Непал: познать свою Меру. Часть 4

В воскресенье 3 ноября мы по плану должны были прибыть в последнюю деревушку на маршруте, где предстояло провести день отдыха перед решающим броском к вершине.
Вышли в 8:22, поднимаясь по каменному склону и постепенно поворачивая правее, на восток. Посёлок остался далеко внизу, в серой от камней долине, так что, если бы ни приближение фотоаппарата, домики с трудом можно было разглядеть на фоне однообразного пейзажа.
Рассматривая такие виды уже дома, на экране компьютера, очень трудно понять, насколько они масштабны в натуре. Когда же стоишь на тропе и окидываешь взглядом километры пройдённого пути и устремлённых в небо окрестных гор, то ощущаешь, насколько велика земля и как ничтожно мал на её фоне человек с его игрушечными каменными убежищами от природной стихии. И понимаешь, что вовсе не человек что-то там покоряет (природу, непогоду и т.д.), а природа и сама планета пока что милостиво дают человеку пользоваться своими благами и временами напоминают, что не он здесь главный. Он только одно из рождённых на ней живых существ с ничтожно малым по её меркам сроком жизни, и пока живёт – пусть радуется тому, что имеет, и ценит это. А стоит человеку чуть переоценить своё величие – нате-ка, получите очередной катаклизм в виде землетрясения, наводнения или почти игрушечной (если смотреть издалека) лавины, которая сметает и превращает в прах самых знаменитых и бесстрашных. Нигде, кроме как в Гималаях, я этого так остро не ощущал – потому-то сюда так тянет и хочется снова вернуться.

По пути выяснилось, что Лёша решил пройти свою акклиматизацию более плавно и после ланча спуститься назад в Тангнак, а в Кхаре нас нагнать уже завтра – что ж, такой разумный подход к высотной адаптации, с учётом индивидуальных особенностей организма, лично у меня вызывает только уважение. За неполные два похода по Гималаям я уже достаточно насмотрелся на людей, потрёпанных "горняшкой", причём на более щадящих высотах. С высотой шутки плохи – "вырубить" может очень быстро.
Сам я с первых дней принимал вместе с Олей таблетки, опробованные ещё в прошлом году и служащие для лучшей переносимости кислородного голодания. Знаю, что такой способ хождения в горах одобряется далеко не всеми, поскольку организм работает на своеобразном "допинге", вместо того, чтобы постепенно привыкать и справляться самому. Но, с другой стороны, если организму не помогать, и он начнёт "сбоить", то ничего приятного в этом тоже нет. Тем более что в обычной жизни "офисного работника", не связанной с постоянными горными тренировками и походами, очень мало шансов планомерно подготовить себя не просто к циклическим пешим нагрузкам, а именно к преодолению коварной высоты. Поэтому, как и Лёша, я к своему индивидуальному "допинговому" способу адаптации к высоте подходил осознанно и не жалею об этом.




На маршруте слева по ходу встретилось большое заиленное озеро и вверху был виден крупный ледник, обрывающийся мощным изломанным ледопадом.
Вскоре после озера мы повстречали шедших навстречу ребят из экспедиции "Альпиндустрии" – я ещё дома, просматривая описания маршрута по Интернет-сайтам, наткнулся на планируемый ими поход в чуть более ранние, чем у нас, сроки, поэтому рассчитывал узнать подробности.
Оказалось, что гора их не пустила – был сильнейший ветер, сдувавший на высоте примерно 6000 метров всех, кто пытался подняться по открытому снежному плато к вершине. Да и в штурмовом лагере (5800 м), где палатки лепятся по узким полкам выступающей над обрывом скалы, те, кто старался поставить их повыше и дальше от обрыва, оказались в незавидном положении: палатки рвало и сносило ветром, так что о нормальном отдыхе перед решающим штурмом не могло быть и речи.
Ещё одним неприятным наблюдением, сделанным ими, было то, что обычные однослойные ботинки, даже из хорошей фирменной кожи, не спасали ноги от холода, поэтому в Кхаре надо обязательно брать напрокат двухслойные пластиковые, у кого своих таких нет.
Пока я всё это разузнавал и прощался с ребятами, навстречу по камням прискакал один из наших пареньков с горячим соком манго в чайнике. Это означало, что где-то впереди, совсем рядом, уже накрыт ланч, и надо поторопиться, чтобы успеть к ещё не остывшим тарелкам. Благо, солнце светило вовсю, на небе было ни облачка, и с постепенным вхождением в зону снега стало даже жарко от отражаемых им лучей. А наш верный "оруженосец" Дауа и вовсе закатал штанины и, сверкая голыми икрами, шёл в хлипких шлёпанцах на босу ногу, временами вытряхивая попадавший в них снег.




Путь до ланча занял 3,5 часа, сам ланч 45 минут и затем ещё 65 минут до конечной точки перехода (итого чистого времени ходьбы примерно 4,5 часа).
На подходе к Кхаре (Khare, 5045 м по карте и 4900 м – согласно вывескам на домах) ещё издалека можно было увидеть висевшее высоко под самыми вершинами мощное тело ледника и – вот удачный ракурс! – малюсенькие точки людей, двигавшихся по нему – как пылинки на ровной белой поверхности. Я тут же навёл объектив фотоаппарата с максимальным приближением и сделал один из своих любимых кадров в этой поездке.






Сам посёлок был завален полуметровым снегом, и последние метры приходилось преодолевать по глубоко протоптанной узкой тропе. На солнце снег подтаивал и кое-где проваливался ещё глубже, при этом мои однослойные ботинки из нубука, пусть и обработанные перед поездкой несколькими слоями водоотталкивающей пропитки, всё же немного подмокли – так что к совету про пластиковую обувь действительно придётся прибегнуть.
Как и в предыдущие два дня, желающие спать в палатках и в номерах лоджий разделились. Кто-то хотел лучше подготовить себя к холодным ночёвкам на леднике, мы же с Олей отложили эту процедуру до того момента, когда она станет неизбежной, и вселились в небольшую комнатку на втором этаже гостиницы под суровым названием "Snow Land" ("Снежная земля").
Столовая гостиницы была в соседнем здании, там же был работающий телефон. Впрочем, спутниковый аппарат, взятый с собой Сергеем Киреевым, тоже ловил сигнал, пусть и на относительно короткие промежутки времени, пока невидимый спутник не пролетал и не появлялся новый.
В кают-компании мы встретили женщину из Москвы, которая дожидалась своего мужа и двух его товарищей, ушедших на штурм Мера-пика и пока что не вернувшихся. Сама она по дороге сюда разбила при падении колено и заметно хромала – я невольно посочувствовал ей, поскольку назад, пусть и "под горку", но всё равно идти немало и с больной ногой очень тяжело.
Звали женщину Ольга, мы быстро разговорились и обменялись последними новостями и впечатлениями от увиденного на маршруте.
Из других источников (прежде всего, от местных, с которыми общался Пурба) стало известно, что последние две недели на Мера-пик из-за ветра никто взойти так и не смог, а перевал Ампулапча засыпан снегом и пока непроходим. Так что достижение спортивных целей экспедиции было под большим вопросом.
Ещё два заметных события (одно захватывающее, другое – скорее, тревожное) произошли ближе к вечеру.
Палыч, решивший прогуляться к туалетной постройке чуть выше палаток, среагировал на какое-то движение на ближайшем склоне и успел увидеть редчайшее животное – снежного барса (или "снежного леопарда", как его здесь называют). По словам Сергея, барс был невысок в холке, не более полуметра, буквально "стелился" по земле, но при этом был длинным, с мощными лапами и великолепным толстым хвостом.
О причинах его появления в столь опасной близости от людей я сделал своё предположение на следующий день, когда наблюдал, как беззаботно гуляют по посёлку и кормятся остатками с туристических столов крупные горные курицы – улары. Эти дикие птицы, судя по всему, селились где-то в расщелинах окрестных скал, утром приходили в посёлок, а вечером одна за одной смешно ковыляли вверх по склонам в свои укромные убежища. Наверняка барс охотился на них – по крайней мере, на вид улары выглядели очень жирными и аппетитными.
Тревожное же событие заключалось в том, что Лена за ужином пожаловалась на тошноту – явный признак приближения горной болезни. Я порылся в своей аптечке и предложил ей для снятия неприятных симптомов мотилиум – как выяснилось уже утром, таблетки помогли.
В кают-компании вечером во всю работала печка, было тепло, даже жарко, несмотря на приличный "минус" за окнами. И как всегда, скрасить время до отбоя помогли песни под гитару и новая порция зажигательных частушек от Сергея Киреева, приводившая своим задорным тоном в восторг не только нас – живых участников и персонажей куплетов, – но и непальцев.






Утром первым делом занялись экипировкой. На первом этаже гостиницы была целая комнатка, где хранилось и предоставлялось в аренду самое разнообразное снаряжение. Главное было подобрать пластиковые ботинки – мне приходилось слышать и читать отзывы о том, как люди в кровь сбивали ими ноги, если они были плохо подогнаны по размерам.
Худой длинный парень, по виду отличавшийся от низкорослых и коренастых соотечественников, вытащил из своих загашников несколько пар, и мы принялись поочерёдно мерить их, притоптывая и прислушиваясь к ощущениям. Ботинки на удивление легко подошли, нисколько не жали, только мои кошки для них оказались чуть маловаты – пришлось тоже одалживать.
Обвязки у нас с Олей были свои, к ним мы добрали недостающие карабины, жумары и спусковые устройства ("восьмёрки"). За всё снаряжение, вместе с ботинками и кошками, парень брал по 3000 рупий с человека.
Ледоруб у меня был один на двоих, взятый напрокат ещё дома у хорошего товарища альпиниста Жени Огурцова – впрочем, как сообщил Пурба, в этом году на восхождении достаточно будет палок для трекинга, так что ледоруб скорее пригодится только для тренировок на снежно-ледовом склоне, чем нам предстояло заняться в первой половине дня прямо рядом с деревней.



На тренировках Пурба и Ками терпеливо объясняли новичкам, как перестёгиваться карабинами на "перилах" (*11), как пользоваться жумаром и "восьмёркой", как ставить ноги, втыкая поглубже в снег передние зубья кошек и т.д. Все мы поочерёдно поднялись по верёвке и спустились вниз, при этом я с удовольствием вспомнил ещё не забытые навыки, полученные в молодости во время занятий горным туризмом и альпинизмом.
У Оли тоже всё получалось, да и её настроение меня радовало – она пока держалась молодцом и собиралась завтра идти вместе со всеми.
После обеда, чтобы лучше акклиматизироваться, мы совершили подъём по ближайшему гребню до торчавшего на нём шеста и сделали несколько хороших фотографий, на которых, в том числе, можно было разглядеть цепочку вершин Мера-пика. По времени выход занял 2,5 часа.
По приходе главной новостью стало возвращение с восхождения трёх наших соотечественников – Александра, чья жена Ольга находилась в одной с нами гостинице, и двух его компаньонов. Из всех троих повезло одному ему – он оказался первым за 2 недели человеком, сумевшим-таки пробиться через ветер и снег к вершине и возобновить счёт успешным попыткам сезона.
Двое других ребят тоже выглядели очень довольными – было заметно, что они искренне разделяют успех товарища, а кроме того, совсем не прочь вернуться в этот тихий и тёплый островок цивилизации после бушевавшей наверху стихии.
Лёша тоже присоединился к нам из Тангнака, и всей большой компанией мы весело отпраздновали успех Александра, довершив вечер зажигательными частушками и душевными песнями про горы.

---
(*11) "Перила" – провешенная заранее на опасном участке маршрута и прочно закреплённая в нескольких точках толстая верёвка, пристегнувшись к которой коротким самостраховочным усом с карабином, человек движется по тропе, страхуя таким образом себя от того, чтобы не сорваться вниз. В местах крепления перил приходится использовать второй ус с карабином, чтобы перестегнуться, прежде чем отсоединить первый.
---



Утром семеро из девяти членов экспедиции собрали всё необходимое для штурма, экипировались и двинулись в путь. Лёша и Исакич лишь сопроводили нас до одного из подъёмов – они решили не "ломать" свои организмы, медленно привыкающие к высоте, и не рисковать здоровьем.
С самого начала движения следовал взлёт метров на семьдесят по крутому снежному склону, где мы накануне тренировались. Потом тропа чуть выполаживалась и через некоторое время упиралась в следующий подъём, ещё более мощный и крутой, чем первый. Идти по нему "в лоб" было практически нереально – приходилось двигаться зигзагами, врубаясь кошками поглубже в снег и изо всех сил помогая себе палками.




Пока мы шаг за шагом, как в сильно замедленном (я бы даже сказал – в "замороженном") кино, преодолевали первые преграды, в Кхаре прилетел вертолёт – похоже, кого-то эвакуировали.
После двух тяжёлых подъёмов тропа спустилась в тихую и тёплую от солнца ложбинку, за которой следовал третий подъём – на ледник. Его масса впечатляла, особенно в сопоставлении с чёрными точками людей, двигавшихся по нему – как малюсенькие сонные муравьишки по огромному белому дивану.
Когда мы, наконец, вскарабкались на ледник, преодолевая местами почти отвесные участки склона со скальными выступами, солнце разогрело уже вовсю, и пришлось раздеваться.




Наш с Олей подъём занял 4,5 часа, ещё час мы шли по леднику до базового лагеря – итого 5,5 часов чистого хода.
Наш "русский шерп" Радаев преодолел этот путь за 3 часа 20 минут, Папуши за 4 часа – из этих цифр видно, насколько замедляется движение на высоте, когда каждый шаг даётся с большим трудом и быстрее идти просто невозможно – тут же начинаешь задыхаться.
Ледник, покрытый сверху плотным слоем снега, заполнял собой седловину между долинами Хинку Кхола на западе и Хонгу Кхола на востоке. Базовый лагерь (Base Camp, 5350 м – согласно данным карты) находился от седловины чуть с восточной стороны, где была для этого достаточно ровная площадка в ложбине, защищавшей от ветра.
Ветер всё-таки присутствовал – сказывались отголоски недавних бурь. Да и ночь обещала быть холодной, поэтому как нельзя кстати были плотный обед, а ближе к вечеру – ужин, приготовленные шерпами в большой кухне, сооружённой на основе выложенного из камней остова, затянутого сверху здоровущим куском толстой синей плёнки.
Туалетный домик-палатка был поставлен невдалеке, я постарался так спланировать количество выпитой жидкости и время его посещения, чтобы не пришлось этого делать ночью, когда сама мысль о том, чтобы выбираться из тёплого спальника и натягивать на себя верхнюю одежду и промёрзшие от мороза ботинки наводит дрожь.




А в остальном ночёвка была нормальной – благо, спальник и тёплое термобельё соответствовали заявленными характеристикам и хорошо грели.
Единственным неудобством был временами пробивавшийся кашель – всё-таки, несмотря на то, что я старался согревать при ходьбе дыхание, прикрывая рот специально подобранными элементами экипировки, моя недолеченная дома простуда сказывалась, и дыхательные пути немного воспалились.
Впрочем, от кашля страдал не только я – на высоте этим мало кого удивишь, так как кислорода при ходьбе не хватает, и приходится жадно втягивать морозный воздух в разогретые от движения лёгкие, поневоле застужая их. Именно поэтому важно поддерживать размеренный темп движения и избегать перегрузок – если, конечно, ты не рождён в горах.



Путь от базового до штурмового (или высотного) лагеря (High Camp, 5800 м) занял у нас с Олей 3 часа. Это был медленный пологий подъём по леднику в направлении на юг и затем на юго-запад, в конце которого, обернувшись назад, можно было наблюдать открывшуюся взору великолепную панораму с Эверестом, Лхоцзе и Макалу как на ладони.







Дополняли картину ещё 2 восьмитысячника, видневшихся ближе к горизонту: Чо-Ойю слева и Канченджанга справа – итого пять из четырнадцати высочайших вершин мира, обозреваемых из одной точки. Несмотря на то, что визуально они казались чуть ниже ближайших гор, спутать их было невозможно – со всех восьмитысячников хозяин высоты Ветер сдувал огромные снежные флаги. Было видно, что там, наверху, бушуют шторма.
На нашей высоте, на 3 километра ниже Эвереста, ветер тоже присутствовал, но был заметно тише, да ещё и скала, на уступах которой ютился высотный лагерь, защищала хлипкие убежища от его порывов. Чуть ниже был обрыв, и оставалось только надеяться, что ночью шторма не будет и не придётся переживать за прочность крепления палаток.




С заходом солнца лагерь сковал мороз, по ощущениям – градусов до десяти, и температура продолжала опускаться. Ложась спать, я заранее продумал, какие шмотки надену на себя и возьму в рюкзак на восхождение. Кроме того, надо было не забыть налобный фонарь и хранить в тепле фотоаппарат, чтобы раньше времени не разрядились батарейки.
Выходить планировали в 2 часа ночи, чтобы успеть взойти на вершину до того, как солнце прогреет воздух и разгонит его массы до бешеных скоростей.
Оля, хорошенько прикинув, сообщила, что не пойдёт на восхождение. Я был готов к её решению, понимая, что идти она будет медленно, а бросить её с кем-то из шерпов и рвануть на гору в одиночку я не смогу – для меня важнее здоровье жены и возможность вовремя прийти на помощь в экстренной ситуации, чем галочка в графе "Был на вершине". Тем более что после восхождения планировалось успеть скатиться вниз сразу на 2 дневных перехода – в Кхаре, где нас ждали тепло и относительный комфорт. Такой длинный переход, проделанный в медленном темпе, мог затянуться до темноты следующего вечера, чего совершенно не хотелось, особенно с учётом тех крутых и опасных склонов, по которым мы сюда забирались. А переночевать в экстренном случае по пути было бы негде – шерпы сразу после восхождения соберут палатки и потащат весь скарб в Кхаре своим темпом, без оглядки на нас. Так что моё восхождение состоялось во многом благодаря той жертве, которую принесла жена, пусть она сама особого рвения и не проявляла.
Также, трезво оценив свои силы, отказались от восхождения Папуши – "горняшка", начавшая подступать к Лене в Кхаре, судя по всему, принялась постепенно донимать их обоих, и риск в такой ситуации был ни к чему.
В сомнениях был и Сергей Киреев – он хорошо помнил, как в прошлом году на верхней точке маршрута у него нещадно мёрзли ноги, и доводить себя до обморожений было бы совершенно неразумно. Поэтому решил попробовать начать подъём, а там сориентироваться сообразно обстоятельствам.
Со всеми этими мыслями народ постепенно утолкался по палаткам – надо было ещё постараться хоть немного поспать до ранней побудки.