Как я добирался до Антарктиды. Пунта-Аренас. Антарктические берега. (продолжение)
Прибытие в Пунта-Аренас состоялось вовремя, как я и планировал. Предстояло найти мой забронированный в Москве частный отель, в котором я лелеял тайную надежду встретить свой потерянный багаж. С большим трудом найдя карту города, никакого похожего названия гостиницы я не обнаружил. Это не очень меня удивило с учетом "знаменитости" моего потенциального ночлега. Тут мне вспомнилось о встрече, которая должна была состояться позже вечером в центральном отеле города. Резонно предположив, что в нем должен быть интернет, я отправился туда. Ожидания меня не обманули. Это оказался не только центральный, но и лучший отель в городе. Ну конечно, где же еще останавливаться желающим попасть на белый континент и имеющих возможность заплатить за это немалые деньги, как не в самом звездном отеле ( до пяти звезд он все же не дотягивал )? Я, потратив на это путешествие специально собранные сбережения, но не имея приличного запаса денежных средств на банковских счетах, выглядел в этом плане довольно одиозно. Добравшись до своей электронной почты, я восстановил все "пароли и явки". Это позволило отправиться мне по выписанному адресу. Проехав по улице, указанной на сайте букингком, несколько раз, объезжая в обратную сторону по параллельной дороге ( все улицы Пунта-Аренаса также строго перпендикулярные и с односторонним движением, чередуя направление движения ), я свое пристанище так и не обнаружил. И вот тут началось самое страшное. Я рискнул спросить о местоположении объекта поиска у первого встречного прохожего. Его подсказка отправила меня на другой конец и на другой уровень города. Поверив ему о существовании второй улицы с таким же названием ( что само по себе уже было странным ) и, что вожделенный отель находится именно там, я поехал по этой наводке. Оказавшись на улицах верхнего яруса, откуда город был виден как на ладони (это оказалось отличным местом для панорамной съемки), я на самом деле обнаружил улицу с точно таким же названием.
Но здесь, кроме частного сектора более ничего не обнаруживалось. Пришлось опять прибегнуть к помощи местного населения, которого здесь не наблюдалось вовсе. Но через какое-то время подъехала маленькая машинка. Из нее, кряхтя, вылезла пожилая дама. Она порылась в салоне автомобиля через заднюю дверцу в позе пловчихи, которая вот-вот спрыгнет в воду, и, судя по-всему ничего не обнаружив, захлопнула дверь. Выпрямившись во весь свой скромный рост, она довольно бойко зашлепала по улице. И тут она встретила мой вопрошающий взгляд. Я, почувствовав ее благодушное расположение, в два шага подскочил к ней. Но, увы, она ни слова не понимала по-английски. Однако, желание оказать мне услугу у нее, видимо, было весьма велико, и она, придерживая меня за рукав куртки, начала куда-то звонить. Поприветствовав собеседника ( собеседницу, как выяснилось позже ) на том конце провода и бросив пару фраз на испанском, дама приставила свой телефон к моему уху, предлагая поговорить мне. Я объяснил, что мне нужно, но, имея проблему понимания быстрых фраз на английском, а в данном случае в уши влилось просто море информации за пару минут, толком я ничего не понял. Говорливая собеседница, также сообразив, что наше взаимопонимание находится в зачаточном состоянии, стала говорить медленнее, что позволило мне все же выловить ключевой смысл фраз. Стало понятно, что женщина тоже не знает, где точно расположен этот мини-отель, а ее предположения мне были не интересны. Поэтому, вежливо поблагодарив собеседницу и даму, чьим телефоном мне было доверено воспользоваться, я решил вновь танцевать "от печки" и вернулся обратно на нижний ярус города в центр. Ведь по карте гостиница должна была располагаться именно в этом районе.
Оставив автомобиль у тротуара, я пошел пешком, вглядываясь в каждую входную дверь и вычитывая все имеющиеся надписи и подписи. И, о счастье, мои поиски увенчались успехом. Нашел я таки невзрачную табличку с надписью "Эль Матадор". Именно так правильно назывался этот отель. Увидеть ее из движущегося автомобиля а тем более рассмотреть написанное было, действительно, проблематично. Забрав из автомобиля свой ценный рюкзачок, я вошел внутрь. Маленький столик в прихожей заменял ресепшен, в воздухе витал запах жареной картошки, вываливающийся, как можно было догадаться, из помещения столовой с кухней, располагавшимися прямо по ходу. Перед ними находилась лестница, по которой я поднялся наверх в сопровождении девочки, лет 12-ти, которой, видимо, кто-то из родителей поручил показать мне мою комнату. Всего комнат было четыре. Моя была маленькой, но уютной, с двухспальной кроватью и, что самое главное, с санузлом, где был душ с горячей водой. О моей поклаже никто, что не удивительно, ничего не слышал, а времени между тем до закрытия магазинов оставалось совсем немного. Уж очень долгими были поиски ночлега. Вернув автомобиль на станцию проката в городе и взяв такси, я вернулся в центр ( мой отель тоже располагался недалеко от центра, но далеко оказалась станция проката ).
Теперь предстояло дополнить свои пожитки всем необходимым, что требовалось во время экспедиционного круиза вдоль берегов Белого континента. А это, ни много ни мало, от теплой одежды до нижнего белья и таблеток от укачивания.
Центральную улицу найти нетрудно в любом городе.
Не стал исключением и Пунта-Аренас. Довольно быстро я обнаружил необходимый маркет с повседневной и спортивной одеждой. Но при входе охранник меня предупредил, что до закрытия магазина осталось 15 минут. Это заставило меня включить повышенную скорость, схватить корзину и, как в некоторых известных фильмах, начать бросать в нее все, что внешне было похоже на мои размеры. Искать бирки времени не было. Ловя на себе критические взгляды заканчивающих свой рабочий день продавцов, я метал в корзину трусы, носки, футболки. В отделе спортивных сумок схватил большую сумку, так как в корзину уже не все помещалось. Постепенно сообразив, что я для магазина превращаюсь из нудного последнего покупателя в покупателя выгодного, сотрудники магазина стали за мной ходить впятером. Двери магазина уже закрылись, а я со свитой помощников все продолжал восполнять свой гардероб. Один продавец подбирал мне кроссовки, другой искал спортивные перчатки моего размера, третий прикидывал на меня спортивные штаны. А еще темные очки, шапка и так далее. В это время на кассе сидела кассирша и уже во вне рабочее время ждала момента моей расплаты без видимого раздражения. Когда я покидал магазин, со мной все участники процесса тепло попрощались, а охранник, словно франту, широко распахнул уже закрывшиеся было двери. Я на короткое время почувствовал себя джентельменом, выходящим с дорогими покупками из Харродса и направляющегося к ожидающему его Роллс-Ройсу с водителем. Отсутствие дорогого автомобиля перед глазами и ощущение на себе спортивной куртки для треккингов вместо смокинга для посещения светских раутов быстро вернули меня к реалиям. Да и атмосфера тихого провинциального чилийского городка никак не соответствовала атмосфере суетных лондонских улиц.
На собрании выяснилось, что вылет ранним утром задерживается по причине плохой погоды на острове Кинг Джордж Антарктического архипелага, куда мы должны были быть заброшены по воздуху, как минимум на 3 часа, а это предоставляло возможность пошляться по лавкам в поисках сувениров.
Ночь после теплого душа, в широкой кровати под большим пуховым одеялом была еще более прекрасна, чем предыдущая. Спустившись вниз, я, к своему удивлению был приглашен хозяином семейства и по совместительству отеля к семейному столу, где прекрасно позавтракал. Члены семейства также периодически подсаживавшись к столу и, быстро что-нибудь схватив, удалялись в коридоре, ведущем куда-то дальше, скорее всего в хозяйские жилые помещения.
Лавок в городке было довольно много, и товары в них продавались весьма хорошего качества. Особенно в этих местах известны изделия из альпаки. Они очень теплые и довольно легкие, носятся долго и с удовольствием. Прикупив пару таких вещичек а также несколько безделушек, я вернулся в комнату за сумкой. Тут меня бросило в холодный пот. Я не обнаружил свой ценнейший рюкзачок со всей аппаратурой, с которым я таскался по магазинчикам. Мой мозг пронзила мысль, что я его оставил в одном из магазинчиков, скорее всего в том, где я приобретал свитера. В рюкзачке, можно сказать, была вся моя оперативная и постоянная память, на которую предстояло записывать впечатления от предстоящей экспедиции. Стремглав сбежав вниз по лестнице, я нос к носу столкнулся с хозяйкой, и она попросила меня рассчитаться. "Только этого мне сейчас не хватало"- подумал я, но смиренно подчинился. Пока мне выписывали счет, каждая минута мне казалась вечностью. Я постукивал пальцами по столу, периодически подпрыгивал от нетерпения, а рассчитавшись, унесся на улицу с такой скоростью, будто невидимая рука меня просто вышвырнула из помещения. Я не успел даже поблагодарить за столь радушный прием хозяев этого мини-отеля, о чем потом долго сожалел.
Подобно собаке, потерявшей любимого хозяина, я носился вдоль и поперек по улицам города, пытаясь отыскать тот самый магазинчик со свитерами. Но, так как во время сувенирного шопинга я заходил почти в каждую дверь, где была витрина, информирующая о торговле аутентичными товарами, само содержание витрины мне не сильно запомнилось. К тому же оформление всех витрин было примерно одинаковым. Местные птицы, пролетая над городом, при взгляде вниз, наверно, тоже были весьма удивлены хаотичными перебежками какого-то человечка там внизу среди спокойно прогуливавшегося остального народа. Поиски к результату долго не приводили. В некоторые магазины я стал заглядывать уже по второму разу. Поняв бесперспективность таких поисков, я добежал до того места, откуда, собственно, и начался мой шопинг. И начал зигзагами прочесывать одну улицу за другой. Не буду останавливаться на том, что я пережил в эти мгновения, но я оказался буквально на седьмом небе от счастья или даже выше, когда, вбежав в один из магазинчиков, я увидел туриста - японца, который передавал мой рюкзак через прилавок продавцу. Стало понятно, что во время примерки свитера, я и оставил свою драгоценность возле вешалки с одеждой. Мысленно расцеловав сначала японца, а потом и продавца ( или хозяина ), я с песнями в голове метнулся в гостиницу за сумкой. Времени до момента сбора группы в гостинице уже почти не оставалось. К сожалению, не увидев никого из хозяев, а, следовательно, так и не имея возможности выразить слова моей благодарности за прием, я со всеми своими монатками понесся в сторону места встречи.
Вылетели мы с континента примерно в обед, прождав посадки в аэропорту еще часа два. Кто бы знал, что все это время я находился в каких-то метрах от своей потерянной сумки. Впрочем, я уже и не знаю, был бы я рад встрече с ней там, в Чили. Ведь гардероб я почти полностью восстановил, а увеличение багажа влекло бы за собой определенные неудобства.
Повторю последнюю фразу из предыдущей части о том, что сумка встретилась со мной более, чем через месяц, в Шереметьево, в целости и сохранности, разве что буханка черного хлеба превратилась в бело-зеленую от покрывшей ее плесенью, а бутылка "Белуги", облетевшая пол-света, была с воодушевлением выпита в компании друзей с пожеланиями всем участникам мероприятия новых дорог и новых впечатлений.
Прибытие на остров Кинг Джордж антарктического архипелага состоялось через 3 часа после отрыва шасси от южно-американских земель. Увиденное вполне соответствовало моим представлениям об этих местах. Заснеженная полоса, белые сопки с черными проталинами, вездеходы на гусеничном ходу. Светило солнце и было по-весеннему тепло. Где-то около плюс пяти градусов по Цельсию. Работники расположенной неподалеку российской станции имени Беллинсгаузена катали навстречу друг другу бочки с топливом и без него.
Маршрут пустых заканчивался у самолета и там же начиналось движение полных. Небольшие партии полярников и обслуживающего персонала из России, Польши и Чили попадали в объятия мохнатых аборигенов, которыми в отсутствии как таковых на этом континенте можно считать любого, проведшего в этих местах хотя бы пару месяцев. Единственное, что нарушало естественность происходящего, так это толпа людей туристического вида с камерами и фотоаппаратами. Собственно они туристами и были, как бы красиво не называлось предстоящей плавание - антарктическая экспедиция. К тому же возраст некоторых участников никак не предполагал использования их труда, причем не только на этом суровом континенте. Правда, в дальнейшем по поводу некоторых персон мне пришлось расписаться в собственном невежестве и недооценке определенной части этого контингента. Например, одна бабушка - американка еле передвигающаяся по ровной поверхности с помощью палочки куда более шустро управлялась с подъемами по заснеженным склонам, используя палку как известный предмет доя скандинавской ходьбы. Вот что делает с человеком чистейший холодный воздух и стремление увидеть удивительные заснеженные ландшафты этих далеких мест!
Попав на судно, я тут же почувствовал комфортное состояние от услышанной русской речи. Этот корабль ледового класса когда-то входил в состав советского исследовательского флота. Затем он был зафрахтован австралийской туристической фирмой для организации подобных моему маршрутов. В наши летние месяцы ребята курсируют в арктических водах, в том числе, вдоль российских берегов по северным морям, а к зиме перебираются в южное полушарие и работают в водах антарктического побережья. Портом приписки является Санкт-Петербург. Странно, почему наши отечественные тур бизнесмены не пользуются такой возможностью эксплуатации своих родных кораблей, оставшихся без дела из-за свертывания исследовательских программ. Впрочем, возможно, какие-то корабли все же остались в наших руках, но их становится все меньше и меньше.
Провернув еще в Москве операцию искусственного овербукинга, ( забронировав оба места в каюте, а в последний день оплаты оплатив одно ), я добился своего. В каюте я был один. Осознание сэкономленной приличной суммы ( доплата за одного достигает почти 90% от стоимости ) грело сознание. Свой санузел на таких судах является роскошью и, как правило, не входит в перечень удобств. Но я оказалась в привелегироавнном положении и в этом случае. Моя каюта находилась в аппендиксе, в котором располагались пара туалетных и душевых кабинок. Таким образом дверь в мою каюту располагалась рядом с туалетом и душем, а отличная звукоизоляция не позволяла испытывать дискомфорт от, к примеру, грохота падающего стульчака.
Попробовав в первый вечер поужинать со всем коллективом экспедиционщиков, я в дальнейшем был мило препровожден членами команды в их служебный камбуз, где все две недели наслаждался борщами, блинами, котлетами и тому подобное. На завтрак вместо ежедневной яичницы или омлета с беконом я баловался пшенной, овсяной кашами, яйцами всмятку, чаем с домашним вареньем. Ляпота, одним словом. Да и постоянное общение на капитанском мостике ( куда вход для всех также был открыт ) с разговорчивым старпомом, рассказывающим много интересного о своих плаваниях, также делало пребывание на корабле во время переходов чрезвычайно интересным и познавательным.
Рассказывать о впечатлениях, полученных от созерцания изумительного мира Антарктики - дело неблагодарное, это нужно видеть своими глазами. Игры могучих горбатых китов вблизи наших надувных "Зодиаков"; смешные и смышленые пингвины, любопытство которых порой заставляло проявлять дополнительную осторожность нас, людей, чтобы не нарушить быт этих оригинальных полу-птиц; лоснящиеся тюлени-крабоеды; только на вид благодушные морские леопарды; грузные и неповоротливые, побитые в боях за свое место в обществе морские слоны - вся эта живность на фоне удивительной красоты голубых айсбергов и драмматичных пейзажей Белого континента повергает в состояние эйфории, бесконечного счастья от увиденного и оставляет глубочайший след в памяти на долгие долгие годы.
Одним словом две недели на корабле были одними из самых лучших, самых памятных дней в моей жизни. С одним только но... Это касается перехода обратно к берегам Южной Америки через пролив Дрейка, который занял последние два дня. Крутой нрав этих мест подмечали еще мореплаватели издавна. И, хотя сегодня там плавают совсем другие корабли, напичканные современным оборудованием, проходить плавно бушующие воды этих широт современная техника пока не научилась. Поэтому купленные в Пунта-Аренасе таблетки от укачивания пригодились как нельзя кстати. К тому же пришлось отказаться от супа, а чай пить из детских поилок. Хорошо еще, что туалетные кабины были довольно узкие, и это неудобство обернулось благом в ситуации постоянной неслабой качки. Как ни странно, спалось в эти две ночи вполне прилично. Судя по всему организм вспомнил, что когда-то родители искусственно имитировали волнение волн, на которых я отлично засыпал и позволял родителям прийти в себя от моего бесконечного плача и раздражительности. Думается, что в эти два дня судовой повар имеет особенно приличную экономию продуктов и многократно превышающее обычный уровень количество отходов.
В последний вечер перед прибытием в аргентинский город Ушуайя мы прошли примерно в 20-ти милях от мыса Горн. К сожалению, нехватка времени не позволила подойти поближе. Тем не менее, мыс вполне понятными очертаниями проглядывал сквозь пелену морского воздуха. Через несколько часов мы должны были войти в пролив Бигля, который, собственно, и заканчивался в порту Ушуайи. Вскоре волнение под днищем корабля успокоилось, что значило завершение перехода через пролив Дрейка.
Утром, поднявшись на капитанский мостик, я взглядами членов команды был оттуда вежливо изгнан. Работу по направлению курса корабля взял на себя лоцман ушуайского порта. Надо сказать, я поражаюсь умению людей зарабатывать на ровном месте. Конечно, бывают, сложные и даже очень сложные гавани для захода судов. Такие как Венеция, Маон на Менорке, новозеландский Данидин, австралийский Сидней. Но проход к порту Ушуайи прост донельзя. Аккуратный канал упирается прямо в пирс. Даже судно разворачивать не нужно. Как плывешь, так и швартуешься. Возможно я ничего не понимаю в морском деле, но на мой взгляд усердие местных лоцманских сил выглядит просто вытягиванием денег. Но ничего не поделаешь, ни в один порт без лоцмана не то что круизный лайнер, но и мало-мальская яхта войти не может. Нужно платить.
Тут, ненадолго оторвусь от темы и с улыбкой вспомню, как рулил своей немаленькой яхтой один толстый русский в крохотной бухточке итальянского Портофино ( ну где ж еще, как не в самом гл. амурном месте итальянского побережья ). Тщетно пытаясь подобрать свой "аквариум", что бы тот не мешал движению штурвала, он, постоянно чертыхаясь и матерясь, обливаясь скатывающимся по лицу потом, старался выполнять все команды стоящего на носу лоцмана. Поскольку переводчик ( кто-то из его то ли друзей, то ли из команды ) по понятным причинам мог донести до дядьки все команды с некоторым опозданием, то и штурвал тому приходилось крутить интенсивнее. Ох и пожалел он, наверное, в эти полчаса, что решил козырнуть крутостью. Лоцману до его ругани, в том числе, и ему самому адресованную, было очень далеко. Но в этом случае без лоцманской помощи в порту не развернешься.
Но вернусь к "нашим баранам". Вот за поворотом канала прямо по направлению движения показался город, расположенный у подножия высоких гор, укутанных в снежные шапки.
Обнявшись на прощание почти с каждым членом команды, которая за эти две недели стала для меня почти родной, я ступил на твердую землю. Несмотря на разгар лета в этих местах, температура едва достигала отметки в 12 градусов по Цельсию.
Гостиница была на этот раз найдена очень быстро. Наверное, потому, что была одной из лучших ( спасибо букингу за предложение хорошей цены ) в городе и располагалась на главной улице.
Окончание следует.
Но здесь, кроме частного сектора более ничего не обнаруживалось. Пришлось опять прибегнуть к помощи местного населения, которого здесь не наблюдалось вовсе. Но через какое-то время подъехала маленькая машинка. Из нее, кряхтя, вылезла пожилая дама. Она порылась в салоне автомобиля через заднюю дверцу в позе пловчихи, которая вот-вот спрыгнет в воду, и, судя по-всему ничего не обнаружив, захлопнула дверь. Выпрямившись во весь свой скромный рост, она довольно бойко зашлепала по улице. И тут она встретила мой вопрошающий взгляд. Я, почувствовав ее благодушное расположение, в два шага подскочил к ней. Но, увы, она ни слова не понимала по-английски. Однако, желание оказать мне услугу у нее, видимо, было весьма велико, и она, придерживая меня за рукав куртки, начала куда-то звонить. Поприветствовав собеседника ( собеседницу, как выяснилось позже ) на том конце провода и бросив пару фраз на испанском, дама приставила свой телефон к моему уху, предлагая поговорить мне. Я объяснил, что мне нужно, но, имея проблему понимания быстрых фраз на английском, а в данном случае в уши влилось просто море информации за пару минут, толком я ничего не понял. Говорливая собеседница, также сообразив, что наше взаимопонимание находится в зачаточном состоянии, стала говорить медленнее, что позволило мне все же выловить ключевой смысл фраз. Стало понятно, что женщина тоже не знает, где точно расположен этот мини-отель, а ее предположения мне были не интересны. Поэтому, вежливо поблагодарив собеседницу и даму, чьим телефоном мне было доверено воспользоваться, я решил вновь танцевать "от печки" и вернулся обратно на нижний ярус города в центр. Ведь по карте гостиница должна была располагаться именно в этом районе.
Оставив автомобиль у тротуара, я пошел пешком, вглядываясь в каждую входную дверь и вычитывая все имеющиеся надписи и подписи. И, о счастье, мои поиски увенчались успехом. Нашел я таки невзрачную табличку с надписью "Эль Матадор". Именно так правильно назывался этот отель. Увидеть ее из движущегося автомобиля а тем более рассмотреть написанное было, действительно, проблематично. Забрав из автомобиля свой ценный рюкзачок, я вошел внутрь. Маленький столик в прихожей заменял ресепшен, в воздухе витал запах жареной картошки, вываливающийся, как можно было догадаться, из помещения столовой с кухней, располагавшимися прямо по ходу. Перед ними находилась лестница, по которой я поднялся наверх в сопровождении девочки, лет 12-ти, которой, видимо, кто-то из родителей поручил показать мне мою комнату. Всего комнат было четыре. Моя была маленькой, но уютной, с двухспальной кроватью и, что самое главное, с санузлом, где был душ с горячей водой. О моей поклаже никто, что не удивительно, ничего не слышал, а времени между тем до закрытия магазинов оставалось совсем немного. Уж очень долгими были поиски ночлега. Вернув автомобиль на станцию проката в городе и взяв такси, я вернулся в центр ( мой отель тоже располагался недалеко от центра, но далеко оказалась станция проката ).
Теперь предстояло дополнить свои пожитки всем необходимым, что требовалось во время экспедиционного круиза вдоль берегов Белого континента. А это, ни много ни мало, от теплой одежды до нижнего белья и таблеток от укачивания.
Центральную улицу найти нетрудно в любом городе.
Не стал исключением и Пунта-Аренас. Довольно быстро я обнаружил необходимый маркет с повседневной и спортивной одеждой. Но при входе охранник меня предупредил, что до закрытия магазина осталось 15 минут. Это заставило меня включить повышенную скорость, схватить корзину и, как в некоторых известных фильмах, начать бросать в нее все, что внешне было похоже на мои размеры. Искать бирки времени не было. Ловя на себе критические взгляды заканчивающих свой рабочий день продавцов, я метал в корзину трусы, носки, футболки. В отделе спортивных сумок схватил большую сумку, так как в корзину уже не все помещалось. Постепенно сообразив, что я для магазина превращаюсь из нудного последнего покупателя в покупателя выгодного, сотрудники магазина стали за мной ходить впятером. Двери магазина уже закрылись, а я со свитой помощников все продолжал восполнять свой гардероб. Один продавец подбирал мне кроссовки, другой искал спортивные перчатки моего размера, третий прикидывал на меня спортивные штаны. А еще темные очки, шапка и так далее. В это время на кассе сидела кассирша и уже во вне рабочее время ждала момента моей расплаты без видимого раздражения. Когда я покидал магазин, со мной все участники процесса тепло попрощались, а охранник, словно франту, широко распахнул уже закрывшиеся было двери. Я на короткое время почувствовал себя джентельменом, выходящим с дорогими покупками из Харродса и направляющегося к ожидающему его Роллс-Ройсу с водителем. Отсутствие дорогого автомобиля перед глазами и ощущение на себе спортивной куртки для треккингов вместо смокинга для посещения светских раутов быстро вернули меня к реалиям. Да и атмосфера тихого провинциального чилийского городка никак не соответствовала атмосфере суетных лондонских улиц.
На собрании выяснилось, что вылет ранним утром задерживается по причине плохой погоды на острове Кинг Джордж Антарктического архипелага, куда мы должны были быть заброшены по воздуху, как минимум на 3 часа, а это предоставляло возможность пошляться по лавкам в поисках сувениров.
Ночь после теплого душа, в широкой кровати под большим пуховым одеялом была еще более прекрасна, чем предыдущая. Спустившись вниз, я, к своему удивлению был приглашен хозяином семейства и по совместительству отеля к семейному столу, где прекрасно позавтракал. Члены семейства также периодически подсаживавшись к столу и, быстро что-нибудь схватив, удалялись в коридоре, ведущем куда-то дальше, скорее всего в хозяйские жилые помещения.
Лавок в городке было довольно много, и товары в них продавались весьма хорошего качества. Особенно в этих местах известны изделия из альпаки. Они очень теплые и довольно легкие, носятся долго и с удовольствием. Прикупив пару таких вещичек а также несколько безделушек, я вернулся в комнату за сумкой. Тут меня бросило в холодный пот. Я не обнаружил свой ценнейший рюкзачок со всей аппаратурой, с которым я таскался по магазинчикам. Мой мозг пронзила мысль, что я его оставил в одном из магазинчиков, скорее всего в том, где я приобретал свитера. В рюкзачке, можно сказать, была вся моя оперативная и постоянная память, на которую предстояло записывать впечатления от предстоящей экспедиции. Стремглав сбежав вниз по лестнице, я нос к носу столкнулся с хозяйкой, и она попросила меня рассчитаться. "Только этого мне сейчас не хватало"- подумал я, но смиренно подчинился. Пока мне выписывали счет, каждая минута мне казалась вечностью. Я постукивал пальцами по столу, периодически подпрыгивал от нетерпения, а рассчитавшись, унесся на улицу с такой скоростью, будто невидимая рука меня просто вышвырнула из помещения. Я не успел даже поблагодарить за столь радушный прием хозяев этого мини-отеля, о чем потом долго сожалел.
Подобно собаке, потерявшей любимого хозяина, я носился вдоль и поперек по улицам города, пытаясь отыскать тот самый магазинчик со свитерами. Но, так как во время сувенирного шопинга я заходил почти в каждую дверь, где была витрина, информирующая о торговле аутентичными товарами, само содержание витрины мне не сильно запомнилось. К тому же оформление всех витрин было примерно одинаковым. Местные птицы, пролетая над городом, при взгляде вниз, наверно, тоже были весьма удивлены хаотичными перебежками какого-то человечка там внизу среди спокойно прогуливавшегося остального народа. Поиски к результату долго не приводили. В некоторые магазины я стал заглядывать уже по второму разу. Поняв бесперспективность таких поисков, я добежал до того места, откуда, собственно, и начался мой шопинг. И начал зигзагами прочесывать одну улицу за другой. Не буду останавливаться на том, что я пережил в эти мгновения, но я оказался буквально на седьмом небе от счастья или даже выше, когда, вбежав в один из магазинчиков, я увидел туриста - японца, который передавал мой рюкзак через прилавок продавцу. Стало понятно, что во время примерки свитера, я и оставил свою драгоценность возле вешалки с одеждой. Мысленно расцеловав сначала японца, а потом и продавца ( или хозяина ), я с песнями в голове метнулся в гостиницу за сумкой. Времени до момента сбора группы в гостинице уже почти не оставалось. К сожалению, не увидев никого из хозяев, а, следовательно, так и не имея возможности выразить слова моей благодарности за прием, я со всеми своими монатками понесся в сторону места встречи.
Вылетели мы с континента примерно в обед, прождав посадки в аэропорту еще часа два. Кто бы знал, что все это время я находился в каких-то метрах от своей потерянной сумки. Впрочем, я уже и не знаю, был бы я рад встрече с ней там, в Чили. Ведь гардероб я почти полностью восстановил, а увеличение багажа влекло бы за собой определенные неудобства.
Повторю последнюю фразу из предыдущей части о том, что сумка встретилась со мной более, чем через месяц, в Шереметьево, в целости и сохранности, разве что буханка черного хлеба превратилась в бело-зеленую от покрывшей ее плесенью, а бутылка "Белуги", облетевшая пол-света, была с воодушевлением выпита в компании друзей с пожеланиями всем участникам мероприятия новых дорог и новых впечатлений.
Прибытие на остров Кинг Джордж антарктического архипелага состоялось через 3 часа после отрыва шасси от южно-американских земель. Увиденное вполне соответствовало моим представлениям об этих местах. Заснеженная полоса, белые сопки с черными проталинами, вездеходы на гусеничном ходу. Светило солнце и было по-весеннему тепло. Где-то около плюс пяти градусов по Цельсию. Работники расположенной неподалеку российской станции имени Беллинсгаузена катали навстречу друг другу бочки с топливом и без него.
Маршрут пустых заканчивался у самолета и там же начиналось движение полных. Небольшие партии полярников и обслуживающего персонала из России, Польши и Чили попадали в объятия мохнатых аборигенов, которыми в отсутствии как таковых на этом континенте можно считать любого, проведшего в этих местах хотя бы пару месяцев. Единственное, что нарушало естественность происходящего, так это толпа людей туристического вида с камерами и фотоаппаратами. Собственно они туристами и были, как бы красиво не называлось предстоящей плавание - антарктическая экспедиция. К тому же возраст некоторых участников никак не предполагал использования их труда, причем не только на этом суровом континенте. Правда, в дальнейшем по поводу некоторых персон мне пришлось расписаться в собственном невежестве и недооценке определенной части этого контингента. Например, одна бабушка - американка еле передвигающаяся по ровной поверхности с помощью палочки куда более шустро управлялась с подъемами по заснеженным склонам, используя палку как известный предмет доя скандинавской ходьбы. Вот что делает с человеком чистейший холодный воздух и стремление увидеть удивительные заснеженные ландшафты этих далеких мест!
Попав на судно, я тут же почувствовал комфортное состояние от услышанной русской речи. Этот корабль ледового класса когда-то входил в состав советского исследовательского флота. Затем он был зафрахтован австралийской туристической фирмой для организации подобных моему маршрутов. В наши летние месяцы ребята курсируют в арктических водах, в том числе, вдоль российских берегов по северным морям, а к зиме перебираются в южное полушарие и работают в водах антарктического побережья. Портом приписки является Санкт-Петербург. Странно, почему наши отечественные тур бизнесмены не пользуются такой возможностью эксплуатации своих родных кораблей, оставшихся без дела из-за свертывания исследовательских программ. Впрочем, возможно, какие-то корабли все же остались в наших руках, но их становится все меньше и меньше.
Провернув еще в Москве операцию искусственного овербукинга, ( забронировав оба места в каюте, а в последний день оплаты оплатив одно ), я добился своего. В каюте я был один. Осознание сэкономленной приличной суммы ( доплата за одного достигает почти 90% от стоимости ) грело сознание. Свой санузел на таких судах является роскошью и, как правило, не входит в перечень удобств. Но я оказалась в привелегироавнном положении и в этом случае. Моя каюта находилась в аппендиксе, в котором располагались пара туалетных и душевых кабинок. Таким образом дверь в мою каюту располагалась рядом с туалетом и душем, а отличная звукоизоляция не позволяла испытывать дискомфорт от, к примеру, грохота падающего стульчака.
Попробовав в первый вечер поужинать со всем коллективом экспедиционщиков, я в дальнейшем был мило препровожден членами команды в их служебный камбуз, где все две недели наслаждался борщами, блинами, котлетами и тому подобное. На завтрак вместо ежедневной яичницы или омлета с беконом я баловался пшенной, овсяной кашами, яйцами всмятку, чаем с домашним вареньем. Ляпота, одним словом. Да и постоянное общение на капитанском мостике ( куда вход для всех также был открыт ) с разговорчивым старпомом, рассказывающим много интересного о своих плаваниях, также делало пребывание на корабле во время переходов чрезвычайно интересным и познавательным.
Рассказывать о впечатлениях, полученных от созерцания изумительного мира Антарктики - дело неблагодарное, это нужно видеть своими глазами. Игры могучих горбатых китов вблизи наших надувных "Зодиаков"; смешные и смышленые пингвины, любопытство которых порой заставляло проявлять дополнительную осторожность нас, людей, чтобы не нарушить быт этих оригинальных полу-птиц; лоснящиеся тюлени-крабоеды; только на вид благодушные морские леопарды; грузные и неповоротливые, побитые в боях за свое место в обществе морские слоны - вся эта живность на фоне удивительной красоты голубых айсбергов и драмматичных пейзажей Белого континента повергает в состояние эйфории, бесконечного счастья от увиденного и оставляет глубочайший след в памяти на долгие долгие годы.
Одним словом две недели на корабле были одними из самых лучших, самых памятных дней в моей жизни. С одним только но... Это касается перехода обратно к берегам Южной Америки через пролив Дрейка, который занял последние два дня. Крутой нрав этих мест подмечали еще мореплаватели издавна. И, хотя сегодня там плавают совсем другие корабли, напичканные современным оборудованием, проходить плавно бушующие воды этих широт современная техника пока не научилась. Поэтому купленные в Пунта-Аренасе таблетки от укачивания пригодились как нельзя кстати. К тому же пришлось отказаться от супа, а чай пить из детских поилок. Хорошо еще, что туалетные кабины были довольно узкие, и это неудобство обернулось благом в ситуации постоянной неслабой качки. Как ни странно, спалось в эти две ночи вполне прилично. Судя по всему организм вспомнил, что когда-то родители искусственно имитировали волнение волн, на которых я отлично засыпал и позволял родителям прийти в себя от моего бесконечного плача и раздражительности. Думается, что в эти два дня судовой повар имеет особенно приличную экономию продуктов и многократно превышающее обычный уровень количество отходов.
В последний вечер перед прибытием в аргентинский город Ушуайя мы прошли примерно в 20-ти милях от мыса Горн. К сожалению, нехватка времени не позволила подойти поближе. Тем не менее, мыс вполне понятными очертаниями проглядывал сквозь пелену морского воздуха. Через несколько часов мы должны были войти в пролив Бигля, который, собственно, и заканчивался в порту Ушуайи. Вскоре волнение под днищем корабля успокоилось, что значило завершение перехода через пролив Дрейка.
Утром, поднявшись на капитанский мостик, я взглядами членов команды был оттуда вежливо изгнан. Работу по направлению курса корабля взял на себя лоцман ушуайского порта. Надо сказать, я поражаюсь умению людей зарабатывать на ровном месте. Конечно, бывают, сложные и даже очень сложные гавани для захода судов. Такие как Венеция, Маон на Менорке, новозеландский Данидин, австралийский Сидней. Но проход к порту Ушуайи прост донельзя. Аккуратный канал упирается прямо в пирс. Даже судно разворачивать не нужно. Как плывешь, так и швартуешься. Возможно я ничего не понимаю в морском деле, но на мой взгляд усердие местных лоцманских сил выглядит просто вытягиванием денег. Но ничего не поделаешь, ни в один порт без лоцмана не то что круизный лайнер, но и мало-мальская яхта войти не может. Нужно платить.
Тут, ненадолго оторвусь от темы и с улыбкой вспомню, как рулил своей немаленькой яхтой один толстый русский в крохотной бухточке итальянского Портофино ( ну где ж еще, как не в самом гл. амурном месте итальянского побережья ). Тщетно пытаясь подобрать свой "аквариум", что бы тот не мешал движению штурвала, он, постоянно чертыхаясь и матерясь, обливаясь скатывающимся по лицу потом, старался выполнять все команды стоящего на носу лоцмана. Поскольку переводчик ( кто-то из его то ли друзей, то ли из команды ) по понятным причинам мог донести до дядьки все команды с некоторым опозданием, то и штурвал тому приходилось крутить интенсивнее. Ох и пожалел он, наверное, в эти полчаса, что решил козырнуть крутостью. Лоцману до его ругани, в том числе, и ему самому адресованную, было очень далеко. Но в этом случае без лоцманской помощи в порту не развернешься.
Но вернусь к "нашим баранам". Вот за поворотом канала прямо по направлению движения показался город, расположенный у подножия высоких гор, укутанных в снежные шапки.
Обнявшись на прощание почти с каждым членом команды, которая за эти две недели стала для меня почти родной, я ступил на твердую землю. Несмотря на разгар лета в этих местах, температура едва достигала отметки в 12 градусов по Цельсию.
Гостиница была на этот раз найдена очень быстро. Наверное, потому, что была одной из лучших ( спасибо букингу за предложение хорошей цены ) в городе и располагалась на главной улице.
Окончание следует.
Читайте также
