Жизнь и смерть тораджей. Индонезия, о. Сулавеси
Огромное скопление транспорта на улицах Рантепао меня обескуражило. Я то думала, что здесь всё будет тихо и провинциально, но нет.
Современные здания из стекла и бетона городу были не чужды. Мечети и храмы маячили над общей застройкой. Государственные учреждения и банки пестрели вывесками и рекламой, а ещё, как лейтмотив, традиционные крыши тораджей, местного народа области Тана Тораджа, выступали над ними в виде козырьков над входом или просто символических дополнений.
Вдалеке на высокой горе белел крест, как символ христианства в регионе. В общем, Тана Тораджу ни с чем не спутать и я убедилась, что приехала туда, куда хотела.
Что я сделала первым делом? Правильно, чуть не бегом побежала город смотреть.
Был понедельник, день похорон в деревнях, сопровождавшийся кровавым убийством жертвенных буйволов на глазах у всех желающих это видеть. Убивают не одно животное, а нескольких, что бы помянуть умерших родственников и накормить жертвенным мясом гостей. Тут совсем не важно, когда умер сородич, похороны здесь устраивают тогда, когда появляется материальная возможность. Ритуал могут провести через три дня, а могут и через полгода после смерти. Всё это время забальзамированное тело находится в родовом доме тонгконане. Таковы традиции этих мест.
Меня сразу в отеле собрались отвезти на подобное мероприятие, но нет, ребята, я этого не переживу. Мой отказ был категоричным. Ещё в течение дня было несколько похожих предложений, ведь я случайно приехала в понедельник, а услужливым проводникам подумалось, что я этот день выбрала специально, как впрочем делают многие.
По Рантепао я шла, простите, с вытаращенными глазами. Я не могла поверить, что вижу эти странные и величественные сооружения воочию и повсюду.
Есть места на нашей планете, где люди живут своей жизнью, которая нам совершенно не понятна, которая нас удивляет своими странностями и даже умиляет некоторой наивностью. В городе много скульптур со значением. А ещё здесь имеются мастерские по изготовлению буйволиных голов и рогов для украшения домов снаружи.
Считается, чем больше рогов у семьи, тем она состоятельнее. Их вывешивают на показ прямо напротив входа в дом, что бы все знали, сколько буйволов завалила каждая семья.
Во всех регионах мира существует свой, уникальный транспорт для передвижения по городу и не далеко за его пределами. Это всегда интересно. Он может быть похож на какой-то другой, а может быть совсем ни на что не похож, но то, что водители на Сулавеси возят за собой любимых птиц, я увидела впервые. Красочные попугаи и бойцовые петухи разъезжают целый день со своим хозяином, а все желающие их подкармливают тем, что имеют в своём кармане.
Здесь в Рантепао имеется парк монолитов и туда пускают посмотреть за доллар. Склоны живописны, окрестности города видны, как на ладони. Крест на холме просматривался отовсюду, куда бы я ни пошла.
Места столь хороши, что только головой крутить успевала и ахать каждую минуту. Долины там в девственной зелени лесов, рисовые поля взбегали террасами по склонам холмов. Деревни с фигурными крышами сказочно проступали среди буйной растительности. На следующий день я запланировала поход по традиционным деревням, которые густо разместились вокруг города и походить там можно пешком.
ТРАДИЦИОННЫЕ ДЕРЕВНИ
Следующим ранним утром отправилась пешком на автовокзал Bolo, что бы оттуда поехать в дер. Батуту Манга. Идти было далеко. Примерно через час была на месте. Вот тут на бескрайнем и хаотичном автовокзале поняла, что Рантепао, это не только вчерашняя красота, которая меня радовала, но ещё вот неряшливый и бесконечный автовокзал Bolo. Ждать транспорт, который называется здесь бемо, пришлось очень долго, только в 11 ч. дня мы выехали из города. Планировала в гору к деревням подняться на микроавтобусе, там их все обойти и обратно спуститься пешком с другой стороны в Рантепао. Как только мы выехали на открытое пространство, так тут и началось.
Все эти деревни со странными крышами у домов напоминали мне гимнастов.
У таких домов есть названия - тангконаны (в ед. числе тангконан). Они карабкались вверх по зелёным горам, как будто стояли друг у друга на голове. Зрелище захватывало. Куда ни глянь, повсюду торчали изогнутые крыши. Батуту Манга разместилась прямо на склоне. Я сошла вместе со всеми. Здесь всего одна дорога, по которой можно идти или вперёд, или назад. Заблудиться тут невозможно. Я посмотрела вокруг. Вот это да!!! Везде высились редкой красоты и необычности деревни, да и просто отдельно стоящие дома. А среди них монолиты стелами торчали из земли.
Как зачарованная пошла по дороге. Умопомрачительно красивы там пейзажи, террасные поля граничат с густыми лесами. Идёшь себе по лесу, горными склонами любуешься, среди зелёных крон крыши домов возвышаются. Чисто выметенные деревни на игрушечные похожи, даже в голову не приходит, что по понедельникам в какой-либо из них обязательно проходит кровавый обряд жертвоприношения.
Тана Тораджа – это уникальная область нашего огромного мира. Переходя от деревни к деревне, которые будто вросли в зелёные джунгли, совсем не заметила того расстояния, которое прошла. Крыши строений возвышались над лесом, как сказочные корабли, разрезающие зелёные волны девственного леса. На фасадах домов красовались рога буйволов, а если места на главном столбе не оставалось, то рога закрепляли на специальном стенде у стены.
Я заходила на территорию поселений и общалась с людьми по наитию. Ведь Россия и маленькая Тана Тораджа слишком далеки друг от друга что бы иметь общий язык. Люди были добры, улыбчивы и гостеприимны. Удивило ещё то, что многие окультуренные дворики хуторян украшали древовидные папоротники, а если это реликтовое дерево выросло вдруг на обработанных террасах, то его не вырубали, а оставляли так, как есть, в то время, как всю остальную растительность безжалостно расчищали для новых полей.
Жаль, что традиционный костюм видела только у женщин идущих в церковь. А церкви тут в каждом поселении с петухом на шпиле. Всё по Евангелие, тема третьих петухов известна. Красивые такие церквушки, аккуратные. Но присутствие в протестантской и католической христианской вере языческих обрядов наводит на мысль об анимизме. Поклоняются тораджи духам предков, и ещё не скоро христианство полностью завладеет их разумом. В 1969 г. было принято государственное решение: присвоить религии тораджей официальное название Aluk To Dolo (Путь предков). Тораджи не имеют своей письменности, поэтому все религиозные правила, законы, порядки, ритуалы передаются устно.
Я получила эстетическое наслаждение от созерцания гармоничного союза человека с природой. Каким-то непостижимым образом удаётся людям уберечь красоту своего края, не порушить зря, наоборот, культивировать и возрождать. Поразительно то, что мусор на хуторах отсутствует. Куда он исчезает, так и не смогла определить. А вместо мусора чистые полянки зелёной травы и яркие клумбы пестрели.
Я не знаю в какой последовательности посещала поселения и не задумывалась о их названии, я просто шла и шла. Почему-то только Локологоо врезалось в память, хотя тщательно спланировала изначально весь свой путь по названиям деревень. Оказавшись в этом удивительном месте, я напрочь забыла о них думать.
Красивая была дорога, то вверх, то вниз, то поля открывались, то бамбуковые рощи начинались. Здесь дети, как везде учатся в школе. Они довольно жизнерадостны и стремятся к общению. При виде меня реагировали бурно, бежали навстречу, или шли толпою вслед. А при виде фотоаппарата многие прятали лица.
Но кроме всех прочих красот на протяжении моего пути постоянно встречались каменные глыбы по обе стороны от дороги. Внутри имели нишы с навешенными на них дверцами. Это были могилы. Местное название Льяны.
ПОРЯДКИ НЕ ПРИЕМЛЕМЫЕ ДЛЯ НАС
Тема смерти не очень приятна, но интересно об этом знать. У каждого народа свои правила по проведению похорон. У тораджей обычаи странные, мистические и даже для белого человека не приемлемые. В основе лежат культы предков.
Захоронения здесь производятся в каменных скалах или огромных каменных глыбах. Раньше это делали ещё и в пещерах, но мне хватило того, что видела.
Определённого места, вроде кладбища, тут не существует. Где лежит камень с трупом внутри, там и кладбище. В огромных скалах хоронят много умерших, пока место есть. У таких массовых захоронений выстраивают рядами свои культовые сооружения в виде изогнутых крыш на ножках и красиво их разукрашивают.
У запечатанных входов сооружают балкончики, а на них устанавливают довольно больших кукол с протянутыми к небу или к нам руками, под названием тау-тау. Эти куклы имеют искусно сделанные лица похожие на человеческие со своим собственным выражением, оттого смотреть на них было жутковато. Это не бесполые болванчики, лица чётко определяли мужские и женские черты.
Многие льяны имели фото своих хозяев, прикреплённые прямо на дверцу. А были и такие, которые просто зияли своей пустой чернотой. Думаю, что ниши были вырублены про запас, а может ожидали ритуала погребения.
Младенцев здесь хоронят в дуплах деревьев, которые со временем зарастают и полностью поглощают труп ребёнка. Считается, что дерево станет младенцу матерью после смерти и будет питать его своим соком. Бок о бок со всеми этими могилами жили люди. Их дома в буквальном смысле плотно соседствовали со смертью.
Вообще с захоронениями тут существует много не понятных для нас ритуалов. Мало того, что во время этих праздников убивают прилюдно и жестоко животных, так ещё и трупы хоронят не сразу.
Похороны здесь совсем не дёшевы, к ним нужно тщательно подготовиться. Очень часто для этого требуется время что бы собрать достаточные средства. Ведь ритуал нужно красочно оформить и сопроводить жертвоприношениями буйволов и свиней. Порою на такие мероприятия собираются по нескольку сотен человек, а буйволов режут десятками. Всё зависит от статуса умершего и от благосостояния его семьи. Все приглашённые на ритуал гости обязаны вносить пожертвования.
Что в это время делает труп? А ничего! Он просто лежит в родовом доме тонгконане, пока родственники готовятся к его погребению. Сколько времени он лежит? Может неделю, а может и полгода. Обёрнутый в ткань со специальными растениями тело постепенно пропитывается особыми веществами и превращается в мумию. Всё это время ему приносят питие, еду, с ним разговаривают и делают в комнате уборку. В общем ещё те заморочки!
Но самым загадочным для меня кажется ритуал переодевания мёртвых. Через три года после погребения раскрывают льяны и достают мумифицированное тело. Участие принимают в этом все жители деревни, но не надо думать, что деревни здесь, как у нас в России. Деревни у тораджей занимают площади 100х200 метров, а жителей порою не более 50-ти человек. После того, как мумие сменили гардероб, её под руки водят по деревне, что б покойник видел, как его уважают и как в его деревне всё хорошо. Похожий обряд проводят на Мадагаскаре под названием фамадихана. А не отсюда ли пошли сказки о зомби?
В моём отеле стояли два деревянных, до блеска налакированных бюста. Один принадлежал покойному дедушке нашего хозяина,
а другой его покойной бабушке.
Но был ещё один бюст в стеклянном ящике. Он принадлежал дедушкиной мумии во время её последнего переодевания.
Такие диковинные отношения с мёртвыми, самобытные скальные и пещерные захоронения предков, а так же выгнутые крыши – корабли принесли тораджам известность во всём туристическом мире.
Вот и я не удержалась от посещения этого региона. В тот день прошла километров двадцать пять. Побывала на старых скальных захоронениях, почти заброшенных, на новых действующих, поднималась к деревьям с младенцами, даже заблудилась и ушла от нужного поворота далеко в сторону. Там в источнике воды набрала, смыла жару, отдохнула в тени и обратно отправилась.
Мотоциклистов по дороге было много. Я уже хотела в Рантепао ехать с кем-либо, но к моему удивлению в Рантепао никто не собирался. Да и правильно. Хорошо у них здесь. Тенистые леса шумят, отличная дорога одна для всех, дома красивые, все умершие родичи рядом.
Снова в обратном порядке прошла знакомые льяны, совсем страха не было. На чужую культуру смотрела вроде со стороны, как бы не относящуюся ко мне ни каким боком. Я совершенно её не чувствовала. Но не оттого, что было мне не интересно, а оттого, что здесь не родилась. Спустившись со склонов, уже в долине взяла тук-тук, это такой мотоцикл с каретой впереди, а через полчаса была у себя в отеле.
Ещё один день провела в Тана Торадже точно похожий на второй, итого три дня походов по окрестностям Рантепао полностью удовлетворили моё страстное любопытство и я решила ехать в Кендари. Это на самый юго-восток Сулавеси.
Современные здания из стекла и бетона городу были не чужды. Мечети и храмы маячили над общей застройкой. Государственные учреждения и банки пестрели вывесками и рекламой, а ещё, как лейтмотив, традиционные крыши тораджей, местного народа области Тана Тораджа, выступали над ними в виде козырьков над входом или просто символических дополнений.
Вдалеке на высокой горе белел крест, как символ христианства в регионе. В общем, Тана Тораджу ни с чем не спутать и я убедилась, что приехала туда, куда хотела.
Что я сделала первым делом? Правильно, чуть не бегом побежала город смотреть.
Был понедельник, день похорон в деревнях, сопровождавшийся кровавым убийством жертвенных буйволов на глазах у всех желающих это видеть. Убивают не одно животное, а нескольких, что бы помянуть умерших родственников и накормить жертвенным мясом гостей. Тут совсем не важно, когда умер сородич, похороны здесь устраивают тогда, когда появляется материальная возможность. Ритуал могут провести через три дня, а могут и через полгода после смерти. Всё это время забальзамированное тело находится в родовом доме тонгконане. Таковы традиции этих мест.
Меня сразу в отеле собрались отвезти на подобное мероприятие, но нет, ребята, я этого не переживу. Мой отказ был категоричным. Ещё в течение дня было несколько похожих предложений, ведь я случайно приехала в понедельник, а услужливым проводникам подумалось, что я этот день выбрала специально, как впрочем делают многие.
По Рантепао я шла, простите, с вытаращенными глазами. Я не могла поверить, что вижу эти странные и величественные сооружения воочию и повсюду.
Есть места на нашей планете, где люди живут своей жизнью, которая нам совершенно не понятна, которая нас удивляет своими странностями и даже умиляет некоторой наивностью. В городе много скульптур со значением. А ещё здесь имеются мастерские по изготовлению буйволиных голов и рогов для украшения домов снаружи.
Считается, чем больше рогов у семьи, тем она состоятельнее. Их вывешивают на показ прямо напротив входа в дом, что бы все знали, сколько буйволов завалила каждая семья.
Во всех регионах мира существует свой, уникальный транспорт для передвижения по городу и не далеко за его пределами. Это всегда интересно. Он может быть похож на какой-то другой, а может быть совсем ни на что не похож, но то, что водители на Сулавеси возят за собой любимых птиц, я увидела впервые. Красочные попугаи и бойцовые петухи разъезжают целый день со своим хозяином, а все желающие их подкармливают тем, что имеют в своём кармане.
Здесь в Рантепао имеется парк монолитов и туда пускают посмотреть за доллар. Склоны живописны, окрестности города видны, как на ладони. Крест на холме просматривался отовсюду, куда бы я ни пошла.
Места столь хороши, что только головой крутить успевала и ахать каждую минуту. Долины там в девственной зелени лесов, рисовые поля взбегали террасами по склонам холмов. Деревни с фигурными крышами сказочно проступали среди буйной растительности. На следующий день я запланировала поход по традиционным деревням, которые густо разместились вокруг города и походить там можно пешком.
ТРАДИЦИОННЫЕ ДЕРЕВНИ
Следующим ранним утром отправилась пешком на автовокзал Bolo, что бы оттуда поехать в дер. Батуту Манга. Идти было далеко. Примерно через час была на месте. Вот тут на бескрайнем и хаотичном автовокзале поняла, что Рантепао, это не только вчерашняя красота, которая меня радовала, но ещё вот неряшливый и бесконечный автовокзал Bolo. Ждать транспорт, который называется здесь бемо, пришлось очень долго, только в 11 ч. дня мы выехали из города. Планировала в гору к деревням подняться на микроавтобусе, там их все обойти и обратно спуститься пешком с другой стороны в Рантепао. Как только мы выехали на открытое пространство, так тут и началось.
Все эти деревни со странными крышами у домов напоминали мне гимнастов.
У таких домов есть названия - тангконаны (в ед. числе тангконан). Они карабкались вверх по зелёным горам, как будто стояли друг у друга на голове. Зрелище захватывало. Куда ни глянь, повсюду торчали изогнутые крыши. Батуту Манга разместилась прямо на склоне. Я сошла вместе со всеми. Здесь всего одна дорога, по которой можно идти или вперёд, или назад. Заблудиться тут невозможно. Я посмотрела вокруг. Вот это да!!! Везде высились редкой красоты и необычности деревни, да и просто отдельно стоящие дома. А среди них монолиты стелами торчали из земли.
Как зачарованная пошла по дороге. Умопомрачительно красивы там пейзажи, террасные поля граничат с густыми лесами. Идёшь себе по лесу, горными склонами любуешься, среди зелёных крон крыши домов возвышаются. Чисто выметенные деревни на игрушечные похожи, даже в голову не приходит, что по понедельникам в какой-либо из них обязательно проходит кровавый обряд жертвоприношения.
Тана Тораджа – это уникальная область нашего огромного мира. Переходя от деревни к деревне, которые будто вросли в зелёные джунгли, совсем не заметила того расстояния, которое прошла. Крыши строений возвышались над лесом, как сказочные корабли, разрезающие зелёные волны девственного леса. На фасадах домов красовались рога буйволов, а если места на главном столбе не оставалось, то рога закрепляли на специальном стенде у стены.
Я заходила на территорию поселений и общалась с людьми по наитию. Ведь Россия и маленькая Тана Тораджа слишком далеки друг от друга что бы иметь общий язык. Люди были добры, улыбчивы и гостеприимны. Удивило ещё то, что многие окультуренные дворики хуторян украшали древовидные папоротники, а если это реликтовое дерево выросло вдруг на обработанных террасах, то его не вырубали, а оставляли так, как есть, в то время, как всю остальную растительность безжалостно расчищали для новых полей.
Жаль, что традиционный костюм видела только у женщин идущих в церковь. А церкви тут в каждом поселении с петухом на шпиле. Всё по Евангелие, тема третьих петухов известна. Красивые такие церквушки, аккуратные. Но присутствие в протестантской и католической христианской вере языческих обрядов наводит на мысль об анимизме. Поклоняются тораджи духам предков, и ещё не скоро христианство полностью завладеет их разумом. В 1969 г. было принято государственное решение: присвоить религии тораджей официальное название Aluk To Dolo (Путь предков). Тораджи не имеют своей письменности, поэтому все религиозные правила, законы, порядки, ритуалы передаются устно.
Я получила эстетическое наслаждение от созерцания гармоничного союза человека с природой. Каким-то непостижимым образом удаётся людям уберечь красоту своего края, не порушить зря, наоборот, культивировать и возрождать. Поразительно то, что мусор на хуторах отсутствует. Куда он исчезает, так и не смогла определить. А вместо мусора чистые полянки зелёной травы и яркие клумбы пестрели.
Я не знаю в какой последовательности посещала поселения и не задумывалась о их названии, я просто шла и шла. Почему-то только Локологоо врезалось в память, хотя тщательно спланировала изначально весь свой путь по названиям деревень. Оказавшись в этом удивительном месте, я напрочь забыла о них думать.
Красивая была дорога, то вверх, то вниз, то поля открывались, то бамбуковые рощи начинались. Здесь дети, как везде учатся в школе. Они довольно жизнерадостны и стремятся к общению. При виде меня реагировали бурно, бежали навстречу, или шли толпою вслед. А при виде фотоаппарата многие прятали лица.
Но кроме всех прочих красот на протяжении моего пути постоянно встречались каменные глыбы по обе стороны от дороги. Внутри имели нишы с навешенными на них дверцами. Это были могилы. Местное название Льяны.
ПОРЯДКИ НЕ ПРИЕМЛЕМЫЕ ДЛЯ НАС
Тема смерти не очень приятна, но интересно об этом знать. У каждого народа свои правила по проведению похорон. У тораджей обычаи странные, мистические и даже для белого человека не приемлемые. В основе лежат культы предков.
Захоронения здесь производятся в каменных скалах или огромных каменных глыбах. Раньше это делали ещё и в пещерах, но мне хватило того, что видела.
Определённого места, вроде кладбища, тут не существует. Где лежит камень с трупом внутри, там и кладбище. В огромных скалах хоронят много умерших, пока место есть. У таких массовых захоронений выстраивают рядами свои культовые сооружения в виде изогнутых крыш на ножках и красиво их разукрашивают.
У запечатанных входов сооружают балкончики, а на них устанавливают довольно больших кукол с протянутыми к небу или к нам руками, под названием тау-тау. Эти куклы имеют искусно сделанные лица похожие на человеческие со своим собственным выражением, оттого смотреть на них было жутковато. Это не бесполые болванчики, лица чётко определяли мужские и женские черты.
Многие льяны имели фото своих хозяев, прикреплённые прямо на дверцу. А были и такие, которые просто зияли своей пустой чернотой. Думаю, что ниши были вырублены про запас, а может ожидали ритуала погребения.
Младенцев здесь хоронят в дуплах деревьев, которые со временем зарастают и полностью поглощают труп ребёнка. Считается, что дерево станет младенцу матерью после смерти и будет питать его своим соком. Бок о бок со всеми этими могилами жили люди. Их дома в буквальном смысле плотно соседствовали со смертью.
Вообще с захоронениями тут существует много не понятных для нас ритуалов. Мало того, что во время этих праздников убивают прилюдно и жестоко животных, так ещё и трупы хоронят не сразу.
Похороны здесь совсем не дёшевы, к ним нужно тщательно подготовиться. Очень часто для этого требуется время что бы собрать достаточные средства. Ведь ритуал нужно красочно оформить и сопроводить жертвоприношениями буйволов и свиней. Порою на такие мероприятия собираются по нескольку сотен человек, а буйволов режут десятками. Всё зависит от статуса умершего и от благосостояния его семьи. Все приглашённые на ритуал гости обязаны вносить пожертвования.
Что в это время делает труп? А ничего! Он просто лежит в родовом доме тонгконане, пока родственники готовятся к его погребению. Сколько времени он лежит? Может неделю, а может и полгода. Обёрнутый в ткань со специальными растениями тело постепенно пропитывается особыми веществами и превращается в мумию. Всё это время ему приносят питие, еду, с ним разговаривают и делают в комнате уборку. В общем ещё те заморочки!
Но самым загадочным для меня кажется ритуал переодевания мёртвых. Через три года после погребения раскрывают льяны и достают мумифицированное тело. Участие принимают в этом все жители деревни, но не надо думать, что деревни здесь, как у нас в России. Деревни у тораджей занимают площади 100х200 метров, а жителей порою не более 50-ти человек. После того, как мумие сменили гардероб, её под руки водят по деревне, что б покойник видел, как его уважают и как в его деревне всё хорошо. Похожий обряд проводят на Мадагаскаре под названием фамадихана. А не отсюда ли пошли сказки о зомби?
В моём отеле стояли два деревянных, до блеска налакированных бюста. Один принадлежал покойному дедушке нашего хозяина,
а другой его покойной бабушке.
Но был ещё один бюст в стеклянном ящике. Он принадлежал дедушкиной мумии во время её последнего переодевания.
Такие диковинные отношения с мёртвыми, самобытные скальные и пещерные захоронения предков, а так же выгнутые крыши – корабли принесли тораджам известность во всём туристическом мире.
Вот и я не удержалась от посещения этого региона. В тот день прошла километров двадцать пять. Побывала на старых скальных захоронениях, почти заброшенных, на новых действующих, поднималась к деревьям с младенцами, даже заблудилась и ушла от нужного поворота далеко в сторону. Там в источнике воды набрала, смыла жару, отдохнула в тени и обратно отправилась.
Мотоциклистов по дороге было много. Я уже хотела в Рантепао ехать с кем-либо, но к моему удивлению в Рантепао никто не собирался. Да и правильно. Хорошо у них здесь. Тенистые леса шумят, отличная дорога одна для всех, дома красивые, все умершие родичи рядом.
Снова в обратном порядке прошла знакомые льяны, совсем страха не было. На чужую культуру смотрела вроде со стороны, как бы не относящуюся ко мне ни каким боком. Я совершенно её не чувствовала. Но не оттого, что было мне не интересно, а оттого, что здесь не родилась. Спустившись со склонов, уже в долине взяла тук-тук, это такой мотоцикл с каретой впереди, а через полчаса была у себя в отеле.
Ещё один день провела в Тана Торадже точно похожий на второй, итого три дня походов по окрестностям Рантепао полностью удовлетворили моё страстное любопытство и я решила ехать в Кендари. Это на самый юго-восток Сулавеси.
Читайте также
