На Байкале. Часть I ( Окончание )

Я увидел его почти сразу. Он шёл вдоль Байкала, временами скрываясь в высоком прибрежном кустарнике. Когда он успел слезть в низину, мы не заметили.



Да и важно ли это? Главное – объявился. А то Николай со своим: « …люди падали » чуть не посеял в моём сердце зёрна тревоги. Я облегчённо выдохнул:
- Вон, идёт.
- Отлично! – вскочил Николай. – Начинаем собираться.
- Да, погоди ты, – одёрнула убиравшая посуду жена. – Пусть он с дороги поест.
- Пусть, а я тут сгоняю по-быстрому.

Пока Артём ел, Николай куда-то исчез и вернулся уже с приятелем. Тот жил по соседству, но за деревьями его дом даже и не угадывался, так что складывалось впечатление, что привёл его Николай прямо из леса.
- Друг мой, – представил его Николай, – с нами поедет. Не против?

Хм, опасается, что мы не заплатим. Резонно: незнакомые мужики, пойди, разбери чего у них на уме. Лучше подстраховаться. Не беда, что друг такой же субтильный и мелкий. Всё равно, какая-никакая поддержка. Опять же, будет с кем выпить после расчёта. Куда здесь без друга? Я понимающе улыбнулся:
- Мы только – «за»! В последнее время коллективы из трёх человек перестали внушать мне доверие.
- В смысле? – лицо Николая вопросительно вытянулось.
- Да, забей. Скажи, лучше: не встречался вам тут такой длинный мужик с чёрной собакой? Вчера должен был через вас проходить.
- Нет. Я вчера с семьёй в город мотался, а он, – Николай ткнул пальцем в приятеля, – торчал на рыбалке.
- Выходит, – я посмотрел на Артёма, – Ёрику пришлось искать брод.
- Так ему и надо! – сказал мой друг и поднялся из-за стола, что послужило сигналом для нашей отправки.

Я взял свой рюкзак, Артём свой, и мы потащили их к лодкам.
- Грузитесь в ту, которая справа, – распорядился Николай, а сам убежал в дом и вернулся через минуту, держа в руке брезентовый вещмешок.

Спустя ещё минуту, лодку спихнули на воду, рявкнул мотор, и вороватые вездесущие чайки проводили нас в путь заполошными криками.

Для местных катание по Байкалу на лодке – рутина. Для нас – редкий праздник.



Полчаса феерического восторга вылились у меня тогда в восемь строчек чего-то, похожего на стишок. Пусть этот вздорный экспромт послужит образным описанием того эпизода:

Лодка скользила, ведомая кормчим,
Ветер трепал волоса,
Брызги летели холодные очень,
Прямо мне в морду лица.
И вытирая холодные брызги
Кепкой, зажатой в руке,
Я захлебнулся вдруг капелькой жизни…
В тысячный раз, уже!

Но вот, лодка бросила якорь в бухте Хакусы. До расположенного там курорта с одноимённым названием оставалось около километра. Причина преждевременной остановки таилась в стоявшей на обрывистом берегу избушке. Как выяснилось, это и было то место, где банчили водкой. На самом же курорте продавали лишь пиво, которым, если верить народной премудрости, душу, как ни крути, не обманешь. Так что все почитатели Бахуса, из числа отдыхающих и не только, хорошо знали эту избушку, единственную такую на всём побережье.

Николай с приятелем остались у лодки, а мы с Артёмом пошли знакомиться с ассортиментом популярного магазина. Продавщица встретила нас дежурной улыбкой:
- Чего желаете, мальчики?

На полках посверкивали этикетками несколько видов вина, парочка коньяков и одинокая водка под названием «Омулёвка». Я бы выпил сухого вина, но когда продавщица озвучила цену, во мне проснулся сквалыга и посоветовал ограничиться водкой. Мы взяли четыре бутылки для Николая, одну для себя, и вернулись на берег.

А там провожатые наши уже протирали стаканы. Сегодняшний вечер для них обещал быть насыщенным.

На Байкале (Часть II)

- Извините, а можно нам ещё пива? – обратился Артём к скучавшему за стойкой бармену.
Тот оказался с юмором:
- Откуда я знаю, можно ли вам ещё пива? Я ведь не доктор.
Артём рассмеялся:
- Ладно, шутник. Налей нам два бокала, того же.

Мы сидели в летнем кафе, что раскинуло свой навес у причала курорта, занимая в коммерческом смысле выгодную диспозицию, позволявшую и любоваться Байкалом, и коротать время в ожидании теплохода. Несмотря на сей факт, посетителей в кафе было немного. Да, собственно, кроме нас никого и не было. Время – начало второго. Рановато, наверное…

С Николаем и его другом мы расстались минут сорок назад, предварительно закрепив знакомство тёплой противной водкой. Он предлагал подбросить нас до курорта, но нам захотелось прогуляться пешком. Мы словно предчувствовали, что оставшийся километр станет последним в походе.

По дороге к курорту, на всём её протяжении, то здесь, то там, стояли палатки, и встречались разные люди. Одни бесцельно прогуливались, другие грелись на пляже, третьи варили обед. Этакий стихийный палаточный лагерь, куда отовсюду стекались любители пожить на природе. Кто-то приезжал на выходные, а кто-то на целое лето. Но тех и других, несомненно, притягивал в эту бухту курорт, с его знаменитыми ваннами и относительным бытовым комфортом. Ведь, чтобы пользоваться почти всеми благами данного заведения, проживание на его территории вовсе не требовалось. Так и возник этот лагерь, миновав который, мы вышли к причалу.

Курорт, как и подобает курорту, встретил нас атмосферой заслуженной праздности и безмятежного, полного упоительной лени, покоя, что входило в согласие и с настроением нашим, и с нашими планами на ближайшую перспективу. Ещё он встретил нас корабельными соснами, широкой лентой песчаного пляжа и смешными, сильно зауженными кверху, домиками, чьи крыши своими скатами, спасибо, что не упирались в землю. Помимо этих изысков курортно-дачного зодчества на территории имелись постройки вполне себе традиционного деревенского стиля, что придавало ансамблю, равно как и всей тамошней обстановке, ощущение надёжности и постоянства.

В одной из таких построек, похожей на солидный барак, обитала администрация, куда мы направились незамедлительно по прибытию, с целью знакомства и обсуждения условий нашего размещения. Но визит оказался несвоевременным. На вопрос, как нам увидеть администратора, сидевшая за столом в тесной комнатке тётенька, подняла на нас недовольные очи и, с интонациями человека, отвлечённого от важного дела, раздражённо отрезала:
- Будет через час.
- Нам бы домик арендовать, – на всякий случай уточнил я причину нашего появления.
- Все вопросы через неё, – сказала тётенька и уткнулась в разложенные на столе бумаги, давая понять, что аудиенция окончена.

Где скоротать часок двум, желающим промочить горло, мужчинам? Как сказал бы Николай: «Ясен пень, в баре!». Роль бара в этом заповеднике отдохновения и поправки здоровья выполняла упомянутая выше кафешка, предлагавшая стандартный набор всякой дряни: сухариков, чипсов и прочего. Из интересного там имелось разве что разливное пиво, которое подавали в тошнотворных пластиковых стаканах (проклятая одноразовая посуда!), но возможность попить свежего пива вдали от цивилизации с лихвой восполняла это сугубо эстетическое неудобство, так что Артём даже, из уважения к напитку, именовал эти стаканы бокалами.

Выпив по два «бокала», мы исчерпали лимит ожидания, и пошли пытать счастья, в надежде узреть неуловимого администратора. На сей раз нам свезло: администратор сидела в той же комнатке, что и её неприветливая коллега. Это была флегматичная тётка младшего пенсионного возраста, в которой угадывался крепкий завхоз старой советской выучки, что не мешало ей пользоваться современной терминологией.

- Какой домик хотите? – вяло спросила она. – Эконом или бизнес?
- Нам бы самый босяцкий, – опередив меня, вставил Артём одно из своих любимых словечек.
- Эконом, значит, – бесцветным тоном вывела тётка и поднялась из-за стола. – Пойдёмте смотреть.

Рядом с администрацией на границе лесного массива и пляжа стояло несколько одинаковых двухэтажных домиков, заселённых частично курортными постояльцами. Мы осмотрели один из свободных, и он, признаться, нас как-то не впечатлил. Зато впечатлила цена – тысяча сто с человека. И это за апартаменты, где из мебели только лестница, ведущая на второй этаж, а из предметов обихода – мыльница, забытая кем-то на подоконнике. Подчёркнутый аскетизм обстановки привёл нас в лёгкое изумление, оправившись от которого, я, скрывая улыбку, коротко обронил:
- Ничего, так. Без излишеств.
- Ну, вы же хотели эконом, – всё тем же бесцветным тоном сказала мне тётка.
- Да, – согласился я, – но это, прям, эконом-эконом. Стесняюсь спросить, какой у вас «бизнес»…
- Скажите, – интеллигентно вмешался Артём, – а чем обусловлено отсутствие мебели?

Даже я не понял по его голосу: издевается он или недоумевает искренне. Чего уж говорить про тётку. Мысли её по этому поводу остались загадкой, но ответ прозвучал в свойственной ей индифферентной манере:
- Домики эконом-класса сдаются у нас без мебели. Столики и мангалы стоят на улице, а спят люди на полу. На том, что привозят с собой.
- Видите ли, – начал объяснять я, – пустой дом нам не нужен. Вообще-то, у нас палатка…
- Так в чём проблема? Ставьте палатку.
- Что, можно?
- Сто пятьдесят рублей в сутки и, пожалуйста.
- А, где ставить?
- Там дальше специально отведённая поляна, но можете и на пляже.

На специальной поляне всё было занято. Пришлось искать место на пляже. Побродив по нему, мы нашли обустроенную стоянку с вкопанными скамейками и столом, что как нельзя лучше подходило для запланированного на вечер застолья. Располагалась стоянка рядом с лесной опушкой, в паре секунд ходьбы от группы известных уже двухэтажных домиков. Удобную дислокацию этой стоянки дополняли растущие вдоль края опушки кусты, вплотную к которым я поставил палатку. Это не спасало нас ни от палящего солнца, ни от проникающего всюду песка, но создавало иллюзию защищённости и уюта.

Я хлопотал у палатки,



когда вернулся Артём с охапкой жидких дровишек. Его сопровождала некая спутница, с которой он успел познакомиться, пока собирал драгоценное топливо. Дрова для костра в местах большого скопления рюкзачного населения – ресурс дефицитный. Это не в дикой тайге, где весь сухостой в вашем безраздельном владении. Тут каждая веточка на счету, а потому поиски дров требуют времени. По всему судя, времени Артём не терял.

- Знакомьтесь, – сказал он, бросая дрова на песок. – Это Владимир.
- Ирина, – представилась барышня и сразу защебетала. – Ой, как тут у вас хорошо! А мы только с Аяи. Там просто супер! Какой песок! Какие закаты! Какая…

И так минут несколько. Тра-та-та-та-та – пулемётная очередь непрерывных восторгов. « Жёсткий контраст, – подумал я о нашей новой знакомой, сравнивая её с тёткой-администратором. – Похоже, судьба нам послала нового Ёрика, только в женском обличии. Чувствую, будет весело… ». Из бурного монолога Ирины в сухом остатке можно выделить следующее: родом из Питера, на Байкале около месяца, есть друг, с которым она сюда и приехала. Сначала они стояли в Хакусах, в том самом палаточном лагере, потом махнули в Аяю. Сейчас вернулись и ищут, где-бы поставить палатку. Артём предложил вставать рядом с нами. И вот, она здесь.

- А мы вам точно не помешаем? – с ложными опасениями в голосе спросила Ирина, переходя, наконец, от, слегка выносящей мозг, экзальтации к сути причины своего появления.
- Что, вы? – улыбнулся я, изумлённо подняв кверху брови. – Мы всегда рады хорошей компании.
- Во-во, – подхватил Артём, – хорошая компания нам жизненно необходима. Дело в том, что сегодня у Владимира день рождения, и мы вечером устраиваем банкет, куда я, – он выразительно посмотрел на меня, – от лица именинника, приглашаю вас вместе с другом.
- Ой, день рождения… Как, здорово! Поздравляю! День рождения на Байкале – это незабываемо! Это…

Тут она сбилась, чем я не преминул воспользоваться.
- Спасибо за поздравления, – поблагодарил я и, пока она не впала в новое ликование, поспешил увести разговор к более приземлённым материям. – А на банкет обязательно приходите. Хотя, какой там банкет?! Так – скромные посиделки. Деликатесов не обещаем, но кашей с тушёнкой накормим и водки нальём. Вы пьёте водку? Или предпочитаете чистый спирт?
- Шутите? – рассмеялась Ирина. – Я вообще водку не пью. Разве что, символически.
- А у нас и получится символически – бутылка всего одна.
- Ну, это поправимо, – заговорщически подмигнул мне Артём, – где магазин, мы уже знаем.
- Знать бы ещё, где солёного омуля прикупить. Под водочку он должен быть очень неплох.

Хорошая мысля приходит опосля. Ничего не мешало купить рыбу у Николая, но тогда меня занимало другое. О рыбе я даже и не подумал. « Поздновато, батенька, спохватился, – упрекнул я себя иронично. – В другой раз будешь предусмотрительнее ». Постоянно себе это талдычу. И постоянно на те, же, грабли. Ладно, ещё, что почти всегда находится кто-то, кто исправляет мои «косяки». Сейчас, нежданно-негаданно, помощь пришла от Ирины. В ответ на моё пожелание она радостно вскрикнула, показав, что помимо восторгов способна выдавать и полезную информацию:
- Знаю такое место! Неподалёку от этого вашего магазина.
- Прекрасно, – щёлкнул пальцами я. – Только где там? В палаточном лагере кто-то торгует?
- Угадали. Есть там двое ребят. У них такой обалденный омуль! Они сами ловят, сами солят, и денег много не просят. Их тут все знают. Они стоят на большой поляне, у пляжа. Найдёте, у них такая старенькая брезентовая палатка.

В наши дни брезентовая палатка – вещь раритетная. Среди современных она выделяется также как, например, дом с барельефами и лепниной выделяется на фоне однотипных панелек. В том смысле, что найти такой дом будет не трудно. Вот и я без труда отыскал ту палатку, в которой проживали «ребята». Они сидели у курившегося сизым дымком костерка, и заливали своё безделье водкой. Это были два потрёпанных мужика лет за сорок, по виду из числа тех хрестоматийных бичей, что не сумели найти себя ни в семье, ни в карьере, и давно уже заложили зелёному змию остатки своих неудавшихся жизней. Встретили они меня очень радушно. Тот, что казался постарше, сразу же огорошил:
- Это у тебя, что ль, сегодня день рождения?
Я удивился подобной осведомлённости и вопросительно усмехнулся:



- А что, об этом уже передают в новостях?
- Можно и так сказать. Иринка тут к нам забегала…
- Понятно.

Ирина ушла от нас около часа назад. Сказала, что скоро вернётся с вещами и другом, но так и пропала. Мы её ждём, а она, вон, по всей бухте бегает, вести разносит.

Тот, что постарше, разлил водку по кружкам.
- Давай, – протянул он мне тару, – выпьем за твоё здоровье.
Выпили. Разговорились о том, о, сём. От них я узнал о Ёрике.
- Приходил вчера, – начал тот, что постарше. – Измученный такой весь, голодный. Мы его кормим, а он всё: « спасибо, спасибо… ». Ни копейки за рыбу не предложил! Хотя мы намекали.
- А ноги его, мать моя женщина, – сморщился тот, который выглядел более моложаво. – Он башмаки снял, я чуть не сблевал. Сплошное кровавое мясо.
- Так он, – пояснил я, – две недели по тайге в пляжных сланцах шагал. Утопил их в болоте в самом конце, тогда и переобулся в ботинки.
- Зачем в сланцах? – не поняли мужики.
- Говорил, что ему так удобнее.
- Идиот!

Я не стал возражать и последующим вопросом увёл разговор от несчастных ног Ёрика:
- А на вчерашний теплоход он успел?
- Нет, – ответил мне моложавый, – но его забрала попутная лодка.
- А собака куда подевалась? С собой забрал, что ли?
- Какая собака? – спросили мужики в один голос.
- Чёрный пёс, вот такой, – я показал рукой примерный рост Тайгера. – Они вместе были.
- Не было никакого пса, – заверили меня мужики хором.
- Точно?
- Точно, – сказал моложавый. – Этот чудик один из тайги вышел.

Получается, Тайгер пропал где-то между метеостанцией и Хакусами. Говорил Виктор, что чужих собак здесь не любят. Неужели пристрелили? Или пёс от Ёрика просто удрал? Этого мы уже не узнаем, но будем надеяться, что просто удрал. Когда я вернулся и рассказал всё Артёму, он горько вздохнул:
- Жалко Тайгера. Зря я его тогда через реку переносил.
- Перестань. Может с ним всё в порядке.
- Может…

А потом мы начали праздновать. Ирина со своим другом на пляже так и не встали. Они нашли место где-то в лесу, однако на «банкет» заглянули. Вместе с ними пришли какие-то их знакомые в количестве четырёх человек. Было шумно и весело, а уже поздно вечером, когда все разошлись, мы сидели с Артёмом в кафешке, где бармен развлекал подгулявшую публику исполнением песен под караоке. И я, опьяневший от счастья, представить себе не мог в тот момент, какое жестокое «похмелье» ожидает нас утром.

Сначала скрутило меня. Первый раз проснулся я затемно. Проснулся, раздавленный слабостью, почти немощью, что бывает при пищевых отравлениях. « Ерунда какая, – выругался я про себя, отыскивая валявшуюся в ногах бутылку с водой. – Ну, ничего. К утру всё пройдёт ». Но к утру не прошло, а стало лишь хуже. Когда я проснулся повторно, палатку уже припекало солнце, а часы показывали без пятнадцати девять. На улице гремел посудой Артём, как показалось мне по доносившимся звукам, здоровый и бодрый.



- Володь, – прокричал он снаружи, – хорош, дрыхнуть. Чай будешь? Заварил только.

Меня затошнило от одного упоминания о горячем чае. Подавляя в себе приступ рвоты, я уселся на пол палатки, не в силах произнести ни звука. Не услышав ответа, Артём расстегнул вход в палатку и, увидев мой больной измученный облик, обомлел от такой нежданной картины:
- Что с тобой? Выглядишь очень хреново.
Я поборол дурноту и, скорчив гримасу похожую на улыбку, выпалил полушёпотом:
- А чувствую себя ещё хреновей, чем выгляжу.
- Траванулся?
- Очень похоже.
- Но чем?
- Свалившимся изобилием.
- Странно. Ели-пили вместе, а я нормально.

Часа через полтора он лежал со мной рядом, испытывая ровно такое же, как и я, прескверное состояние испорченного организма. Состояние это проявлялось следующим образом: ничего не болело, но, помимо чудовищной слабости, мутило так, что на полном серьёзе хотелось, если не умереть, то хотя бы не жить. Даже после глотка воды начинало нестерпимо тошнить, и тогда мы спешно ползли из палатки, и это было единственное, что заставляло нас нарушать постельный режим. До самого вечера мы лежали пластом и лечились двумя доступными нам лекарствами: активированным углём и временем. И то, и другое помогать не спешило. А мы лежали, гадали: чем же таким отравились? Артём грешил на вчерашнюю рыбу, купленную у «ребят». Да, она малость попахивала, но те сами при мне её ели, говорили ещё про какой-то специальный посол. Возможно, для нас он оказался слишком «специальным», но я считал, что причина вся в комплексе. Тут и обжорство, и рыба, и пиво, и водка. Как-то излишне мы понадеялись на крепость своих желудков. За что теперь и расплачивались.

Лучи беспощадного солнца давно уже превратили нашу палатку в парную, что причиняло нам дополнительные страдания. Нас бы взбодрило купание, но днём не хватало сил даже думать об этом. Лишь под вечер, пропитавшись уже до последней крайности липким противным потом, я высказал эту идею, послужившую руководством к действию. Состояние наше по-прежнему оставляло желать много лучшего.

- Надо бы искупаться, – предложил я Артёму, не имея сам на то пока должной решимости.
- Надо бы, – согласился Артём, но при этом не шелохнулся.
- Пойдём? – чуть решительнее призвал я.
- Пойдём, – тихо сказал он, и опять никаких шевелений.

Минут через сорок мы-таки выползли из палатки и дотащили свои тела до Байкала. Холодная вода вернула немного здоровья. После купания Артём скрылся в палатке, набираться сил путём сна, а я ощутил вдруг способность к прогулке.

Продолжение следует...