Ненда: короткие встречи.
«Запросы меняются, – говорит Шанталь Жакме, откупоривая очередную бутылку белого вина из сорта винограда Johannisberg (так в кантоне Вале называют немецкий Sylvaner). – Теперь люди предпочитают один бокал дорогого вина двум бокалам дешевого».
Шанталь – хозяйка винотеки Le Verre d'Ici («Бокал местного»), в которой подают исключительно швейцарские вина. 130 наименований вин от 30 производителей со всей Швейцарии – от родного Вале до Тичино. Она открыла ее в Ненде в июле 2014 года, и с тех пор практически каждый вечер хозяйку можно застать в уютном зале винотеки – наливающей, поясняющей, приносящей на закуску сыр с черемшой и «валезанскую тарелку» с мясной нарезкой.
«Мой отец винодел, я родилась в лозе, – рассказывает Шанталь. – Вообще-то он расстраивается, что я только подаю, сама вино не делаю. Но мне нравится сервис, нравятся люди». Дегустация стоит 25 франков с человека – сюда входят несколько видов белого и красного и закуска.
Самое дорогое вино в ее винотеке – красное Electus от кооператива Provins. Стоит 120 франков за бутылку вина 2010 года. Это купаж нескольких сортов красного винограда – а именно Cornalin, Humagne Rouge, Cabernet Sauvignon, Syrah, Diolinoir, Merlot и Cabernet Franc, – который, к тому же, выдерживается в дубовых бочках.
Легенда этого вина такова: четыре друга, энолога и винодела, годами задавались вопросом: как так получается, что богатый и разнообразный терруар Вале не может родить по-настоящему великое вино? И они взялись за дело. Отбирали лучшие лозы, изучали традиции, анализировали урожайные годы, чуть ли не жевали землю – и наконец получилось оно, вино Electus. Солидное, как местные горы, и округлое, как луна над Нендой.
В биографии Шанталь тоже очень много всего, как в купаже Electus. Десять лет после учебы она проработала на винограднике. В 33 года объехала мир – была в Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Америке. Еще десять лет отработала кавистом (специалистом по элитному алкоголю) в винотеке Лозанны, прежде чем открыла свое заведение.
И теперь любовно начинает дегустацию с Johannisberg, потом приносит Amigne и Petite Arvigne. Одних Petite Arvigne в меню 25 видов – чтобы перепробовать все за неделю каникул, нужно постараться. И, конечно, никого не отпустят без Syrah – а потом я выхожу в ночь на нетвердых ногах и слышу странные звуки. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю – это не галлюцинация, это играет альпийский рог.
На главной улице темно и слишком холодно, чтобы долго стоять на месте. Поэтому я не удивляюсь, когда ко мне подходит незнакомый человек в шляпе. Его зовут Жерар, он не говорит по-английски, но очень расположен к общению. В итоге мы сходимся на том, что я примеряю шляпу, и мы делаем селфи. Еще немного – и меня возьмут в местный ансамбль играть на альпийском роге.
Издали альпийские рога похожи на курительные трубки великанов. Великаны легко могли бы носить их в кармане, но людям обычного человеческого роста для удобства транспортировки приходится разнимать рога на составные части. Как минимум, на три. Но этому, пожалуй, научиться проще всего.
Что действительно требует долгого и вдумчивого освоения – умение издать звук контролируемой высоты. У альпийского рога нет клапанов, клавиш, струн, кнопок или любых других устройств, позволяющих заранее знать, что именно ты услышишь в результате нажатия. Никакой скучной предсказуемости – абсолютный полет фантазии в пределах тональностей фа или фа-диез мажор (они самые распространенные).
Основной инструмент человека, играющего на альпийском роге, – губы. Губы нужно прижимать правильным способом. И – просто в качестве дополнительной информации для потенциальных «горцев» – уже после пяти минут прижимания и дутья губы начинают гудеть, как провода на ветру, и искусственно остановить этот процесс невозможно. Они перестанут сами, уже когда ты почти привык и задумался, какие плюсы можно извлечь из этого нового состояния.
Тем временем Жерар вернулся к товарищам, 12 курительных трубок построены в ряд на снегу, фонарики на лбах музыкантов зажжены, луна заняла наблюдательную позицию над горой – можно начинать концерт. Музыка, которую они исполняют, – тягучая, как карамель, и парадная, как мундиры швейцарской гвардии Ватикана. Кто-то называет ее «мистической» и «дикой» – скорее тут подойдет слово «первобытная».
Как это часто бывает с давно существующими на свете вещами, альпийские рога несколько раз меняли свое предназначение. В Центральной Швейцарии в XVI веке их использовали, чтобы собирать скот и передавать информацию. В вечерней тишине низкий грудной звук распространялся на расстояние до десяти километров.
Сейчас рога – хранители традиций. Первым жителем Ненды, который заинтересовался альпийcким рогом, был Эме Девен, профессиональный музыкант, руководитель местного брасс-бэнда. Вскоре к игре на непростом, но обаятельном инструменте подключились двое детей и двое внуков. Потом подтянулись друзья – и в итоге расширенный состав ансамбля насчитывает 16 душ. Почти все они стоят сейчас передо мной и готовятся внести свой вклад в увеселения рождественской недели.
Пока они играют свою медленную торжественную музыку, Луна на периферии моего зрения плавно поднимается в небо – чуть быстрее их темпа. Пахнет костром, хотя нигде ничего не горит – кроме фонариков на елке за спиной музыкантов и золотых гирлянд отеля Nendaz 4 Vallées & Spa. Музыканты играют, как будто приманивают новый зимний сезон, который и так неизбежно настанет – но лучше послать в небо сигнал, напоминающий о себе. И те, кому он адресован, услышат – они вряд ли могли уйти от Ненды дальше, чем на десять километров.
Шанталь – хозяйка винотеки Le Verre d'Ici («Бокал местного»), в которой подают исключительно швейцарские вина. 130 наименований вин от 30 производителей со всей Швейцарии – от родного Вале до Тичино. Она открыла ее в Ненде в июле 2014 года, и с тех пор практически каждый вечер хозяйку можно застать в уютном зале винотеки – наливающей, поясняющей, приносящей на закуску сыр с черемшой и «валезанскую тарелку» с мясной нарезкой.
«Мой отец винодел, я родилась в лозе, – рассказывает Шанталь. – Вообще-то он расстраивается, что я только подаю, сама вино не делаю. Но мне нравится сервис, нравятся люди». Дегустация стоит 25 франков с человека – сюда входят несколько видов белого и красного и закуска.
Самое дорогое вино в ее винотеке – красное Electus от кооператива Provins. Стоит 120 франков за бутылку вина 2010 года. Это купаж нескольких сортов красного винограда – а именно Cornalin, Humagne Rouge, Cabernet Sauvignon, Syrah, Diolinoir, Merlot и Cabernet Franc, – который, к тому же, выдерживается в дубовых бочках.
Легенда этого вина такова: четыре друга, энолога и винодела, годами задавались вопросом: как так получается, что богатый и разнообразный терруар Вале не может родить по-настоящему великое вино? И они взялись за дело. Отбирали лучшие лозы, изучали традиции, анализировали урожайные годы, чуть ли не жевали землю – и наконец получилось оно, вино Electus. Солидное, как местные горы, и округлое, как луна над Нендой.
В биографии Шанталь тоже очень много всего, как в купаже Electus. Десять лет после учебы она проработала на винограднике. В 33 года объехала мир – была в Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Америке. Еще десять лет отработала кавистом (специалистом по элитному алкоголю) в винотеке Лозанны, прежде чем открыла свое заведение.
И теперь любовно начинает дегустацию с Johannisberg, потом приносит Amigne и Petite Arvigne. Одних Petite Arvigne в меню 25 видов – чтобы перепробовать все за неделю каникул, нужно постараться. И, конечно, никого не отпустят без Syrah – а потом я выхожу в ночь на нетвердых ногах и слышу странные звуки. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю – это не галлюцинация, это играет альпийский рог.
На главной улице темно и слишком холодно, чтобы долго стоять на месте. Поэтому я не удивляюсь, когда ко мне подходит незнакомый человек в шляпе. Его зовут Жерар, он не говорит по-английски, но очень расположен к общению. В итоге мы сходимся на том, что я примеряю шляпу, и мы делаем селфи. Еще немного – и меня возьмут в местный ансамбль играть на альпийском роге.
Издали альпийские рога похожи на курительные трубки великанов. Великаны легко могли бы носить их в кармане, но людям обычного человеческого роста для удобства транспортировки приходится разнимать рога на составные части. Как минимум, на три. Но этому, пожалуй, научиться проще всего.
Что действительно требует долгого и вдумчивого освоения – умение издать звук контролируемой высоты. У альпийского рога нет клапанов, клавиш, струн, кнопок или любых других устройств, позволяющих заранее знать, что именно ты услышишь в результате нажатия. Никакой скучной предсказуемости – абсолютный полет фантазии в пределах тональностей фа или фа-диез мажор (они самые распространенные).
Основной инструмент человека, играющего на альпийском роге, – губы. Губы нужно прижимать правильным способом. И – просто в качестве дополнительной информации для потенциальных «горцев» – уже после пяти минут прижимания и дутья губы начинают гудеть, как провода на ветру, и искусственно остановить этот процесс невозможно. Они перестанут сами, уже когда ты почти привык и задумался, какие плюсы можно извлечь из этого нового состояния.
Тем временем Жерар вернулся к товарищам, 12 курительных трубок построены в ряд на снегу, фонарики на лбах музыкантов зажжены, луна заняла наблюдательную позицию над горой – можно начинать концерт. Музыка, которую они исполняют, – тягучая, как карамель, и парадная, как мундиры швейцарской гвардии Ватикана. Кто-то называет ее «мистической» и «дикой» – скорее тут подойдет слово «первобытная».
Как это часто бывает с давно существующими на свете вещами, альпийские рога несколько раз меняли свое предназначение. В Центральной Швейцарии в XVI веке их использовали, чтобы собирать скот и передавать информацию. В вечерней тишине низкий грудной звук распространялся на расстояние до десяти километров.
Сейчас рога – хранители традиций. Первым жителем Ненды, который заинтересовался альпийcким рогом, был Эме Девен, профессиональный музыкант, руководитель местного брасс-бэнда. Вскоре к игре на непростом, но обаятельном инструменте подключились двое детей и двое внуков. Потом подтянулись друзья – и в итоге расширенный состав ансамбля насчитывает 16 душ. Почти все они стоят сейчас передо мной и готовятся внести свой вклад в увеселения рождественской недели.
Пока они играют свою медленную торжественную музыку, Луна на периферии моего зрения плавно поднимается в небо – чуть быстрее их темпа. Пахнет костром, хотя нигде ничего не горит – кроме фонариков на елке за спиной музыкантов и золотых гирлянд отеля Nendaz 4 Vallées & Spa. Музыканты играют, как будто приманивают новый зимний сезон, который и так неизбежно настанет – но лучше послать в небо сигнал, напоминающий о себе. И те, кому он адресован, услышат – они вряд ли могли уйти от Ненды дальше, чем на десять километров.
Читайте также
