Бахчисарай - колыбель древнего Крыма

Убаюканная ласковым морем, одурманенная запахами хвои, я, прожив уже пять месяцев в Крыму, не спешила покидать Южный берег до тех пор, пока 22 ноября полуостров не погрузился во тьму. Из моей жизни надолго ушел Интернет, а на какое-то время даже телефон, но зато в нее прочно вошли книги по истории и достопримечательностям Крыма. Долгими темными вечерами я глава за главой открывала для себя другой Крым: древний, многонациональный, с богатой историей и культурой. Особенно в этом ветвистом культурологическом древе меня заинтересовала крымскотатарская линия, сердце которой бьется в городе Бахчисарай. Я живо представила себе дворцы восточной архитектуры с длинными, утопающими в экзотических цветах балконами-террасами, по которым прогуливаются роскошные павлины. Решено! Впервые за многие месяцы я собираю рюкзак и отправляюсь познавать тонкости «восточного» Крыма.



Заночевав предварительно в Симферополе, рано утром приезжаю в Бахчисарай. Вроде этот город считается одним из самых популярных в Крыму среди туристов. Так почему же на вокзале ни души? Никаких указателей, карт – ничего. Я выхожу из автобуса практически в чистое поле. У одной местной жительницы удается разузнать, как добраться до Ханского дворца, главной достопримечательности Бахчисарая. Ну уж там-то я вмиг сориентируюсь! К остановке, чихая, подъехала городская маршрутка, подняв облако светло-коричневой пыли. Пассажиры были очень странно одеты, будто я попала — нет, даже не в 90-е — в 70-е! Может быть, доставивший меня сюда автобус был на самом деле машиной времени? Это чувство ни на секунду не покидало меня, пока мы ехали по безлюдным улицам Старого города.



Неожиданно череда одинаковых кирпичных домов прервалась, и из века XX я мгновенно перенеслась в век XVI. Передо мной возник дворцовый комплекс цвета топленого молока с красными черепичными крышами и узкими остроконечными башенками на стенах, гармонично сочетающимися с двумя высокими каменными минаретами. Как я и представляла, во внутренний двор выходили широкие балконы-террасы с деревянными перилами, по стенам росписью вились растения и цветы. Особенно много было роз — символа исламской культуры: нарисованных, высеченных в камне, посаженных в грунт. Как же красив, наверное, Ханский дворец в летне-осенний период, когда он утопает в розах! Не зря его назвали Бакче-Сарай, что в переводе с тюркского означает «дворец в саду». Но сейчас стоял декабрь, и невысокие, кажущиеся картонными здания комплекса сливались с голыми, обкатанными ветром спинами гор в единую молочно-кофейную картину.



Наконец-то! Я в сердце Крымского ханства, в его столице, во дворце ханов, которые правили Крымом 350 лет! В комплексе, кроме меня, больше нет туристов, и, кажется, что за более чем три столетия здесь ничего не изменилось: у Главной мечети мужчины в каракулевых тюбетейках неторопливо собираются на богослужение; мальчишки играют в догонялки; старейшины сидят на лавочке и о чем-то степенно беседуют; по аллеям вдоль клумб прогуливаются жених с невестой, а возле дворца собралась целая татарская семья, чтобы сделать памятную фотографию. Пользуясь преимуществом единственного посетителя, я медленно осматриваю основные здания дворца, любуюсь сказочными витражными окнами в Диванном зале, яркими, почти билибинскими, орнаментами на белых стенах, останавливаюсь возле Фонтана слез, воспетого Пушкиным в поэме «Бахчисарайский фонтан», с интересом изучаю интерьер Гаремного корпуса. На мгновение мне кажется, что я попала в одну из сказок «Тысяча и одна ночь». Но вот, уже на пороге, смотрительница музея наносит удар: «Ханский дворец был разрушен и только совсем недавно отреставрирован, в нем мало что сохранилось от первоначального вида». Я стараюсь не показывать накрывшего меня разочарования. А ведь хочется настоящей древности! Пусть даже сильно потертой, полуразрушенной, но «той самой», не припудренной.


Выйдя из дворца я почти лицом к лицу сталкиваюсь со странного вида человеком. Вроде русский, но в тюбетейке, одет в несколько слоев бесформенной одежды, на руках — фенечки. Он тут же берет меня в оборот. Михаил — экскурсовод, и хотя я сразу даю понять, что платные экскурсии меня не интересуют, чтобы утолить жажду общения в этот мертвый туристический сезон, кажется, он готов рассказать мне все бесплатно. Ну, или почти все. От него-то я и узнаю, что первая столица крымских ханов была совсем не здесь — Ханский дворец был построен много позже. Первые золотоордынские завоеватели начали селиться в районе Салачика и на горе Чуфут-кале. Сейчас это район Бахчисарая и по современным меркам совсем близко от Ханского дворца. Вооружившись путеводителем и решительно отклонив настойчивые предложения Михаила, я решаю прогуляться до Чуфут-кале пешком.

Когда-то, много миллионов лет назад, здесь не было никакого Крыма, не было Бахчисарая и гор тоже не было. Зато был один большой океан. Постепенно вода стала уходить и море усохло до реки, которая потом еще многие тысячелетия старательно точила и обтесывала бывшее дно, пока не образовалась большая долина, обрамленная ровными вертикальными стенами гор, словно здесь поработал невидимый скульптор. Потом и река ушла, оставив о себе недвусмысленное воспоминание в изогнутом рельефе ущелья. А в мягких породах известняковых гор люди начали строить себе жилища. Кого здесь только не было! Сначала в горах проживали тавры, потому на их место пришли скифы, скифов сменили сарматы, затем их потеснили готы и позже гунны, хазары, татары, турки. Племена менялись, но местом своего жительства они неизменно выбирали горы, которые служили им естественной крепостью, и строили там города. Сейчас их называют «пещерными», но, на самом деле, жили они в обычных домах, а помещения в горной породе использовали под хозяйственные нужды — склады, кладовые, погреба — и как дозорные пункты. Именно здесь, у подножия Чуфут-кале, первый крымский хан Хаджи Гирей построил свою резиденцию. Замок не сохранился, но и по сей день там стоит мавзолей, в котором похоронен правитель. Удивительно, но при таком малом количестве уцелевших зданий времен Крымского ханства мавзолеи в основном все стоят невредимые. Вечные блокпосты, охраняющие покой бывших правителей этих мест.


Осмотрев дюрбе (мавзолей) хана, каменный фундамент хаммама и отреставрированное здание мусульманского духовного училища – медресе, я уже было отправилась брать древнюю крепость, когда с досадой поняла, что придется изменить свои планы. Начинало стремительно темнеть, и солнце уже коснулось ровной кромки плато. В горном Крыму сумерки наступают очень быстро, а значит, в этот день подняться на Чуфут-кале и воочию увидеть остатки древних поселений мне уже не удастся. Прямо от жилых домов вверх по склону тянулась тропинка, по которой местные жители гоняют скот на пастбища. Я дошла до ближайшего выступа, села на выдолбленную в камне скамейку и налила из термоса душистый чай из местных трав. В отблеске заката горы причудливо меняли краски: от цвета какао до темно-пепельного с охровыми прослойками — и напоминали большие куски пирога. Вдали раздавалось блеянье горных коз, жители неспешно завершали свои хозяйственные дела, а прямо передо мной величественно возвышалась гора-утюг, скрывавшая тайны истории Крыма, — Чуфут-кале. Где-то в глубине души я понимала, что уже нашла то, что искала. Я гладила шершавую поверхность нависающей над моей головой каменной глыбы, пытаясь почувствовать многовековую энергию породы. Собственная жизнь казалась одной микросекундой по сравнению с возрастом этих горных исполинов. Они старше, мудрее, сильнее, а я всего лишь малое несмышленое дитя природы. Мне было спокойно и уютно среди этих гор, как на семейном ужине со взрослыми. Но надо было возвращаться, пока город не погрузился в кромешную тьму.


Рано утром я оставила хостел и во второй раз двинулась в сторону Чуфут-кале. Бахчисарай еще спал. Солнце мягко скользило по покатым склонам, перепрыгивая по крышам домов, цепляясь за острые вершины минаретов. Над Старым городом разносился протяжный зов муэдзина к намазу. По пути мне встречались уже знакомые по вчерашним приключениям люди, напутствуя на предстоящее паломничество в пещерный город.



Ближе к Салачику дорога становилась все уже, а горы уверенно отвоевывали свою территорию, нависая над маленькими хижинами и грозя раздавить хрупкие черепичные крыши.


Подъем на гору занял около пятнадцати минут. И вот, наконец, я стою у входа в настоящую крепость, обрамленную каменной стеной. Если бы меня попросили дать короткое емкое определение Чуфут-кале, я бы назвала это место своего рода плавильным котлом, в который в разные эпохи попадали разные религии, народы, культуры, сформировавшие его неповторимый облик и сделавшие его важной точкой на карте истории Крыма. Сразу от входа начинается древняя каменная дорога, предлагая совершить путешествие сквозь время. Справа — лабиринт из небольших углублений в скале, хозяйственных помещений, которые, как утверждают некоторые ученые, могли принадлежать древнему христианскому монастырю XI века. Чуть дальше обнаруживаю остатки мусульманской мечети, а вот буквально в двух шагах от нее стоит целехонький мавзолей Джанике-ханум, дочери хана Тохтамыша. Вход открыт, но прегражден решеткой. На полу я замечаю множество мелких денег. Вокруг ни души. Спросить, что это означает, не у кого. На всякий случай загадываю желание и бросаю монетку. Заворачиваю за дюрбе, и у меня перехватывает дыхание. Я стою на краю плато, и прямо передо мной раскинулась Бахчисарайская долина во всей своей красе. Слева — кажущееся отсюда крошечным село, справа — просторы Внутренней гряды Крымских гор, протянувшейся на много километров и аккуратно разрезанной древними реками на отдельные горы трапециевидной формы. У самого обрыва я нахожу остатки усадьбы с довольно хорошо сохранившимся подвалом. Неплохой вид из окна был у владельца этого дома! Восточная часть древнего города выглядит почти что жилой. Тут и оборонительная стена с воротами, и «дорога тысячелетий» с глубокими колеями, протертыми прямо в камне, и кенасы (молельные дома) караимов: то ли потомков хазар, то ли евреев, — которые жили на Чуфут-кале вплоть до XIX века.


Я присела отдохнуть на лавочке возле одной из кенас. Как же хорошо, что я выбрала для посещения Бахчисарая предновогодний период, когда всем уже не до древностей! Ведь именно так, бродя в тишине и одиночестве по старинным улицам, можно по-настоящему прочувствовать энергию места. Представить, как какой-нибудь бородатый скиф в доспехах лихо скакал по каменной дороге. Как византийские монахи, бежавшие в горы Крыма от гонений иконоборцев, изо дня в день несли свою неспешную службу. Представить, как караимы собираются со всего города на богослужение, и мужчины сидят на этой самой лавочке, обсуждая насущные вопросы. На этой самой лавочке, на которой теперь сижу я, ощущаю прохладу выбеленных стен и шершавость дерева. Все эти древние города, здания, стены, скамейки — порталы, через которые я совершаю путешествие во времени. Отправившись искать следы Востока в Крыму, здесь, на Чуфут-кале, я по-настоящему ощутила связь времен и нащупала истоки зарождения крымской истории, крымского народа и крымской культуры. Небольшой полуостров, как уменьшенная модель мировой эволюции. И я — часть этой эволюции. Медленно я возвращаюсь в настоящее и начинаю спускаться в современный мир.