Карелия в сердце
*Вашему вниманию предлагаем две версии — для читателей и для зрителей.
Заезженная до банальности фраза о том, что нельзя возвращаться туда, где когда-то был счастлив, звучит красиво и глубокомысленно, но пока ты сам не прочувствуешь ее смысл, она так и останется чужим и малопонятным изречением. Наверное, у каждого есть такое место в жизни, которое в воспоминаниях окутано флером романтизма и кажется тем самым раем, которого тебя лишили по какой-то причине. И по логике Конфуция возвращаться туда не надо, потому что тебя ждут другие места.
Я не могу вполне объяснить, как почти 22 года у меня не получалось съездить в свой родной город, потому что рациональных причин для этого нет. Казалось бы, чего проще – даже больших денег не надо, каждый день с Ленинградского вокзала отправляется фирменная «Карелия», было бы желание. Но почему-то его и не возникало. Муторная ежедневная битва с обстоятельствами сводила на нет все порывы, с годами становившиеся все слабее и слабее. И даже наши поездки выходного дня, которыми мы увлеклись в последний год, больше проходили в Средней полосе, не пробуждая желания взглянуть в сторону северо-запада. Как будто внутренний шлагбаум отрезал то направление даже для фантазий.
Понятно, что даже любой студент-психолог с легкостью раскидал бы такую ситуацию с позиций того, что внутренняя неудовлетворенность жизнью могла не давать подавляемым желаниям оформиться в идею, потому что это должно было повлечь за собой коренную перекройку отношения к окружающей действительности и вызвать серьезные потрясения для близких мне людей, но мне неохота совсем лезть в дебри. Копаться в причинах и следствиях душевного состояния дело неблагодарное, ибо чужая-то душа — потемки, а уж собственная и тем более, учитывая, что проще всего обмануть самого себя.
Все произошло достаточно спонтанно. Накануне написав пост про Микки Рурка, я вечером пошел гулять с собакой, размышляя о том, почему мне никак не удается избавиться от странной маеты. Словно какой-то червячок заполз в душу и шевелился там, раздражая никак не способной сформироваться мыслью. Воспоминания плотно овладели моим сознанием, перекидываясь с Микки на мою собственную жизнь, и я никак не мог сосредоточиться на текущих делах. А надо было еще прикинуть, куда поехать в завтрашнее путешествие выходного дня, выбирая между Торжком и Волочком. И вдруг я понял, что должен сделать. Это как у классика: Странный стук зовет в дорогу, может сердце, а может стук в дверь… В мое сердце реально постучали и сказали: пора!
Сборы были очень недолгими – собаку домой, в багажник съемочное оборудование, да тощую сумку с нехитрыми вещичками. И вот уже маленькая машинка полетела в ночь по основным артериям страны – М4 да малолюдной М11. Ночные километры разматывались с большой скоростью – новая трасса располагает мчать, насколько способна машина и позволяет совесть. Понятно, что превышение скоростного режима запрещено ПДД, но дорога прямо сама манит нарушить. Просто перестраиваясь в левый ряд, надо помнить, что не тебя одного, есть много желающих проехать быстрее. Тут чем-то похоже на автобан в Германии – только увидел в зеркале чьи-то фары, как уже мимо проносится очередной болид, хотя у самого на спидометре стрелка чуть в ограничитель не упирается. Камер пока нет, а может я их просто не разглядел? Будет не очень приятно, если письма счастья начнут приходить, все-таки лучше ничего не нарушать, тогда и визит почтальона не будет нервировать.
С рассветом пейзаж уже кардинально поменялся – смешанные леса Ленобласти, живописно утопающие в утреннем тумане, холодная синева неба, где первые лучи солнца расцвели с фотографической изящностью, позолотив редкие облака, темные ленты ручьев среди изумрудных, еще не начавших тускнеть берегов, бескрайние поля, местами желтеющие до самого горизонта. Но мы нигде не останавливались, и окружающая красота особо не трогала. У нас была маленькая, но цель – нам нужен был один-единственный город, и все, что могло отодвинуть встречу с ним, просто игнорировалось.
Мы уложились в рекордное время – 1300 достаточно непростых километров пролетели за четырнадцать часов, и то потому, что много времени потеряли в пробках из-за ремонта дорог. Вообще, надо сказать, что масштабы строительства новых трасс в Ленинградской области впечатляют – на самом деле, не хочется затрагивать политические аспекты, но так и хочется возразить тем, кто вечно ноет, что в России все плохо. Просто я двадцать лет не ездил в тех местах, и прекрасно помню, как было тогда, и вижу, как стало. А двадцать лет для такой страны – это миг, краткий миг, и перемены разительны.
Чем ближе мы подъезжали к нашей цели, тем неспокойнее я себя чувствовал. Странное дело, казалось бы, что тут такого, но я реально волновался. Это как свидание с собственным прошлым, уже вроде бы полузабытым, и тут вдруг проявившимся с такой силой, что я действительно ощутил мандраж. И когда черно-белая надпись сухо возвестила: Петрозаводск, я чуть ли не затаил дыхание, вглядываясь в мельчайшие детали вокруг.
В своей жизни я видел много городов, и в России, и в Европе. Какие-то просто нравились мне, как Варшава, какие-то покоряли своей красотой, как Петербург, какие-то завораживали, маня к себе своим ореолом, как Амстердам, какие-то оставляли равнодушным, как Ганновер, какие-то вызывали искреннее удивление и восторг, как Елец и Мичуринск, а какие-то навевали скуку и тоску.
Но в бесконечной череде городов, городков и городочков Петрозаводск стоит особняком, в сторонке, как первая любовь, единственная и неповторимая. Странное дело – однажды уехав отсюда, я постоянно возвращался, не в силах совсем оборвать связь, но город уже не принимал меня, я был пусть желанным, но гостем. И для всех своих друзей и знакомых я был приезжим, которому надо что-то пояснять и рассказывать – и, наверное, это закономерный итог, что однажды ниточка оборвалась.
Город сильно изменился за эти годы, прогресс не стоит на месте, но все изменения показались мне очень гармоничными и актуальными. Быть может, горожане со мной не согласятся, но то, что на улицах не осталось старых тополей, сделало город светлее и просторнее. Проспект как бы раздвинулся, открыв фасады давно знакомых домов и показав детали, которых я и не видел, живя по соседству.
Петрозаводск рад туристам и встречает их с распростертыми объятиями. Здесь уютно себя чувствуют и российские путешественники, и жители Суоми, и туристы из Германии и Польши – гуляя по улицам, мы то и дело слышали разную речь. В этом году старейшей гостинице города «Северная» исполняется 80 лет, и мы посчитали правильным остановиться там. Раньше мне не доводилось бывать в ней, да это и немудрено – если ты живешь в городе, то зачем тебе гостиница? А сейчас я просто был очарован советским классицизмом, как снаружи, так и внутри. Понятно, что в городе есть и более современные и, возможно, более удобные отели, но для меня «Северная» с детства является одним из главных символов Петрозаводска, и это отношение не омрачает даже то, что именно перед этим зданием я расколотил вдребезги свою первую машину.
Петрозаводск, как одногодок Петербурга, всеми силами намекает на свое родство с великим городом, и это прослеживается в архитектурных стилях и городской планировке. Понятно, что это как уменьшенная и местами слегка гротескная копия, но вызывающая не насмешку, а лишь добрую улыбку и самый живой интерес. Это старый и в то же время молодой город, основные здания которого относятся к 30-50 годам прошлого века. А по-настоящему исторический центр 18-19 веков – Круглая площадь, она же площадь Ленина, сколько помню себя, всегда присутствовал на всех буклетах и туристических открытках.
Здесь интересно просто пройтись по улицам – нет таких больших расстояний, как в Петербурге, и главный проспект города, проспект Ленина, по которому от вокзала спускаешься к озеру, длиной меньше двух километров, что в сравнении с Невским, даже если считать только до площади Восстания, вообще ни о чем. Но именно от него в стороны расходятся тихие красивые улочки, где за последние сорок лет, казалось бы, ничего не поменялось. Это очень уютный район, мне всегда нравилось ходить здесь – совершенно европейский кусочек даже не по облику, а по ощущению. Часы на башне главпочтамта навевают мысли о Таллине или Риге, а старые деревья вдоль тротуаров, восхитительные в своей легкой неухоженности, перекликаются с варшавскими сквериками.
Городские жемчужины – это район вокруг Французского пруда, потрясающее по красоте место, и городская набережная. Но поскольку об этих местах написано и сказано столько, что лишний раз повторять, наверное, уже будет моветоном. Хотя, для тех, кто не видел никогда, будет интересно – правда, вот лично я сомневаюсь, что композиция рыбаков с сетями могла не попасться кому-то на глаза. Или ротонда на набережной, давно ставшая одним из символов Петрозаводска. Это реально раскрученные туристические достопримечательности, своего рода must see у тех, кому «долго будет Карелия сниться», как поется в песне.
Два дня пролетели на одном дыхании, и пора было собираться в обратный путь. В принципе, ничего не изменилось – я так и остался гостем в своем родном городе, но куда-то ушла непонятная тоска и странная недосказанность. Я понял, что в любой момент могу сюда вернуться, и мой город так же будет рад меня видеть, как и я его.
Спасибо за просмотр и удачи на дорогах