Бриллиантовая рука, или зачем туристу медицинская страховка
Гран Канария 2012
Все фото, кроме первой, отражают красоту Канарских островов,
никак не связаны с содержанием репортажа
и делались через неделю после описываемых событий на соседних островах одной незагипсованной рукой.
Отправились однажды мы в горы на пикник. Из-за дождя оливки с сыром пришлось доедать в машине. Перед стартом домой вышли из автомобиля на горы взглянуть (и зачем меня туда понесло?!). И тут случилось страшное: ваша покорная слуга, на заре туманной юности облазившая все горы-косогоры, заборы и деревья, поскользнулась на ровном месте…
Падаю, пятой точкой вниз, как положено. А задница-то большая, красивая, на нее падать жа-алко-оо, пришлось подставить руку, она ж не такая большая... И теперь уже, наверно, не такая красивая, из-за гипса не видно ))). Как и следовало ожидать, падение было неудачным. Острая боль в запястье, вопли: «Ой-ой-ой», кривая и сразу опухшая конечность... Всплакнула, наложили шину из пластиковой бутылки и поехали по серпантину в больницу, километров восемьдесят. С грудным дитем на оставшейся руке.
Ближайшей клиникой оказалась частная Clinica Roca, что в Сант-Августине (Маспаломас). Картина маслом. Восемь вечера. Вежливый менеджер на хорошем английском предупреждает, что процедура платная. Киваем. По снимку вроде смещение. Наложили лангетку и сказали: «Ходи так 4 недели, давай 300 евро и приходи завтра на контроль». А у самих глаза озабоченно косят в сторону. Спрашиваю: «А вправлять что ли не надо?» А они: «Неа», - а глазами так в сторону: «Ммм».
Утром оказалось, что нужна операция, две железяки и примерно 7 тыс евро. Почему об этом постеснялись сказать вечером, загадка. То ли не было специалистов, то ли еще что...
По словам нашего друга хирурга, если бы вправили руку сразу, никакой операции бы не потребовалось. В наших больницах, даже сельских, этим и занимаются дежурные хирурги круглосуточно, и, что важно, совершенно бесплатно. Вот и гадаю: то ли денег надо было содрать, то ли нет у них вечерами правильных специалистов. Выходит, наша бесплатная медицина значительно компетентнее, чем их очень-сильно-платная.
Операцию мне-таки сделали, но только на вторые сутки. Все тормозилось страховкой.
Сначала общение с конторой «Альфа-страхование» вселяло надежду. Ассистенс ответствовал, что с этой клиникой они не работают, но формальности сейчас уладят. Потом оказалось, что уладить непросто. Но обратиться за помощью в другую клинику компания не предложила. Когда страховщики узнали, сколько стоит операция, тут же хлопнулись в обморок.
После возвращения в чувство оптимизма поубавилось. Для начала запросили справки, снимки, анализы и документы, включая копии паспортов всех членов моей семьи. Затем велели прислать повторно. Многократно списывались и созванивались. Больница разводила руками: уже отправлен и даже продублирован весь набор документов.
Но русские не сдаются, как известно. Посему, наша страховая после получения обоснований резюмировала: «Пусть пострадавшая в Россию летит, тут ее прооперируют». «Нельзя без операции, - говорит доктор, - прибраться может дамочка ваша. Перелеты с невправленными конечностями чреваты образованием тромбов». А они невозмутимо: «А, может, все-таки, напишете на полет разрешение». …
Я, тем временем, плачу в коридоре. Жду, вроде, операции. Время идет, боль не проходит, дети который час сидят в машине у входа одни... Некоторые врачи, проходя мимо, отводят глаза, иные сочувственно улыбаются. Потом добрая тетя позвала-таки полежать под капельницей с болеутоляющим. В таком духе полтора дня. На ночь ездила домой есть «Кетанов».
1,5 суток после перелома
Утром велено было прийти к 8:00, дескать, в 9 утра начнем операцию. В половине десятого оказалось, что врач приходит только к 10-ти, и мало кто вообще в курсе, что вчера было назначено на сегодня. ... Даже как-то уютнее стало, как дома.
Снова долгие переговоры. Очередные справки для страховой...
Посмотрел мой муж на все это, вздохнул и сказал: «Нехай, сами заплатим. А то помрет жена, надо будет новую где-то доставать»... и достал банковскую карту...
Больничный сервис за бешеные деньги
Как только искомая сумма в семь с половиной тысяч евро была заблокирована на нашем счете, улыбчивый молодой врач Алехандро объявил, что он один из тех, кто будет оперировать. Доктор подробно объяснил, что меня ждет во время и после хирургического вмешательства и отправил на подготовку.
Добрый медбрат, похожий на «Тутси», позвал прокатиться на лифте. Далее были шутки на тему красной и черной икры, выдающие знание нашего языка и менталитета. На третьем этаже меня передали в руки медсестер: Это та самая русская". Медсестра подкатила кресло на колесах.
- Ходить-то я могу!
- Катайся, пока можно, уплОчено. - Я сдалась.
В отдельной палате с санузлом чисто-красиво, как в отеле. Одноразовые тапки и халат-задом-наперед. Больше ничего надевать не велели. Снова прокатили на лифте на процедуры: флюорография, кардиограмма (улыбчивый медбрат заверил, что это не электрошок).
Давление, катетер - в вену. Готовность номер один.
Операционные — на отдельном этаже. Зеленые стены с иллюминаторами, врачи для контраста — в голубом.
В коридоре я пережила свою минуту славы: все желающие по очереди выбегали на меня посмотреть. Кто-то произносил: «перестройка» или «товарищ». Потом открылась дверь в операционную. Обтекаемо и компактно, как в космосе. Анестезиолог начала рассказывать, что она со мной будет делать, что-то про маску и наркоз. Я почему-то подумала, что так и усыпят через маску. Дальше — только громкие голоса: Марина, Марина...
Путь на тележке до палаты, капельница с болеутоляющим и новый заботливый медбрат, весело и часто интересовавшийся, не хочу ли я «пи-пи». Слава Богу, «пи-пи» я не хотела.
К слову, так ни одного знакомого врача на том иллюминаторном этаже я не увидела. А уже потом ко мне в палату приходил некто совсем уж посторонний. Зачем они представляли сначала одних хирургов, а потом посылали контролировать состояние «послеоперационной больной» совсем других, я так и не поняла, списала на наркотическое беспамятство...
За оставшиеся 8 часов пребывания в больнице (ночевать уехала домой, в целях экономии) кормили 3 раза. Очень много и невкусно. Странно, почему-то людям кажется, что в таком состоянии человеку надо еще и объесться, чтоб жизнь наладилась.
Через день был контрольный прием. Там мне пожелали удачи и распилили гипс. Летать можно только с распилом, разрешением от врача и не раньше, чем через трое суток после операции.
5,5 тыс. евро – и мы распрощались с клиникой «Roca» навсегда.
«Альфа-страхование» еще несколько дней интересовалось, сделали-таки операцию или нет, жива ли пациентка. Ассистенс выносил мозг, но потом позвонил и сказал, что вроде бы случай признали страховым. Редкая удача, особенно, если учесть, что с самого начала все было как в учебнике про страховые случаи: пострадавший трезв, ситуация не экстремальная, страховка действует, виза тоже... На Родине разбирались еще полгода. К исходу седьмого месяца после перелома страховая исчерпала все контраргументы и на карту, наконец, поступила сумма в размере 200 тысяч рублей.
Ну, а зимний яхтинг со свежесломанной рукой и младенцем на шее требует отдельного рассказа.
Все фото, кроме первой, отражают красоту Канарских островов,
никак не связаны с содержанием репортажа
и делались через неделю после описываемых событий на соседних островах одной незагипсованной рукой.
Отправились однажды мы в горы на пикник. Из-за дождя оливки с сыром пришлось доедать в машине. Перед стартом домой вышли из автомобиля на горы взглянуть (и зачем меня туда понесло?!). И тут случилось страшное: ваша покорная слуга, на заре туманной юности облазившая все горы-косогоры, заборы и деревья, поскользнулась на ровном месте…
Падаю, пятой точкой вниз, как положено. А задница-то большая, красивая, на нее падать жа-алко-оо, пришлось подставить руку, она ж не такая большая... И теперь уже, наверно, не такая красивая, из-за гипса не видно ))). Как и следовало ожидать, падение было неудачным. Острая боль в запястье, вопли: «Ой-ой-ой», кривая и сразу опухшая конечность... Всплакнула, наложили шину из пластиковой бутылки и поехали по серпантину в больницу, километров восемьдесят. С грудным дитем на оставшейся руке.
Ближайшей клиникой оказалась частная Clinica Roca, что в Сант-Августине (Маспаломас). Картина маслом. Восемь вечера. Вежливый менеджер на хорошем английском предупреждает, что процедура платная. Киваем. По снимку вроде смещение. Наложили лангетку и сказали: «Ходи так 4 недели, давай 300 евро и приходи завтра на контроль». А у самих глаза озабоченно косят в сторону. Спрашиваю: «А вправлять что ли не надо?» А они: «Неа», - а глазами так в сторону: «Ммм».
Утром оказалось, что нужна операция, две железяки и примерно 7 тыс евро. Почему об этом постеснялись сказать вечером, загадка. То ли не было специалистов, то ли еще что...
По словам нашего друга хирурга, если бы вправили руку сразу, никакой операции бы не потребовалось. В наших больницах, даже сельских, этим и занимаются дежурные хирурги круглосуточно, и, что важно, совершенно бесплатно. Вот и гадаю: то ли денег надо было содрать, то ли нет у них вечерами правильных специалистов. Выходит, наша бесплатная медицина значительно компетентнее, чем их очень-сильно-платная.
Операцию мне-таки сделали, но только на вторые сутки. Все тормозилось страховкой.
Сначала общение с конторой «Альфа-страхование» вселяло надежду. Ассистенс ответствовал, что с этой клиникой они не работают, но формальности сейчас уладят. Потом оказалось, что уладить непросто. Но обратиться за помощью в другую клинику компания не предложила. Когда страховщики узнали, сколько стоит операция, тут же хлопнулись в обморок.
После возвращения в чувство оптимизма поубавилось. Для начала запросили справки, снимки, анализы и документы, включая копии паспортов всех членов моей семьи. Затем велели прислать повторно. Многократно списывались и созванивались. Больница разводила руками: уже отправлен и даже продублирован весь набор документов.
Но русские не сдаются, как известно. Посему, наша страховая после получения обоснований резюмировала: «Пусть пострадавшая в Россию летит, тут ее прооперируют». «Нельзя без операции, - говорит доктор, - прибраться может дамочка ваша. Перелеты с невправленными конечностями чреваты образованием тромбов». А они невозмутимо: «А, может, все-таки, напишете на полет разрешение». …
Я, тем временем, плачу в коридоре. Жду, вроде, операции. Время идет, боль не проходит, дети который час сидят в машине у входа одни... Некоторые врачи, проходя мимо, отводят глаза, иные сочувственно улыбаются. Потом добрая тетя позвала-таки полежать под капельницей с болеутоляющим. В таком духе полтора дня. На ночь ездила домой есть «Кетанов».
1,5 суток после перелома
Утром велено было прийти к 8:00, дескать, в 9 утра начнем операцию. В половине десятого оказалось, что врач приходит только к 10-ти, и мало кто вообще в курсе, что вчера было назначено на сегодня. ... Даже как-то уютнее стало, как дома.
Снова долгие переговоры. Очередные справки для страховой...
Посмотрел мой муж на все это, вздохнул и сказал: «Нехай, сами заплатим. А то помрет жена, надо будет новую где-то доставать»... и достал банковскую карту...
Больничный сервис за бешеные деньги
Как только искомая сумма в семь с половиной тысяч евро была заблокирована на нашем счете, улыбчивый молодой врач Алехандро объявил, что он один из тех, кто будет оперировать. Доктор подробно объяснил, что меня ждет во время и после хирургического вмешательства и отправил на подготовку.
Добрый медбрат, похожий на «Тутси», позвал прокатиться на лифте. Далее были шутки на тему красной и черной икры, выдающие знание нашего языка и менталитета. На третьем этаже меня передали в руки медсестер: Это та самая русская". Медсестра подкатила кресло на колесах.
- Ходить-то я могу!
- Катайся, пока можно, уплОчено. - Я сдалась.
В отдельной палате с санузлом чисто-красиво, как в отеле. Одноразовые тапки и халат-задом-наперед. Больше ничего надевать не велели. Снова прокатили на лифте на процедуры: флюорография, кардиограмма (улыбчивый медбрат заверил, что это не электрошок).
Давление, катетер - в вену. Готовность номер один.
Операционные — на отдельном этаже. Зеленые стены с иллюминаторами, врачи для контраста — в голубом.
В коридоре я пережила свою минуту славы: все желающие по очереди выбегали на меня посмотреть. Кто-то произносил: «перестройка» или «товарищ». Потом открылась дверь в операционную. Обтекаемо и компактно, как в космосе. Анестезиолог начала рассказывать, что она со мной будет делать, что-то про маску и наркоз. Я почему-то подумала, что так и усыпят через маску. Дальше — только громкие голоса: Марина, Марина...
Путь на тележке до палаты, капельница с болеутоляющим и новый заботливый медбрат, весело и часто интересовавшийся, не хочу ли я «пи-пи». Слава Богу, «пи-пи» я не хотела.
К слову, так ни одного знакомого врача на том иллюминаторном этаже я не увидела. А уже потом ко мне в палату приходил некто совсем уж посторонний. Зачем они представляли сначала одних хирургов, а потом посылали контролировать состояние «послеоперационной больной» совсем других, я так и не поняла, списала на наркотическое беспамятство...
За оставшиеся 8 часов пребывания в больнице (ночевать уехала домой, в целях экономии) кормили 3 раза. Очень много и невкусно. Странно, почему-то людям кажется, что в таком состоянии человеку надо еще и объесться, чтоб жизнь наладилась.
Через день был контрольный прием. Там мне пожелали удачи и распилили гипс. Летать можно только с распилом, разрешением от врача и не раньше, чем через трое суток после операции.
5,5 тыс. евро – и мы распрощались с клиникой «Roca» навсегда.
«Альфа-страхование» еще несколько дней интересовалось, сделали-таки операцию или нет, жива ли пациентка. Ассистенс выносил мозг, но потом позвонил и сказал, что вроде бы случай признали страховым. Редкая удача, особенно, если учесть, что с самого начала все было как в учебнике про страховые случаи: пострадавший трезв, ситуация не экстремальная, страховка действует, виза тоже... На Родине разбирались еще полгода. К исходу седьмого месяца после перелома страховая исчерпала все контраргументы и на карту, наконец, поступила сумма в размере 200 тысяч рублей.
Ну, а зимний яхтинг со свежесломанной рукой и младенцем на шее требует отдельного рассказа.
Читайте также
