Фестиваль "Ватных Стрел"
Можно ли сегодня по примеру отважных путешественников прежних времен найти где-то в глубине джунглей затерянные, до сих пор не соприкасавшиеся с современной цивилизацией племена? Этот вопрос задает себе, наверное, любой пытливый чужестранец, вступивший на землю Новой Гвинеи в поиске новых впечатлений.
Нет, не ждите далее сенсаций. Неведомое доселе племя на Новой Гвинее обнаружено не было. Дело в том, что правительство и миссионеры слишком долго и усердно работали над тем, чтобы открыть все «неоткрытое». Поэтому смею предположить,что полуголые дикари-каннибалы с каменными топорами давно уже стали лишь частью истории. Но не спешите расстраиваться. Познакомиться с колоритной «доисторической» самобытностью аборигенов острова можно и сейчас – на ежегодных военных фестивалях. Один из них проходит каждый август в долине Балием, что в индонезийской части Новой Гвинеи. И, может быть, это вообще лучшее время, чтобы заглянуть на «край света»!
Место действия – поле боя
В голубом небе безмятежно светит яркое солнце, ветер неслышно колышет зеленую траву… И тут тишину этого прекрасного утра прорезает истошный боевой клич папуасов. Не обремененные одеждой, но зато вооруженные длинными копьями, они бегут через поле навстречу врагу! До столкновения двух групп остаются считанные метры. Время как будто замирает. Замирают и зрители в предвкушении зрелищной битвы. Но они сидят на трибунах, в то время как я оказываюсь в самом центре событий, сдерживая дыхание и глядя на происходящее через свой Nikon. Палец на кнопке. Еще секунда и все начинается! Кто-то первым бросает копье, после чего в небо взвиваются десятки стрел.
В этот захватывающий момент нервный голос комментатора изрекает: «Фотографы и журналисты, покиньте поле битвы немедленно! Это следует сделать для вашей же безопасности!» Еще до того, как он успевает закончить свое обращение, одна из пущенных стрел вонзается в землю прямо передо мной. Остальные стрелы, словно перышки, медленно ложатся на траву по всему полю. Бой в самом разгаре, но кто-то уже спасается бегством. Папуасы проносятся мимо меня, теряя попути свои котеки (котека – заостренная насадка-«футляр» на пенис, которую традиционно носят аборигены). Следом их настигают преследователи с копьями. Кажется, что исход уже предрешен, но победителя в этом сражении быть не может – это постановочное представление, хотя все оружие настоящее.
В этот день на одном поле сошлись десятки папуасских племен, которые были представлены людьми Дани, Яли, Нгалум и Лани. Это основные народности, которые населяют долину испокон веков. Военный фестиваль здесь проходит каждый август на протяжении вот уже 22 лет. И каждый раз аборигены состязаются в мастерстве ведения боя, исполняют песни и танцы, готовят традиционную пищу и даже устраивают поросячьи забеги – вот уж потеха!
Конечно же, фестиваль долины Балием – не только яркое представление для зрителей, но и раздолье для фотографов, приезжающих сюда со всего света, и у них здесь своя битва. Профессионалы, любителии просто начинающие отчаянно бьются на поле за удачны еснимки, не выпуская камер из рук в течение двух очень насыщенных дней. К концу фестиваля все уже знают друг друга в лицо и соблюдают негласное правило – никому не мешать. Обидно ведь, когда ловишь очень хороший кадр, но в нем где-то на заднем плане вдруг оказывается человек с фотоаппаратом. Чтобы этого избежать, фотографы научились «кучковаться» – снимать вместе из одной позиции. Например, аборигены на поле разводят костер при помощи трения, и напротив них плечом к плечу выстраиваются фотографы: никто не высовывается, никто никому не мешает, и все довольны. Замечательно, но… лично я так работать не привык. Поэтому во время фестиваля старался держать со всеми остальными дистанцию: если они снимали на одном конце поля, я, чтобы никому не мешать, перебегал на другое. Хотя, когда в твоем распоряжении единственный объектив 18–70 мм, как это было в моем случае, приходится держаться к объекту съемки как можно ближе – сидеть с папуасами в засаде, быть в центре сражения, сопровождать разведчика и бегать с племенем по всему полю. И тут уж, конечно, как ни старайся, совсем незамеченным не останешься... Но на что только ни пойдешь ради хорошего кадра!
Папуасские Адамы и Евы
Традиционные наряды участвующих в фестивале очень разнообразны – глаза разбегаются. Вот мимо, побрякивая хвостом из костей и клыков дикой свиньи, проходит то ли чародей, то ли шаман, то ли просто клоун. Его зубы и рот стали красными от мякоти плодов бетеля в смеси с гашеной известью, а лицо и тело вымазано высохшей грязью. Неудивительно, что от него шарахаются люди. А вот рядом останавливается крепкий абориген с топором лесоруба. От макушки и до пят папуас покрыт черной-пречерной краской. Попозировав, он отправляется по своим делам. Ну а вотследом бегут молодые девушки в одних юбках – «топлес», можно сказать. Они хохочут, стреляя в меня глазами, а их груди игриво прыгают в разные стороны. Поворачивая в след им голову, вижу… нацеленную на меня стрелу! Воин приплясывает с луком на одном месте, натягивая тетиву. На его плечи ложатся мелкие косички, а на лице боевая раскраска. Он готовится к выступлению. От такого разнообразия в голове все путается. Один персонаж краше другого. Кажется, что я попал в какой-то иной мир, забыв на время, что все вокруг – не что иное, как экзотический маскарад.
В толпе аборигенов я обращаю внимание на девушку, которая, в отличие от участниц постарше, очень стесняется своей наготы и руками прикрывает свои упругие груди. Эта юная особа, как и многие другие, родилась уже в тот период, когда местные нравы успели кардинально измениться. Никто в Балиеме больше не хочет использовать примитивные наряды в повседневной жизни. Всем стыдно. Миссионеры и правительство долго боролись с наготой в той же степени, что ис каннибализмом, межплеменными войнами и старинными обычаями. Так, например, церковью были запрещены любовные танцы секи-секи, которые сегодня папуасы демонстрируют на фестивале. Выглядит это так. Мужчины выстраиваются в одну шеренгу, женщины в другую. Затем аборигены опускаются на колени и садятся лицом к лицу. Теперь они запевают песню, которая сопровождается простыми телодвижениями. Ну а закончив ритуал, пары встают, берутся за руки и радостные убегают прочь, чтобы, уединившись, заняться сексом. Но, поскольку церковь считает это аморальным, ныне аборигены обходятся в реальной жизни уже без танцев секи-секи.
Фестивальные костюмы аборигенов состоят всего из нескольких элементов, которые они изготавливают сами. Неотъемлемым атрибутом папуасов-мужчин на фестивале стали уже упомянутые выше котеки. Они не имеют никакого символического значения, а также не являются показателем статуса их владельца. Котеки нужны только лишь для того, чтобы прикрывать гениталии. Держатся они при помощи трех веревочек. Изготавливают такой необычный элемент наряда из тыквы – плод избавляют от сердцевины и сушат, придав ему желаемую форму по своему вкусу и, вероятно, в соответствии с индивидуальными анатомическими параметрами. Так что у одних аборигенов котеки были тонкие и короткие, у других – тонкие и длинные, у третьих – толстые и обрубленные, а отдельные «затейники» надевали и вовсе этакие «загогулины».
Кроме «футляров» на пенисах аборигены носят еще галстук из ракушек, который называется микгадле. Он длинный и опускается до самого пупа. Но есть и те, кто галстуку предпочитает бусы. Кстати, в былые времена ракушки в горах использовали вместо денег. Сегодня они обесценились. Еще аборигены украшают себя браслетами, которые крепятся на бицепсах. От них даже есть некоторая польза. При помощи этих браслетов папуасы носят с собой сигареты, зажигалки и мобильные телефоны. Делают их из бисера, перьев или меха кус-куса. Голову аборигена обязательно венчает ободок каре-каре, мода на который еще не умерла. Сегодня его используют и в повседневной жизни на улицах Вамены (административного центра долины Балием). Оно и понятно, ведь красивый каре-каре из перьев птиц – не какая-то там котека, с которой стыдно на людях появиться.
В отличие от представителей сильного пола женщины оказались не такими модницами. Основной элемент их одежды – это юбка, которую они носят на бедрах так, чтобы попа все же чуть-чуть выглядывала. Но у замужних дам и свободных девушек эти юбки отличаются. У первых они сделаны из коры дерева и называются екал, у вторых же они из травы и называются сали. Кроме того, местная женщина не выйдет из дома без вязаной сумки – нокена, лямки которой она держит на лбу. В такой сумке удобно носить овощи, фрукты, детей и даже свиней.
Привычка воевать
Он осторожен, аккуратен и ступает словно кошка, чуть пригнувшись. Он разведчик и в правой руке крепко сжимает трехметровое копье, которое ему нисколько не мешает. Два клыка дикой свиньи, которые продеты через ноздри, сдавливают ему щеки. Остальные члены группы держатся позади во главе с вождем племени. Ну а враги уже маячат на горизонте. Однако по сценарию кругом либо высокая трава, либо густой лес, поэтому две группы не видят друг друга. Но там где не видно, может быть хорошо слышно. Разведчик ложится на холодную землю. Вся группа следует его примеру. Никто не шевелится. Мертвая тишина. Враги тем временем уже совсем близко. Они не менее осторожны, но все-таки попадают в засаду. Раздаются крики, визг и завязывается очередное сражение. Папуасы используют настоящее оружие и, чтобы никого не покалечить, следуют некоторым правилам. Копья они кидают не в толпу, а броском втыкают в землю перед врагом. Стрелы очень легкие, будто ватные, и пускают их высоко в небо. Физическую силу никто не применяет. Поэтому пострадавших среди участников не было. Но по замыслу кого-то все-таки «убивают». Папуас корчится в предсмертных судорогах, закидывает ноги и испускает дух. Его тело подбирают соплеменники, относят в сторону. Так группы бьются с переменным успехом, гоняя друг друга по полю на потеху зрителям. Подобные сценарии я видел не меньше 39 раз (именно столько выступало групп) за все два дня фестиваля. Для чего же это все нужно?
Конечно, фестиваль каждый год привлекает в долину Балием туристов. Но папуасы лицедействуют на поле не только ради них. На самом деле выступающие группы соревнуются друг с другом. То племя, которое лучше остальных продемонстрирует военную стратегию, подготовит лучшие костюмы, а также исполнит лучший танец – станет на второй день победителем, а победителю уготован денежный приз. Поэтому к фестивалю аборигены относятся серьезно. Кроме того, ежегодная подготовка держит на плаву все те обычаи и традиции, которые могли бы давно исчезнуть с приходом цивилизации. Фестиваль – это не что иное, как попытка сохранить местную самобытность. И каждый год старое поколение передает свой опыт поколению молодому. Ну а мы – зрители и гости – всего лишь «группа поддержки».
Последний из «могикан»?
Общественным транспортом для местных жителей служат разбитые микроавтобусы, которые в Сурабае называют бимо, в Макассаре пете-пете, а здесь, в Балиеме, просто такси. Водитель, скорее всего выходец с Явы, а может и с Сулавеси, лениво крутит баранку с сигаретой в зубах, во второй раз проезжая мимо мечети. Папуасский парнишка лет восьми торчит из окна автомобиля и скороговоркой кричит: «Пасар бару! Пасар бару!» В руках у него толстая стопка помятых и грязных купюр. Автомобиль кружит по городу в поиске пассажиров. На тротуаре возникает женщина и еле заметно делает жест рукой. Такси резко тормозит. Парнишка открывает дверь маршрутки, приглашая женщину внутрь. Ее сопровождает старик, одежда у которого отсутствует. Он носит одну лишь котеку. Пара усаживается на заднем сиденье, дверь захлопывается, такси трогается с места. Парнишка снова высовывается в окно и продолжает свою скороговорку. Старик что-то бормочет на местном языке, а я не сомневаюсь, что увижу мечеть в третий раз.
Пасар бару – важнейший рынок Балиема, который делят между собой аборигены и приезжие с других островов Индонезии. Здесь же расположен основный транспортный узел, где водители маршруток набирают пассажиров. Машины отсюда отправляются во все уголки долины, куда проложены дороги. Нас высаживают напротив рынка. Старик с котекой открывает черный пластиковый пакет, достает из него помятые купюры и расплачивается с восьмилетним ребенком. Получив сдачу, абориген теряется в толпе обычных людей. Его седые волосы и колоритное морщинистое лицо врезаются в мою память. Этот призрак из прошлого нисколько не стесняется своей наготы. Босиком он ступает по грязи, крепко сжимая пакет с деньгами. Он – представитель вымирающего вида, – последних аборигенов, которые все еще живут прежними обычаями...
Другие снимки с фестиваля:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
