… Что в китайской кухне поражает лично меня – это способность китайцев есть то, что мы, русские, в большинстве своем, считаем несъедобным. Например, китайцы очень любят куриные лапки (те, которые с когтями), или требуху, или отваренный бамбук. А что уж говорить о «деликатесах» типа жуков, скорпионов, змей и гусениц?! Между прочим, однажды на почве неправильного понимания, что надо, а что не надо есть в Китае, с некоей компанией русских «челноков» произошел страшный конфуз.



Эту историю рассказал мне знакомый китаец, и я (зная российский менталитет) считаю, что она вполне может быть правдой, хотя и смахивает сильно на анекдот. Дело было в начале 2000-х, на заре российско-китайского челночного бизнеса. После удачно проведенной сделки китайские друзья пригласили россиян в супермодный ресторан, пообещав, что подадут там нечто особенное. Наши запаслись энным количеством водки и стали ждать. Через некоторое время им выносят огромное блюдо. Блюдо полно свежих капустных листьев, по которым ползает средних размеров гусеница. Русские в полнейшем непонимании пялятся на это яство и спрашивают: а что тут есть? Листья, гусеницу, или все вместе? Метрдотель-китаец им вежливо объясняет на английском, что есть надо то, что выходит из конца гусеницы, противоположного тому, которым она поедает капустные листья. Короче... Ну, вы поняли, да? Наши слегка обалдевают от такого поворота событий, но, так как отступать уже поздно, а водки выпито уже порядочно, храбро принимаются за поедание данного, э-э-э, продукта. И так втягиваются (под водочку) в этот процесс, что через некоторое время гусеница начинает за ними не поспевать. Закуски становится маловато, и в желудках наших соотечественников начинают исчезать также капустные листья, а под конец – и сама гусеница (причем, кто конкретно ее съел, так и осталось загадкой). В финале перед уже идеально пустым блюдом появляется хозяин ресторана, и падает в обморок – оказывается, эта гусеница считается редчайшим деликатесом и стоит около 1,5 тыс. долларов.

Сами китайцы, по моим наблюдениям, пьют довольно часто, но мало, и пьяниц, в нашем понимании этого слова, я не встречал. По способности выпить мы оставили их далеко позади (уж не знаю, гордиться ли по этому поводу). В Ханчжоу один из наших китайских друзей, владелец небольшого завода, пригласил нас в ресторан. Все бы ничего, но после второй бутылки пива этот, видимо, весьма азартный человек предложил мне посоревноваться в «Ком пей!» («До дна!»). После седьмой бутылки китаец, по меткому выражению одного нашего картавого драматурга, «опал как озимые».

...Городок Иу по китайским меркам небольшой – «всего» 600 тысяч жителей. Это самый настоящий мегаполис, с небоскребами в 30-40 этажей, двумя рынками, 50 гостиницами, стадионом, оборудованным по последнему слову, и огромным количеством супермаркетов. И все это, по словам живущих тут китайцев, было построено за 10 лет на месте маленькой деревушки и фабрики по производству пуговиц. По соседству с моей квартирой как раз заканчивали достраивать 12-этажный дом. Когда я спросил, сколько времени тому назад его начали строить, мне ответили - три месяца. Не может быть, сказал я, там, кроме небольшого крана, никакой техники не видно. Но, подойдя поближе, я увидел, как рабочие таскают наверх кирпичи. Один накладывает другому на спину с десяток кирпичей, и тот бегом (!) несется наверх.

Иу – настоящая китайская провинция. Несмотря на огромный оптовый рынок, иностранцев здесь мало. В основном, это арабы и представители средней Азии. На европейцев местные до сих пор оглядываются и показывают пальцами. А число русских, по моим подсчетам, и вовсе стремится к нулю. Но, все же, русская культура пустила корни и в этой глубинке. Я убедился в этом, когда в один из солнечных январских дней отправился бродить по городу. Центр Иу занимает красивейший парк, под которым располагается подземный супермаркет. Посреди парка я обнаружил стилизованную под средневековье сторожевую башню в окружении прелестного пруда с деревянными мостками. От всего этого строения так веяло китайским духом, что я не мог не зайти туда. Зашел – и сразу же напротив входа обнаружил начертанное на стене широко известное русское слово из трех букв.

… Мы быстро идем по улицам Гуанчжоу. Почему быстро – потому что торопимся опоздать на одну из самых известных в городе электронных барахолок, которая закрывается через два часа. Почему идем – потому что наш заказчик посчитал слишком дорогим ездить на такси, а общественный транспорт для него «несолидно». Заказчик – 100%-ный представитель той породы «новых русских», про которую была сочинена история с «барабаном от Страдивари». Кроме меня и его, третьей в нашей компании выступает молоденькая девочка-референт. Она выполняет, скорее, декоративные функции, так как знает английский в том же объеме, что и я, а китайского не знает вообще.
Запыхавшись, мы вбегаем в один из очередных подземных переходов. Я уже было собираюсь показывать рукой нужный нам выход, но в это время клиент встает как вкопанный. Мы устремляем взгляды туда же, куда смотрит он, и видим следующую картину: у стены с ноги на ногу переминается весьма оборванного вида китаец. Он держит в руках изящную красную коробочку. Коробочка, судя по всему, довольно увесистая, с большой кнопкой посередине. Периодически китаец подносит коробочку к висящему рядом счетчику электроэнергии и нажимает кнопку. Пронзительным зеленым огоньком загорается светодиод, и – вдруг свершается чудо! – счетчик перестает крутиться. Я оглядываюсь на нашего клиента. Все его лицо выражает фразу: «Аллилуйя! Я нашел тебя, о Господи!».
Клиент мелкими шажками приближается к стене и, с любовью глядя на коробочку, на ломанном английском просит повторить. Китаец с готовностью повторяет фокус. Клиент, не отрывая от коробочки умильного взгляда, берет наизготовку кошелек, и произносит только одно слово: «Сколько?» Тут мы с девочкой-референтом понимаем, что упустили стратегически важный момент и с обеих сторон бросаемся к заказчику. Но поздно. Наши увещевания, что китайские подземные переходы по количеству мошенников похожи на российские, не помогают. Клиент бережно заворачивает коробочку, и кладет в портфель. Китаец в мгновение ока сворачивает свои манатки, и исчезает. Мы выходим из перехода. Клиент возбужденно скачет перед нами, пытаясь втолковать что-то типа «Китай – электронная столица мира», «Никто не мог придумать такой прибор, а они смогли», «350 долларов за такую вещь не жалко», и «Эх, сколько сейчас электричества сэкономим!» Мы с референтом переглядываемся, и стараемся не заржать.
По приезду в Россию нас с коробочкой уже встречает целая производственная делегация. В лаборатории местный электронщик осторожно вскрывает пластиковый корпус. Нет, китайцы все-таки очень смекалистые люди. Продать за 350 долларов кусок провода, светодиод и кнопку от звонка сможет не каждый. А почему же коробочка была такой увесистой, спросите вы? Да потому что все свободное пространство в ней было заполнено обычной морской галькой.