Карельские берега Беломорья
Село с птичьим названием
Весной этого года мне уже приходилось побывать в Карелии, но нежданно для меня образовалась командировка в те края, на МГ-2 Разнаволок.
Время в пути чуть более полусуток. Поезд, как поезд сказать нечего, главное это соседи, с которыми мне «повезло», шесть человек в купе – нас четверо взрослых и двое маленьких детей, плюс, за стенкой в соседнем купе маленькая собачка, которая своим лаем, к месту и не к месту, добавляла особенный колорит поездке. Всё это, не считая сильно храпящего мужика напротив, меня убаюкало довольно-таки быстро, но сон был, как у солдата – короток и сладок. Хорошо, хоть ехать недолго.
Елена, дочь начальника метеостанции пунктуально встречала меня напротив выхода из вагона, любезно помогла загрузиться в машину, и мы двинулись к конечной точке нашего маршрута. От Беломорска до метеостанции Разнаволок всего 8 км, снега выпало еще мало, дорогу не замело, поэтому доехали до места очень быстро. По пути Елена рассказывала мне особенности их края, показывала красоты. Я, как бы невзначай спросил, а знает ли она, что означает «Разнаволок». Лена смущенно улыбнулась: «Какой-то мыс, наверное?»
– С саамского «Разнаволок» переводится, как «Травяной мыс».
Лена, с удивлением посмотрела на меня: «И как я сама не догадалась? Ведь на самом деле, травы у нас летом очень много и название, как нельзя больше подходит к нашему месту. А давайте я Вам о Беломорске расскажу, может, и услышите, что-нибудь новое». Я с удовольствием согласился.
– Наше древнее поморское село Сорока стояло при впадении одноименной реки (рукав Нижнего Выга) в Белое море. Первое упоминание о селе относится к началу ХV века, - начала свой рассказ Елена.
Многие название нашего села возводят к названию птицы, но это лишь одна из версий. Местная легенда связывает его с числительным «сорок» – дескать, в свое время село располагалось на сорока островах, соединенных друг с другом мостами. Хотя, на самом деле, число островов, создаваемых протоками Выг в дельте, не превышает дюжины, и далеко не все они были заселены. Есть также версия, что топоним «Сорока» имеет угро-финское происхождение. На современном финском языке оно звучало бы как «саари-йоки» (по-фински saarijoki), то есть «река островов» (saari – остров, joki – река).
После того, как началось строительство в 1916 году знаменитой «Мурманки» (Мурманской железной дороги) – началась и новая история села и окрестностей. Станция Сорокская стала первой, имеющей выход к Белому морю. В 30-е годы сюда пришел Беломорканал: был построен 19-й, последний перед выходом в Белое море шлюз. Здесь заканчивается трасса Беломорско-Балтийского водного пути.
Город Беломорск появился на картах только в 1938 году. Указ Верховного Совета объединил село Сорока, рабочий поселок имени Солунина, посёлки водников Беломорско-Балтийского канала и железнодорожников станции Сорокская. В годы Великой Отечественной войны Беломорск более двух с половиной лет был временной столицей Карелии, – закончила свой интересный рассказ Елена.
Подъезжаем ближе к станции: «А вот в этом месте очень много белок обитает», – Лена притормаживает. – Видите сколько шишек под соснами и тропинка на снегу натоптана. А еще здесь много тетеревов, зайцев, глухарей. На берегу, недалеко от причала, на камнях часто можно встретить тюленей, которые любят нежиться на солнышке, также приплывают к нам и белухи. Может и Вам повезет увидеть их.
На метеостанции меня встретили очень хорошо, с дороги угостили шикарным обедом и напоили чаем с домашними пирогами. Антонина Федоровна показала мне хозяйство станции, похвалилась, что в этом году строители управления сделали ремонт. Не хватило времени только на покраску здания снаружи и оклейку обоев, но, как сказала хозяйка МГ-2 Разнаволок, что эти работы они смогут сделать и сами.
– Антонина Федоровна, а Вы давно работаете в системе Гидрометслужбы?
– После окончания Харьковского гидрометеорологического техникума в 1971 году я получила распределение в Карелию и попала на эту станцию сразу начальником. Мне было тогда всего 19 лет. Тут познакомилась со своим будущим мужем Славой. Мы с девчонками-коллегами шли с почты, несли тяжеленные посылки из дома – а это около 10 км. Навстречу нам ехал удалой парень на велосипеде. Увидев, что мы изрядно устали, он предложил нам свое транспортное средство. Эта встреча оказалось для нас судьбоносной, через год поженились, потом родилась Леночка, а так, как ей нужно было ходить в садик и в школу, то мы приняли решение переехать в Беломорск, потом родилась еще одна дочурка – Аллочка. Мы уже думали, что на прежнюю работу не вернемся, но все равно нас сюда тянуло, и в 1999 году я вернулась сюда опять же начальником. На метеостанции, как-то спокойнее – природа умиротворяет. И хотя город совсем рядом, здесь совсем другая атмосфера – тишина и благодать. Летом сюда к нам приезжают отдыхать не только с Беломорска, но и с других районов. Существует легенда, что в этих местах хранится древний секрет вечного благополучия. Где-то на дне Белого моря потихоньку работает мельница – генератор счастья. Может она совсем рядом с Разнаволоком? – вопросительно смеется Антонина Федоровна…
Потом потянулись трудовые будни, но нудными их назвать было нельзя, потому как новый день приносил нам новые впечатления и новые встречи. Хотя появление искусственных спутников Земли и компьютеров произвело революцию в синоптике, основой прогноза погоды остаются регулярные наблюдения на метеостанциях. Несколько раз в день в прогностические центры мира отсюда передается информация о давлении, ветре, температуре и других метеорологических характеристиках. Эти данные чрезвычайно важны не только для населения Крайнего Севера, именно они помогают понять реальную картину климатических изменений на Земле, особенно если имеется длительный, непрерывный ряд наблюдений за погодой. А на Разнаволоке два года назад отметили столетний юбилей.
На море
Как-то пошли мы с Антониной Федоровной на «море» – так называют метеорологи место, где проводят морские наблюдения. В них включатся: наблюдения за температурой воды, соленостью, ледовой обстановкой, за уровнем моря, толщиной льда, волнением. Скоро, очень скоро первый лед начнет отражать хмарь низкого зимнего неба, а пока море чисто. На причале бодрит колючим декабрьским ветром. Хозяйка станции рассказала, что еще совсем недавно причал на Разнаволоке был в полуразрушенном состоянии, что для метеорологов вносило некоторые неудобства, но буквально пару лет назад один из предпринимателей восстановил причал, и теперь к нему швартуются рыболовецкие суда. И действительно, я увидел, как у причала разгружался небольшой тральщик «Выг». Упустить возможность пообщаться с экипажем и узнать, как сейчас ловится рыба, я просто не имел права. Подойдя ближе, поприветствовал бригаду и попросил разрешения присутствовать при разгрузке и сделать несколько снимков. Старший из них одобрительно кивнул головой: «Конечно, снимайте, нам не жалко. Может беломорской селедочкой угостить Вас? Самая, что ни на есть наисвежайшая, только, что с моря!»
– Ну, давайте для начала хотя бы познакомимся, что ли, – сказал я в ответ.
– Андрей Попов, – протянул он мне мозолистую руку. Я представился и ответил крепким рукопожатием.
Разговорились, оказывается у Андрея два судна – «Выг» и «Сорока», которые и занимаются рыбным промыслом, но помимо их еще около пятнадцати бригад на подледном лове.
– Работа, конечно, сезонная, но если не лениться и грамотно использовать свой потенциал и интуицию, можно хорошо зарабатывать.
– Андрей, скажите, а сколько можно поймать рыбы таким судном за день?
– Если максимально, то тонн 10-12. Судно-то небольшое и экипаж всего четыре человека.
– А здесь почем сдаете беломорский деликатес?
– Оптом по двадцать рублей .
– А куда в основном идет продукция?
– Основными покупателями являются мурманчане, хотя до них по железной дороге даже дальше, чем до Архангельска. Если архангелогородцы заинтересованы в нашей продукции, то с удовольствием готовы с ними работать. Кстати, можете завтра выйти в море с командой и присутствовать на судне во время ловли рыбы. Поверьте, что это интереснее, чем просто снимать процесс выгрузки.
Я не мог поверить своим ушам, что вот так просто мне позволяют выйти в море с рыбаками.
– Ну, что согласны? Если не боитесь «морской болезни», то милости просим. Завтра в восемь утра жду Вас на борту. Рыбки-то возьмите! -
Я сказал, что завтра возьму, если поймаем. Уснуть смог только далеко за полночь, проснулся я, наверное, с первыми петухами, если бы они водились бы на МГ-2 Разнаволок. Выпил кружку чая, проверил еще раз фотооборудование, с нетерпением шагнул на улицу. От легкого морозца накануне не осталось и следа. Дул легкий южный ветер, и на дворе пахло по-весеннему. Если бы не знал, что на календаре декабрь, мог бы легко ошибиться.
На борту «Сороки» шла полным ходом подготовка к выходу в море. Загрузили ящики под рыбу, проверили еще раз оборудование, трал, и как только забрезжил рассвет, отошли от причала. Я быстро познакомился со всем экипажем. Капитан «Сороки» Сергей Харитонов ходит в море уже четырнадцать лет, в мореходном училище не учился, закончил курсы ГИМС. Для рыбаков, считает он, главное - это интуиция и удача. Ну и, конечно, нужно знать повадки рыбы, места ее обитания. При каком ветре можно найти косяки. А также время прилива и отлива, течения. В районе Беломорска сильные течения наблюдаются у острова Молчанова, где в XIX веке были построены лесопильные заводы, механизмы которых приводились в действие с помощью приливной волны.
Самый неразговорчивый и старший по возрасту в команде дядя Сережа, так его называл даже капитан. Но мне он все же рассказал, теорию ловли тралом. Трал – это огромный мешок сложной конструкции, из сети, называемой делью, изготовленной, как правило, из капроновых или других синтетических нитей. Он похож на кулек, раскрывающийся с помощью специальных распорных досок. Самая узкая часть трала – куток, верхняя, широкая, раскрывающаяся – крылья. Судно буксирует трал за специальные канаты – ваера, и таким образом улавливает встречающуюся на пути рыбу. Тралы бывают разные, и для малых глубин, и для больших, донные и разноглубинные. За один удачный подъем можно взять две-три тонны беломорочки. Этого нежнейшего и вкуснейшего деликатеса Белого моря.
Алексей Патрашков поступил в мурманскую мореходку, но не доучился, потом заканчивал курсы, ходил матросом на рыболовецких траулерах в различные северные моря. Ничуть не жалеет, что променял большие суда на маленькую "Сороку" и просторы океана на родное Белое море.
Ваня Шмелев самый молодой член команды, балагур и весельчак. Основная его задача – работа с дизелями, с лебедкой и тралом, но вообще, в команде полная взаимозаменяемость. При необходимости и капитан становится на фасовку рыбы и не считает это зазорным. Одно дело делают.
Чайки, тюлени и "морские канарейки"
Через час "Сорока" вышел в район рыбной ловли, судно сбавило ход, и команда приготовилась к тралению. Капитан внимательно следит за эхолотом и за белухами.
В нескольких метрах от нашего судна из воды показались огромные, тёмно-серебристые спины. – А вот и наши красавицы – белые киты. Где белухи – там и косяки беломорочки, – уверенно сообщает мне Сергей. – Если внимательно понаблюдать за этими прекрасными охотниками, то можно увидеть, что охотятся они всегда стаей. Берут в круг косяк и делают своеобразный хоровод. В образовавшемся водовороте, селедка поднимается вверх, а тут уже наступает пиршество белых разбойников.
Видите сколько чаек над ними кружатся, а вот и тюлени приплыли. Кушать хочется всем, не только нам людям, – смеется капитан. – А еще белух часто называют «морскими канарейками». У них очень богатый репертуар издаваемых ими звуков: это и свисты, и визги, и щебетание и чириканье, и переливчатые трели. Одним словом – они самые «разговорчивые» представители китообразных. И еще один момент – свою добычу белые киты не хватают, а всасывают.
Но вот на экране эхолота пошли сплошные засветы. Это и есть косяки селедки. Проходит десять минут, большой оранжевый поплавок уже не виден на поверхности моря, и Харитонов дает команду Ивану Шмелеву на подъем трала. Еще несколько минут томительного ожидания и мы видим, что первый заброс вышел удачным.
Пока фасовали рыбу по ящикам, нас окружила стая белух, которые то и дело подныривали под нашим судном.
– Выпрашивают подачку, – смеется Алексей. – Знают, что скоро начнем очищать палубу от селедки, вот и ждут крошек с барского стола. Но тут еще, как посмотреть, кому больше достанется. Чайки-то намного проворнее.
Через некоторое время мы начали очищать палубу, и несколько лопат с беломоркой оказалось за бортом. Этого момента ждали все, кто находился рядом с нашей «Сорокой». Первыми в битву ринулись чайки, которые с дикими криками выхватывали рыбу друг у друга, через мгновенье в этом месте оказались тюлени и только потом белухи. Зрелище было захватывающим. Насытившись, тюлени переворачивались на спину, сложив ласты на груди и подняв усатые мордочки над водою, проплывая мимо судна, подмигивали нам, как старым знакомым. Честное слово!
В поисках зеленого луча
Коротки декабрьские дни в Карелии, солнышко только немного поднялось над горизонтом, а уже стремилось опустить свои золотые лучи в холодные воды Белого моря.
Каждый из нас неоднократно видел, как на красном закатном небе скрывается за горизонтом солнечный диск. Характерный цвет заката обусловлен преломлением и рассеиванием солнечного света в атмосфере Земли. Однако, я ждал другое оптическое явление, также возникающее при закате солнца и связанное с распространением света в земной атмосфере, - появление зеленого луча. В Арктике это природное событие я пытался наблюдать неоднократно, но мне все никак не удавалось. Ведь в большинстве случаев зеленый луч удается увидеть лишь на мгновение над водной гладью моря, обычно не более 1-2 секунд. Команда, услышав от меня этот рассказ, тоже стояла на палубе, пристально всматриваясь в горизонт, и только капитан стоял у штурвала, ему было не до зеленого луча.
Томительно тянулись минуты заката, но все по-прежнему неотрывно следили за уходящим солнцем. Затаив дыхание, Иван подстерегал тот миг, когда верхний край его окончательно уйдет в воду, и оттуда, быть может, вырвется тот удивительный луч, который окрашивает небо и море в чистейший зеленый цвет, более яркий, чем зелень весенней травы или изумруда. Такой луч появляется так редко, что моряки сложили легенду, будто лишь очень счастливому человеку удается поймать его.
Жидкое пламя, бушевавшее в огненной долине, вдруг с необычайной стремительностью начало стекаться с краев к середине, и через миг все стянулось в одну алую точку, маленькую и яркую, как огонь сильного маяка. Я напрягся и не отрывал окуляр фотоаппарата от глаза. Секунду-две эта точка, мерцая и вздрагивая, сияла на самом крае воды, потом внезапно исчезла, блеснув на прощание еще меньшей зеленой точкой… Луча не было.
– Ничего, Петрович, когда-нибудь ты его все-таки поймаешь, – сказал капитан мне утешающим тоном, как будто именно он, а не я с таким нетерпением ожидал сейчас появления зеленого луча.
– Наверное, прозрачность атмосферы недостаточно хорошая, а может еще что-нибудь, – утешал меня и Алексей. – Не переживай, увидишь ты еще свой луч…
Килограмм двадцать беломорки мне дали ребята с «Сороки» в подарок метеорологам. Антонина Федоровна, всплеснула руками, когда я занес в дом целый пакет рыбы: «Куда же столько!»
– Я думаю, что этому мы найдем применение, – засмеялся Вячеслав Александрович. – Это же самая свежая, только из моря – в магазине уже не такая…
Через сутки я с грустью покидал эту метеостанцию, этот берег моря, припорошенный снегом, эту пленительную красоту могучей и суровой природы Севера, которую трудно передать обычными словами. Белое море воспето во многих произведениях искусства, но ничто не может сравниться с тем, что видишь собственными глазами, когда чувствуешь свежее дыхание морского ветра и видишь, как из моря по утрам выплывает, лаская северное солнце. А зеленый луч... я еще поймаю!
Для справки
Гидрометеорологическая станция 2 разряда вблизи села Сорока (ныне г.Беломорск) была открыта в августе 1912 года.
Станция неоднократно переносилась в пределах села. Последний раз в мае 1919 года она была перенесена на мыс Разнаволок, на расстояние около 10 км к северо-востоку, и стала называться Разнаволок. Программа наблюдений и оснащенность станции менялись.
Первым заведующим станцией был Коржатский Николай Васильевич. В дальнейшем работники часто менялись, но все это были трудолюбивые и ответственные люди.
Более 10 лет МГ-2 Разнаволок руководил Бурянин В.В.. Вместе с ним работала его жена Бурянина Л.А. В последние годы, вот уже 15 лет станцию возглавляет Воронцова Антонина Федоровна. Вместе с ней трудятся муж Вячеслав Александрович и дочь Елена.
В рамках проекта модернизации наблюдательной сети Росгидромета в 2012 году на станции был установлен автоматизированный метеорологический комплекс (АМК), что позволило наблюдателям работать более точно и оперативно.
Станция в полном объеме и с высоким качеством выполняет плановые задания по всем видам наблюдений и информационной работе. Данные гидрометеорологических наблюдений МГ-2 Разнаволок помещены в режимно-справочные пособия. Информация станции используется синоптиками при составлении прогнозов погоды.
Фотографии зимней командировки и летнего рейса НЭС "Михаил Сомов"
Весной этого года мне уже приходилось побывать в Карелии, но нежданно для меня образовалась командировка в те края, на МГ-2 Разнаволок.
Время в пути чуть более полусуток. Поезд, как поезд сказать нечего, главное это соседи, с которыми мне «повезло», шесть человек в купе – нас четверо взрослых и двое маленьких детей, плюс, за стенкой в соседнем купе маленькая собачка, которая своим лаем, к месту и не к месту, добавляла особенный колорит поездке. Всё это, не считая сильно храпящего мужика напротив, меня убаюкало довольно-таки быстро, но сон был, как у солдата – короток и сладок. Хорошо, хоть ехать недолго.
Елена, дочь начальника метеостанции пунктуально встречала меня напротив выхода из вагона, любезно помогла загрузиться в машину, и мы двинулись к конечной точке нашего маршрута. От Беломорска до метеостанции Разнаволок всего 8 км, снега выпало еще мало, дорогу не замело, поэтому доехали до места очень быстро. По пути Елена рассказывала мне особенности их края, показывала красоты. Я, как бы невзначай спросил, а знает ли она, что означает «Разнаволок». Лена смущенно улыбнулась: «Какой-то мыс, наверное?»
– С саамского «Разнаволок» переводится, как «Травяной мыс».
Лена, с удивлением посмотрела на меня: «И как я сама не догадалась? Ведь на самом деле, травы у нас летом очень много и название, как нельзя больше подходит к нашему месту. А давайте я Вам о Беломорске расскажу, может, и услышите, что-нибудь новое». Я с удовольствием согласился.
– Наше древнее поморское село Сорока стояло при впадении одноименной реки (рукав Нижнего Выга) в Белое море. Первое упоминание о селе относится к началу ХV века, - начала свой рассказ Елена.
Многие название нашего села возводят к названию птицы, но это лишь одна из версий. Местная легенда связывает его с числительным «сорок» – дескать, в свое время село располагалось на сорока островах, соединенных друг с другом мостами. Хотя, на самом деле, число островов, создаваемых протоками Выг в дельте, не превышает дюжины, и далеко не все они были заселены. Есть также версия, что топоним «Сорока» имеет угро-финское происхождение. На современном финском языке оно звучало бы как «саари-йоки» (по-фински saarijoki), то есть «река островов» (saari – остров, joki – река).
После того, как началось строительство в 1916 году знаменитой «Мурманки» (Мурманской железной дороги) – началась и новая история села и окрестностей. Станция Сорокская стала первой, имеющей выход к Белому морю. В 30-е годы сюда пришел Беломорканал: был построен 19-й, последний перед выходом в Белое море шлюз. Здесь заканчивается трасса Беломорско-Балтийского водного пути.
Город Беломорск появился на картах только в 1938 году. Указ Верховного Совета объединил село Сорока, рабочий поселок имени Солунина, посёлки водников Беломорско-Балтийского канала и железнодорожников станции Сорокская. В годы Великой Отечественной войны Беломорск более двух с половиной лет был временной столицей Карелии, – закончила свой интересный рассказ Елена.
Подъезжаем ближе к станции: «А вот в этом месте очень много белок обитает», – Лена притормаживает. – Видите сколько шишек под соснами и тропинка на снегу натоптана. А еще здесь много тетеревов, зайцев, глухарей. На берегу, недалеко от причала, на камнях часто можно встретить тюленей, которые любят нежиться на солнышке, также приплывают к нам и белухи. Может и Вам повезет увидеть их.
На метеостанции меня встретили очень хорошо, с дороги угостили шикарным обедом и напоили чаем с домашними пирогами. Антонина Федоровна показала мне хозяйство станции, похвалилась, что в этом году строители управления сделали ремонт. Не хватило времени только на покраску здания снаружи и оклейку обоев, но, как сказала хозяйка МГ-2 Разнаволок, что эти работы они смогут сделать и сами.
– Антонина Федоровна, а Вы давно работаете в системе Гидрометслужбы?
– После окончания Харьковского гидрометеорологического техникума в 1971 году я получила распределение в Карелию и попала на эту станцию сразу начальником. Мне было тогда всего 19 лет. Тут познакомилась со своим будущим мужем Славой. Мы с девчонками-коллегами шли с почты, несли тяжеленные посылки из дома – а это около 10 км. Навстречу нам ехал удалой парень на велосипеде. Увидев, что мы изрядно устали, он предложил нам свое транспортное средство. Эта встреча оказалось для нас судьбоносной, через год поженились, потом родилась Леночка, а так, как ей нужно было ходить в садик и в школу, то мы приняли решение переехать в Беломорск, потом родилась еще одна дочурка – Аллочка. Мы уже думали, что на прежнюю работу не вернемся, но все равно нас сюда тянуло, и в 1999 году я вернулась сюда опять же начальником. На метеостанции, как-то спокойнее – природа умиротворяет. И хотя город совсем рядом, здесь совсем другая атмосфера – тишина и благодать. Летом сюда к нам приезжают отдыхать не только с Беломорска, но и с других районов. Существует легенда, что в этих местах хранится древний секрет вечного благополучия. Где-то на дне Белого моря потихоньку работает мельница – генератор счастья. Может она совсем рядом с Разнаволоком? – вопросительно смеется Антонина Федоровна…
Потом потянулись трудовые будни, но нудными их назвать было нельзя, потому как новый день приносил нам новые впечатления и новые встречи. Хотя появление искусственных спутников Земли и компьютеров произвело революцию в синоптике, основой прогноза погоды остаются регулярные наблюдения на метеостанциях. Несколько раз в день в прогностические центры мира отсюда передается информация о давлении, ветре, температуре и других метеорологических характеристиках. Эти данные чрезвычайно важны не только для населения Крайнего Севера, именно они помогают понять реальную картину климатических изменений на Земле, особенно если имеется длительный, непрерывный ряд наблюдений за погодой. А на Разнаволоке два года назад отметили столетний юбилей.
На море
Как-то пошли мы с Антониной Федоровной на «море» – так называют метеорологи место, где проводят морские наблюдения. В них включатся: наблюдения за температурой воды, соленостью, ледовой обстановкой, за уровнем моря, толщиной льда, волнением. Скоро, очень скоро первый лед начнет отражать хмарь низкого зимнего неба, а пока море чисто. На причале бодрит колючим декабрьским ветром. Хозяйка станции рассказала, что еще совсем недавно причал на Разнаволоке был в полуразрушенном состоянии, что для метеорологов вносило некоторые неудобства, но буквально пару лет назад один из предпринимателей восстановил причал, и теперь к нему швартуются рыболовецкие суда. И действительно, я увидел, как у причала разгружался небольшой тральщик «Выг». Упустить возможность пообщаться с экипажем и узнать, как сейчас ловится рыба, я просто не имел права. Подойдя ближе, поприветствовал бригаду и попросил разрешения присутствовать при разгрузке и сделать несколько снимков. Старший из них одобрительно кивнул головой: «Конечно, снимайте, нам не жалко. Может беломорской селедочкой угостить Вас? Самая, что ни на есть наисвежайшая, только, что с моря!»
– Ну, давайте для начала хотя бы познакомимся, что ли, – сказал я в ответ.
– Андрей Попов, – протянул он мне мозолистую руку. Я представился и ответил крепким рукопожатием.
Разговорились, оказывается у Андрея два судна – «Выг» и «Сорока», которые и занимаются рыбным промыслом, но помимо их еще около пятнадцати бригад на подледном лове.
– Работа, конечно, сезонная, но если не лениться и грамотно использовать свой потенциал и интуицию, можно хорошо зарабатывать.
– Андрей, скажите, а сколько можно поймать рыбы таким судном за день?
– Если максимально, то тонн 10-12. Судно-то небольшое и экипаж всего четыре человека.
– А здесь почем сдаете беломорский деликатес?
– Оптом по двадцать рублей .
– А куда в основном идет продукция?
– Основными покупателями являются мурманчане, хотя до них по железной дороге даже дальше, чем до Архангельска. Если архангелогородцы заинтересованы в нашей продукции, то с удовольствием готовы с ними работать. Кстати, можете завтра выйти в море с командой и присутствовать на судне во время ловли рыбы. Поверьте, что это интереснее, чем просто снимать процесс выгрузки.
Я не мог поверить своим ушам, что вот так просто мне позволяют выйти в море с рыбаками.
– Ну, что согласны? Если не боитесь «морской болезни», то милости просим. Завтра в восемь утра жду Вас на борту. Рыбки-то возьмите! -
Я сказал, что завтра возьму, если поймаем. Уснуть смог только далеко за полночь, проснулся я, наверное, с первыми петухами, если бы они водились бы на МГ-2 Разнаволок. Выпил кружку чая, проверил еще раз фотооборудование, с нетерпением шагнул на улицу. От легкого морозца накануне не осталось и следа. Дул легкий южный ветер, и на дворе пахло по-весеннему. Если бы не знал, что на календаре декабрь, мог бы легко ошибиться.
На борту «Сороки» шла полным ходом подготовка к выходу в море. Загрузили ящики под рыбу, проверили еще раз оборудование, трал, и как только забрезжил рассвет, отошли от причала. Я быстро познакомился со всем экипажем. Капитан «Сороки» Сергей Харитонов ходит в море уже четырнадцать лет, в мореходном училище не учился, закончил курсы ГИМС. Для рыбаков, считает он, главное - это интуиция и удача. Ну и, конечно, нужно знать повадки рыбы, места ее обитания. При каком ветре можно найти косяки. А также время прилива и отлива, течения. В районе Беломорска сильные течения наблюдаются у острова Молчанова, где в XIX веке были построены лесопильные заводы, механизмы которых приводились в действие с помощью приливной волны.
Самый неразговорчивый и старший по возрасту в команде дядя Сережа, так его называл даже капитан. Но мне он все же рассказал, теорию ловли тралом. Трал – это огромный мешок сложной конструкции, из сети, называемой делью, изготовленной, как правило, из капроновых или других синтетических нитей. Он похож на кулек, раскрывающийся с помощью специальных распорных досок. Самая узкая часть трала – куток, верхняя, широкая, раскрывающаяся – крылья. Судно буксирует трал за специальные канаты – ваера, и таким образом улавливает встречающуюся на пути рыбу. Тралы бывают разные, и для малых глубин, и для больших, донные и разноглубинные. За один удачный подъем можно взять две-три тонны беломорочки. Этого нежнейшего и вкуснейшего деликатеса Белого моря.
Алексей Патрашков поступил в мурманскую мореходку, но не доучился, потом заканчивал курсы, ходил матросом на рыболовецких траулерах в различные северные моря. Ничуть не жалеет, что променял большие суда на маленькую "Сороку" и просторы океана на родное Белое море.
Ваня Шмелев самый молодой член команды, балагур и весельчак. Основная его задача – работа с дизелями, с лебедкой и тралом, но вообще, в команде полная взаимозаменяемость. При необходимости и капитан становится на фасовку рыбы и не считает это зазорным. Одно дело делают.
Чайки, тюлени и "морские канарейки"
Через час "Сорока" вышел в район рыбной ловли, судно сбавило ход, и команда приготовилась к тралению. Капитан внимательно следит за эхолотом и за белухами.
В нескольких метрах от нашего судна из воды показались огромные, тёмно-серебристые спины. – А вот и наши красавицы – белые киты. Где белухи – там и косяки беломорочки, – уверенно сообщает мне Сергей. – Если внимательно понаблюдать за этими прекрасными охотниками, то можно увидеть, что охотятся они всегда стаей. Берут в круг косяк и делают своеобразный хоровод. В образовавшемся водовороте, селедка поднимается вверх, а тут уже наступает пиршество белых разбойников.
Видите сколько чаек над ними кружатся, а вот и тюлени приплыли. Кушать хочется всем, не только нам людям, – смеется капитан. – А еще белух часто называют «морскими канарейками». У них очень богатый репертуар издаваемых ими звуков: это и свисты, и визги, и щебетание и чириканье, и переливчатые трели. Одним словом – они самые «разговорчивые» представители китообразных. И еще один момент – свою добычу белые киты не хватают, а всасывают.
Но вот на экране эхолота пошли сплошные засветы. Это и есть косяки селедки. Проходит десять минут, большой оранжевый поплавок уже не виден на поверхности моря, и Харитонов дает команду Ивану Шмелеву на подъем трала. Еще несколько минут томительного ожидания и мы видим, что первый заброс вышел удачным.
Пока фасовали рыбу по ящикам, нас окружила стая белух, которые то и дело подныривали под нашим судном.
– Выпрашивают подачку, – смеется Алексей. – Знают, что скоро начнем очищать палубу от селедки, вот и ждут крошек с барского стола. Но тут еще, как посмотреть, кому больше достанется. Чайки-то намного проворнее.
Через некоторое время мы начали очищать палубу, и несколько лопат с беломоркой оказалось за бортом. Этого момента ждали все, кто находился рядом с нашей «Сорокой». Первыми в битву ринулись чайки, которые с дикими криками выхватывали рыбу друг у друга, через мгновенье в этом месте оказались тюлени и только потом белухи. Зрелище было захватывающим. Насытившись, тюлени переворачивались на спину, сложив ласты на груди и подняв усатые мордочки над водою, проплывая мимо судна, подмигивали нам, как старым знакомым. Честное слово!
В поисках зеленого луча
Коротки декабрьские дни в Карелии, солнышко только немного поднялось над горизонтом, а уже стремилось опустить свои золотые лучи в холодные воды Белого моря.
Каждый из нас неоднократно видел, как на красном закатном небе скрывается за горизонтом солнечный диск. Характерный цвет заката обусловлен преломлением и рассеиванием солнечного света в атмосфере Земли. Однако, я ждал другое оптическое явление, также возникающее при закате солнца и связанное с распространением света в земной атмосфере, - появление зеленого луча. В Арктике это природное событие я пытался наблюдать неоднократно, но мне все никак не удавалось. Ведь в большинстве случаев зеленый луч удается увидеть лишь на мгновение над водной гладью моря, обычно не более 1-2 секунд. Команда, услышав от меня этот рассказ, тоже стояла на палубе, пристально всматриваясь в горизонт, и только капитан стоял у штурвала, ему было не до зеленого луча.
Томительно тянулись минуты заката, но все по-прежнему неотрывно следили за уходящим солнцем. Затаив дыхание, Иван подстерегал тот миг, когда верхний край его окончательно уйдет в воду, и оттуда, быть может, вырвется тот удивительный луч, который окрашивает небо и море в чистейший зеленый цвет, более яркий, чем зелень весенней травы или изумруда. Такой луч появляется так редко, что моряки сложили легенду, будто лишь очень счастливому человеку удается поймать его.
Жидкое пламя, бушевавшее в огненной долине, вдруг с необычайной стремительностью начало стекаться с краев к середине, и через миг все стянулось в одну алую точку, маленькую и яркую, как огонь сильного маяка. Я напрягся и не отрывал окуляр фотоаппарата от глаза. Секунду-две эта точка, мерцая и вздрагивая, сияла на самом крае воды, потом внезапно исчезла, блеснув на прощание еще меньшей зеленой точкой… Луча не было.
– Ничего, Петрович, когда-нибудь ты его все-таки поймаешь, – сказал капитан мне утешающим тоном, как будто именно он, а не я с таким нетерпением ожидал сейчас появления зеленого луча.
– Наверное, прозрачность атмосферы недостаточно хорошая, а может еще что-нибудь, – утешал меня и Алексей. – Не переживай, увидишь ты еще свой луч…
Килограмм двадцать беломорки мне дали ребята с «Сороки» в подарок метеорологам. Антонина Федоровна, всплеснула руками, когда я занес в дом целый пакет рыбы: «Куда же столько!»
– Я думаю, что этому мы найдем применение, – засмеялся Вячеслав Александрович. – Это же самая свежая, только из моря – в магазине уже не такая…
Через сутки я с грустью покидал эту метеостанцию, этот берег моря, припорошенный снегом, эту пленительную красоту могучей и суровой природы Севера, которую трудно передать обычными словами. Белое море воспето во многих произведениях искусства, но ничто не может сравниться с тем, что видишь собственными глазами, когда чувствуешь свежее дыхание морского ветра и видишь, как из моря по утрам выплывает, лаская северное солнце. А зеленый луч... я еще поймаю!
Для справки
Гидрометеорологическая станция 2 разряда вблизи села Сорока (ныне г.Беломорск) была открыта в августе 1912 года.
Станция неоднократно переносилась в пределах села. Последний раз в мае 1919 года она была перенесена на мыс Разнаволок, на расстояние около 10 км к северо-востоку, и стала называться Разнаволок. Программа наблюдений и оснащенность станции менялись.
Первым заведующим станцией был Коржатский Николай Васильевич. В дальнейшем работники часто менялись, но все это были трудолюбивые и ответственные люди.
Более 10 лет МГ-2 Разнаволок руководил Бурянин В.В.. Вместе с ним работала его жена Бурянина Л.А. В последние годы, вот уже 15 лет станцию возглавляет Воронцова Антонина Федоровна. Вместе с ней трудятся муж Вячеслав Александрович и дочь Елена.
В рамках проекта модернизации наблюдательной сети Росгидромета в 2012 году на станции был установлен автоматизированный метеорологический комплекс (АМК), что позволило наблюдателям работать более точно и оперативно.
Станция в полном объеме и с высоким качеством выполняет плановые задания по всем видам наблюдений и информационной работе. Данные гидрометеорологических наблюдений МГ-2 Разнаволок помещены в режимно-справочные пособия. Информация станции используется синоптиками при составлении прогнозов погоды.
Фотографии зимней командировки и летнего рейса НЭС "Михаил Сомов"
Читайте также
