Отчет о путешествии по Енисею (июнь - июль 2014 года)
Отчет о путешествии по Енисею в июне - июле 2014 года.
Маршрут: гор. Красноярск - пос. Караул. Расстояние – 2178 км. Лодка деревянная типа «СКИФ» со съемным рулем, мачтой, реем для вспомогательного паруса бри-фок и штормового стакселя. Длина лодки 580 см, максимальная ширина 175. Экипаж – 2 человека. Лодка построена на красноярской судоверфи «Богданов энд Калинин» во дворе у гаража моего старого товарища В.И. Венгер, с активной помощью последнего и его семейства, за 10 дней. Прямой парус площадью 10 м2, косой стаксель площадью 4 м2 были пошиты еще в Харькове. Лодка получила название «Е. Смургис», как дань уважения великому спортсмену-лодочнику.
Маршрут пройден в расчетное время, за 32 дня, без дезертирства и несчастных случаев. Экипаж прилично устал, основательно похудел, но был безмерно счастлив.
При подготовке экспедиции допущен один существенный просчет, а именно: недооценен сибирский гнус. Мы не были обеспечены накомарниками, качественными мазями и аэрозолями. Оставляла желать лучшего в этом отношении одежда и обувь. Только купленная уже в Енисейске современная палатка защитила нас от комаров в ночное время.
(Я и мой друг старый друг и коллега Василий)
Накануне старта мы посетили супермаркет и закупили продовольствие. Всего понемногу: хлеб и сало, овощи и крупы, тушенку и сгущенку, рыбные консервы, муку. С собой из Харькова у нас было 20 литров первоклассной виноградной чачи. Скажу сразу: ее еле хватило. Это и лекарство, и хороший подарок, и жидкая валюта. В дороге пищу готовили на дровах с помощью импровизированной печки из старого ведра. Воду использовали прямо из реки, после Ангары пили уже сырую.
23 июня рано утром мы отчалили от красноярского берега и под веслами направились вниз по течению. Лодка оказалась удачно построенной, она не протекала, довольно легко двигалась под веслами и была вполне маневренна. Радовала высокая скорость течения Енисея и отличная погода. За день прошли около 100 километров. Ночевали в лодке под специально сшитым в виде палатки тентом. Сильно мешали комары.
Большую часть пути, а именно до Курейки, мы прошли почти без задержек, преодолевая в день в среднем по 80 километров. Потом были длительные остановки по причине штормов и сильного встречного ветра, который преобладал весь пройденный маршрут. Общее количество потерянного по этой причине времени – около четырех дней. Под парусами мы прошли всего около 200 километров, в основном, уже в нижнем течении реки.
Необходимо особо отметить и подчеркнуть то обстоятельство, что Енисей в этом путешествии подтвердил свой статус реки серьезной, часто жесткой и порой жестокой. И об этом надо постоянно помнить. Несчастные случаи на воде здесь дело, увы, обычное. За период путешествия нами был обнаружен на берегу прошлогодний труп женщины, мы узнали о двух новых происшествиях с тремя погибшими, а еще нам посчастливилось вытащить из воды и спасти двух парней из деревни Никулино. Рассказ об этом случае заслуживает отдельного повествования.
Ни в коем случае нельзя забывать и о хозяине енисейской тайги. Первые ночи мы отдыхали на берегу реки, но чуть позже поняли, что это представляет определенную опасность. С территории Центрально-сибирского заповедника мы стали спать в лодке на воде, на якоре. Нам показалось, что следами медведей, их пометом покрыт весь берег Енисея. Несколько раз издали мы их видели, а однажды даже сняли на видео, довольно крупным планом. Местные жители рассказали нам много довольно жутких историй. С их слов тигры и львы «отдыхают». Уже в Дудинке по телевизору мы услышали о новом нападении медведя на палатку туристов в районе Ермаково. Троих доставили в больницу. Повезло, без трупов обошлось.
Енисей река довольно богатая на рыбу. Мы прихватили с собой в дорогу и сети, и удочки. Но практически не рыбачили. Я бы сказал так: «Невозможно обнять необъятное!». Мы довольно тяжко трудились, гребя целыми днями. Бытовые хлопоты, борьба с гнусом. Но главное - это слишком много впечатлений от реки, от общения с местными жителями. Мы были переполнены эмоциями, о рыбалке и не вспоминали, тем более что рыба у нас не переводилась. Нас постоянно угощали.
Стандартная картинка. Люди на дюральке, заметив необычную в этих краях лодку, поворачивает в нашу сторону.
- Саня, суши весла, к нам опять гости!
Моторка притирается к нашему борту и после обычных приветствий следует вопрос:
- А где ваш мотор?
- А нет мотора, мы спортсмены, гребем веслами.
- Ну, ни чего себе! А откуда, куда? А сами откуда? И лодку сами построили? А можно сфотографироваться? А как на счет 100 грамм?
- Могу предложить виноградной чачи, с Украины.
-Ха-ха-ха! Это мы хотим вам предложить, у нас и закуска есть, а рыбой свежей вас угостить?
Минут через 20 мы дружески расстаемся, пополнив наши запасы рыбой.
- Тебе, Саня, хорошо, ты не пьешь. А мне отдуваться приходится, такими темпами я в Караул алкашом приду.
Когда Господь Бог создавал Землю, то, зная грешную сущность человека, решил защитить от него самые красивые места на планете. Для этого он поселил там скопище тварей под названием «гнус». Таково мое твердое убеждение.
Гнус. Очередной раз поражаюсь звучности, точности, емкости и глубине смысла простого короткого слова из нашего великого и могучего языка. По-английски это звучит как-то совсем по-другому. Москито. Как-то слишком протяжно. Мос-ки-то. Буд-то предназначено для крика и для паники. А вот русское слово «гнус» короткое и презрительное. Его придумали люди, которые привыкли упорно делать свою работу и не обращать внимание на тучи насекомых, жадно пьющих твою кровь и пожирающих плоть человека.
Два дня по Енисею без накомарника и никакой пластической операции не нужно. Мама родная не узнает.
А еще я вспомнил наскальные рисунки инопланетян в скафандрах, встречающиеся в разных уголках нашей планеты. Утверждаю: инопланетные гуманоиды первоначально приземлились где-то в Сибири, причем летом, и попали в «комариный рай». Потом они боялись вылазить из скафандров везде.
Пауты и оводы, мокрецы и слепни, комары и мошка – со всеми мы познакомились. Особенно нас «достала» мошка в первые дни. Уже севернее мы как бы обогнали мошку. Здесь она только начинала появляться, ее пик был еще впереди по времени. Зато комаров и прочих кровопийц было достаточно на протяжении всего пути.
А пару дней мы как буд-то везли с собой пасеку. Был как раз вылет паутов, а погода стояла штилевая. В лодке стоял постоянный гул, а руки были заняты шлепками по физиономии. Очень похожие на шершней насекомые нагло пикировали на наши нос, губы, брови и с ходу впивались в плоть, чтобы напиться крови.
Еще нас удивил факт наличия мошки в зоне тундры, 20 лет назад ни в Усть-Порту, ни в Карауле мошки практически не было. Что-то поменялось в природе Севера.
А рыбы на Енисее достаточно много. Только вблизи Красноярска из за очень холодной воды, идущей от ГЭС, ее ассортимент скуден. Через турбины станции проходит самая холодная вода, из нижних слоев водохранилища. Первые дни нас угощали хариусом, потом щуками. Чуть позже пошли окуни, ельцы.
Вскоре мы сварили отменную уху из красавца-ленка. Этого таежного лосося нам подарил Миша Маслов, путешественник-байдарочник из Н.Новгорода. Мы с ним поставили палатки для ночевки у речки Сурниха.
А знаменитого и довольно редкого енисейского тугунка мы попробовали будучи в гостях на теплоходе «Герой Ефимов», где нас радушно кормила и поила матрос Екатерина, где мы с удовольствием приняли горячий душ. А старпом Толик Шароглазов подарил нам в дорогу целое ведерко этой деликатесной рыбки. Уже в Карауле нас угощали отменными чирами и прочей редкой и восхитительно-вкусной рыбой, но самый примечательный случай вышел со стерлядью.
Берег был каменистый, штормило, и они не стали причаливать на своей моторке к берегу, где мы уже приготовились к отдыху. Мы немного пообщались с ними на расстоянии. Рассказали, что мы харьковчане, откуда и куда идем. Они выразили свое удивление и одобрение наших усилий, пожелали нам удачи. Потом один из них со словами: «А это вам на уху!» достал из под ног живую стерлядь килограмма на 4 весом и кинул нам на берег. Взревел мотор, и они умчались. Два российских полицейских…
Еще в Курейке нам рассказывали о том, как у них рыбачил турист из Германии. Ганс таскал одну рыбину за другой и не мог никак поверить, что это все можно делать в Сибири бесплатно. После каждой вытащенной рыбины он обязательно переспрашивал, а можно ли еще одну поймать. Вечером немец «принял на грудь» лишнего и горько расплакался. Не менее пьяные хозяева с трудом вникли в страшное (!!!) горе рыбака. Оказывается, он не сможет дома рассказать об этой фантастической рыбалке! Ему никто не поверит, будут над ним смеяться и показывать пальцем.
Да, хорошо что с нами не было того Ганса, когда совершенно незнакомые нам полицейские, после минутного общения кинули нам в подарок рыбину, за отлов которой предусмотрен штраф в 1.000.000 рублей. Немец бы этого не пережил. Да, Ганс, это тебе не Германия, это Россия. Очень загадочная страна.
Со слов местных рыбаков рыбы в Енисее меньше с годами не стало. Они лишь пожаловались на то, что в последние годы в среднем течении реки розвелось много леща, причем очень крупного, порой гиганского.
- Забивает сети, а спроса на него нет, приходится сети снимать!
В Курейке нам рассказали и о том, что появились первые результаты эксперимента еще советских эхтиологов. Они развозили по верховьям речек мальков горбуши. А сейчас на Енисее попадается в сети горбуша, возвращающаяся на нерест в те самые речки.
Только в Усть-Порту и Карауле мы услышали жалобы, что рыбы стало меньше. При этом прозвучало и такое объяснение. Рыба просто не доходит до реки. В Енисейском заливе ее перехватывают. Там серьезные люди организовали свой промысел. С километровыми сетями, с вертолетами, с охранниками, вооруженными автоматами.
А ветер был все встречный и встречный. И наши белые паруса, как сложенные крылья лежали где-то под тентом на носу лодки. Несколько раз мы пробовали их поднимать, получалось плохо. Вроде потянул попутный ветерок, но только мы поднимем мачту и парус, а он затихает.
Однако уже первый устойчивый и попутный ветерок показал насколько был эффективен наш бри фок. Его 10 метров квадратных вполне хватало, чтобы у нас за кормой весело зажурчала вода, а скорость выросла в разы.
При подходе к Туруханску сложились идеальные условия для хода под парусом. Свежий ветер дул прямо в корму и мы стремительно скользили по воде. Порой казалось, что мы идем со скоростью теплохода. И вот уже Туруханск и Нижняя Тунгуска позади. Но ветер крепчает, волны все выше. Меняем бри фок на штормовой стаксель. К этому времени ветер настолько усилился, что мы и под стакселем площадью 4 метра квадратных не шли, а летели по Енисею. Река здесь делала плавный поворот налево, и мы прижимались к ее левому берегу, который представлял собой очень длинную и широкую песчаную косу.
А на Енисее уже бушевал шторм. Через реку уже не сунешься, да и у берега стало совсем «весело». Волны были частично попутными, но раз за разом наш правый борт сотрясался от ударов. Лодка наполовину гасила эти удары креном, развал борта выполнял свою роль, да и седловатость днища, довольно высокие борта не давала нам зарываться в волны, но всему есть предел. И мысль о том, что пора вместе с волнами выбрасываться на песок все чаще и чаще долбила мне мозги. Была уже ночь, небо заволокло тучами, вокруг царил полумрак, и мрачная обстановка дополнительно давила на психику.
Неожиданно я почувствовал, что лодка перестала слушаться руля. Я быстро вытащил его в лодку. Все! Приехали! Пластина руля отломалась от штока.
- Саня, за весла! Руль отломался! И давай на берег!
Наш штормовой стаксель пер лодку с такой скоростью, что Сашка не сразу освоил управление веслами. Грести не получалось, слишком большая скорость, тогда он начал тормозить веслами поочередно. Дело пошло на лад. Мы решили попробовать идти дальше. Я сидел на кормовой банке и отдавал короткие команды:
-Левым! Левым! Еще левым!
-Правым! Прямо!
Так мы и летели по волнам, максимально прижимаясь к берегу, готовые каждую минуту резко взять левее и выброситься на берег. Эта дилемма буквально рвала нас пополам. Берег был малопригоден для ночевки, и мы понимали, что за поворотом шторм утихнет. Но вместе с тем казалось, что волны усиливаются, и нас вот-вот догонит наш «девятый вал». Мы по очереди предлагали закончить испытывать судьбу. И мы по очереди возражали друг другу и высказывались еще немного потерпеть.
Так мы в конце-концов и прошли этот поворот реки. Волны начали стихать, а ветер через время стал боковым и встречным. Мы пересекли Енисей и уже на правом берегу заночевали. Этот переход мы назвали парусным рывком, так как за несколько часов стремительно преодолели 80 километров.
Меня трудно назвать человеком верующим, но у меня давно сложилось убеждение, что подобного рода путешествия находятся под покровительством каких-то небесных сил. Что-то или кто-то постоянно оберегал меня от бед и помогал в трудную минуту, когда я совершал свое одиночное путешествие, свой «хадж» по рекам Украины и Юга России. А Северский Донец тогда даже подарил мне золотое кольцо. И я невольно уверовал в то, что Енисей тоже нам не только поможет, но и подарит что-нибудь на память.
Когда мы лихо и успешно преодолели Казачинские пороги, то на первой же остановке я нашел на берегу охотничий нож из дамасской узорчатой стали.
- Ну, вот и подарок на память, спасибо, Енисей!
Но оказалось, что это так, мелочь, впереди нас ждал подарок «царский», можно сказать дар бесценный. Нам с Александром Енисей предоставил возможность спасти две человеческие жизни.
Мы уже спали в палатке на правом берегу Енисея, когда нас разбудил крик. Мой сон довольно чуток, но этот крик поднял бы на ноги любого.
Есть в русском языке словосочетание "истошный крик" или "истошный вопль". Слово "истошный", наверное, происходит от слова "тошнота". А тошнота это особый род человеческого страдания. Истошный крик, как и тошнота, рождается и рвется наружу откуда-то из самой глубины человеческого тела. Они не являются осознанным действием, продуктом какого-то умозаключения. Все это происходит на уровне инстинкта, оберегающего жизнь человека с незапамятных времен бесконечно далеких звеньев эволюционной цепи его организма, теряющихся во мраке эпох.
- Эээй!!! Спаситеее!!! Помогитеее!!!
Голос с такой истошной интонацией может вырваться из чрева человека только в секунды крайнего отчаяния и животного ужаса от близости смерти, которая буквально заглядывает тебе в глаза.
Через минуту мы с Сашкой, вылетев из палатки и что-то натянув на себя, уже сталкивали нашу тяжелую лодку в реку. Я прыгнул за весла, а Сашка на нос судна, откуда стал всматриваться в густой полумрак:
- Держись! Мы идем! Где ты?! Кричи, а то не видно!
Никогда, ни до этого происшествия, ни после, никогда я так не греб! Как 40 лет назад, молодой солдат, поднятый среди ночи воем сирены боевой тревоги, я вновь испытал необычайный прилив сил. Лошадиная доза адреналина бурлила в моей крови, а мышцы, как поршни гоночного болида, с невероятной скоростью толкали и толкали вперед веслами нашу лодку.
- Вижу, вижу! Давай левым! Еще левым! Прямо!
Начало июля в этих широтах не отличается темными ночами. Северная часть неба все короткие ночные часы подсвечивается красным светом зашедшего неглубоко за горизонт солнца. На Енисее был штиль, и гладь воды как зеркало отражала этот светящийся участок неба. В ней то и рассмотрел Сашка «как спичечную головку» голову человека.
Через пару минут мы уже тащили парня через борт нашей лодки.
- Спасите моего брата!
- А где он?
- Там, ниже!
Опять я за весла, а более зоркий Сашка на нос лодки.
- Эй! Ты где? Кричи!
А вскоре:
- Вижу! Давай правым, теперь левым!
Вскоре вытащили из воды второго. А у этого еще и нога покалечена. Теперь быстро к берегу, а то течение унесет. Опять усиленно гребу. Общаемся с мокрыми парнями. Они полураздеты, обессилены и не очень разговорчивы. Первый молодой, лет 20, второй чуть старше с негустой бородой. Нас довольно сильно снесло течением, но ничего, выгребли к палатке. Быстро распалили костер, дали парням сухую одежду, Сашка растер ребят чачей, от внутреннего употребления они категорически отказались. Староверы.
Мы быстро свернули наш лагерь, загрузились в лодку и стали грести через реку к селу Никулино, откуда парни и были. Старший Георгий покалечил ногу, и ему нужна была медицинская помощь. Младший Илья уже немного пришел в себя и пояснил нам, что они утопили лодку, были без спасательных жилетов, и их более часа несла река. Сил у него оставалось только кричать. Они видели нашу лодку и палатку раньше и когда поравнялись с нами, стали звать на помощь.
- Вас нам послал Бог, другой надежды не было, ни рук, ни ног я уже не чувствовал…
Уже на середине реки мы услышали моторку и позвали на помощь. Местный житель забрал парней, а нас отбуксировал к селу. Георгия вскоре повезли в больницу, а мы успели побывать у него в гостях, где попили чаю. Илья приглашал нас остаться, погостить, но мы попрощались и решили двигаться дальше. На прощанье Илья попросил никому не рассказывать о происшествии.
- А кому мы сейчас расскажем? Мы тут никого не знаем. Но вот зимой, в своем отчете о путешествии, извини, расскажу.
Я оставил Илье свои электронные реквизиты в интернете, и мы распрощались. Осознание царственности подарка Енисея пришло не сразу, но уже через день или два я высказал мысль, с которой Сашка согласился. Если бы мы после этого события прервали путешествие и вернулись домой, то нам не было бы стыдно. Мы выполнили главную задачу, которую нам поставил Енисей. А наши личные задачи как-то блекнут рядом.
Последняя неделя этого путешествия далась нам нелегко. Встречные ветра все чаще вынуждали нас пережидать непогоду. Ширина реки все увеличивалась, а течение замедлялось. Температура воздуха понизилась, и по ночам пронизывающий ветер доставал нас иногда даже в спальных мешках. А вот уже от Дудинки до Караула нам иногда помогал легкий попутный ветерок, но чаще на реке был штиль.
А река здесь была уже почти не рекой, а каким-то пресным морем. И все здесь мне уже было хорошо знакомо. В восьмидесятые годы прошлого столетия я почти всю навигацию проводил в командировках по этому району. На своей «Южанке» под «Вихрем» я неоднократно вдоль и поперек прошел по устью Енисея. Летом и осенью, в штиль и шторм, группой лодок и в одиночку, всяко было, есть что вспомнить.
Может и река меня вспомнила. И как старого хорошего знакомого встретила здесь гостеприимно и приветливо, без дождя и ветра, шторма и других неприятностей. Мыс Селякино, мыс Казанцевский, мыс Карга, а вон впереди незаметно выплыл и мыс Караульный.
К исходу 32 дня путешествия мы прибыли в Караул. Наша экспедиция успешно завершилась.
Я считаю Енисей главным природным символом России. На его берегах живут люди, олицетворяющие собой страну. Они разные по своему этническому происхождению, роду занятий и внешнему виду. Но их всех объединяет не только общая история, российское гражданство и наш великий, могучий язык, но и то, что называется широтой души. Какая страна такие и люди.
И я скажу так:
- Кто не видел Енисея, тот не видел России!
Харьков. Январь 2015 г.
Маршрут: гор. Красноярск - пос. Караул. Расстояние – 2178 км. Лодка деревянная типа «СКИФ» со съемным рулем, мачтой, реем для вспомогательного паруса бри-фок и штормового стакселя. Длина лодки 580 см, максимальная ширина 175. Экипаж – 2 человека. Лодка построена на красноярской судоверфи «Богданов энд Калинин» во дворе у гаража моего старого товарища В.И. Венгер, с активной помощью последнего и его семейства, за 10 дней. Прямой парус площадью 10 м2, косой стаксель площадью 4 м2 были пошиты еще в Харькове. Лодка получила название «Е. Смургис», как дань уважения великому спортсмену-лодочнику.
Маршрут пройден в расчетное время, за 32 дня, без дезертирства и несчастных случаев. Экипаж прилично устал, основательно похудел, но был безмерно счастлив.
При подготовке экспедиции допущен один существенный просчет, а именно: недооценен сибирский гнус. Мы не были обеспечены накомарниками, качественными мазями и аэрозолями. Оставляла желать лучшего в этом отношении одежда и обувь. Только купленная уже в Енисейске современная палатка защитила нас от комаров в ночное время.
(Я и мой друг старый друг и коллега Василий)
Накануне старта мы посетили супермаркет и закупили продовольствие. Всего понемногу: хлеб и сало, овощи и крупы, тушенку и сгущенку, рыбные консервы, муку. С собой из Харькова у нас было 20 литров первоклассной виноградной чачи. Скажу сразу: ее еле хватило. Это и лекарство, и хороший подарок, и жидкая валюта. В дороге пищу готовили на дровах с помощью импровизированной печки из старого ведра. Воду использовали прямо из реки, после Ангары пили уже сырую.
23 июня рано утром мы отчалили от красноярского берега и под веслами направились вниз по течению. Лодка оказалась удачно построенной, она не протекала, довольно легко двигалась под веслами и была вполне маневренна. Радовала высокая скорость течения Енисея и отличная погода. За день прошли около 100 километров. Ночевали в лодке под специально сшитым в виде палатки тентом. Сильно мешали комары.
Большую часть пути, а именно до Курейки, мы прошли почти без задержек, преодолевая в день в среднем по 80 километров. Потом были длительные остановки по причине штормов и сильного встречного ветра, который преобладал весь пройденный маршрут. Общее количество потерянного по этой причине времени – около четырех дней. Под парусами мы прошли всего около 200 километров, в основном, уже в нижнем течении реки.
Необходимо особо отметить и подчеркнуть то обстоятельство, что Енисей в этом путешествии подтвердил свой статус реки серьезной, часто жесткой и порой жестокой. И об этом надо постоянно помнить. Несчастные случаи на воде здесь дело, увы, обычное. За период путешествия нами был обнаружен на берегу прошлогодний труп женщины, мы узнали о двух новых происшествиях с тремя погибшими, а еще нам посчастливилось вытащить из воды и спасти двух парней из деревни Никулино. Рассказ об этом случае заслуживает отдельного повествования.
Ни в коем случае нельзя забывать и о хозяине енисейской тайги. Первые ночи мы отдыхали на берегу реки, но чуть позже поняли, что это представляет определенную опасность. С территории Центрально-сибирского заповедника мы стали спать в лодке на воде, на якоре. Нам показалось, что следами медведей, их пометом покрыт весь берег Енисея. Несколько раз издали мы их видели, а однажды даже сняли на видео, довольно крупным планом. Местные жители рассказали нам много довольно жутких историй. С их слов тигры и львы «отдыхают». Уже в Дудинке по телевизору мы услышали о новом нападении медведя на палатку туристов в районе Ермаково. Троих доставили в больницу. Повезло, без трупов обошлось.
Енисей река довольно богатая на рыбу. Мы прихватили с собой в дорогу и сети, и удочки. Но практически не рыбачили. Я бы сказал так: «Невозможно обнять необъятное!». Мы довольно тяжко трудились, гребя целыми днями. Бытовые хлопоты, борьба с гнусом. Но главное - это слишком много впечатлений от реки, от общения с местными жителями. Мы были переполнены эмоциями, о рыбалке и не вспоминали, тем более что рыба у нас не переводилась. Нас постоянно угощали.
Стандартная картинка. Люди на дюральке, заметив необычную в этих краях лодку, поворачивает в нашу сторону.
- Саня, суши весла, к нам опять гости!
Моторка притирается к нашему борту и после обычных приветствий следует вопрос:
- А где ваш мотор?
- А нет мотора, мы спортсмены, гребем веслами.
- Ну, ни чего себе! А откуда, куда? А сами откуда? И лодку сами построили? А можно сфотографироваться? А как на счет 100 грамм?
- Могу предложить виноградной чачи, с Украины.
-Ха-ха-ха! Это мы хотим вам предложить, у нас и закуска есть, а рыбой свежей вас угостить?
Минут через 20 мы дружески расстаемся, пополнив наши запасы рыбой.
- Тебе, Саня, хорошо, ты не пьешь. А мне отдуваться приходится, такими темпами я в Караул алкашом приду.
Гнус
Когда Господь Бог создавал Землю, то, зная грешную сущность человека, решил защитить от него самые красивые места на планете. Для этого он поселил там скопище тварей под названием «гнус». Таково мое твердое убеждение.
Гнус. Очередной раз поражаюсь звучности, точности, емкости и глубине смысла простого короткого слова из нашего великого и могучего языка. По-английски это звучит как-то совсем по-другому. Москито. Как-то слишком протяжно. Мос-ки-то. Буд-то предназначено для крика и для паники. А вот русское слово «гнус» короткое и презрительное. Его придумали люди, которые привыкли упорно делать свою работу и не обращать внимание на тучи насекомых, жадно пьющих твою кровь и пожирающих плоть человека.
Два дня по Енисею без накомарника и никакой пластической операции не нужно. Мама родная не узнает.
А еще я вспомнил наскальные рисунки инопланетян в скафандрах, встречающиеся в разных уголках нашей планеты. Утверждаю: инопланетные гуманоиды первоначально приземлились где-то в Сибири, причем летом, и попали в «комариный рай». Потом они боялись вылазить из скафандров везде.
Пауты и оводы, мокрецы и слепни, комары и мошка – со всеми мы познакомились. Особенно нас «достала» мошка в первые дни. Уже севернее мы как бы обогнали мошку. Здесь она только начинала появляться, ее пик был еще впереди по времени. Зато комаров и прочих кровопийц было достаточно на протяжении всего пути.
А пару дней мы как буд-то везли с собой пасеку. Был как раз вылет паутов, а погода стояла штилевая. В лодке стоял постоянный гул, а руки были заняты шлепками по физиономии. Очень похожие на шершней насекомые нагло пикировали на наши нос, губы, брови и с ходу впивались в плоть, чтобы напиться крови.
Еще нас удивил факт наличия мошки в зоне тундры, 20 лет назад ни в Усть-Порту, ни в Карауле мошки практически не было. Что-то поменялось в природе Севера.
Рыба
А рыбы на Енисее достаточно много. Только вблизи Красноярска из за очень холодной воды, идущей от ГЭС, ее ассортимент скуден. Через турбины станции проходит самая холодная вода, из нижних слоев водохранилища. Первые дни нас угощали хариусом, потом щуками. Чуть позже пошли окуни, ельцы.
Вскоре мы сварили отменную уху из красавца-ленка. Этого таежного лосося нам подарил Миша Маслов, путешественник-байдарочник из Н.Новгорода. Мы с ним поставили палатки для ночевки у речки Сурниха.
А знаменитого и довольно редкого енисейского тугунка мы попробовали будучи в гостях на теплоходе «Герой Ефимов», где нас радушно кормила и поила матрос Екатерина, где мы с удовольствием приняли горячий душ. А старпом Толик Шароглазов подарил нам в дорогу целое ведерко этой деликатесной рыбки. Уже в Карауле нас угощали отменными чирами и прочей редкой и восхитительно-вкусной рыбой, но самый примечательный случай вышел со стерлядью.
Берег был каменистый, штормило, и они не стали причаливать на своей моторке к берегу, где мы уже приготовились к отдыху. Мы немного пообщались с ними на расстоянии. Рассказали, что мы харьковчане, откуда и куда идем. Они выразили свое удивление и одобрение наших усилий, пожелали нам удачи. Потом один из них со словами: «А это вам на уху!» достал из под ног живую стерлядь килограмма на 4 весом и кинул нам на берег. Взревел мотор, и они умчались. Два российских полицейских…
Еще в Курейке нам рассказывали о том, как у них рыбачил турист из Германии. Ганс таскал одну рыбину за другой и не мог никак поверить, что это все можно делать в Сибири бесплатно. После каждой вытащенной рыбины он обязательно переспрашивал, а можно ли еще одну поймать. Вечером немец «принял на грудь» лишнего и горько расплакался. Не менее пьяные хозяева с трудом вникли в страшное (!!!) горе рыбака. Оказывается, он не сможет дома рассказать об этой фантастической рыбалке! Ему никто не поверит, будут над ним смеяться и показывать пальцем.
Да, хорошо что с нами не было того Ганса, когда совершенно незнакомые нам полицейские, после минутного общения кинули нам в подарок рыбину, за отлов которой предусмотрен штраф в 1.000.000 рублей. Немец бы этого не пережил. Да, Ганс, это тебе не Германия, это Россия. Очень загадочная страна.
Со слов местных рыбаков рыбы в Енисее меньше с годами не стало. Они лишь пожаловались на то, что в последние годы в среднем течении реки розвелось много леща, причем очень крупного, порой гиганского.
- Забивает сети, а спроса на него нет, приходится сети снимать!
В Курейке нам рассказали и о том, что появились первые результаты эксперимента еще советских эхтиологов. Они развозили по верховьям речек мальков горбуши. А сейчас на Енисее попадается в сети горбуша, возвращающаяся на нерест в те самые речки.
Только в Усть-Порту и Карауле мы услышали жалобы, что рыбы стало меньше. При этом прозвучало и такое объяснение. Рыба просто не доходит до реки. В Енисейском заливе ее перехватывают. Там серьезные люди организовали свой промысел. С километровыми сетями, с вертолетами, с охранниками, вооруженными автоматами.
Под штормовым стакселем
А ветер был все встречный и встречный. И наши белые паруса, как сложенные крылья лежали где-то под тентом на носу лодки. Несколько раз мы пробовали их поднимать, получалось плохо. Вроде потянул попутный ветерок, но только мы поднимем мачту и парус, а он затихает.
Однако уже первый устойчивый и попутный ветерок показал насколько был эффективен наш бри фок. Его 10 метров квадратных вполне хватало, чтобы у нас за кормой весело зажурчала вода, а скорость выросла в разы.
При подходе к Туруханску сложились идеальные условия для хода под парусом. Свежий ветер дул прямо в корму и мы стремительно скользили по воде. Порой казалось, что мы идем со скоростью теплохода. И вот уже Туруханск и Нижняя Тунгуска позади. Но ветер крепчает, волны все выше. Меняем бри фок на штормовой стаксель. К этому времени ветер настолько усилился, что мы и под стакселем площадью 4 метра квадратных не шли, а летели по Енисею. Река здесь делала плавный поворот налево, и мы прижимались к ее левому берегу, который представлял собой очень длинную и широкую песчаную косу.
А на Енисее уже бушевал шторм. Через реку уже не сунешься, да и у берега стало совсем «весело». Волны были частично попутными, но раз за разом наш правый борт сотрясался от ударов. Лодка наполовину гасила эти удары креном, развал борта выполнял свою роль, да и седловатость днища, довольно высокие борта не давала нам зарываться в волны, но всему есть предел. И мысль о том, что пора вместе с волнами выбрасываться на песок все чаще и чаще долбила мне мозги. Была уже ночь, небо заволокло тучами, вокруг царил полумрак, и мрачная обстановка дополнительно давила на психику.
Неожиданно я почувствовал, что лодка перестала слушаться руля. Я быстро вытащил его в лодку. Все! Приехали! Пластина руля отломалась от штока.
- Саня, за весла! Руль отломался! И давай на берег!
Наш штормовой стаксель пер лодку с такой скоростью, что Сашка не сразу освоил управление веслами. Грести не получалось, слишком большая скорость, тогда он начал тормозить веслами поочередно. Дело пошло на лад. Мы решили попробовать идти дальше. Я сидел на кормовой банке и отдавал короткие команды:
-Левым! Левым! Еще левым!
-Правым! Прямо!
Так мы и летели по волнам, максимально прижимаясь к берегу, готовые каждую минуту резко взять левее и выброситься на берег. Эта дилемма буквально рвала нас пополам. Берег был малопригоден для ночевки, и мы понимали, что за поворотом шторм утихнет. Но вместе с тем казалось, что волны усиливаются, и нас вот-вот догонит наш «девятый вал». Мы по очереди предлагали закончить испытывать судьбу. И мы по очереди возражали друг другу и высказывались еще немного потерпеть.
Так мы в конце-концов и прошли этот поворот реки. Волны начали стихать, а ветер через время стал боковым и встречным. Мы пересекли Енисей и уже на правом берегу заночевали. Этот переход мы назвали парусным рывком, так как за несколько часов стремительно преодолели 80 километров.
Подарок Енисея
Меня трудно назвать человеком верующим, но у меня давно сложилось убеждение, что подобного рода путешествия находятся под покровительством каких-то небесных сил. Что-то или кто-то постоянно оберегал меня от бед и помогал в трудную минуту, когда я совершал свое одиночное путешествие, свой «хадж» по рекам Украины и Юга России. А Северский Донец тогда даже подарил мне золотое кольцо. И я невольно уверовал в то, что Енисей тоже нам не только поможет, но и подарит что-нибудь на память.
Когда мы лихо и успешно преодолели Казачинские пороги, то на первой же остановке я нашел на берегу охотничий нож из дамасской узорчатой стали.
- Ну, вот и подарок на память, спасибо, Енисей!
Но оказалось, что это так, мелочь, впереди нас ждал подарок «царский», можно сказать дар бесценный. Нам с Александром Енисей предоставил возможность спасти две человеческие жизни.
Мы уже спали в палатке на правом берегу Енисея, когда нас разбудил крик. Мой сон довольно чуток, но этот крик поднял бы на ноги любого.
Есть в русском языке словосочетание "истошный крик" или "истошный вопль". Слово "истошный", наверное, происходит от слова "тошнота". А тошнота это особый род человеческого страдания. Истошный крик, как и тошнота, рождается и рвется наружу откуда-то из самой глубины человеческого тела. Они не являются осознанным действием, продуктом какого-то умозаключения. Все это происходит на уровне инстинкта, оберегающего жизнь человека с незапамятных времен бесконечно далеких звеньев эволюционной цепи его организма, теряющихся во мраке эпох.
- Эээй!!! Спаситеее!!! Помогитеее!!!
Голос с такой истошной интонацией может вырваться из чрева человека только в секунды крайнего отчаяния и животного ужаса от близости смерти, которая буквально заглядывает тебе в глаза.
Через минуту мы с Сашкой, вылетев из палатки и что-то натянув на себя, уже сталкивали нашу тяжелую лодку в реку. Я прыгнул за весла, а Сашка на нос судна, откуда стал всматриваться в густой полумрак:
- Держись! Мы идем! Где ты?! Кричи, а то не видно!
Никогда, ни до этого происшествия, ни после, никогда я так не греб! Как 40 лет назад, молодой солдат, поднятый среди ночи воем сирены боевой тревоги, я вновь испытал необычайный прилив сил. Лошадиная доза адреналина бурлила в моей крови, а мышцы, как поршни гоночного болида, с невероятной скоростью толкали и толкали вперед веслами нашу лодку.
- Вижу, вижу! Давай левым! Еще левым! Прямо!
Начало июля в этих широтах не отличается темными ночами. Северная часть неба все короткие ночные часы подсвечивается красным светом зашедшего неглубоко за горизонт солнца. На Енисее был штиль, и гладь воды как зеркало отражала этот светящийся участок неба. В ней то и рассмотрел Сашка «как спичечную головку» голову человека.
Через пару минут мы уже тащили парня через борт нашей лодки.
- Спасите моего брата!
- А где он?
- Там, ниже!
Опять я за весла, а более зоркий Сашка на нос лодки.
- Эй! Ты где? Кричи!
А вскоре:
- Вижу! Давай правым, теперь левым!
Вскоре вытащили из воды второго. А у этого еще и нога покалечена. Теперь быстро к берегу, а то течение унесет. Опять усиленно гребу. Общаемся с мокрыми парнями. Они полураздеты, обессилены и не очень разговорчивы. Первый молодой, лет 20, второй чуть старше с негустой бородой. Нас довольно сильно снесло течением, но ничего, выгребли к палатке. Быстро распалили костер, дали парням сухую одежду, Сашка растер ребят чачей, от внутреннего употребления они категорически отказались. Староверы.
Мы быстро свернули наш лагерь, загрузились в лодку и стали грести через реку к селу Никулино, откуда парни и были. Старший Георгий покалечил ногу, и ему нужна была медицинская помощь. Младший Илья уже немного пришел в себя и пояснил нам, что они утопили лодку, были без спасательных жилетов, и их более часа несла река. Сил у него оставалось только кричать. Они видели нашу лодку и палатку раньше и когда поравнялись с нами, стали звать на помощь.
- Вас нам послал Бог, другой надежды не было, ни рук, ни ног я уже не чувствовал…
Уже на середине реки мы услышали моторку и позвали на помощь. Местный житель забрал парней, а нас отбуксировал к селу. Георгия вскоре повезли в больницу, а мы успели побывать у него в гостях, где попили чаю. Илья приглашал нас остаться, погостить, но мы попрощались и решили двигаться дальше. На прощанье Илья попросил никому не рассказывать о происшествии.
- А кому мы сейчас расскажем? Мы тут никого не знаем. Но вот зимой, в своем отчете о путешествии, извини, расскажу.
Я оставил Илье свои электронные реквизиты в интернете, и мы распрощались. Осознание царственности подарка Енисея пришло не сразу, но уже через день или два я высказал мысль, с которой Сашка согласился. Если бы мы после этого события прервали путешествие и вернулись домой, то нам не было бы стыдно. Мы выполнили главную задачу, которую нам поставил Енисей. А наши личные задачи как-то блекнут рядом.
Финиш
Последняя неделя этого путешествия далась нам нелегко. Встречные ветра все чаще вынуждали нас пережидать непогоду. Ширина реки все увеличивалась, а течение замедлялось. Температура воздуха понизилась, и по ночам пронизывающий ветер доставал нас иногда даже в спальных мешках. А вот уже от Дудинки до Караула нам иногда помогал легкий попутный ветерок, но чаще на реке был штиль.
А река здесь была уже почти не рекой, а каким-то пресным морем. И все здесь мне уже было хорошо знакомо. В восьмидесятые годы прошлого столетия я почти всю навигацию проводил в командировках по этому району. На своей «Южанке» под «Вихрем» я неоднократно вдоль и поперек прошел по устью Енисея. Летом и осенью, в штиль и шторм, группой лодок и в одиночку, всяко было, есть что вспомнить.
Может и река меня вспомнила. И как старого хорошего знакомого встретила здесь гостеприимно и приветливо, без дождя и ветра, шторма и других неприятностей. Мыс Селякино, мыс Казанцевский, мыс Карга, а вон впереди незаметно выплыл и мыс Караульный.
К исходу 32 дня путешествия мы прибыли в Караул. Наша экспедиция успешно завершилась.
Послесловие
Я считаю Енисей главным природным символом России. На его берегах живут люди, олицетворяющие собой страну. Они разные по своему этническому происхождению, роду занятий и внешнему виду. Но их всех объединяет не только общая история, российское гражданство и наш великий, могучий язык, но и то, что называется широтой души. Какая страна такие и люди.
И я скажу так:
- Кто не видел Енисея, тот не видел России!
Харьков. Январь 2015 г.
Читайте также
