Странники в Оптиной пустыни

Я давно мечтал посетить монастырь Оптина пустынь, и наконец-то побывал там.
Монастырь Оптина Пустынь – Свято-Введенский ставропигиальный монастырь Русской православной церкви расположен недалеко от города Козельска Калужской области. До Оптиной пустыни от Козельска около двух километров. Дорога в монастырь очень живописная, идёт вдоль монастырской рощи, пересекает реку Жиздру.

Монастырь, по преданию, был основан в конце XIV века раскаявшимся разбойником по имени Оптия. До 18 века монастырь был почти пуст. В 1821 году обустроили скит, где селились особо сподобившиеся «пустынники» — люди, которые многие годы провели в совершенном уединении. Вокруг скита было запрещено рубить лес, «дабы навсегда он был закрытым».

В центре монастыря находится главный храм монастыря — Введенский собор. За монастырской рощей расположен скит, в котором происходят круглосуточные богослужения. В нём живут 10 монахов.
В 1832-1839 годах вокруг монастыря была построена невысокая ограда и четыре наугольные башни. Когда стали поступать пожертвования; монастырь приобрёл угодья, мельницу, построил каменные здания.
Всей духовной жизнью монастыря стал ведать «старец» (настоятель оставался администратором).

Монастырь славился своей библиотекой, в которой более 30 тысяч томов не только богословской литературы, но и древние философские, медицинские, естественнонаучные труды.
К монастырю потянулись страждущие. Оптина пустынь стала одним из духовных центров России.

А.С.Пушкин признавал: «Мы обязаны монахам нашей историей, следственно и просвещением».
Ф.М.Достоевский говорил, что «спасение России придёт из монастырской келии».

23 января 1918 года декретом Совнаркома Оптина пустынь была закрыта, но монастырь ещё держался под видом «сельскохозяйственной артели». Весной 1923 года закрыли сельхозартель, обитель перешла в ведение Главнауки. Как исторический памятник была названа «Музей Оптина пустынь». В 1987 году монастырь был возвращён Русской православной церкви.

Когда мы пришли в Оптину пустынь, то не стали селиться в монастырской гостинице, а нашли приют у сердобольной женщины. Лишь единожды мы сходили в трапезную для паломников. Она произвела на меня сильное впечатление.

В течение дня главные храмы обители: Введенский, Казанский и Владимирский, всегда открыты. Для всех желающих свободный вход и доступ к святыням: иконам и мощам преподобных отцов и Старцев Оптинских.
Самый большой храм в Оптиной – Казанской иконы Божией Матери. В нём проводится ежедневно вечернее богослужение, а также воскресные и праздничные поздние литургии.
Войдя в храм, я долго пытался сосредоточиться. Я жаждал открытости, ощущал искренний порыв тех, кто стоял рядом, но столь же явственно ощущал и примесь лицемерия. Старушки шикали: руки нельзя в карманах держать, стоять надо смирно.
Я простоял всю службу в храме Казанской иконы Божией Матери. С утра причастился и сходил на исповедь. Выстоял долгую очередь, чтобы спросить совета у старца.

Оптина пустынь – это прежде всего её старцы.
В самом начале своего появления в Оптиной пустыни старчество вызвало протест. Последовали жалобы правящему архиерею в Калугу. Но желающих побеседовать со старцами и руководствоваться их советами становилось все больше и больше. Лишь с начала 1840-х годов старчество стало полностью разрешённым.

Что же такое старчество?
Сущность старчества заключается в том, что из среды монахов, подвизающейся в обители, избирается опытный в духовно-аскетической жизни инок, обладающий даром рассуждения, который становится руководителем, духовным отцом, старцем всей монашеской общины.
«Старцы получают особый дар сострадательной, жертвенной любви – чужие горести и падения они делают как бы своими собственными. Они – христианские пророки-утешители. Ни звание, ни состояние не имеют никакого значения в глазах старца, ему нужна только душа человека».

Русский философ Иван Ильин писал: «В душе русского человека живёт бесконечная жажда праведности, чистоты, желание хоть раз в жизни коснуться безгрешности».

Со времени появления старчества в Оптиной пустыни (1829 г.) в монастыре побывало множество страждущих. Многие оставили тёплые воспоминания о своём пребывании.
Павел Флоренский назвал Оптину «духовной санаторией» многих израненных душ.
Игнатий Брянчанинов писал: «В мире хвораем, а в вашей пустыни лечимся».

В 1852 году в Оптину Пустынь к старцу Макарию приехал Н.В.Гоголь. После посещения он переродился. «Вошёл я к старцу одним, а вышел – другим», – вспоминал Гоголь. В одном из своих писем в Оптину он просит монахов молиться о нём и добавляет: «Мне нужно ежеминутно быть мыслями выше житейскаго дрязгу и на [всяком] месте своего странствия быть [духом] в Оптиной Пустыни».

В 1878 году Ф.М.Достоевский, после смерти сына Алёши, совершает поездку в Оптину пустынь с философом Владимиром Соловьёвым. Фёдор Михайлович испытывал потребность в человеке духовно более умудрённом, нежели он сам. Он жаждал побеседовать со старцем Амвросием, о сердечной мудрости которого был много наслышан.
66-летний старец Амвросий (в миру Александр Михайлович Гренков) обладал феноменальной памятью, свободно читал и говорил на пяти иностранных языках, был сведущ в древней и современной философии, имел поэтические дарования.
Фёдор Михайлович трижды виделся и разговаривал со знаменитым старцем: один раз кратко при народе и два раза наедине весьма долго.

Д.И.Стахеев пересказал со слов В.С.Соловьёва некоторые обстоятельства пребывания Достоевского в Оптиной: «Фёдор Михайлович Достоевский, например, вместо того чтобы послушно и с должным смирением внимать поучительным речам старца-схимника, сам говорил больше, чем он, волновался, горячо возражал ему, развивал и разъяснял значение произносимых им слов и, незаметно для самого себя, из человека, желающего внимать поучительным речам, обращался в учителя».

Старец Амвросий сказал о Достоевском: «Это – кающийся».
Считается, что Амвросий Оптинский стал прототипом Зосимы в романе «Братья Карамазовы». Диалог верующей бабы со старцем Зосимой основывается на реальной беседе Достоевского со старцем Амвросием.

Лев Толстой шесть раз приезжал в Оптину. Встреча Толстого и старца Амвросия была в 1890 году. «Войдя к старцу, Толстой принял благословение и поцеловал его руку, а выходя поцеловал в щёку, чтобы избежать благословения. Разговор между ними был столь острым и тяжёлым, что старец оказался в полном изнеможении и еле дышал. «Он крайне горд», – отозвался о Толстом старец Амвросий.

В Оптиной мне довелось пообщаться со многими людьми, как верующими, так и не очень.
Когда я зашёл в церковную лавку, то увидел фотографию оптинских старцев с их молитвой.
— Я хочу купить вот эту фотографию монастыря с текстом молитвы.
— К сожалению, больше нет, — ответил монах.
— А можно ли купить ту, что на стене приклеена?
— Нет, это для рекламы.
— Но мне очень нужно. Пожалуйста.
— Она приклеена к стене скотчем, и уже испорчена.
— Это ничего. Мне бы очень хотелось иметь эту фотографию с текстом.
— Ничем не могу помочь. Если отдирать будем, то стену испортим.
— Да не нужно вам это, — вмешалась интеллигентного вида женщина в платочке и в длинной юбке. — Я вот наизусть эту молитву знаю, но это не значит, что исполняю. Стою в храме, крещусь, молитву шепчу, лбом отбиваю поклоны, а толку никакого. Слова не важны, главное, чтобы сердце молитвой к Богу обращалось. Молитва — это крик сердца! Умно-сердечная должна быть молитва. Ум к сердцу опустить надо. А то читаю молитву часами, крещусь, а мысли мои далеко, всё к суетному, а не к Богу обращены. Фарисей я…
Я вот какую историю слышала. Работала женщина в церкви двадцать лет; а в церкви-то работать нужно очень благоразумно. И видит она, значит, сон. Ведёт её какой-то святой проводник, подводит к дверям, которые как окно большое, и там сидит человек, записывает. Он и спрашивает женщину: где, мол, работаешь, как, да что. А она и отвечает, что, мол, в церкви работаю. Он говорит: хорошо, я сейчас посмотрю. Достал книгу, посмотрел и говорит: ни одного дня не записано. Так-то вот! Всё пишут о нас, всё! Ведь живём мы не просто так, сынок. Пишутся и добрые дела и злые. А женщина та вернулась в церковь и говорит: «я сегодня ухожу из церкви!» Матушка моя её спрашивает: «почему?» А та отвечает: «двадцать лет я в церкви проработала и ни одного дня не заработала. Так уволюся, и, может, в миру где-нибудь заработаю, чтоб пропустят сюда вот».
(из моего романа-быль «Странник» (мистерия) на сайте Новая Русская Литература

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература