь можно по-настоящему ощутить спокойствие и безмятежность, возвращаешься в город отсюда всегда немного иным.