Исторические подвалы, часть 1
Москва всегда была купеческим городом – множество имений в центре города принадлежали купцам, которые знали счет каждой копейке и, конечно же, хотели, чтобы их товар был в сохранности, а если и не товар, то хотя бы личные запасы. Поэтому под многими домами в центре Москвы строили подземные системы ходов и подвалов, некоторые превышали площадь дома во много–много раз. Назначения у них были разные: некоторые использовались в качестве проходов между подъездами и даже отдельными домами, некоторые использовались как склады, другие как часть системы отопления.
Самая известная историческая система — Солянка, которая находится под несколькими зданиями на одноименной улице. Интерес к этим подвалам в первую очередь исторический — старинная архитектура, старые кирпичи с клеймами от именитых заводов–производителей, в таких подвалах можно найти сюрприз из прошлого, будь то монетки, бутылки или даже клады. К тому же, раньше строили на совесть – подвалам уже больше 100 лет. Однако, до сих пор нет устоявшегося мнения о том, что же называть "историчкой". В сети периодически возникают безрезультатные попытки выяснить это. Для Москвы историческим можно назвать кирпичное сооружение (в данном случае подземное) дореволюционной постройки. Вторая версия отодвигает верхнюю границу примерно до 1930 года и «допускает» наличие бетонных (а не только кирпичных) конструкций.
В советское время многие подвалы переделали под бытовые и промышленные нужды, под бомбоубежища, заштукатурили или обложили плиткой, сносились и церкви с их подклетями. В XXI веке еще больше исторических подвалов переделано под склады, офисы, бары, клубы. Нередко бывает, что новый владелец здания полностью уничтожает исторический облик, обделывая стены и своды дешевыми материалами в попытках сделать новый ремонт под старину (например, приклеивая пенопластовые кирпичи). Шило на мыло. А подвалов, которые не заняты какой–либо организацией, осталось совсем немного, а в первозданном виде – и того меньше.
Здесь я расскажу про пару исторических подвалов города Москвы, продолжение и истории о других местах столицы будет в следующей статье.
Сначала расскажу про винные подвалы–склады винного товарищества Депре
История этого товарищества началась, когда известный винодел К. Депре будучи раненым в Бородинской битве, влюбился в сестру милосердия, которая ухаживала за ним — Анну Рисс, дочь французского коммерсанта. Он женился на ней и переехал жить в Россию, поселившись в доме Анны в центре Москвы. После, Депре открыли в этом доме винный магазин, торгуя импортными винами. Вина Товарищества Депре поставлялись для всей московской аристократии, а упоминание имени знаменитого Депре можно встретить у Гиляровского, Герцена, Толстого. Широкий кредит в магазине Депре был открыт и Николаю Васильевичу Гоголю. Как вспоминает современник: «На именинах [Гоголя] … вина на 40–50 человек заказывали у виноторговца Депре, где со счётом к Гоголю не приставали: были деньги — платил сразу, нет – ждали». Особо популярен был портвейн «Депре № 113», который, как считалось, не знал себе равных.
В конце XIX века архитектор Роман Клейн построил для Депре доходный дом с обширными подвалами. В советское время в этих подвалах располагался завод Самтрест, который выпускал Грузинские вина. В начале 90–х годов предприятие выпускало ликероводочные изделия. "Благодаря" Самтресту своды были облицованы кафелем, из–за которого нельзя с уверенностью назвать материал несущих конструкций – бетон или кирпич.
Следующее историческое место — это склад купцов Бландовых
В начале века существовало товарищество «Братья В. и Н. Бландовы в Москве». Фирма владела молочными заводами во многих российских губерниях — только в окрестностях Кисловодска их было двенадцать. В состав данного предприятия входили 12 отделений по производству молочных продуктов и 59 фирменных магазинов по всей России. Технологом Бландовых была Ирина Макарова. Именно этой девушке, а в 1906 году, когда она закончила Новскую женскую школу скотоводства, ей было всего семнадцать лет, мир обязан широким распространением кефира. Фирма Бландовых нуждалась в расширении ассортимента. К тому времени много говорили и писали о кефире, Всероссийское общество врачей даже обратилось к переработчикам молока с просьбой наладить выпуск этого полезного продукта. Но для производства нужны были кефирные грибки. С задачей раздобыть их Николай Бландов, один из владельцев фирмы, направил летом 1908 года на Кавказ свою сотрудницу Ирину Макарову. Управляющий кисловодских заводов Александр Васильев повёз девушку в один из карачаевских аулов, что расположен в верховьях Подкумка. Там жил князь Бек–Мирза Байчоров — крупный поставщик молока на местные бландовские сыроварни. Князь хорошо принял гостей, но поделиться кефирными грибками наотрез отказался. Когда просители возвращались обратно, на них напали незнакомцы в масках и выкрали девушку. Очнулась Ирина в незнакомой сакле. И тут появился сам Бек–Мирза (в некоторых повествованиях — его сын) и предложил пленнице руку и сердце.
Замужество не входило в планы Макаровой. На её счастье, довольно быстро появилась полиция, которую направил в аул Васильев. Состоялся суд. На нём, как условие примирения с князем, Макарова выдвинула требование — подарить ей 10 фунтов кефирных грибков. Байчоров согласился. Почти месяц она по крупицам собирала сведения о технологии приготовления этого напитка, о его свойствах. В том же году первая промышленная партия кефира была выпущена на московском заводе Бландовых. А первыми, кто попробовал этот кефир, были пациенты Боткинской больницы.
Из статьи Л. Рождественской «Нет мне ответа», – «Сам вождь мирового пролетариата писал о Н.И.Бландове в своей работе «Развитие капитализма в России», а современные исследователи назвали его «олигархом Серебряного века».
Ещё Н.И.Бландов был президентом Московского общества сельского хозяйства, председателем Московской яично–масляной биржи, почётным мировым судьёй и гласным Подольского уезда Московской губернии. Около 10–ти лет он был депутатом от дворянства Московского уезда.
В XX веке в этих подвалах располагалась витражная мастерская с религиозным уклоном, сейчас она заброшена вместе с самой системой.
Часть 2, продолжение.
Самая известная историческая система — Солянка, которая находится под несколькими зданиями на одноименной улице. Интерес к этим подвалам в первую очередь исторический — старинная архитектура, старые кирпичи с клеймами от именитых заводов–производителей, в таких подвалах можно найти сюрприз из прошлого, будь то монетки, бутылки или даже клады. К тому же, раньше строили на совесть – подвалам уже больше 100 лет. Однако, до сих пор нет устоявшегося мнения о том, что же называть "историчкой". В сети периодически возникают безрезультатные попытки выяснить это. Для Москвы историческим можно назвать кирпичное сооружение (в данном случае подземное) дореволюционной постройки. Вторая версия отодвигает верхнюю границу примерно до 1930 года и «допускает» наличие бетонных (а не только кирпичных) конструкций.
В советское время многие подвалы переделали под бытовые и промышленные нужды, под бомбоубежища, заштукатурили или обложили плиткой, сносились и церкви с их подклетями. В XXI веке еще больше исторических подвалов переделано под склады, офисы, бары, клубы. Нередко бывает, что новый владелец здания полностью уничтожает исторический облик, обделывая стены и своды дешевыми материалами в попытках сделать новый ремонт под старину (например, приклеивая пенопластовые кирпичи). Шило на мыло. А подвалов, которые не заняты какой–либо организацией, осталось совсем немного, а в первозданном виде – и того меньше.
Здесь я расскажу про пару исторических подвалов города Москвы, продолжение и истории о других местах столицы будет в следующей статье.
Сначала расскажу про винные подвалы–склады винного товарищества Депре
История этого товарищества началась, когда известный винодел К. Депре будучи раненым в Бородинской битве, влюбился в сестру милосердия, которая ухаживала за ним — Анну Рисс, дочь французского коммерсанта. Он женился на ней и переехал жить в Россию, поселившись в доме Анны в центре Москвы. После, Депре открыли в этом доме винный магазин, торгуя импортными винами. Вина Товарищества Депре поставлялись для всей московской аристократии, а упоминание имени знаменитого Депре можно встретить у Гиляровского, Герцена, Толстого. Широкий кредит в магазине Депре был открыт и Николаю Васильевичу Гоголю. Как вспоминает современник: «На именинах [Гоголя] … вина на 40–50 человек заказывали у виноторговца Депре, где со счётом к Гоголю не приставали: были деньги — платил сразу, нет – ждали». Особо популярен был портвейн «Депре № 113», который, как считалось, не знал себе равных.
В конце XIX века архитектор Роман Клейн построил для Депре доходный дом с обширными подвалами. В советское время в этих подвалах располагался завод Самтрест, который выпускал Грузинские вина. В начале 90–х годов предприятие выпускало ликероводочные изделия. "Благодаря" Самтресту своды были облицованы кафелем, из–за которого нельзя с уверенностью назвать материал несущих конструкций – бетон или кирпич.
Следующее историческое место — это склад купцов Бландовых
В начале века существовало товарищество «Братья В. и Н. Бландовы в Москве». Фирма владела молочными заводами во многих российских губерниях — только в окрестностях Кисловодска их было двенадцать. В состав данного предприятия входили 12 отделений по производству молочных продуктов и 59 фирменных магазинов по всей России. Технологом Бландовых была Ирина Макарова. Именно этой девушке, а в 1906 году, когда она закончила Новскую женскую школу скотоводства, ей было всего семнадцать лет, мир обязан широким распространением кефира. Фирма Бландовых нуждалась в расширении ассортимента. К тому времени много говорили и писали о кефире, Всероссийское общество врачей даже обратилось к переработчикам молока с просьбой наладить выпуск этого полезного продукта. Но для производства нужны были кефирные грибки. С задачей раздобыть их Николай Бландов, один из владельцев фирмы, направил летом 1908 года на Кавказ свою сотрудницу Ирину Макарову. Управляющий кисловодских заводов Александр Васильев повёз девушку в один из карачаевских аулов, что расположен в верховьях Подкумка. Там жил князь Бек–Мирза Байчоров — крупный поставщик молока на местные бландовские сыроварни. Князь хорошо принял гостей, но поделиться кефирными грибками наотрез отказался. Когда просители возвращались обратно, на них напали незнакомцы в масках и выкрали девушку. Очнулась Ирина в незнакомой сакле. И тут появился сам Бек–Мирза (в некоторых повествованиях — его сын) и предложил пленнице руку и сердце.
Замужество не входило в планы Макаровой. На её счастье, довольно быстро появилась полиция, которую направил в аул Васильев. Состоялся суд. На нём, как условие примирения с князем, Макарова выдвинула требование — подарить ей 10 фунтов кефирных грибков. Байчоров согласился. Почти месяц она по крупицам собирала сведения о технологии приготовления этого напитка, о его свойствах. В том же году первая промышленная партия кефира была выпущена на московском заводе Бландовых. А первыми, кто попробовал этот кефир, были пациенты Боткинской больницы.
Из статьи Л. Рождественской «Нет мне ответа», – «Сам вождь мирового пролетариата писал о Н.И.Бландове в своей работе «Развитие капитализма в России», а современные исследователи назвали его «олигархом Серебряного века».
Ещё Н.И.Бландов был президентом Московского общества сельского хозяйства, председателем Московской яично–масляной биржи, почётным мировым судьёй и гласным Подольского уезда Московской губернии. Около 10–ти лет он был депутатом от дворянства Московского уезда.
В XX веке в этих подвалах располагалась витражная мастерская с религиозным уклоном, сейчас она заброшена вместе с самой системой.
Часть 2, продолжение.
Читайте также
