Санкт-Петербург. По каналам и речкам великого города
Еще в первый свой приезд сюда прокатился я на прогулочном катере по каналам и речкам этого города. Тогда, в начале двухтысячных, цены на такие прогулки были вполне демократичными, но катеров было негусто. Пришлось постоять, подождать своей очереди. Сейчас другое дело, куда ни глянь, везде плавсредства самых разных размеров, на берегу шумят зазывалы, приглашают на экскурсию. И все обещают незабываемые впечатления за какой-то час прогулки. В этот раз пришлось ждать не очереди, а чтобы собралось хотя бы шесть желающих. Нас было трое, еще трое, судя по всему тоже приезжие, подошли быстро.
Капитан отдал швартовы, и мы поплыли. С канала Грибоедова в Фонтанку, мимо миниатюрного, с кулак величиной памятника Чижику-пыжику, и все дальше, дальше по историческому центру Петербурга. Капитан и гид в одном лице, вопреки моим ожиданиям, не стал включать запись со стандартным текстом экскурсии. «Посмотрите налево, посмотрите направо». Как мог, он сам рассказал нам все, что знал про свой город. Все легенды, поверья, мифы, сплетни и вполне достоверные исторические факты вывалил нам за какой-то час пребывания на воде. Своими словами, с чувством и с любовью к городу.
Уверяю вас, эти наполовину байки, наполовину были оказались намного интереснее содранных из учебников лекций. Временами сам посмеивался над своими анекдотичными перлами, а иногда такой жути нагонял. Вообще, Санкт-Петербург с полным правом считается одним из самых мистических городов России, всяческими старшными историями с вами поделится любой коренной житель северной столицы. Есть экскурсии по мистическим местам, и даже по крышам Петербурга. Но популярнее и доступнее всего конечно же прогулки на катере.
Попутно с байками про свой любимый город успел наш морской волк высказаться в адрес речных лихачей. Те повадились на водных мотоциклах, или как там они называются, гонять по тем же речкам и каналам. Один такой окатил меня прохладной речной водой, освежил, так сказать. Капитан изобразил сочувствие и заметил, что это скорее всего приезжие, питерцы так себя не ведут.
В этой связи лично меня поразил прошедший по всем телеканалам сюжет о том, как в каком-то питерском магазине довели до сердечного приступа старушку-блокадницу, которая от огорчения лишилась жизни. Удивительное дело, уж чего чего, а такого не ожидал. У нас в Костанае попробуй зайти в супермаркет с сумкой через плечо, так тебя буквально со свету сживут. Сдавай в ненадежную камеру, и иди в зал. Понимаешь, что никто за сохранность твоей сумки не отвечает, а там фотоаппарат, документы, и проходишь мимо такого маркета.
В Питере, как и в Москве, кстати, я спокойно заходил в любой торговый зал и никто не цеплялся за мою сумку. А тут бабушку до цугундера довели! Я, конечно, пытался понять, как такое могло случиться в Петербурге, где особенно уважают людей, переживших блокаду. Скандал тот относительно быстро ушел из эфира, не уловил подробностей. Но я так поразмышлял и пришел к выводу, что не могли коренные питерцы так со старушкой обойтись. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что были это приезжие, которые не усвоили еще местных манер. Тем более, что и было это не в самом Петербурге, если мне память не изменяет, а в Кронштадте. Извините, если я в чем-то ошибся.
А в Петербурге приезжих действительно много и, к сожалению, бывают стычки, порой даже очень жестокие, с «понаехавшими». Это, видимо, неизбежо, когда рядом с нормальными, вежливыми людьми вырастает вдруг некто, кого лучше вечером обойти за два квартала. Плюс гримасы дикого капитализма, в который упали вчера еще бывшие социалистическими наши государства. Кто был никем, тот стал ничем... Бандиты тоже есть, да как не быть им в мегаполисе, не все же вечерами классику читают и оперы слушают. Кто-то находит занятие более доходное, идеи Раскольникова живо претворяют в жизнь. Отсюда и криминал.
Но, повторюсь, это все скорее наносное, в массе своей народ в Петербурге спокойный и старается держать марку культурной столицы. Даже ругаются как-то не так, не по-нашенски. Самому довелось наблюдать пример тому.
В первый же вечер из окна квартиры, которую снимает сын, я со страхом глядел, как съезжаются на ночевку в окрестные дворы сотни машин. Вот, думаю, сейчас и начнется вторая часть Мерлезонского балета. Столько машин, и у каждой магнитола, сигнализация, просто сигнал. Шум — гам, думаю, на всю ночь обеспечен. Так вот, до самого утра ни звука со двора я не услышал. Ни у кого не завыла сирена, никто не бибикал, чтоб уступили дорогу, никто не орал дурным голосом, как это принято у нас: «Иван, выходи!» Все молча поставили свои машины и ушли отдыхать. У меня во дворе в Костанае ночует под окном два — три десятка машин, а покоя нет, особенно летом, при открытых форточках.
Так вот, на другой вечер, где-то часов в 11, случился в питерском дворе скандал. То ли кого-то задели, то ли не так машину поставили. Два водителя устроили разборки. Потом к ним вышли группы поддержки. Препирались минут тридцать, разобрались, нашли консенсус, после чего мирно разошлись. Никому не дали в ухо, не вызвали полицию, не повысили голос и даже ни разу не матюкнулись. Это меня поразило: разве ж так ругаются? А с другой стороны, если каждый водитель всех этих сотен машин хотя бы раз в год позволит себе привычную у нас вольность, покоя ведь не будет никому. Вот и ведут себя пристойно, не мешая друг другу.
Вернусь, однако, на речную прогулку. Наш гид, он же капитан, вывалил на нас столько всяких былей и небылей, что запомнить, кто и что построил и кому что принадлежит, не было никакой возможности. Да и как это практически сделать? Отложить фотокамеру и взяться за блокнот? Нет уж, лучше я все сниму, а общее впечатление останется. Оно и осталось. Великий город, интересные люди, куда ни ступи, везде история.
Снимал я не только с борта катера, но и все, что попало в объектив интересного рядом с каналом. А попало и Марсово поле, которое оказалось на удивление невеликим, и анонс гала-концерта к 75-летию со дня рождения Елены Образцовой. Жаль, недоступно нам это чудо, разве что Интернет поможет. Ушла Примадонна из жизни, а записи остались. И фотография с ее, может быть, одной из последних афиш.
А музей обороны и блокады Ленинграда мы все-таки нашли, хотя и с трудом, призвав на помощь Интернет. Но попали на санитарный день, в музее нас вежливо пригласили заглянуть завтра. Ну, что ж, значит завтра, но все равно пойдем.
Капитан отдал швартовы, и мы поплыли. С канала Грибоедова в Фонтанку, мимо миниатюрного, с кулак величиной памятника Чижику-пыжику, и все дальше, дальше по историческому центру Петербурга. Капитан и гид в одном лице, вопреки моим ожиданиям, не стал включать запись со стандартным текстом экскурсии. «Посмотрите налево, посмотрите направо». Как мог, он сам рассказал нам все, что знал про свой город. Все легенды, поверья, мифы, сплетни и вполне достоверные исторические факты вывалил нам за какой-то час пребывания на воде. Своими словами, с чувством и с любовью к городу.
Уверяю вас, эти наполовину байки, наполовину были оказались намного интереснее содранных из учебников лекций. Временами сам посмеивался над своими анекдотичными перлами, а иногда такой жути нагонял. Вообще, Санкт-Петербург с полным правом считается одним из самых мистических городов России, всяческими старшными историями с вами поделится любой коренной житель северной столицы. Есть экскурсии по мистическим местам, и даже по крышам Петербурга. Но популярнее и доступнее всего конечно же прогулки на катере.
Попутно с байками про свой любимый город успел наш морской волк высказаться в адрес речных лихачей. Те повадились на водных мотоциклах, или как там они называются, гонять по тем же речкам и каналам. Один такой окатил меня прохладной речной водой, освежил, так сказать. Капитан изобразил сочувствие и заметил, что это скорее всего приезжие, питерцы так себя не ведут.
В этой связи лично меня поразил прошедший по всем телеканалам сюжет о том, как в каком-то питерском магазине довели до сердечного приступа старушку-блокадницу, которая от огорчения лишилась жизни. Удивительное дело, уж чего чего, а такого не ожидал. У нас в Костанае попробуй зайти в супермаркет с сумкой через плечо, так тебя буквально со свету сживут. Сдавай в ненадежную камеру, и иди в зал. Понимаешь, что никто за сохранность твоей сумки не отвечает, а там фотоаппарат, документы, и проходишь мимо такого маркета.
В Питере, как и в Москве, кстати, я спокойно заходил в любой торговый зал и никто не цеплялся за мою сумку. А тут бабушку до цугундера довели! Я, конечно, пытался понять, как такое могло случиться в Петербурге, где особенно уважают людей, переживших блокаду. Скандал тот относительно быстро ушел из эфира, не уловил подробностей. Но я так поразмышлял и пришел к выводу, что не могли коренные питерцы так со старушкой обойтись. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что были это приезжие, которые не усвоили еще местных манер. Тем более, что и было это не в самом Петербурге, если мне память не изменяет, а в Кронштадте. Извините, если я в чем-то ошибся.
А в Петербурге приезжих действительно много и, к сожалению, бывают стычки, порой даже очень жестокие, с «понаехавшими». Это, видимо, неизбежо, когда рядом с нормальными, вежливыми людьми вырастает вдруг некто, кого лучше вечером обойти за два квартала. Плюс гримасы дикого капитализма, в который упали вчера еще бывшие социалистическими наши государства. Кто был никем, тот стал ничем... Бандиты тоже есть, да как не быть им в мегаполисе, не все же вечерами классику читают и оперы слушают. Кто-то находит занятие более доходное, идеи Раскольникова живо претворяют в жизнь. Отсюда и криминал.
Но, повторюсь, это все скорее наносное, в массе своей народ в Петербурге спокойный и старается держать марку культурной столицы. Даже ругаются как-то не так, не по-нашенски. Самому довелось наблюдать пример тому.
В первый же вечер из окна квартиры, которую снимает сын, я со страхом глядел, как съезжаются на ночевку в окрестные дворы сотни машин. Вот, думаю, сейчас и начнется вторая часть Мерлезонского балета. Столько машин, и у каждой магнитола, сигнализация, просто сигнал. Шум — гам, думаю, на всю ночь обеспечен. Так вот, до самого утра ни звука со двора я не услышал. Ни у кого не завыла сирена, никто не бибикал, чтоб уступили дорогу, никто не орал дурным голосом, как это принято у нас: «Иван, выходи!» Все молча поставили свои машины и ушли отдыхать. У меня во дворе в Костанае ночует под окном два — три десятка машин, а покоя нет, особенно летом, при открытых форточках.
Так вот, на другой вечер, где-то часов в 11, случился в питерском дворе скандал. То ли кого-то задели, то ли не так машину поставили. Два водителя устроили разборки. Потом к ним вышли группы поддержки. Препирались минут тридцать, разобрались, нашли консенсус, после чего мирно разошлись. Никому не дали в ухо, не вызвали полицию, не повысили голос и даже ни разу не матюкнулись. Это меня поразило: разве ж так ругаются? А с другой стороны, если каждый водитель всех этих сотен машин хотя бы раз в год позволит себе привычную у нас вольность, покоя ведь не будет никому. Вот и ведут себя пристойно, не мешая друг другу.
Вернусь, однако, на речную прогулку. Наш гид, он же капитан, вывалил на нас столько всяких былей и небылей, что запомнить, кто и что построил и кому что принадлежит, не было никакой возможности. Да и как это практически сделать? Отложить фотокамеру и взяться за блокнот? Нет уж, лучше я все сниму, а общее впечатление останется. Оно и осталось. Великий город, интересные люди, куда ни ступи, везде история.
Снимал я не только с борта катера, но и все, что попало в объектив интересного рядом с каналом. А попало и Марсово поле, которое оказалось на удивление невеликим, и анонс гала-концерта к 75-летию со дня рождения Елены Образцовой. Жаль, недоступно нам это чудо, разве что Интернет поможет. Ушла Примадонна из жизни, а записи остались. И фотография с ее, может быть, одной из последних афиш.
А музей обороны и блокады Ленинграда мы все-таки нашли, хотя и с трудом, призвав на помощь Интернет. Но попали на санитарный день, в музее нас вежливо пригласили заглянуть завтра. Ну, что ж, значит завтра, но все равно пойдем.
Читайте также
