"Ты боишься жить так, как ты хочешь, а мы - нет." Наталья Прохорова о бедуинах древней Петры
Уезжаю от Петренских бедуинов.
Сознание отчасти перевернуто и впечатление - одно из сильнейших среди всех предыдущих путешествий. Мистика, другой мир.
Заглядывала сюда всего на пару часов - вынужденно (только что б дождаться правильного света для единственного фотоснимка), а покидаю после нескольких дней жизни в бедуинской деревне со слезами и дико стучащим сердцем.
Знакомьтесь – парнишку на фото зовут Хэман, по-арабски "Lost". Как и многие бедуины Петры, он зарабатывает на жизнь катанием обычных туристов, уставших ходить своими ногами, на осле или муле. Он - потомственный набатеец, корнями из тех семитских племен, которые начали строить древнюю Петру еще в 7-м веке до нашей эры. Его дед, а до него прадед, и пра-пра-пра-пра-прадед и еще десять поколений жили здесь - в пещерах древнего города. Непосредственно в пещере родился и Хэман, самый младший из 18-ти братьев. Никаких докторов в белых халатах - пуповину прямо в пещере перерезал старший брат, в семье которого уже после я тоже долго гостила.
Хэман прекрасно говорит на английском, изъясняется на итальянском, французском, испанском. Он ни дня не учился в школе, но его уму, смекалке и пониманию жизни можно поучиться многим "очкарикам". Его никогда не учили хорошим манерам, но такого благородства, непонятно откуда взявшейся интеллигентности, ответственности за ближнего и уважения к окружающим - не встречала ни у одного коренного британского джентльмена.
Рассказываю о нем, как о типичном представителе племени бедуинов. Он - один из сотен ровно таких же и образ его легко можно тиражировать на каждого, живущего в пещерах Петры. Но об этом стало понятно чуть позднее.
Для понимания: именно бедуины являются коренным населением Иордании. Их осталось всего около 40 тысяч из 7-ми миллионного населения страны. Остальные - это "понаехавшие" в спокойную и гостеприимную страну саудовцы, палестинцы, разумеется сирийцы.
.......................................
Итак, после нескольких километров на осле, спустившись назад к подножию усыпальницы Эль-Хазне, в расстройствах понимаю, что миссия не выполнена и дорогу на верхушку скалы для съемки из-под небес – так и не нашла. В отчаянии плетусь за последней справкой к первому попавшемуся бедуину (коим и оказался Хэман). Развалившись в полулежа на своем муле и даже не думая слезать, хохочет надо мной: «Эээ, леди, так ты не дошла всего минут десять». Чувствую – не верю! Я излазила с ослом все верхушки – ну не было там дороги! "Неееее - убеждает Хэман - есть дорога! Есть! Хочешь покажу?"
С бедуином "на слабО" мне точно спорить еще ни разу не приходилось. Беру у него нового осла. Садимся: я – на осла, он – на мула. Храбрясь, с бравадой, говорю «Черт с тобой, веди, показывай! Но не дай бог притащишь в какую-нибудь лавку, из которой не выпускают, пока не приобретешь половину ваших безделушек!» (сама одновременно вздрагиваю, не завел бы вообще в какие дебри...)
Через пару часов мы на верху. На том самом нужном месте! Дорога действительно была, но её б заметил только местный - идти нужно по скалам, где мой несчастный осел пару раз споткнулся, чуть не сбросив меня в ущелье.
Как бы то ни было, жемчужина Петры – «под ногами». Объясняю Хэману, для какого фото-снимка, собственно, весь этот путь и какую картинку хочу снять. Отвечает «Эээ, тебе придется подождать пару часов. Нужно что б солнце начало садиться, ушло за вооот ту гору, тогда стены Петры становятся розово-красными – то, что ты хочешь». оцениваю время, понимаю, что два часа для текущей ситуации - долго, погружаюсь в размышления, что делать. "Посолушай, ты же шла сюда только за этим снимком - говорит Хэман - Никогда не сворачивай с пол пути до своей цели!". Удивлена. Скрипя зубами, решаю ждать заката. А пока солнце палит, располагаюсь подремать в бедуинской ночлежке на грязных, но весьма аккуратно расстяленных матрасах – у Хэмана на верху скалы смастерен навес.
Спустя пару часов солнце заходит за гору. Достаю фотокамеру. Один снимок на закате - есть! И о-ля-ля – камера "умирает". Лезу в рюкзак за дополнительным аккумулятором и обнаруживаю, что, там пусто - ни одной запасной батареи. Надо сказать, такие оказии с фотографами случаются не то что редко, а, как правило, вообще не случаются, так как к съемкам, а тем более к охоте за долгожданным любопытным кадром, готовишься тщательно. Это нонсенс! Расстраиваюсь. Пока пытаюсь чего-то сотворить по-дилетантски со снимками на телефон – солнце совсем садится , а телефон повторяет судьбу фотокамеры.
И вот тут понимаю, что все туристические автобусы уже ушли и возможность вернутьзя куда-то за пределы Петры отстутсвует.. Понаехавшие внизу туристы разъехались. Я без средствасвязи. Солнце в той широте падает за горизонт в одно мгновение и скоро совсем стемнеет, Я наверху скалы, с подозрительным даже не незнакомцем, а целым бедуином. И как спускаться? И куда идти, и где ночевать? Всё, приехала...
Хэман, заметив мое явное беспокойство, подходит чуть ли не нос к носу, и, буровя меня насквозь своими разрисованными арабской сурьмой глазами, уверенно в полголоса говорит: «Нервничаешь?Успокойся. Ты на нашей земле. Запомни, здесь тебя никто никогда не тронет. За пределами Петры – с тобой может случиться все, что угодно. Но здесь – за тебя отвечаем мы. Ты - гость. Мы защитим тебя и не дадим никому в обиду».
Немного ошарашена. Понимаю, что такой речи от бедуина точно не ожидала.
Древний город Петра - это действительно земля бедуинов. И по сей день правительство Иордании все, что имеет - это поступления от платы туриста за вход в Петру. А вот дальше - это бедуинская территория. Здесь установлены их порядки, они контролируют и берегут Петру, они и только они ведут здесь торговлю, и никакое Правительство не сможет выселить с этой земли потомков Набатеи.
Вообщем, ничего не остается, как отправляться ночевать к бедуинам в деревню. Садимся по традиции: я – на осла, он – на мула, трогаемся.
Древняя Петра огромна... Два часа спуск к подножию, полтора часа по темноте и горным дорогам до деревни. Я уже управляюсь с ослом, во всю покрикиваю ему по арабски «харрэап!» и в темноте бегу «ослиной рысцой». В паре часов езды на осле от основных туристических мест, бедуины, традиционно живущие в древних пещерах, действительно начали строить дома.
Приезжаем в дом семьи, который состоит из 4-х сблокированных глиняных хижин – домика Хэмана и домов семей трех его братьев. Входим в один из домов, оцениваю. По бедуинским меркам дом ну очень приличен – ковры, подобие расписного серванта, расшитые подушки и матрасы на полу. Навстречу выходит жена брата – неописуемой красоты женщина в таком же неописуемо красивом синем расшитом серебром хеджабе. Я, в своих микроскопических шортах и майке, понимаю, что приехала "в Тулу со своим самоваром" и, как человек с глубоким уважением относящийся к чужой культуре и традициям, испытываю явную неловкость. Начинаю судорожно искать в рюкзаке хотя бы рубашку с длинным рукавом, извиняюсь за свой внешний вид, смущаюсь, бормочу «Мне неудобно, я...ну... мне б это…коленки бы прикрыть». Все взрослые в голос (на арабском с переводом моего спутника на ухо): «Все в порядке. Ты наш гость. Знаешь какое основное правило бедуина? – уважай гостя и радуйся гостью. нам приятно, что ты уважаешь нас. Мы тоже с почтением относимся к твоей культуре (кланяются). Ты голодная – садитесь (кидают подушку на крыльцо), сейчас есть будем».
Через пол часа нас – пятеро взрослых и семеро детей – уже все вместе сидя на полу руками трескали из общих огромных чанов приготовленного недавно забитого ягненка, рис, хумус и горячие лепешки. А еще через пол часа – уже лежали вповалку без возможности дышать.
.............................................
Дело шло уже совсем к глубокой ночи. И кто бы мог подумать, что ночевать планировалось не в этом гостеприимном доме, а в настоящей бедуинской пещере.
Да, большая часть бедуинов, даже построив дом, продолжает жить в древних пещерах и в деревню возвращается пару раз в неделю для хозяйственных нужд – набрать воды, помыться.
По традиции оседлав я – осла, Хэман – мула, отправились в горы. В пещеры, где живет семья другого его брата. Лунная ночь, но идем с фонарями. Час по горной дороге из бедуинской деревни на ослах, после - пол часа вверх в горы пешком - осел там не пройдет. Спрашиваю, далеко ли еще – показывает на костер вдали.
Доходим. У костра брат, жена, четверо детей. Очень рады – тут же усаживают нас рядом, наливают горячий чай. Глава семейства незамедлительно тащит показывать свои «апартаменты». Я захожу – и чуть не падаю. Пещера – это действительно настоящая высеченная пещера в скале, только площадью около 60-ти квадратных метров. Абсолютно правильной формы параллелепипед, в высоту около трех метров - не то что в полный рост войти можно, а еще и попрыгать сколько влезет. На полу тоже все устлано коврами. В центре каменная посуда - наследство древних набатеев... Прикасаюсь рукой и от понимания, что именно вот в этой пещере спали и именно из этой посуды ели первопроходцы шелкового пути, мурашки на спине начинают не просто бегать, а громко топать.
Уложили детей, продолжаем сидеть у костра, молчим, курим кальян. Всё напряжение по поводу "опять влипла в какую-то историю и сейчас пойдет что то не так" - ушло. И так спокойно и мирно стало, что то даже слезы на глазах навернулись. Старший брат моего спутника долго разглядывает меня, потои смотрит в глаза и нарушает молчание: "Знаешь в чем различие между тобой и нами? - ты боишься жить так, как ты хочешь! А мы - нет. Боишься что-то поменять в жизни. Поэтому ты сейчас плачешь."
............................
Мне для ночлега выделяют отдельную пещеру – по соседству, поменьше. Осмысляю всё. Перед сном задаю резонный вопрос: "почему твой брат выбрал пещеру так далеко? Ведь когда мы шли – вдоль дороги видели сотни древних пещер, куда может пройти осел? Какого черта нужно лезть в скалы пешком высунув язык?». – «Спокойной ночи! Иди спи, утром проснешься – поймешь».
Вскочила с первыми лучами солнца, выбралась из своей пещеры, скребусь в соседнюю – «Ну, так зачем так высоко?» Хэман нехотя вылезает, потягиваясь: «Эй, так посмотри на вид отсюда! - (солнце озаряло ущелья, изрезанные пещерами горы светились розово-красным светом и были похожи издалека на кружево) - That's it! – сказал он. А что ты сможешь увидеть с дороги, а? Скажи мне, что?»
............................
Так, перемещаясь между туристической Петрой, бедуинской деревней и пещерами, наловчившись прекрасно управляться с ослом, прожила среди бедуинов несколько дней. Зарубив себе на носу одно – вот примерно из таких понятий про солнце, свободу, ответственность, уважение, заботу и состоят их основные ценности.
Да, к слову о том, сколько взяли с меня эти хозяева Петры? - нисколько! Ни динара! Пыталась поблагодарить за гостеприимство, за такую безграничную заботу, за безопасность, за вкуснейшую еду, которую мы готовили вместе, за ночлег, за ослов, которые были просто моим спасением для передвижения по горам – не взяли ни монеты. В ответ я услышала только одно "Деньги - это ничто, просто бумага! Сегодня – есть, завтра – нет. Убери. Лучше посмотри какое здесь солнце!»
До автобуса провожали большой семейной толпой. Последние слова старшего брата, которые я услышала, были следующие: «Мы хотим, что бы ты знала – теперь на нашей земле у тебя есть семья. Мы тебя защитим и всегда позаботимся. И если ты вернешься сюда – одна, в паре, с десяткой или даже сотней друзей – здесь есть твоя семья, которая всегда скажет тебе "welcome! We respect you a lot!"
.....................
В который раз доказала сама себе: даже один день жизни в другой культуре - больше, чем сотня прочитанных книг.
И еще - то, что говорю каждый день: спасибо Богу, что он посылает мне в жизни столько хороших людей! Если это посылка авансом - обещаю отработать. Друзья, приятели, подруги, попутчики – спасибо за всех. Точка.
Сознание отчасти перевернуто и впечатление - одно из сильнейших среди всех предыдущих путешествий. Мистика, другой мир.
Заглядывала сюда всего на пару часов - вынужденно (только что б дождаться правильного света для единственного фотоснимка), а покидаю после нескольких дней жизни в бедуинской деревне со слезами и дико стучащим сердцем.
Знакомьтесь – парнишку на фото зовут Хэман, по-арабски "Lost". Как и многие бедуины Петры, он зарабатывает на жизнь катанием обычных туристов, уставших ходить своими ногами, на осле или муле. Он - потомственный набатеец, корнями из тех семитских племен, которые начали строить древнюю Петру еще в 7-м веке до нашей эры. Его дед, а до него прадед, и пра-пра-пра-пра-прадед и еще десять поколений жили здесь - в пещерах древнего города. Непосредственно в пещере родился и Хэман, самый младший из 18-ти братьев. Никаких докторов в белых халатах - пуповину прямо в пещере перерезал старший брат, в семье которого уже после я тоже долго гостила.
Хэман прекрасно говорит на английском, изъясняется на итальянском, французском, испанском. Он ни дня не учился в школе, но его уму, смекалке и пониманию жизни можно поучиться многим "очкарикам". Его никогда не учили хорошим манерам, но такого благородства, непонятно откуда взявшейся интеллигентности, ответственности за ближнего и уважения к окружающим - не встречала ни у одного коренного британского джентльмена.
Рассказываю о нем, как о типичном представителе племени бедуинов. Он - один из сотен ровно таких же и образ его легко можно тиражировать на каждого, живущего в пещерах Петры. Но об этом стало понятно чуть позднее.
Для понимания: именно бедуины являются коренным населением Иордании. Их осталось всего около 40 тысяч из 7-ми миллионного населения страны. Остальные - это "понаехавшие" в спокойную и гостеприимную страну саудовцы, палестинцы, разумеется сирийцы.
.......................................
Итак, после нескольких километров на осле, спустившись назад к подножию усыпальницы Эль-Хазне, в расстройствах понимаю, что миссия не выполнена и дорогу на верхушку скалы для съемки из-под небес – так и не нашла. В отчаянии плетусь за последней справкой к первому попавшемуся бедуину (коим и оказался Хэман). Развалившись в полулежа на своем муле и даже не думая слезать, хохочет надо мной: «Эээ, леди, так ты не дошла всего минут десять». Чувствую – не верю! Я излазила с ослом все верхушки – ну не было там дороги! "Неееее - убеждает Хэман - есть дорога! Есть! Хочешь покажу?"
С бедуином "на слабО" мне точно спорить еще ни разу не приходилось. Беру у него нового осла. Садимся: я – на осла, он – на мула. Храбрясь, с бравадой, говорю «Черт с тобой, веди, показывай! Но не дай бог притащишь в какую-нибудь лавку, из которой не выпускают, пока не приобретешь половину ваших безделушек!» (сама одновременно вздрагиваю, не завел бы вообще в какие дебри...)
Через пару часов мы на верху. На том самом нужном месте! Дорога действительно была, но её б заметил только местный - идти нужно по скалам, где мой несчастный осел пару раз споткнулся, чуть не сбросив меня в ущелье.
Как бы то ни было, жемчужина Петры – «под ногами». Объясняю Хэману, для какого фото-снимка, собственно, весь этот путь и какую картинку хочу снять. Отвечает «Эээ, тебе придется подождать пару часов. Нужно что б солнце начало садиться, ушло за вооот ту гору, тогда стены Петры становятся розово-красными – то, что ты хочешь». оцениваю время, понимаю, что два часа для текущей ситуации - долго, погружаюсь в размышления, что делать. "Посолушай, ты же шла сюда только за этим снимком - говорит Хэман - Никогда не сворачивай с пол пути до своей цели!". Удивлена. Скрипя зубами, решаю ждать заката. А пока солнце палит, располагаюсь подремать в бедуинской ночлежке на грязных, но весьма аккуратно расстяленных матрасах – у Хэмана на верху скалы смастерен навес.
Спустя пару часов солнце заходит за гору. Достаю фотокамеру. Один снимок на закате - есть! И о-ля-ля – камера "умирает". Лезу в рюкзак за дополнительным аккумулятором и обнаруживаю, что, там пусто - ни одной запасной батареи. Надо сказать, такие оказии с фотографами случаются не то что редко, а, как правило, вообще не случаются, так как к съемкам, а тем более к охоте за долгожданным любопытным кадром, готовишься тщательно. Это нонсенс! Расстраиваюсь. Пока пытаюсь чего-то сотворить по-дилетантски со снимками на телефон – солнце совсем садится , а телефон повторяет судьбу фотокамеры.
И вот тут понимаю, что все туристические автобусы уже ушли и возможность вернутьзя куда-то за пределы Петры отстутсвует.. Понаехавшие внизу туристы разъехались. Я без средствасвязи. Солнце в той широте падает за горизонт в одно мгновение и скоро совсем стемнеет, Я наверху скалы, с подозрительным даже не незнакомцем, а целым бедуином. И как спускаться? И куда идти, и где ночевать? Всё, приехала...
Хэман, заметив мое явное беспокойство, подходит чуть ли не нос к носу, и, буровя меня насквозь своими разрисованными арабской сурьмой глазами, уверенно в полголоса говорит: «Нервничаешь?Успокойся. Ты на нашей земле. Запомни, здесь тебя никто никогда не тронет. За пределами Петры – с тобой может случиться все, что угодно. Но здесь – за тебя отвечаем мы. Ты - гость. Мы защитим тебя и не дадим никому в обиду».
Немного ошарашена. Понимаю, что такой речи от бедуина точно не ожидала.
Древний город Петра - это действительно земля бедуинов. И по сей день правительство Иордании все, что имеет - это поступления от платы туриста за вход в Петру. А вот дальше - это бедуинская территория. Здесь установлены их порядки, они контролируют и берегут Петру, они и только они ведут здесь торговлю, и никакое Правительство не сможет выселить с этой земли потомков Набатеи.
Вообщем, ничего не остается, как отправляться ночевать к бедуинам в деревню. Садимся по традиции: я – на осла, он – на мула, трогаемся.
Древняя Петра огромна... Два часа спуск к подножию, полтора часа по темноте и горным дорогам до деревни. Я уже управляюсь с ослом, во всю покрикиваю ему по арабски «харрэап!» и в темноте бегу «ослиной рысцой». В паре часов езды на осле от основных туристических мест, бедуины, традиционно живущие в древних пещерах, действительно начали строить дома.
Приезжаем в дом семьи, который состоит из 4-х сблокированных глиняных хижин – домика Хэмана и домов семей трех его братьев. Входим в один из домов, оцениваю. По бедуинским меркам дом ну очень приличен – ковры, подобие расписного серванта, расшитые подушки и матрасы на полу. Навстречу выходит жена брата – неописуемой красоты женщина в таком же неописуемо красивом синем расшитом серебром хеджабе. Я, в своих микроскопических шортах и майке, понимаю, что приехала "в Тулу со своим самоваром" и, как человек с глубоким уважением относящийся к чужой культуре и традициям, испытываю явную неловкость. Начинаю судорожно искать в рюкзаке хотя бы рубашку с длинным рукавом, извиняюсь за свой внешний вид, смущаюсь, бормочу «Мне неудобно, я...ну... мне б это…коленки бы прикрыть». Все взрослые в голос (на арабском с переводом моего спутника на ухо): «Все в порядке. Ты наш гость. Знаешь какое основное правило бедуина? – уважай гостя и радуйся гостью. нам приятно, что ты уважаешь нас. Мы тоже с почтением относимся к твоей культуре (кланяются). Ты голодная – садитесь (кидают подушку на крыльцо), сейчас есть будем».
Через пол часа нас – пятеро взрослых и семеро детей – уже все вместе сидя на полу руками трескали из общих огромных чанов приготовленного недавно забитого ягненка, рис, хумус и горячие лепешки. А еще через пол часа – уже лежали вповалку без возможности дышать.
.............................................
Дело шло уже совсем к глубокой ночи. И кто бы мог подумать, что ночевать планировалось не в этом гостеприимном доме, а в настоящей бедуинской пещере.
Да, большая часть бедуинов, даже построив дом, продолжает жить в древних пещерах и в деревню возвращается пару раз в неделю для хозяйственных нужд – набрать воды, помыться.
По традиции оседлав я – осла, Хэман – мула, отправились в горы. В пещеры, где живет семья другого его брата. Лунная ночь, но идем с фонарями. Час по горной дороге из бедуинской деревни на ослах, после - пол часа вверх в горы пешком - осел там не пройдет. Спрашиваю, далеко ли еще – показывает на костер вдали.
Доходим. У костра брат, жена, четверо детей. Очень рады – тут же усаживают нас рядом, наливают горячий чай. Глава семейства незамедлительно тащит показывать свои «апартаменты». Я захожу – и чуть не падаю. Пещера – это действительно настоящая высеченная пещера в скале, только площадью около 60-ти квадратных метров. Абсолютно правильной формы параллелепипед, в высоту около трех метров - не то что в полный рост войти можно, а еще и попрыгать сколько влезет. На полу тоже все устлано коврами. В центре каменная посуда - наследство древних набатеев... Прикасаюсь рукой и от понимания, что именно вот в этой пещере спали и именно из этой посуды ели первопроходцы шелкового пути, мурашки на спине начинают не просто бегать, а громко топать.
Уложили детей, продолжаем сидеть у костра, молчим, курим кальян. Всё напряжение по поводу "опять влипла в какую-то историю и сейчас пойдет что то не так" - ушло. И так спокойно и мирно стало, что то даже слезы на глазах навернулись. Старший брат моего спутника долго разглядывает меня, потои смотрит в глаза и нарушает молчание: "Знаешь в чем различие между тобой и нами? - ты боишься жить так, как ты хочешь! А мы - нет. Боишься что-то поменять в жизни. Поэтому ты сейчас плачешь."
............................
Мне для ночлега выделяют отдельную пещеру – по соседству, поменьше. Осмысляю всё. Перед сном задаю резонный вопрос: "почему твой брат выбрал пещеру так далеко? Ведь когда мы шли – вдоль дороги видели сотни древних пещер, куда может пройти осел? Какого черта нужно лезть в скалы пешком высунув язык?». – «Спокойной ночи! Иди спи, утром проснешься – поймешь».
Вскочила с первыми лучами солнца, выбралась из своей пещеры, скребусь в соседнюю – «Ну, так зачем так высоко?» Хэман нехотя вылезает, потягиваясь: «Эй, так посмотри на вид отсюда! - (солнце озаряло ущелья, изрезанные пещерами горы светились розово-красным светом и были похожи издалека на кружево) - That's it! – сказал он. А что ты сможешь увидеть с дороги, а? Скажи мне, что?»
............................
Так, перемещаясь между туристической Петрой, бедуинской деревней и пещерами, наловчившись прекрасно управляться с ослом, прожила среди бедуинов несколько дней. Зарубив себе на носу одно – вот примерно из таких понятий про солнце, свободу, ответственность, уважение, заботу и состоят их основные ценности.
Да, к слову о том, сколько взяли с меня эти хозяева Петры? - нисколько! Ни динара! Пыталась поблагодарить за гостеприимство, за такую безграничную заботу, за безопасность, за вкуснейшую еду, которую мы готовили вместе, за ночлег, за ослов, которые были просто моим спасением для передвижения по горам – не взяли ни монеты. В ответ я услышала только одно "Деньги - это ничто, просто бумага! Сегодня – есть, завтра – нет. Убери. Лучше посмотри какое здесь солнце!»
До автобуса провожали большой семейной толпой. Последние слова старшего брата, которые я услышала, были следующие: «Мы хотим, что бы ты знала – теперь на нашей земле у тебя есть семья. Мы тебя защитим и всегда позаботимся. И если ты вернешься сюда – одна, в паре, с десяткой или даже сотней друзей – здесь есть твоя семья, которая всегда скажет тебе "welcome! We respect you a lot!"
.....................
В который раз доказала сама себе: даже один день жизни в другой культуре - больше, чем сотня прочитанных книг.
И еще - то, что говорю каждый день: спасибо Богу, что он посылает мне в жизни столько хороших людей! Если это посылка авансом - обещаю отработать. Друзья, приятели, подруги, попутчики – спасибо за всех. Точка.
Читайте также
16 января 2025
156
