Слово "кошмар" из моего лексикона я заменю словом "Мозамбик". Ч. 4

Предыдущий очерк -- https://www.moya-planeta.ru/reports/view/iz_mozambika_sbezhat_ne_prosto_chast_3_31142/

В Нампуло приехала из Бейры ночью и с ужасом обнаружила, что автовокзала, как такового нет и люди спят вповалку на земле, прямо на своих вещах.
Надо бы поесть сначала что-то, а потом подумаю, как буду выживать и где проживать.Под крытым навесом я оказалась не одна. Пять человек тщательно следили, пока я уплетала рис с мясом. Они не стесняясь смотрели мне в рот. Половину не съеденной порции у меня попросили и я отдала. Давно успела заметить, что в Мозамбике просят еду даже те, кто с виду прилично выглядит. Ну, а если сама предлагаю, то никто не отказывается.


ПРИТОН

В сарае, где билеты продают, народ жутко сомнительный собрался, но благо, работает данное заведение круглосуточно. Мне надо в Танзанию, я хочу скорее покинуть этот кошмар. Смотреть здесь больше я ничего не хочу. Выпустите меня отсюда!
Билет до границы в д. Масимба продали за 500 метикалей и опять на три утра. Я просто взвыла от безысходности. Что за издевательство? Я обречена не спать ещё одну ночь. Но я должна отдохнуть, хоть четыре часа поспать, так как уже 10 ночи.
Единственный таксист, одиноко стоявший в темноте, радостно мне пообещал отвезти в недорогое место, где я могу выспаться. Но не всё так просто, как обещано. Таксист возил меня по отелям от 50-ти дол. и выше. То, что было по 40 -- уже занято. А мне надо всего четыре часа сна. Таксист очень туго соображал, было ощущение, что он не понимает чего от него хотят. Уже половина одиннадцатого, мне бы хоть голову на подушку опустить, осталось три с половиной часа.
Я заявила, что буду спать у него в машине до отправления автобуса, а потом меня отвезёт на автовокзал. Он стал соображать заметно лучше и привёз меня в странное место. Пустырь на окраине города. Длинный барак запущенного вида. В пристройке горел свет, играла музыка и пир на весь мир. Внутри барака два человека озвучили мне цену в $10. Открыли висячий замок на двери комнаты и я увидела неоштукатуренные стены, цинковый потолок, окна отсутствовали совсем, а в дощатой двери зазоры в палец.

Это был притон за $10, самое дно. Служащий мальчик каждый раз провожал меня, пока устраивалась и ходила за водой. Просил есть и пить в номере. О посетителях барака промолчу, что бы никого не шокировать. По моей просьбе поменяли сразу постель. Договорилась с таксистом, что заберёт меня отсюда в 2.30. Клянчит у меня ещё 20 метикалей. Даю. Мне бы хоть немного поспать. Спросила, не опасно ли? Говорят – нет. А что ещё они могут сказать? Ложусь, искупавшись из огромной бочки. Закрыла дверь на деревянную вертушку. Есть розетка и потолок, фотокамеру на зарядку. Уже хорошо. Легла. Будь, что будет. Едва успела проскользнуть мысль: «Зачем я здесь? Я сумасшедшая! Никогда, больше никогда… » Не выключая свет, заснула мгновенно.
Просила меня разбудить. Обещали, но проснулась сама в два часа, как будто кто-то невидимый позаботился. Состояние оказалось бодрым, самочувствие отличным. Под моей дверью спал мальчик, что должен был разбудить. Он же был и моей охраной. Я его тронула за плечо -- ухом не повёл. Молодо – зелено! Оставила ему тот рис, что в дороге купила по ошибке и сверху ключи от ночлежки. Таксист уже сигналил, а мальчик так и не проснулся. Это была моя охрана. Таксист взял с меня двойную плату, как и положено в ночь. Приехали мы вовремя.


ПРИЗРАЧНАЯ ТАНЗАНИЯ

Усевшись в автобус, что отправится до д. Масимба, облегчённо вздохнула. Я еду на пограничный переход в Танзанию! Раннее чёрное утро сменится рассветом, наступит день, а потом вечер. А вот уже ночь я проведу в Танзании. Мои муки почти закончились и эта приятная мысль мне грела душу. Когда есть сокровенная мечта, то все невзгоды преодолимы.
Это теперь я знаю, что в своём лексиконе слово «кошмар» я заменю словом «Мозамбик». А тогда, я радовалась, но зря, ещё не все испытания прошла. Вскоре почувствовала, что поднялась температура и заломила шея. Равнодушно подумала:
- Ну вот, ещё и малярия.
Ни паники, ни страха я не испытала. Малярия была бы просто каплей в море всех моих мучений!
Я ехала в д. Масимба, мечтая о дУше и покое. Спать, спать и спать. Опять вернулось это мучительное желание выспаться, как только автобус выехал за город. Начались монументальные скалы, встрепенулась, стряхнув остатки сна, любуюсь, забыв о неудобствах и об униженном самолюбии. Они выплывали друг за другом, не создавая нагромождения, а у их подножий нескончаемые травяные хижины в зарослях слоновой травы. По дороге продают только тростник и уголь. Просто жуть, какая-то!
На остановках попадались чахлые помидоры, надоевший арахис, фасоль, сухой рис, бананы.



Здесь дети не учатся в школе. Только однажды в Бейре видела школу. Показал Крис, сказав:
– Смотри, это школа.
Гора мусора высилась посередь двора, а вокруг что-то вроде заброшенного коровника, покосившегося и обрушенного. На территории стояла одна только девочка, стриженая и с грустными глазами.
– Ты думаешь это завтра уберут? Нет, это будет лежать годами. Грамотность здесь минимальная, она никому не нужна. Главное для мозамбикских детей уметь таскать за спиной младших братьев и сестёр, носить на голове поклажу и терпеть голод.
В окна бил пьянящий запах травы. Рынок морепродуктов, где остановились, отвлёк меня от мыслей. Чувствуется близость Индийского океана. Вкуснейшая свеже-жареная рыба разложена горками на грубых прилавках. Всё ломится от морских деликатесов. Здесь я дала себе волю, хотя у меня всё ещё оставалась та вяленая рыба, которую купила при въезде в Мозамбик. Она оказалась большой и неудобной в том смысле, что соль с неё надо смывать, да и вымачивать слегка. А у меня всё транспорт и транспорт, рыбу съесть некогда!



Едем, а вокруг цветы, термитники, деревья-великаны, в речках купаются голые дети и подростки. Роскошь природы и людская нищета. Стоит жуткая жара, а у меня температура шпарит. Таблетки были недосягаемы. Лежали в кармашке сумки, сумка на полке, полка над головой, а народ битком, что даже не встать. В общем, как в сказке про Кощея Бессмертного.



ПОЛИЦЕЙСКИЙ КОРДОН

Только на закате приехали в Масимба.
Деревня деревней, ночевать здесь негде, а под парами уже стоит машина с кузовом.
- Зачем? Куда?
- Так до границы ехать!
- Как, ещё?
- Да, ещё три часа.
- Нет! Я больше не могу! Мне минералку надо!
- Какая минералка? Отправляемся.

Ругаясь по-русски, лезу в этот грузовик, который стоит 350 метикалей. Хорошо, что оставила запас денег. Это надо делать всегда. Здесь никто не торгуется, здесь надо выживать, жизнь дороже денег. Ночевать негде, а этот грузовик – единственный на сегодня. Поэтому надо в него забраться, толкаться, держаться за что-либо и не дать себя в обиду.
Чёрные смеялись надо мной, а надо плакать, что вы так живёте. Моя температура не падала. Грязные руки, отсутствие воды и ни одной свободной минуты. Я никак не могла выпить таблетку от головы. Ломило всё тело, а ехать ещё три часа.
В кузов набилось столько народу, что даже и не знаю, сколько. Но невозможно было даже шевельнуть рукой, не то, что ногой. Мусульмане в тюбетейках лица закрывают от направленного на них фотоаппарата, а кто смелый, я снимаю, еле поворачиваясь.



Среди нас три женщины, остальные мужчины. Водитель кинул для меня колесо в кузов, что б села. Заняла место, а меня старый муслим (мусульманин) спихивает. Ах так? Упёрлась ногой в борт, отвоёвывая пространство. Он ругаясь, упирался в меня спиной, я не уступала.
Казалось, что три часа я не выдержу. Не передаваемые муки, бездорожье, машина валится с боку на бок, болота, вязнем, буксуем, толкаем друг друга, ругаемся. А потом был такой прыжок, как у каскадёров, что пассажиров аж в воздух подняло, а мне показалось, что позвоночник лопнул. Все вскрикнули и я тоже.



Женщина-мусульманка в длинных одеждах за меня переживала, видя, что я больна. Пообещала на меня заказать место в отеле в Танзании, позвонив, что б рядом с автовокзалом заселиться. Моя сумка была привязана со всем багажом на крыше кабины, рюкзачок для компа, любезно мне подаренный за африканские рассказы, у меняс собой. Оберегаю, как могу.
Остановка, полиция, досмотр вещей. Выстроились в очередь под ветвистым деревом. Трое полицейских откровенно над нами смеялись, видя, как люди, измученные дорогой, тащили вещи на досмотр. Они с толстыми животами сидели под деревом в прохладе в пластмассовых креслах. Рядом полицейская машина в тени и бутылка минералки на сиденье.
Я хотела пить, купить воду было негде, деревня осталась далеко позади. Я пошла в травяной шалаш, что по-соседству, попросить то, что пьют эти люди из хижин. Полиция остановила, сказав, что уходить запрещено и у них есть вода. Попила, но руки вымыть нечем. Предложили купить для меня воду в деревне, послать гонца, пока стоим на досмотре. Даю 50 метикалей, а вода везде 25, но мне заявляют, что нужно 40. Побежал. Температура не падает. Пью таблетки грязными руками.

Подошла моя очередь досмотра. Худой и злобный полицейский стал выкладывать чистые вещи на землю, я возмутилась, заявив, что это чистые вещи. Тогда он стал демонстративно поднимать вверх каждую вещь для всеобщего обозрения и насмешек. Люди, что ехали со мной, не смеялись, кто отвернулся молча, а кто-то просто с ненавистью смотрел на происходящее. Весело было только полицейским.
На показ были выставлены мои крема, флакон духов, банные принадлежности, нижнее бельё, моя сухая рыба, что никак не закончится. При этом он так копался, что разорвал молнию на сумке. Я сказала, что он должен уважать пассажиров и не портить их имущество. Мою сумку надо отремонтировать. На что ответил, что ремонтом не занимается.
- Так это твоя вина, ты полицейский, а не бандит, ты же закон! Ты не вправе портить моё личное имущество!
Тогда тот с животом, что больше всех смеялся, стал ремонтировать молнию, заявив, что он военный и всё умеет. Действительно сделал, даже этому я была рада. С чувством ненависти я пошла от них прочь, слёзный ком стоял в горле, душа застыла в негодовании. Надо было терпеть, удерживая внутреннюю пружину в сжатом состоянии.
А пока, ожидая остальных, поменяла у менял оставшиеся мозамбикские метикали на танзанийские шиллинги. И не думайте, что вам их поменяют по курсу, вам их поменяют, как посчитают нужным. А всё потому, что в Танзании ни один банк не принимает деньги Мозамбика. Они там никому не нужны. Вы их просто выбросите. Вот и мне за мои метикали дали шиллингов в два раза меньше.
Вернулся посланец с водой. Она была не минеральная. Я возмутилась, что набрал из бочки, а мне надо минералку. На что заявил, что другой нет и сдачу не хотел отдавать, сама из рук вырвала, хоть и не нужна она уже была. Простую воду продают везде на остановках за 5-10 мет. Так же, как и в Малави. Пробкой закручена, не догадаешься, а пластмассовой обёртки нет, значит подделка. Но пробка открывается, как настоящая минералка. Как они это делают, не знаю.
В общем, выпила той воды из лужи уже в кузове грузовика и через полчаса меня скрутило в жуткой боли. Только женщина в длинных одеждах мне сочувствовала, остальные были безучастны. Машина вновь остановилась у пограничного поста Мозамбика, что б проставить выездные штампы, опять очереди и досмотр багажа. Температура и невыносимые рези в животе, жажда мучает, воду пить боюсь, почти падаю. Уже совсем ночь. Ещё час затрачено. Мечтаю, что скоро на границу Танзаниии, там все муки кончатся. Нет, дорогая. Это ещё не конец!
В который раз я забираюсь в непереносимый грузовик!

В болотах лягушки кричат незнакомыми голосами, светлячки мелькают огоньками, природа что надо, но люди и условия в стране ужасны. Пальмовые кроны устилают небо, а мне совершенно плохо. Я опять пью воду, не могу больше жажду терпеть и снова согнуло в дугу.
А в это время народ в кузове обсуждал ситуацию на границе, поняла только то, что: «У мзунгу даже бикини повытаскивали». Среди пассажиров уже многие мешали португальский с суахили и снова «мзунгу» в ходу. Думала, захохочут, нет, смешков не последовало. Все мы сейчас страдали одинаково.


РЕЧНЫЕ ПИРАТЫ И ДЫРЯВАЯ ЛОДКА

Приехали, встали. Что за река? Рувума? За рекой Танзания? А где мост? Будем плыть лодкой?
Мне показалось, что я стою на краю своей гибели. Температура, живот и вода, которую я панически боюсь всегда. Река необъятной шири, вся в островах, а противоположный берег на горизонте. Вокруг только заболоченные берега в высокой траве. Ни единого жилища, ни единого огонька. На берегу человек 20 ободранных и пьяных мужчин, они кричат, машут руками, хохоча. Кто эти люди? Мусульманка подаёт мне знаки, молчать. Я замечаю, что уже постоянно смотрю на неё, как на «скорую помощь».
Спросила:
- Сколько человек берёт лодка? - мне ответили
- Всех.
- Но это невозможно! Это очень много!
Они хохотали кривляясь, что «мзунгу» боится умереть от воды. Лодка была только одна, на дне вода, лодочник её черпал и черпал. Я поняла, что она течёт. Мы были жертвами. Оставаться на растерзание безумцам или плыть на дырявой лодке. Я выбрала второе.
Все полезли в лодку и я тоже. Просила мою, всегда ко мне благосклонную, Судьбу не покинуть. Состояние было ужасным, болела голова, ломило кости, спазмы не прекращались. Я пристроилась на облучок, народу набилось с верхом, ещё и эти люди лезут. Зачем? А затем, что б деньги с нас трясти.
И началось приставание ко всем, заплатили единицы. Я сказала что дам денег, если дадут все. Но все давать не думали. Требовали с меня оплатить всю лодку, которая набиралась водой, хватали мою сумку, пытаясь открыть. Сопротивлялась, как могла. Они держали лодку, не давая отчалить лодочнику, который молчал и черпал воду.
Мусульманка шепнула мне:
- Корсары.
Это были речные пираты. А по-нашему просто бандиты. Цену сбросили до 10000 шил. с человека и мы с мусульманкой заплатили, да ещё пару человек. Жуткие люди на берегу не стесняясь делили наши деньги, хохоча и беснуясь, какую-то часть отдав лодочнику. Лодка отчалила.

Борта были почти вровень с водой, солнце садилось в реку.



Теперь уже все мы черпали воду обрезанными пластмассовыми канистрами. О спасательных жилетах здесь не знают. Эта роскошь не для Мозамбика. Когда борта почти заливались водой, я умоляла всех работать быстрее. И опять с неистовой силой работаем пластмассовыми ёмкостями. Переправа в 40 мин показалась вечностью, надо было обогнуть ни один остров и не одну мель, что б наконец-то подойти к противоположному берегу.



Пассажиры стали прыгать в воду и брести к берегу. Я чуть не упала, поскользнувшись о борт, но всё-таки смогла покинуть «тонущее» судно, спрыгнув прямо в реку. Вода выше колен. Вышла на берег. Всё моё тело тряслось мелкой дрожью. Я жива. Но как я выжила? Этого не может быть. Мусульманка взяла меня за руку, и я почувствовала, что её тоже трясёт. Мы обе не умели плавать.
На этом берегу опять пираты. Но ведь это сторона Танзании, почему? А потому, что мозамбикцы переправляются через реку и на берегу Танзании ждут грузовики, которые привезут людей к переправе теперь уже в Мозамбик, чтобы также их истязать, как нас.
Здесь уже стоял грузовик и опять надо ехать 3 часа до г.Chikongola. Впереди Танзанийский пограничный пункт. Сесть в кузове негде. Я стою, держась за поручни, которые в этой машине существуют. Опять те же незнакомые лягушки и светлячки. Болота и болота. Трясёмся, буксуем, вязнем. Держусь из последних сил, не упасть бы. Только на утро я удивлюсь, увидев кровавые мозоли на ладонях.
Пограничный пункт, порядок сразу чувствуется, проплачиваю визу в $50 и ждём досмотр багажа/ Водитель не едет, а погранцы про нас уже забыли. На досмотр никто не пришёл, зря прождали час. Поехали. Уже город светится огнями, весь в пальмах, как у океана, значит море недалеко.
Приехали к заказанному мусульманкой гестхаузу, там нас всех ждут. Сразу комната, а ещё и купленный заранее для меня билет на завтра в Дар эс Салам. Нет, мне не надо. Аннулируют. Никаких проблем. За 13000 чистая постель, уютный номер, добрый персонал. Обнимаю мусульманку, благодаря.

Всё тело в синяках, особенно пострадали колени, обломанные ногти, сандалии, ставшие похожими на лапти, драная и грязная сумка, температура и живот -- только б не заплакать. Как я всё это пережила? Трудно было поверить, что я выжила, что я не стала инвалидом в той стране и даже не была ограблена. Я была, наверное, на волосок от смерти. Думаю, что никто не захочет пройти моей тропой. Ясно, что не дорогой. По дороге идут все, а по тропе – единицы. Да и правильно, не стоит мучить себя просто так. Ведь я не знала, что дорог там нет, а только узенькие тропки. Да и дух первооткрывателя, видимо, таится в лабиринтах моей души. Эпоха Левингстонов закончилась, а то бы я с ними…
***
Проснулась звонким утром и не поверила, что я в Танзании. Не верю. Я долго лежала, уставившись в потолок. Он был из крашеных досок, плотно пригнанных. Я больше не видела над собой ту, зияющую чернотой, дыру. Она осталась там, в хостале, в Мозамбикской Бейре и я не буду больше передвигать свою кровать подальше от неё. Ещё я не буду смотреть туда бесконечно, боясь, что упадёт на меня скорпион, тарантул или сумасшедший. Тучи комаров не станут яростно нападать по ночам, грозя заразить малярией. Теперь у меня есть полог без дыр, красивые плотные портьеры на окнах, вентилятор надо мной и необходимая мебель.

Я лежала, рассматривая свои ладони в кровавых мозолях и изучая синяки на теле. Дотянувшись до косметички, занялась маникюром. Знала уже, что задержусь здесь не на один день. Мне нужен период реабилитации.
Моя спасительница-мусульманка уехала утром в столицу, да и многие покинули гестхауз в одно с ней время. Тихо. Меня никто не беспокоил.
Я стояла под тёплым душем бесконечно долго. Мне некуда спешить и не о чём волноваться. Пью исправно свои таблетки от всех моих недугов. Никуда не хочется идти. Здесь действительно есть Индийский океан и пляж Shangami. Ещё успею.
Температура восстановилась, была от напряжения. Малярийные таблетки перешли в запас. Пока отдыхаю. Перестирала вещи, помыла сумку, вышла на ресепшен, где хозяин отеля, добродушный толстячок Нямби, вопросительно уставился на меня, а потом спросил:
- Как ты?
Лучше бы не спрашивал. Мусульманка рассказала ему что-то о нас. Я не смогла сдержать слёзы. Очень себя жалко! Путая все языки, что лезли в голову, сумбурно описывала пережитое, дополняя всё это жестами. Показывала руки с мозолями и синяки. Голос дрожал, сдерживая рыдания. Я говорила о полицейских-бандитах на границе и о бессонной ночи на р. Замбези, о притоне с деревянной вертушкой на двери и о грузовиках с привязанными к бортам людьми. О воде, которой меня отравили и об огромной чёрной дыре в потолке. О водителях «королях» и о маисе, сыпавшемся градом на дорогу. О речных пиратах и о дырявой лодке. О том, как умоляла пассажиров быстрее черпать воду, боясь утонуть.
Потом призналась, что совсем не умею плавать.
Нямби, прижав руки к лицу, повторял только одно слово:
- I'm sorry! Sorry, sorry, sorry…
Двое суток я не выходила из номера, не хотела смотреть на людей и двое суток не ела, только таблетки. Нямби старался мне во всём угодить, и первому, я улыбнулась ему.
***
После всего этого я узнала о своих сверхчеловеческих способностях. Рисовать картину белой, пушистой и счастливой туристки было бы смешно. Кто поверит? Это ж Мозамбик! Многие моменты остались за кадром, которые могли бы меня шокировать в другой стране, а в Мозамбике это обычное дело. Теперь в любой стране не боюсь высадиться. Приношу извинение за плохое качество фото, почти все они были сделаны в экстремальных условиях. Наверное, это понятно. Ну, это я так, если кому-то не понятно. Спасибо всем за понимание. Теперь Танзания.

следующая - https://www.moya-planeta.ru/reports/view/moj_malenkij_ostrov_pohozhij_na_kaplju_tanzaniya_35853/