Вальпараисо, я люблю тебя!

За завтраком дежурили Наталья и Эдит, приготовив для всех кофе, чай, шоколад, разлив молоко, насыпав мюсли, овощи и дрессинги к ним, фрукты, орехи, джемы. Я вслух восторгалась лучшим завтраком в Латинской Америке. Это было искреннее восхищение, которое разделяли присутствующие. Девочкам было приятно, а нам вкусно.
Закончив великолепный завтрак, выхожу на залитую солнцем и яркими красками улицу



и шагаю вниз, засматриваясь и фотографируя редких местных жителей. Вот девушка на перекрестке мелькнула и исчезла. Пекарь бережно несет вниз по ступеням к машине упакованные в белые коробки перевязанные красными лентами торты.
Рассматриваю отражения в стеклах, которые создают третью реальность из того, что внутри, снаружи и в итоге. Вот разносчик газет присел на мостовой, чтобы отсортировать корреспонденцию. За забором цветет мимоза и еще какое-то дерево с красными крупными цветами. Поймала в объектив молодого человека, спешащего по делам на фоне граффити-девочки, смешно вышло.



Сверху наблюдаю мужчину в возрасте, вышедшего из тоннеля параллельной улицы, здоровающегося со знакомым издалека, останавливающегося обсудить погоду и новости, а затем возобновляющего движение по своим делам.



Малюсенькая площадка между ступенями – под раскидистым деревом – лавка, фонтан, еще одно дерево с обрубленными ветками превращено в подобие памятника. Присевшие на лавке мужчина и женщина, обсуждающие карту местности.
Лестница сужается, тем виднее прикрепленные к стенам барельефы, вывески кафе и ресторанов, увитые плющом водосточные трубы, миниатюрные мозаики, граффити. Особые письмена вывязаны в воздухе всевозможными электропроводами, кабелями, проводкой.
Вместе с лестницей впадаю в мощеную улицу с редкими машинами на уровне дома с ржаво-коричневыми стенами, вписавшимися в соседние желто-розово-красно-синие весьма гармонично.



С соседней лестницы практически отвесной, чуть ли не сваливается мне на голову улыбающийся парень с большущим ведром.
Засматриваюсь в окно ресторанной кухни, где шеф готовит, а помощник смотрит. Снимаю эту картинку, шеф смотрит в этот момент на меня удивленно, на переднем плане висят перцы чили, в отражении видно меня с камерой и мостовую, залитую солнцем.



Киваю герою моего снимка, и вот уже в витрине ресторана стоят бокалы, ждущие вина, а фоном-отражением кипит уличная жизнь.



Спустилась до деловой части, где у входа в Чилийский Банк сидит на лестнице улыбающийся дедушка, колоритный не унывающий бомж, попросивший у меня монетку за кадр.



Винтажный автобус на фоне старинного здания. Дама с собачкой, прихорашивающаяся глядя в витрину.



Разномастный люд, пересекающий площадь с памятником сражавшимся в войне.



Улыбающиеся в 32 зуба моряки, охраняющие вход в Адмиралтейство Чили.



Хнычущий у двух нянек малыш. Собака, принимающая солнечные ванны у портового памятника. Дремлющие у пушек портовые грузчики.



Краны, доки, склады, контейнеры. Сидящие на лавочках туристы, ожидающие отплытия прогулочных лодок.



Рыбацкие, туристические кораблики рядом и подальше - грузовые, еще дальше – огромные военные корабли. На горизонте берег с поднимающимся в гору Вальпараисо и океан. Сидящие на спускающейся к воде лестнице люди, парень с девушкой, раскуривающие самокрутку.



Морскую прогулку откладываю на день, и шагаю по широкому бульвару параллельно набережной. Пальмы, зелень, старые и новые здания, памятники, триумфальные арки, фонтаны, лавочки, изредка люди, жующие бутерброд на ланч, запивая кофе из картонного стаканчика. Взгляд выхватывает католический храм в серых тонах и на контрасте с ним рядом детский разноцветный спортивный городок с качелями, горками. Тут же сквер с пальмами, магнолиями, пирамидальными тополями и огромным раскидистым деревом, лавочки, скульптуры и клумбы с цветами, закрытыми ветками с колючками для сохранности. Дети катаются на велосипедах, красивый фонтан, пожилые люди собираются вместе поболтать.



Вокруг площади красивые старинные здания. А за ними – фуникулер – альтернатива петляющим автомобильным улицам и пешеходным ступеням. Упрямо выбираю лестницы, наверное, чтобы была возможность фотографировать в любой момент, благо виды открываются красивейшие. И потрясающие граффити. Снова церковь на вершине. Рядом указатель на музей, но он закрыт. Сквер с деревьями и лавочками, на которых сидят Пабло Неруды.



По соседству дом с граффити девушек, выглядывающих в окна, и живая барышня, рассиживающая на балконе. Это же кафе, наконец, доходит до меня.



Не выбираю ехать автобусом по дороге, петляющей среди разноцветных домиков почти на самом верху холма, и шагаю пешком, посматривая вокруг и вниз на крыши, океан, корабли.



С удивлением отмечаю, что справа раскинулся квартал многоэтажек. Все время прогулки думаю, где же люди, - так редко они мне встречаются.



Жмурюсь на солнышко, сидя на обзорной площадке. Мимо проезжает автобус, а за ним тренькающая мусорка с рабочими, шустро спрыгивающими на ходу за пакетами и возвращающимися назад.
Не перестаю глазами впитывать все эти улочки, петляющие, поднимающиеся, убегающие вниз дорогой, ветвящиеся внезапно на лестницы или обрывающиеся без продолжения в чьем-то саду у дома за забором. Безлюдно, солнечно, пронзительно ярко и разноцветно. Ощущение, что попал в какие-то декорации для фильма-сюра, которые иногда подновляют, достраивают, а фрагментами забывают. Попадаются изваяния святых, простирающих руки городу и океану, кресты, распятия. И даже редкие люди будто бы из какого-то потустороннего фильма, будь то местные жители или туристы.



Некоторые граффити сделаны так реалистично, что нужно присмотреться, чтобы отличить изображение от настоящего здания. Еще замечательный вид с самого верха, когда кажется, что корабли выползли погреться на крышу, нежась в солнечных лучах. Такое иллюзорное совмещение близких по цветам и далеких по расстоянию предметов.



Делаю несколько забавных снимков, вписывая редких прохожих в окружающие граффити. Еще одна площадь с тополями, пальмами, скамьями, висящими на проводах гроздьями ботинок. Рядом административное здание, судя по количеству студентов, какое-то учебное заведение. Много цветущих растений, изысканных домов и прекрасных видов на город и океан в просветах между ними. Изящно разрисованное здание йога-студии. Дом в играющих на разных инструментах людях, наверное, музыкальное семейство в нем живет или музыкальная школа здесь?
Выхожу на знакомую мне уже площадь с кошачьим винным магазином и улицей разноцветно-одинаковых домиков.



Вот и «Улыбающаяся Луна». Слегка устала, решаю подкрепиться и оставить вещи. Прохожу по внутренним лестницам и понимаю, что хостел и сам весь в картинах-граффити. Съедаю остатки вчерашнего ужина. Оставляю куртку и, миновав работающий в этот час магазинчик овощей, поднимаюсь чуть правее и оказываюсь на пустыре с деревьями, видимо, заброшенном участке с потрясающим видом, обрывающимся вниз и возможностью им любоваться сидя на травке в лучах солнца. Чувствую себя пригревшейся кошкой еще и потому что рядом со мной прибалдела черно-белая gata и мурлычет, уткнувшись в ногу.
Насидевшись, выхожу из своего случайного убежища, а мне на смену уже бегут дети в сопровождении отца. Прямо напротив дом, у которого к стене на уровне второго этажа прикреплен велосипед. Хороший вариант использования пространства пусть даже и без балкона и смотрится оригинально.
Продолжаю начатую вчера игру фотографирования отражений. В одном из окон выхватываю отраженного художника, рисующего на своем доме. Поворачиваю голову и рассматриваю его уже вживую. Вот он загрунтовал кусок еще проступающего старого рисунка, а идея уже движет его кистью. Завороженно наблюдаю за сменой экспозиции уличной выставки. За каких-то тридцать минут полстены изменились в цветовой, смысловой и эмоциональной гамме. Случайно набредаю на живописнейшую свалку бутылок от вина. Видимо, их отсюда вывозят в переработку. «Клёвая была вечеринка», - думаю про себя.
В кадр попадают любовники, целующиеся в машине, и дама, торопливо убегающая спустя секунду, чтобы успеть к окончанию обеденного перерыва, видимо. Нахожу взглядом еще один фуникулер и еще вижу кладбище. Устав окончательно, захожу в кафе недалеко от хостела выпить горячего шоколада с вкусным пирожным. Тут же распродают овощи с грузовичка, выбираю кое-что и иду домой.
В разные моменты жизни домом мы называем определенные места. Чтобы жилище стало домом, может потребоваться время, родные люди, акт совершения покупки. А иногда это вот просто дружелюбная к тебе крыша над головой, где комфортно, красиво, хорошие люди, интересное общение.
В хостеле все разбрелись, Наталья и Эдит заняты. Я бросаю рюкзак и иду на кухню с ноутбуком в вай-фай – читать новости, пить кофе, смотреть отснятые фотографии и просто перевести дух. Расслаблено сижу в одиночестве и, пока варится напиток и грузится комп, ловлю странное ощущение. Оно включает в себя нежелание уезжать дальше, боязнь, что ниточка, связывающая меня с Родиной, и так сильно растянувшаяся, при дальнейшем удалении может порваться, не выдержать. Еще сюда добавляется влюбленность в Вальпараисо. Эдит, подумав, решила попутешествовать весной или летом, так что остаться поработать в «Луне» не получится, но это не страшно. Сам факт того, что мне этот городок люб до того, что я хочу в нем пожить подольше, дорогого стоит. И еще мне очень нравятся люди, с которыми я здесь общаюсь, спасибо им.
В хостеле Марсель, наконец, нормально общается. Делится наблюдениями отличающегося чилийского от испанского языка, сетует, что докерос в порту говорят и совсем чудно. Американки восторгаются Виньей-дель-Мар. Зовут в ресторан. Но Наталья говорит, что зайдет Туве. Я не уверена, в силу непунктуальности шведки.
Тогда девочки зовут пойти с ними, и я, не раздумывая, соглашаюсь. По дороге выясняется, что у Натальи приятель – владелец ресторана «Югославия», и она поздними вечерами печет там хлеб на следующий день. Пока Наталья готовит тесто, формы, печь мы с Эдит и Алексом, хозяином «Югославии» ставим ретро пластинки, разговариваем обо всем на свете, рассматриваем старые фотографии, когда семья Алекса еще жила в Белграде, а Югославия была страной.
Когда у Натальи все готово, она приходит к нам. Мы уже сидим на веранде, укутавшись в пледы, смотрим на огни Вальпараисо и океанских лайнеров, слушаем старые мелодии, приготовив четыре бокала вина, откупорив бутылку красного. Наталье предшествует запах свеже испеченного хлеба, через несколько секунд появляется и она с половинкой ароматного белого «кирпича», маслом, сыром. Я пробую кусочек хлеба безо всего и искренне хвалю талант хлебопека.
- Как ты научилась печь хлеб?
- Моя семья жила в Мексике до эмиграции в США, и у бабушки с дедушкой была булочная. Они меня всему научили еще в детстве, когда я им помогала в пекарне и магазине.
- Тебе нравится жить в США?
- Гораздо больше мне нравится Вальпараисо, - смеясь, отвечает она, - здесь я действительно свободный человек, а там – латино-эмигрант.
- А ты, Алекс, как себя чувствуешь в Чили?
- Отлично, - отвечает он, смакуя хлеб, разливая вино по бокалам, - Салют!
Мы чокаемся и наслаждаемся вином с хлебом, компанией друг друга, красотой вида и самой веранды, утопающей в зелени.
- А ты, Эдит? – спрашиваю я.
- Мне здесь тоже нравится, хотя скучаю по дому и родным. Я первый раз так далеко уехала надолго.
- Кстати, - говорит Алекс, - чилийцы всячески поддерживают иностранцев, которые решают открыть бизнес в Чили. Им нужен приток иностранного капитала, опыта, умных и предприимчивых людей.
Беседа течет вкусно, вино заканчивается, ребята предлагают пойти на концерт в клуб. Я с удовольствием присоединяюсь.
Когда хлеб подготовлен к завтрашнему ресторанному дню, а Алекс выключил все работавшие устройства и закрыл дверь, чтобы в семь утра вернуться, мы шагаем по лестницам и улицам куда-то по ночному городу. И минут через пятнадцать приходим в небольшое пространство на первом этаже жилого дома, под завязку забитого людьми, которые тесно прижавшись друг другу, танцуют под зажигательную живую группу, пьют пиво, перемещаются среди знакомых для обмена приветствиями и новостями, флиртуют, о чем-то договариваются, поют, смеются. Не знаю, как умудряются играть пятеро музыкантов, которых люди обступают со всех сторон. Они еще и болтать с ними успевают в процессе исполнения собственных и популярных латиноамериканских песен.
Мы протискиваемся к барной стойке, я угощаю всех пивом, купив 4 литровых бутыли, которые в пустом виде нужно вернуть назад. Отпив половину своей, неуклюже роняю ее и бью вдребезги. Тут же появляется юркая уборщица, и осколки исчезают. Я иду назад к бару, плачу за тару и беру новую бутылку. Через пять минут мы все танцуем, пьем, смеемся, болтаем, поем и смеемся.
Примерно через час, взмокнув и натанцевавшись, мы вываливаемся из переполненного клуба в состоянии полнейшей эйфории на пустую улицу, ловим такси и возвращаемся в хостел. Девочкам осталось спать всего несколько часов до приготовлений завтрака, а то и не спать вовсе, если в ночи кто-то приедет.
В комнате уже все спят, но завидев меня, Марсель, отказавшийся пойти с нами под предлогом того, что ему нужно с кем-то поскайпиться, спрашивает, где так долго. Я быстро ему пересказываю события вечера, он искренне сожалеет, что не пошел с нами. Говорит, что приходила Туве со своим другом, они хотели позвать меня в гости, расстроились, что разминулись.
Я желаю ему спокойной ночи и тут же засыпаю, заведя будильник так, чтобы успеть на завтрак.
Из книги "Как я пропутешествовала машину, разменяв ее на сотни дорог Кубы, Эквадора, Перу, Чили, Аргентины, Боливии", Наталья Щербатюк