В Бешкиль-Ирюмское междуречье
Автопутешествие по деревням на реке Ирюм, бывшим раньше духовным центром сибирского старообрядчества, местом, где скрывались суровые бородатые старцы
В широтном отношении Ирюм — не знаю, сердце ли, но точно правая рука или нога знаменитого исетского хлебопроизводящего района XVII века, в меридиональном — часть древнего пути из степи в леса. В первый период русской колонизации деревни по этому пути были весьма многочисленны.
История ирюмских старообрядцев — вещь, спрятанная несколько раз. Тем не менее из самого факта этой секретности мы видим, где была расположена актуальная окраина, пустыня, в которую можно было уйти, Российского государства второй половины XVII–XVIII веков и когда эта пустыня перестала быть пустыней. В XIX веке, а уж тем более в начале XX века ирюмские старообрядцы жили уже только воспоминаниями о пассионарной эпохе — Беловодье располагалось теперь куда восточнее. Самые бурные события истории этого региона отделены от нас двухсотлетней эпохой этакого спокойного молчания; то, что это молчание существует в качестве правила игры, позволяет надеяться, что все эти черные дома над заросшей илом рекой еще не мертвы.
«Один двоедан, да и того доедам», — записано где-то со слов кирсановских жителей, но что-то не хочется доверять этим декларациям старообрядческих потомков. Археологи или археографы должны заботиться об, так сказать, исторических материальных ценностях. За этим всем стоит такой злой Плюшкин, и я всегда очень неуютно себя чувствую, когда мне приходится с ними работать — все это можно украсть, и путешественника всегда можно заподозрить в нечестности («ездят тут ищщо с этими аппаратами», — рассказывала нам жительница деревни Лобановой о черных археологах). В общем, хорошо, что мы ищем нематериальное, что старообрядчество как таковое нам не нужно, только его далекие ландшафтные влияния, «личность Ирюма».
9:17. Тюмень. Участники поездки: А., B., М. Встреча у ДК «Геолог». Повсюду следы субботы: пустые бутылки в лифте, грязная женщина, спавшая на остановке на улице Мельникайте. На этот раз к нам присоединился М., доктор исторических наук, антрополог: вельветовый пиджак, к счастью, он не надел, а то половина экспедиции была бы в вельветовых пиджаках. Отъезд. Вид Червишевской обсерватории — деревянный круглый пузатый домик. Рассказ о нраве владельца Червишевской обсерватории: он построил ее для себя, а любопытствующих прогоняет (об этом написано в интернете).
10:40. Водораздел Пышмы и Исети. Дали. Лесной коридор. Красивое болото за д. Леваши. Педагогическое мечтание о том, чтобы возить детей на экскурсии в Приисетье, прививать им вкус к родным ландшафтам. Внезапное появление птиц, неба, конец лесного коридора. Необходимость биолога в команде.
Решение поехать сначала в д. Кирсанову — место упокоения Мирона Галанина (1726–1806), лидера каких-то сотни раз с тех пор поросших лесной травой раскольничьих выступлений, а также автора агиографических сочинений, посвященных ирюмским старцам, жившим до того Мирона еще чуть ли не столетием раньше. «Недаром больше других помнят М.И. Галанина жители этой деревни, а о ней в районе бытует поговорка: "Ты не бывалец Приисетья, если не побываешь в д. Кирсановой".
Старожилы вспоминают, что в давние годы на день поминовения святого Мирона 8 июня съезжалось на кирсановское кладбище много народа из разных мест Урала и Сибири». (Емельянов А.Л. История Приисетья. Тюмень: Мандр и Кa, 2006. С. 240.) В той же Кирсановой (Крысанове) за три года до рождения Мирона, в лето от Адама 7233-е, от Рождества Христова 1723 года состоялся собор, учредивший местное часовенное согласие — так называли себя ирюмские раскольники, поповцы, которым пришлось обходиться без попов.
11:23. Д. Новиково. Целый день мы видим одну и ту же картину — местность в основном равнинная, лес стоит отдельными колками в полях.
— Здесь какой-то открытый, веселый ландшафт, — говорит В. — Не то что по Тавде мы ездили.
11:40. Д. Краснова. Первая вещь, привлекающая внимание экспедиции, — красный гонг для вызова пожарных. В других местах мы их не замечали, а здесь, в Исетском районе и на Ирюме, мы то и дело замечаем эти багровые тарелки с привешенным железным прутом. Бесстрашный А. несколько раз ударяет в гонг, не произведя, к удовольствию остальных, никакого эффекта в окрестностях. Видимо, это старые устройства, дотелефонной поры, но насколько старые, никто не знает. Я спросил потом Чуваша об этих штуках, и он сказал, что всегда тут висят, мол, с тех еще времен. Чувашу, впрочем, я бы остерегся сильно верить. Солдат, кричащий из кустарника (монумент павшим героям Великой Отечественной). Кроме гонгов, появляются виденные нами повсюду на Исети розетки, украшающие сельские ворота, странные платочки, которыми украшены номера некоторых домов (выданная замуж девушка?), особые глухие ставни-раскладушки на два окна.
12:26. Д. Ершина. Телега про «удивительные дома», представляющие собой нечто среднее между детской площадкой и выставкой наивного художника, которые иногда нам встречаются в наших странствиях. Редко бывает, чтобы таких домов было в деревне больше одного. Планы исследования «удивительных домов». Речь М., посвященная микросоциологии, и эссе Зиммеля «Руина». Переезд из д. Ершиной в д. Решетникову сквозь заросшее чертополохом и цветами пышное поле, по невидимому мостику через Бешкиль.
12:58. Тут с нами случилось приключение. На выезде из д. Решетниковой мы посадили в машину неизвестного, который торопился «успеть до закрытия» в магазин д. Ёршину. Мятая купюра в 500 руб. Празднует день десантника. Представился как Чуваш. Покупка водки в д. Ёршине. Выходит из магазина небрежной походкой аристократа духа, держа в руке исполинский пузырь водки Sibirskaya. Беседа с Чувашом о состоянии дороги, ведущей в деревню Кирсанову. Все нам наврал — летняя дорога оказалась сносная. Предложение будущих услуг (дал А. свой телефон, если что, звони, вытащим).
13:00–14:30. Д. Кирсанова. Путешественники исследуют кирсановский пруд (озеро), где берет начало р. Бешкиль. Пыльный въезд в основную часть д. Кирсановой, прегражденный собачкой, напоминающей одинокого шерифа. Молчаливая, якобы пустая д. Кирсанова. Петляния по якобы пустой Кирсановой. Запертый кирсановский магазин. Трудности коммуникации. Молодой человек в футболке, чинивший некий механизм, ничего не знает о старообрядцах. Дедушка, похожий на Джуниора Сопрано, рядышком с бабушкой внимательно смотрят на путешественников из своей «копейки».
Женщина в белом платье рассказывает о часовне, поставленной на могиле М. Галанина. Поездка на пустынное сельское кладбище. Цилиндрики сена. Лягушки. Комары. Кресты-голубцы. Часовня на могиле Мирона Галанина. Кусты малины повсюду.
«В 1979 году основатель Исетского краеведческого музея А.Л. Емельянов обнаружил староверческую часовню, построенную на могиле Мирона Галанина в деревне Кирсанова. В районной газете об этом открытии была опубликована заметка, привлекшая внимание группы исследователей-краеведов из Тюмени. Однако, когда организованная экспедиция достигла своей цели, было обнаружено, что часовня опустела, из нее исчезли все иконы. Существует два предполагаемых объяснения этому происшествию — либо после появления газетной публикации часовня была разграблена некими злоумышленниками, либо иконы были перемещены староверами в более надежное потайное место» (Сайт Исетского народного музея).
14:42. Кирсанова — конечная станция, дальше нет пути автомобилю. Путь из Кирсановой обратно на юг — через Ёршину — Решетникову — Краснову. Решение сфотографировать старика без лица у еще одного «удивительного дома». Ёршинский магазин, который, по словам Чуваша, должен был закрыться, но отнюдь не закрылся. Приобретение хлеба и колбасы. Поедание мороженого у багажника автомобиля «Субару». Наблюдение покупателей. Небрежная походка другого аристократа духа, держащего в руке исполинский пузырь водки Sibirskaya. Мечты А. о сельской кухне. Перемещение на реку Ирюм. 8 км по Бешкиль-Ирюмской месопотамии. Внезапная яма на дороге, легкая травма автомобиля. Шелестящая в тишине кукуруза.
15:00–15:45. Пикник в полях, на покосе — ровном, как поле для гольфа. Беседы о ростовых куклах, тени Протесилая, нижегородском кельтологе-некрополисте. В. находит в лесу сыроежку и гроздь костяники. Огурцы, помидоры, копченая колбаса, самовар, чай с чабрецом. Пиквиковские аллюзии — «Джо, передайте мне наверх бутылочку винца». Изображение игры в гольф.
— Здесь какой-то открытый, веселый ландшафт, — говорит В. — Не то что по Тавде мы ездили.
Встряхивание узорного покрывала. Крошки, развеянные по ветру.
16:00. Развилка в полях. GPS, высунутый в окно. Использование подзорной трубы. Мы видим вокруг одни только хлебные поля. Заупокойные польские песни.
16:04. Путешествие по Ирюму началось поздно, чтобы на сей раз не завершиться. С. Бобылево на Ирюме. Бобылево — одна из двух деревень на Ирюме (вторая — Спасское), которые не были старообрядческими. А. отмечает, что местные жители красят наличники в тон цветам, растущим под окнами. Прекрасные руины церкви Рождества Богородицы. Церковь Рождества Богородицы выстроена в 1868 году на средства купца Андрея Шишкина и Василия Калинина. В своем художественном облике совмещает традиционные черты трапезной церкви с элементами каменной архитектуры позднего барокко и отчасти классицизма.
17:00. Д. Лобанова. Ирюм в Лобановой у магазина, бывшая школа. Белая лошадь. Мостик через заросший Ирюм. Тарзанка, напоминающая виселицу. Бурая домашняя река, видимая до самого дна. Мальки. Говор лобановских жительниц: «Запружают иё, у нас воды-то и нет». Лобановские жительницы принимают нас за важных людей: «Вы-от, образованные, общаитесь там, не знаю, передайте». Устное обращение жительниц к Якушеву, чтобы помог почистить реку мощным трактором: «Сами-то шоркамся в ней, воду берем из ее зимой, когда чистая, очень нужна вода. Мужики-от хотели запрудить иё по весне, да не получатса». Эти женщины — в красивых очень платьях, нарядные — ничего не знают о старообрядцах. Сельские десантники на «Оке»: «Где-то она начинатса в Ирюме, далеко отсюда».
17:27. Д. Сазонова. Живописные виды р. Ирюм. Селянка, шоркавшаяся в р. Ирюм. М. разглядывает великолепную долину Ирюма в подзорную трубу: «Чувствуешь себя полководцем!» Раскатанная тяжелой техникой площадочка в конце деревни. Конец дороги, конец Тюменской области. Нам кажется, что проехать вдоль всего Ирюма по одной дороге невозможно, что тюменский и курганский Ирюмы имеют разные входы.
18:20. В поисках курганского входа на Ирюм, первая курганская деревня Саломатова. GPS, высунутый в окно. Черный металлический куб в полях. Песня «Тебе не нужно думать ничего». Плутания в полях, в лесу. М. убирает с дороги кряжи, чураки и колоды, потерянные неизвестным лесорубом. Остановка с целью разведывания дороги. Ирюмские просторы под лаундж, фанк, соул и свинг, заведенный в автомобиле.
18:56. Д. Саломатова. Начало курганской депрессии. Я читал еще про одного стародавнего раскольника, Симеона Ключарева, который прятался в деревне Саломатовой во второй четверти XVIII века: «Его укрывали десятки крестьян (по следствию их прошло 49 чел.), на усадьбе зажиточного крестьянина Якова Емельянова была сооружена главная тайная резиденция о. Симеона с несколькими кельями и сетью подземных лазов, выходивших далеко за пределы села». Именно отсюда начинается настоящий Ирюм, дальше находится самая прославленная деревня Ильина, но сил уже никаких не было. Решение двигаться в сторону дома. М., сравнивающий автомобиль с батискафом, из которого мы выходим только на время. Ответная речь о том, что регион можно увидеть, к сожалению, только так, много перемещаясь. А уж потом, когда мы все увидим, мы станем медленными, спокойными, будем по целой неделе стоять в одной деревне и тихо беседовать обо всем на свете. Характерные розетки на воротах. Платки у номера дома. Ставни-раскладушки. Мыльная пена вечереющего Ирюма (видимо, здесь в нем тоже шоркаются). Стрижи-рыбоеды. Вечерний свет.
Посещение озера Пустынного, богатого серебром. 15 минут едем через тесный молодой березовый лес, словно между банных веников. На глухом лесном покосе добровольцы уходят в кусты и возвращаются через полчаса, недовольные увиденным среди болот. Перспективы позднего возвращения.
00:00.Путешествие по приборам. Педагогические исповеди при свете спидометра. Душистая метелевская полночь. В., тихо проходящий во тьме у ограды своего дома. Тюмень.
Источник
История ирюмских старообрядцев — вещь, спрятанная несколько раз. Тем не менее из самого факта этой секретности мы видим, где была расположена актуальная окраина, пустыня, в которую можно было уйти, Российского государства второй половины XVII–XVIII веков и когда эта пустыня перестала быть пустыней. В XIX веке, а уж тем более в начале XX века ирюмские старообрядцы жили уже только воспоминаниями о пассионарной эпохе — Беловодье располагалось теперь куда восточнее. Самые бурные события истории этого региона отделены от нас двухсотлетней эпохой этакого спокойного молчания; то, что это молчание существует в качестве правила игры, позволяет надеяться, что все эти черные дома над заросшей илом рекой еще не мертвы.
«Один двоедан, да и того доедам», — записано где-то со слов кирсановских жителей, но что-то не хочется доверять этим декларациям старообрядческих потомков. Археологи или археографы должны заботиться об, так сказать, исторических материальных ценностях. За этим всем стоит такой злой Плюшкин, и я всегда очень неуютно себя чувствую, когда мне приходится с ними работать — все это можно украсть, и путешественника всегда можно заподозрить в нечестности («ездят тут ищщо с этими аппаратами», — рассказывала нам жительница деревни Лобановой о черных археологах). В общем, хорошо, что мы ищем нематериальное, что старообрядчество как таковое нам не нужно, только его далекие ландшафтные влияния, «личность Ирюма».
На шильдике автомобиля «Субару» изображены какие-то небесные искры, всполохи. 4 августа наша беззаконная комета пролетела над рекой Ирюм, замечательной страной тюменского юго-запада.
9:17. Тюмень. Участники поездки: А., B., М. Встреча у ДК «Геолог». Повсюду следы субботы: пустые бутылки в лифте, грязная женщина, спавшая на остановке на улице Мельникайте. На этот раз к нам присоединился М., доктор исторических наук, антрополог: вельветовый пиджак, к счастью, он не надел, а то половина экспедиции была бы в вельветовых пиджаках. Отъезд. Вид Червишевской обсерватории — деревянный круглый пузатый домик. Рассказ о нраве владельца Червишевской обсерватории: он построил ее для себя, а любопытствующих прогоняет (об этом написано в интернете).
10:40. Водораздел Пышмы и Исети. Дали. Лесной коридор. Красивое болото за д. Леваши. Педагогическое мечтание о том, чтобы возить детей на экскурсии в Приисетье, прививать им вкус к родным ландшафтам. Внезапное появление птиц, неба, конец лесного коридора. Необходимость биолога в команде.
Бешкильская дорога
Решение поехать сначала в д. Кирсанову — место упокоения Мирона Галанина (1726–1806), лидера каких-то сотни раз с тех пор поросших лесной травой раскольничьих выступлений, а также автора агиографических сочинений, посвященных ирюмским старцам, жившим до того Мирона еще чуть ли не столетием раньше. «Недаром больше других помнят М.И. Галанина жители этой деревни, а о ней в районе бытует поговорка: "Ты не бывалец Приисетья, если не побываешь в д. Кирсановой".
Старожилы вспоминают, что в давние годы на день поминовения святого Мирона 8 июня съезжалось на кирсановское кладбище много народа из разных мест Урала и Сибири». (Емельянов А.Л. История Приисетья. Тюмень: Мандр и Кa, 2006. С. 240.) В той же Кирсановой (Крысанове) за три года до рождения Мирона, в лето от Адама 7233-е, от Рождества Христова 1723 года состоялся собор, учредивший местное часовенное согласие — так называли себя ирюмские раскольники, поповцы, которым пришлось обходиться без попов.
11:23. Д. Новиково. Целый день мы видим одну и ту же картину — местность в основном равнинная, лес стоит отдельными колками в полях.
— Здесь какой-то открытый, веселый ландшафт, — говорит В. — Не то что по Тавде мы ездили.
12:58. Тут с нами случилось приключение. На выезде из д. Решетниковой мы посадили в машину неизвестного, который торопился «успеть до закрытия» в магазин д. Ёршину. Мятая купюра в 500 руб. Празднует день десантника. Представился как Чуваш. Покупка водки в д. Ёршине. Выходит из магазина небрежной походкой аристократа духа, держа в руке исполинский пузырь водки Sibirskaya. Беседа с Чувашом о состоянии дороги, ведущей в деревню Кирсанову. Все нам наврал — летняя дорога оказалась сносная. Предложение будущих услуг (дал А. свой телефон, если что, звони, вытащим).
«В 1979 году основатель Исетского краеведческого музея А.Л. Емельянов обнаружил староверческую часовню, построенную на могиле Мирона Галанина в деревне Кирсанова. В районной газете об этом открытии была опубликована заметка, привлекшая внимание группы исследователей-краеведов из Тюмени. Однако, когда организованная экспедиция достигла своей цели, было обнаружено, что часовня опустела, из нее исчезли все иконы. Существует два предполагаемых объяснения этому происшествию — либо после появления газетной публикации часовня была разграблена некими злоумышленниками, либо иконы были перемещены староверами в более надежное потайное место» (Сайт Исетского народного музея).
14:42. Кирсанова — конечная станция, дальше нет пути автомобилю. Путь из Кирсановой обратно на юг — через Ёршину — Решетникову — Краснову. Решение сфотографировать старика без лица у еще одного «удивительного дома». Ёршинский магазин, который, по словам Чуваша, должен был закрыться, но отнюдь не закрылся. Приобретение хлеба и колбасы. Поедание мороженого у багажника автомобиля «Субару». Наблюдение покупателей. Небрежная походка другого аристократа духа, держащего в руке исполинский пузырь водки Sibirskaya. Мечты А. о сельской кухне. Перемещение на реку Ирюм. 8 км по Бешкиль-Ирюмской месопотамии. Внезапная яма на дороге, легкая травма автомобиля. Шелестящая в тишине кукуруза.
15:00–15:45. Пикник в полях, на покосе — ровном, как поле для гольфа. Беседы о ростовых куклах, тени Протесилая, нижегородском кельтологе-некрополисте. В. находит в лесу сыроежку и гроздь костяники. Огурцы, помидоры, копченая колбаса, самовар, чай с чабрецом. Пиквиковские аллюзии — «Джо, передайте мне наверх бутылочку винца». Изображение игры в гольф.
— Здесь какой-то открытый, веселый ландшафт, — говорит В. — Не то что по Тавде мы ездили.
Встряхивание узорного покрывала. Крошки, развеянные по ветру.
16:00. Развилка в полях. GPS, высунутый в окно. Использование подзорной трубы. Мы видим вокруг одни только хлебные поля. Заупокойные польские песни.
Маленькое ирюмское путешествие
17:00. Д. Лобанова. Ирюм в Лобановой у магазина, бывшая школа. Белая лошадь. Мостик через заросший Ирюм. Тарзанка, напоминающая виселицу. Бурая домашняя река, видимая до самого дна. Мальки. Говор лобановских жительниц: «Запружают иё, у нас воды-то и нет». Лобановские жительницы принимают нас за важных людей: «Вы-от, образованные, общаитесь там, не знаю, передайте». Устное обращение жительниц к Якушеву, чтобы помог почистить реку мощным трактором: «Сами-то шоркамся в ней, воду берем из ее зимой, когда чистая, очень нужна вода. Мужики-от хотели запрудить иё по весне, да не получатса». Эти женщины — в красивых очень платьях, нарядные — ничего не знают о старообрядцах. Сельские десантники на «Оке»: «Где-то она начинатса в Ирюме, далеко отсюда».
17:27. Д. Сазонова. Живописные виды р. Ирюм. Селянка, шоркавшаяся в р. Ирюм. М. разглядывает великолепную долину Ирюма в подзорную трубу: «Чувствуешь себя полководцем!» Раскатанная тяжелой техникой площадочка в конце деревни. Конец дороги, конец Тюменской области. Нам кажется, что проехать вдоль всего Ирюма по одной дороге невозможно, что тюменский и курганский Ирюмы имеют разные входы.
Модный пастух с прической.
— Есть дорога?
— Не знаю, я там не ездил!
Широкая улыбка модного пастуха.
Посещение озера Пустынного, богатого серебром. 15 минут едем через тесный молодой березовый лес, словно между банных веников. На глухом лесном покосе добровольцы уходят в кусты и возвращаются через полчаса, недовольные увиденным среди болот. Перспективы позднего возвращения.
00:00.Путешествие по приборам. Педагогические исповеди при свете спидометра. Душистая метелевская полночь. В., тихо проходящий во тьме у ограды своего дома. Тюмень.
Источник
Читайте также
