Хроники судна во льдах Антарктиды

Продолжаю трансляцию с судна Василий Головнин, которое заперли льды Антарктиды.

Стоим на месте. В бок дует такой лютый ветер, что судно накренилось на 6 градусов. Уже два дня дверь захлопывается сама собой; а вода в душе копится в углу, не уходит в слив посередине пола.

Порывы до 30 метров в секунду. В жидком море в паре десятков километров от нас сильно штормит. Но мы крепко стоим в море ледяном. О волнах неподалёку напоминают только брызги, которые приносит ветер. А может мне кажется, и это не брызги. Но точно не снег, который ветер гонял раньше. Сейчас он какой-то ледяной пар гоняет.



Моя каюта с подветренной стороны. Иллюминаторы в ней затянуло толстым слоем ватно-белой тонировки, причём изнутри. Выглядит как наморозь в морозильных камерах. Можно соскоблить до чистого стекла. Но зачем? По ту сторону иллюминатора ничего не видно, такое же ватное ничто как и наморозь.

В самой каюте не холодно. Отопление работает хорошо. Третий месяц я живу в ней. Каюта уже родной стала. Как и всё судно. Как и люди. Но не все.



На Головнине сейчас 81 человек: 48 русских/украинцев, 29 индийцев, 3 южноафриканца и 1 американец. Эти 4 группы почти не пересекаются (только на лестнице) и не общаются (только в ожидании стиральных машин).

У нас с индийцами даже разные столовые – для них в столовую переоборудовали кают-кампанию. Разные повара готовят нам разную еду. В пищевом плане у африканцев и американца был выбор к кому примкнуть. Африканцы первые дни ели с нами, но потом переметнулись к индийцам. Американец сразу выбрал карри, даже не попробовав русский borchsh.

Американца немного жалко. Он прилетел к нам на вертолёте недавно, со второй станции. Куда, по его словам, приехал «на недельку починить кран». «Неделька» для американца затягивается на неопределённый срок. У парня нет соотечественников на судне. Сидит вечно в дальнем краю капитанского мостика, пьёт кофе и смотрит в окно. Даже если там ничего не показывают.

Я иногда подхожу к нему и спрашиваю
— Хелло, бро, где твой Теннеси?
— Там, кивает он на северо-запад. А где твоя Москва?
— Там, киваю я на северо-восток.

Отсюда, из Антарктиды, у всех родные места на севере.