Последняя ловушка ( Окончание )

Я резко обернулся в сторону леса и увидел торчавшую из прибрежных кустов знакомую чёрную морду. Тайгер! Вопреки моим ожиданиям, пёс не бросился ко мне, радостно махая хвостом. Он стоял неподвижно и смотрел настороженно, мне показалось, даже враждебно, словно видел меня впервые. В то же время пёс явно ждал какой-то моей реакции на эту нежданную встречу. Но её не последовало. Я не стал его подзывать, не стал прогонять. Я равнодушно отвернулся к реке. Артём уже подходил к берегу.

- Гляди, – не оборачиваясь к лесу, я ткнул большим пальцем туда, где стоял Тайгер.
Артём увидел собаку:
- Видать, не одни мы с тобой долб..бы!

Он вышел на берег, и мы стали ждать Ёрика. Раз Тайгер здесь, то и наш долговязый «друг» где-то неподалёку. Скоро обнимемся. Интересно, сколько он тут уже ползает? Я прикинул. С учётом солидной форы по времени выходило, что залез он в этот «мешок» не позднее, чем вчера утром. Вторые сутки кружит. Байкал в трёх шагах, а мозгов сориентироваться не хватает. Скорее всего, им уже овладела паника. А это верный путь к гибели. Скольких людей в таких ситуациях убил их собственный страх. Убил бы он Ёрика? Я не знаю. Но ведь зачем-то некая сила удержала меня тогда, возле острова, от того, чтобы махнуть рукой и сказать: «давай!». Наверное, затем, чтобы этот вопрос так и остался без ответа.

Раздавшийся треск ломаемых веток прервал мои размышления. Из леса стремительно выскочил Ёрик. Невидящим взглядом полубезумного человека он смотрел куда-то сквозь нас. Но так продолжалось лишь долю секунды. Увидев людей, он взял себя в руки. В глазах появилось осмысленное выражение, сначала уверенное, в следующий миг – удивлённо-испуганное. Узнал. Не хотел бы я в тот момент оказаться на его месте. Стоять перед людьми, от которых сбежал, и от которых теперь зависит твоё спасение. А Ёрик нуждался в спасении. Та первая доля секунды поведала обо всём. Диагноз мой подтвердился: пациент в панике, раздавлен морально и полностью дезориентирован. Но надо отдать должное его умению владеть собой. Сейчас он стоял, как ни в чём не бывало, ожидая, подобно Тайгеру, нашей реакции на эту ни кем не запланированную встречу. Похоже, он слегка опасался, что мы начнём его бить. Но у нас и в мыслях такого не было. Вот ещё! Да, и за что? Артём смотрел на него, как на пустое место, определённо не собираясь ничего говорить.

Однако обстановка требовала диалога, и я не смог отказать себе в удовольствии постебаться над этим горе-туристом:
- Ну, что, дезертир, заплутал? Не можешь без нянек?
Сказал это я добродушно, почти без презрения. Ёрик понял, что всё обойдётся без карательных мероприятий. Расслабился. Затараторил:
- Да хрен его знает, где этот Байкал! Я всё облазил. Я…
- Скажи лучше, – бесцеремонно оборвал я его, – чего ты так поспешно удрал?
- А, чё! – вскинулся Ёрик. – Ты сам сказал, что жратвой делиться больше не будешь. Вот…
- Ладно! – резко пресёк я нелепые оправдания. Выдержав паузу, продолжал уже мягче. – Проехали. Подведём итог нашего рандеву. Не знаю, как ты, но тебе мы не рады. Так что, в дёсны биться не станем. Вместе выйдем к Байкалу, там и расстанемся.

Ёрика не смутили мои слова. Он не ушёл в себя. Не стоял, молча, понурив голову. Ничуть! В ответ он улыбнулся от уха до уха и выдал своё фирменное:
- Понимаааю…

Мне даже понравилось это его «понимаааю». Ёмко и лаконично. Ни тени раскаяния. Один лишь призыв общаться друг с другом как раньше, словно ничего не случилось. Оно и правильно. К чему нам сейчас лишнее напряжение? Конечно, как раньше уже не будет, но можно сохранить видимость. Тем более что лицемерить придётся не долго. Я легко скрою своё презрение за маской равнодушной учтивости. Как и он без труда оставит при себе то, что я прочёл в его взгляде, пока он расплывался в своём «понимаааю». Глаза его в тот момент улыбались, но блестела в них потаённая ненависть. Не лютая, жгучая. Другая. Так ненавидят свидетелей своего позора. Он ненавидел нас за то, что сбежал, за то, что здесь заблудился и за то, что именно мы, такие все в белом, явились ему на выручку. За это бы каждый возненавидел! Но не каждый бы смог столь искусно спрятать свою ненависть за образом беспечного балабола. Я не ставил Ёрику это в заслугу, но призыв его, общаться как раньше, услышал. И поддержал, позволив себе улыбнуться, почти дружелюбно:
- Ну, раз ты всё понимаешь, тогда по коням.

Ёрик уловил по моим интонациям, что всё в порядке. «Договорились». Он тут же вошёл в свою колею и запросто так, будто мы и не расставались, не то спросил, не то предложил:
- А может, сначала пожрём?
Не проявляя участия, но так же запросто я ответил вопросом:
- Проголодался?
- Не-а. Вас хочу угостить!
Мне стало весело:
- А что у тебя есть, кроме соли? Грибочки?
Ёрик понял намёк. Однажды я уже выливал из его котелка варившиеся там поганки.
- Нет, не грибочки, – хмыкнул он и бросил небрежно. – На днях мне лабаз какой-то попался.



Взял там немного. Того, сего…
- Охотников обворовываешь?
- Не проходить же мимо!
- Правильно! Дезертир обязан быть мародёром. Чем угощать будешь?
- Есть сухое молоко, макароны, сахар. Могу сварить молочный суп.
- Изысканное угощение!
- Чем богаты.
- Артём! – окликнул я, молчавшего в стороне друга. – Не хочешь отведать молочного супа?
Он повернулся к нам и брезгливо поморщился:
- Терпеть не могу эту гадость!
- Полностью с тобой солидарен. Хотя, – задумчиво протянул я, – надо заметить, есть в этом что-то: молочный суп на подходе к Байкалу. Какая-то… Экзотика!
- Скорее, клиника.
- Ещё лучше! Будет, о чём рассказать. Не про уху же из омуля рассказывать. Кому интересны такие банальности?! А тут: тайга, одичавшие мужики и котелок молочного супа. Сюжет!
- Хорош, издеваться, – обиделся Ёрик. – Я только предложил…
- Мы принимаем твоё предложение, – сквозь смех произнёс я и посмотрел на Артёма. – Молочного супа в походе мы ещё не хлебали.

Спустя тридцать восемь минут такая возможность нам представилась. Ровно столько понадобилось Ёрику, чтоб сварганить своё угощение. Когда всё было готово, он снял с огня смешной котелок, переделанный им из алюминиевого ковша, и, на правах повара, распорядился:
- Пусть поостынет.

Когда поостыло, он разлил суп по кружкам, и мы приступили к трапезе. Пожалуй, где-нибудь в городе съесть такое, я бы смог разве что под угрозой немедленной и жестокой расправы. А здесь без угроз и за обе щёки. Скажу больше, это был самый вкусный молочный суп в моей жизни. И, надеюсь, самый последний.

Потом пили чай под вдохновенное враньё Ёрика:
- А позавчера Тайгер зайца поймал. Притащил мне. Сварил я его…
Ну и так далее. Безобидный трёп в духе барона Мюнхгаузена. Хотя, куда ему до барона! Тот, как известно, до плагиата не опускался. А Ёрик историю про зайца украл. Самое смешное, что у меня.

Когда-то со мной произошёл такой случай. Увязалась за нами в тайгу одна собачонка. Как Тайгер. И тоже чёрная. Только сука. В первый же день она загрызла зайчишку и принесла нам. Мы даже опешили от такого подарка. Что с ним делать? У нас начало похода, продуктов – гора, и мы успели уже заблудиться, от чего идём немного на нервах. И тут этот заяц. Возиться с ним некогда. Положить некуда. Да и нафиг он нужен?! Отдали собаке. Та покопалась в его потрохах, чего-то там сгрызла и бросила. Для нас, получается, убивала. Или так просто. Жалко зайчишку, пропал ни за грош. А мы через три дня парились в бане по-чёрному, в каком-то дремучем посёлке. Собачка осталась там. Я и не помню, как её звали.

Эту историю я рассказал мужикам в первый же вечер, когда стало ясно, что Тайгер от нас не отвяжется. Сейчас Ёрик слепил свою байку, так сказать, по мотивам услышанного. Только пошёл дальше. Он зайца «сварил». Опровергать эту небылицу даже и не хотелось.



Когда он закончил, я лишь махнул рукой:
- Ну-ну… – и разлил по кружкам остатки остывшего чая.

Дальнейшие события развивались стремительно. Переход реки с поднятыми над головой рюкзаками, остервенелый бросок сквозь заболоченный лес и выход на финишную прямую. На всё ушло менее часа.

И вот мы уже на опушке леса. Перед нами болото, похожее на огромное жёлтое поле. Издали оно кажется однородным, но присмотревшись, начинаешь различать очертания маленьких островков, плавающих в чёрной болотной жиже. Островки эти, – почти плоские кочки разной величины, поросшие выжженной солнцем травой, являлись пазлами топкой мозаики, отделяющей нас от Байкала. Я ткнул своим посохом в правый дальний угол открывшейся панорамы. Там, на пригорке, господствующем над низиной, виднелись постройки.

- Метеостанция, – хрипло выдохнул я. – Финальная точка маршрута, где нас ожидают отдых, домашняя пища и сигареты.
В свою очередь Артём выпростал посох влево, где среди болота красовался знакомый оазис:
- А это тот самый островок с непонятными крышами.

Я понял, к чему он клонит: хочет обследовать остров. Сам об этом подумал. А чего? Станция, считай, что у нас в кармане. До неё километра три. И это в обход болота, вдоль кромки леса. Прогулка! Остров в другой стороне, но до него всего-то метров четыреста. Смущало, конечно, что он находился в болоте. Но крыши манили, и я обратился к Артёму:
- Этот остров нам на хрен не нужен, но мы ведь не успокоимся. Метнёмся по-быстрому?
- Без вариантов!
Ёрик не понял, о чём идёт речь:
- Мужики! Какие крыши? Какой остров? Пойдёмте на станцию.
- Она никуда не денется, – сказал я, ступая в болото, – а нам хочется кое-чего проверить.
Артём высказался резче:
- Мы тебя за собой не тянем. Можешь идти на станцию, – он презрительно усмехнулся. – Теперь даже ты не заблудишься.
- Да, ладно, я не спешу, – буркнул Ёрик и направился за мной следом.

Едва мы залезли в болото, стало понятно: метнуться по-быстрому, не получится. Будет долго и, как выяснилось позже, опасно. В такие болота я раньше не забирался. С чем бы это сравнить? Представьте, что на поверхности водоёма друг к другу впритык уложили листы пенопласта. Вот, тоже самое, только вместо листов дерновые кочки. Наступаешь на кочку, она плавно уходит под воду. Ты сразу же на другую, она тоже под воду. Тут главное – не зевать. Шевелиться быстрее. Замешкался – купание обеспечено. Либо с кочкой на дно, либо с кочки долой. Выбираешь тогда по массивней опору – серьёзную кочку, которая под тобой не утонет, залезаешь на неё и пока не упал, прыгаешь дальше. Так и прыгали. До поры.

Мы двигались, растянувшись в колонну. Первым шёл я, за мной Ёрик. Дальше, с некоторым отрывом, Артём. Замыкал процессию Тайгер, дававший понять своим беспокойным поскуливанием, что он очень не одобряет нашу затею гулять по болоту. Ёрик, вне всяких сомнений, разделял настроение Тайгера, но пока глубина держалась в районе колена, он проявлял стойкость. Забеспокоился Ёрик на отметке «по пояс». Сдулся, когда увидел, как я ушёл в воду по грудь. На тот момент мы отмахали почти половину, и теперь начинались реальные трудности. Впереди блестели промоины, такие большие, что обойти их, нечего было и думать. В сочетании с илистым дном это могло стать серьёзной проблемой. Дальнейшее продвижение становилось небезопасным.

- Всё! – раздражённо выкрикнул Ёрик, – дальше я не пойду.
Я как раз карабкался на громоздкую кочку, размером с обеденный стол, и ничего ему не ответил. Вместо прощания он задал вопрос, обращённый то ли ко мне, то ли к пространству:
- Кому будет лучше, если вы здесь потоните?

Сказав это, он стремительно направился в сторону леса, а я уселся на своей кочке, державшей меня, как спасательный плот, и стал дожидаться Артёма. Когда он приблизился я спросил, показывая кивком головы на уходящего Ёрика:
- Может, тоже вернёмся? Пока не поздно?
Артём прыгнул на соседнюю с моей кочку. Та покачнулась и слегка погрузилась под воду. Он быстро присел, мокрый на мокрое, и изумлённо посмотрел на меня:
- Хочешь, вернуться?
- Нет, но считаю своим долгом предупредить, – официальным тоном произнёс я, – что там впереди полная ж…
- Прорвёмся, – уверенно заявил Артём, в упор глядя на остров. – Тут осталось-то всего метров двести. Неужели не осилим?! На брюхе проползём!
- Ну, тогда поползли…

Виктор, начальник метеостанции, говорил нам на следующий день:
- Сколько лет здесь живу, а живу я здесь с рождения, не помню такого, чтобы кто-то совался в это болото. Наблюдали вчера за вами в бинокль. Переживали.
- Вам ещё повезло, – добавляла его жена, – что август в этом году стоит жаркий. Обмелело болото. А-то бы утопли.

Нам помогло ещё одно обстоятельство. Когда мы добрались до промоин, нас ждал приятный сюрприз. Под водой упокоилось множество топляка, по которому мы, не касаясь вязкого дна, подошли к острову. Теперь от оазиса сухости нас отделяла протока шириной метров пятнадцать, заваленная корягами пней и стволами давно отживших деревьев. И те, и другие пугали кинжалами сучьев, грозя нанести увечья при переправе, но отступать уже было просто смешно. Мы сунулись в воду. Ноги сразу же погрузились в глубокий слой ила. Пошли. Чмок-чмок. Тяжело даются шаги. Мерзкая каша затягивает. Глубина нарастает. Вскоре из воды торчали одни наши плечи и головы. А ближе к берегу стало совсем, глубоко. Пришлось даже поплавать, лавируя между корягами, пока ноги вновь не нащупали дно и не вынесли нас на берег вожделенного острова. Опасный прорыв благополучно закончился, и теперь нас ожидала награда. Только мы об этом ещё не знали.

- Да здравствует, любопытство! – сказал я, ощутив под собой надёжную твёрдую почву. – Надеюсь, оно того стоило.
С меня ручьями стекала вода. Для полноты образа не хватало висящей за ушами болотной тины и сидящей на голове лягушки. Так и подмывало запеть: « Я водяной, я водяной… », но пока собирался с голосом, Артём перебил своей фразой, преисполненной гордости:
- Ещё как, стоило! Пройти такое болото – уже достижение. Не для слабонервных!

Выглядел он не лучше моего, но сиял, как медный пятак. Я тоже пребывал в прекрасном расположении духа, как всегда после пройденного испытания, но сейчас меня переполняла не гордость, а весёлая самоирония.
- Чего ты так радуешься? – сощурился я в саркастичной усмешке. – Лезли через болото, чтоб посмотреть на какие-то там дома. А слабонервные, между прочим, уже на станции трутся. Щец-борщец с котлетками жрут. В сухости и полном ажуре. А мы с тобой сейчас на халупы глянем и в обратку попрёмся. Ну и кто из нас больший болван? Мы или Ёрик?
- Мы не болваны. Мы – любознательные.
- Пойдём тогда, потешим свою любознательность.

Вглубь острова вела тропка. От берега она плавно взбиралась на плюгавенький взгорок, поросший высокими кедрами. Мы поднялись на взгорок. Тропинка там обрывалась, уступая место деревянному тротуару, уходящему влево и прямо. Влево он простирался метров на двадцать, как раз до крыльца, стоявшей торцом к нам избушки. Прямо он шёл до ближайшего поворота направо, за которым терялся из вида. Очевидно дома, чьи крыши привели нас на остров, скрывались в конце того тротуара. Мы ещё шли по тропинке, когда из-за поворота вышел мужик, скажем так, крепко в годах, но не старый, и направился в сторону избушки. Проходя мимо, он посмотрел на нас так, словно гости из болота приходят к нему ежедневно. Причём, на протяжении нескольких лет. Ни страха, ни удивления. Ничего. Возможно, он просто опешил, да не подал вида. Или давно перестал удивляться. Как бы там ни было, но лицо его выражало полную индифферентность. Он даже не посмотрел, он скользнул по нам взглядом и, не сбавляя шага, молча, проследовал дальше. Мы проводили его глазами и недоумённо переглянулись.

- Дела, – щёлкнул Артём языком. – Островок обитаемый, но население неконтактное.
Я сбросил рюкзак:
- Сейчас установим контакт. Жди здесь. Тебя он боится.
- Думаешь, только меня?
- Конечно! Ты себя видел?
- Я тебя видел! Жуткое зрелище…
- Зато я коммуникабельный. Ладно, стой здесь. Щас всё будет.

Через пять минут мы курили втроём на крылечке. Звали мужика Александр. Это был среднего роста, крепко скроенный сибиряк, с седыми усами и с тем выражением бесхитростных серых глаз, которое свойственно лишь честным и неболтливым людям. Так как нам он годился в отцы, обращались мы к нему – дядя Саша.

- Дядя Саша, – я с наслаждением затянулся дешёвенькой сигаретой, – а чего ты мимо нас пробежал, как ошпаренный? Нет, чтоб спросить: « Кто такие?! ».
- Дык, это, – он запнулся, подбирая слова, – спешил я… чайник с плитки убрать. Смотрю, – вы. Ну, думаю, подождут. Раз пришли…
- Часто вот так приходят?
- Не бывало ещё.

Выяснилось, что один местный предприниматель взял этот остров в аренду и выстроил здесь базу отдыха. Что-то в духе кордона того Кузьмича, из известного фильма. Гостевой дом, баня, веранда и вот эта избушка-сторожка, стоящая от других построек отдельно. И всё в окружении реликтовых кедров и лиственниц, посреди воды и непролазных болот. Эксклюзивное место. И, со слов дяди Саши, весьма популярное. Пару раз за неделю обязательно кто-нибудь да нагрянет.

- Вот, – говорит, – лишь вчера гостей проводил, а послезавтра уже новых встречать.
На острове дядя Саша за сторожа, и по хозяйству. Подрядился на лето.
- Думал, хоть отдохну в тишине. Какой там…

Он пошёл в баню, подкинуть дровишек, а мы переоделись в сухое, надели домашние тапки и приготовились к празднику жизни. С дядей Сашей я обо всём сговорился: баня, ужин, ночлег, сигареты, трансфер до Байкала. За все радости – тысячу денег. Плюс магарыч – пол литра чистого спирта, который мы выпьем за ужином. Такой расклад всех устроил, и вечер прошёл в тёплой дружественной обстановке.

Только водки, как всегда, не хватило.

На Байкале (Часть I)

Меня разбудил лучик солнца, проникший в избушку сквозь незашторенное окно. Я приподнялся на локте и нашарил лежавшие рядом часы. Половина восьмого. Справа, укутавшись в свой мешок с головой, давил массу Артём. « Такого солнечным лучиком не возьмёшь », – хмыкнул я про себя и расстегнул спальник. Спали мы на полу. Убранство избушки не позволяло более комфортного размещения, ибо кровать была лишь одна – хозяйская, и сейчас она пустовала. Дядя Саша сидел за столом, пил чай и читал газету. Картина (в смысле, чтение газеты) для данного антуража, мягко выражаясь, не вполне типичная.

- Ты, как аглицкий лорд, – хохотнул я спросонок, – утренний чай, свежая пресса. Сейчас войдёт дворецкий и принесёт овсянку…
Дядя Саша посмотрел на меня поверх, сдвинутых к кончику носа очков.
- Всё смеёшься над стариком, – сказал он с наигранным возмущением. – Умывайся, да садись завтракать. И буди своего друга. Скоро отвезу вас к Байкалу.
Он свернул газету и пошёл курить. Я приступил к умыванию, и задорный рукомойник заставил Артёма заворочаться в своём коконе.
- Который час? – спросил он, не высовываясь из спальника, от чего его голос прозвучал глухо, как из подвала.
- Самое время, чтобы позавтракать.

После завтрака и недолгих сборов мы погрузились в лодку, стоящую на «пристани», сразу за баней. Дядя Саша налёг на вёсла, и минут через десять-пятнадцать лодка уткнулась в шершавый песок пустынного берега Томпуды. Байкал лежал в сотне метрах прямо по курсу, впервые отчётливо видимый, а не угадываемый. Мы спешно простились с дядей Сашей, скинули рюкзаки на влажный песок и быстрым шагом, чуть не бегом, устремились к Байкалу.

Потом стояли на берегу, смотрели на воду и слушали чаек.



Вот и вся награда за две недели походных лишений. Но большего в тот момент и не требовалось. Мы чувствовали себя победителями. И этого более чем хватало. Мгновения абсолютного счастья.

Продолжение следует...