Тула. Свидание вслепую
Раньше Тула представлялась мне гостеприимной хозяйкой, встречающей гостей чаем из самовара и пряниками. Накануне поездки я прочитала мнение о том, что это город рабочий, без показного украшательства. Мне же он открылся ни тем, ни другим.
В 9:00 утра возле Московского вокзала уже работают торговые палатки с тульскими пряниками. Тула у самого порога вытаскивает из колоды свой главный козырь, не дожидаясь развития игры. Но мне неинтересно узнать все секреты города вот так, сразу. Хочется пройти собственный путь в этом квесте, постепенно обнаруживая запрятанные клады.
Первый клад ожидает меня на следующем же перекрестке. На Красноармейском проспекте развернулась ярмарка, где я обнаруживаю лавку с белевской пастилой. На мой взгляд, эта воздушная сладость совершенно неоправданно осталась в тени главного кондитерского символа города — тульского пряника. Но лучше всего, конечно, покупать пастилу не в красивых упаковках, которые легко можно найти в Москве, а на развес, что называется, с пылу с жару. Уже позабыв вкус настоящей пастилы из детства, я вонзаю зубы в мягкое яблочное суфле.
По пути в исторический центр города — в кремль — я пытаюсь составить представление о городе в его современном обличье. Чистые тротуары, цветочные клумбы и небольшие фонтанчики возле крупных торговых центров. Из динамиков, установленных на столбах вдоль линии проспекта, льется незамысловатая музыка. Многоэтажки из оранжевого и красного кирпича — вот, пожалуй, архитектурный лейтмотив Тулы настоящего. Город активно застраивается и по территориальному аппетиту не уступает Москве: в этом году Ленинский район вошел в состав города, который на карте стал выглядеть гораздо внушительнее.
Крупные города европейской части России чем-то похожи друг на друга: широкими проспектами с выстроившимися вдоль дороги домами 19-го века, монументальными, но безликими муниципальными зданиями и кинотеатрами из серого бетона, бессменной площадью Ленина с одноименным памятником. Правда, серые лица зданий припудрены яркими вывесками и рекламой, тротуары вымощены плиткой, а вокруг площади высажены неприхотливые розовые, желтые, фиолетовые городские цветы.
Я думаю: нет, какой бы ни была рамка, главное — это картина, и раскрывать душу города нужно в ее историческом центре, на узких улочках, в тихих церквях, в местах важных в истории города событий. Там, где город застыл во времени. И вот он — кремль.
Тульский кремль строился по подобию Московского кремля и был завершен в 20-х годах 16-го века. Но эта информация излишняя, потому что сходство с северным соседом видно невооруженным глазом: зубчатые стены из красного кирпича, голубые ели, высаженные по периметру, разбитый у главного входа небольшой парк с газонами и скамеечками, как в Александровском саду. В настоящий момент кремль активно реставрируется. В 2012 году началось масштабное восстановление памятника архитектуры. Сроки уже поджимают, поэтому на строительной ниве трудятся не только туляки, но и представители среднеазиатских государств. По словам местного строителя, результаты работы оставляют желать лучшего: власти торопятся и экономят. Расположившись на скамейке возле искусственно выращенного газона и гор строительных материалов, я задумалась о том, что попытки создать наносной блеск, отшлифовать памятники архитектуры уничтожают истинную старину, покосившуюся и потертую, но живую. Памятники необходимо сохранять, но не переделывать. В итоге тротуарная плитка стирает различия между городами.
Правда, воздухом старины можно подышать совсем рядом, пройдясь по улице Металлистов, которая начинается от Башни Пятницких ворот. Глаза отдыхают, глядя на малоэтажные постройки конца 18-го — начала 19-го века, среди которых — заросшая травой, с облупившейся штукатуркой часовня, украшенная горкой кокошников.
Из трех главных символов Тулы — оружие, пряники и самовары — я выбираю последние и иду в соответствующий музей.
В экспозиции музея, которая разместилась на двух этажах, представлены: самый старый самовар, изготовленный в 1800-е годы, кофейные самовары, походные самовары, небольшие самовары для холостяков и маленьких девочек, которые учились искусству приема гостей. Есть самовары в форме вазы, яйца, рюмки, стакана и даже… желудя. Там же обнаруживаю старинный рецепт белевской пастилы. Действительно, какой чай без сладкого! Кстати, традиция пить чай или кофе со сладостями чисто русская. Самовары, пастила, пряники — круг замкнулся. Кажется, здесь я начинают понемногу чувствовать «усадебный» дух Тулы. Но чтобы его закрепить, нужно побывать в настоящей усадьбе, да не какой-нибудь, а там, где жил и творил граф Лев Толстой.
Деревянная кучерная с настоящей (не стилизованной!) соломенной крышей, конюшни, загоны для выпаса лошадей, рассыпанные по огромной территории хозяйственные постройки из сруба, большой амбар с заготовленным на зиму сеном и ухоженный яблоневый сад — идеальная картина русской деревни, увековеченная Львом Николаевичем не только в его романах, но и в собственной усадьбе в Ясной Поляне. Философ, мыслитель, он оставил в этом месте особую энергию, подходящую для неторопливых размышлений. Здесь нет заборов, ограничивающих передвижение людей и течение мыслей. Можно посидеть в деревянной беседке, где совсем недавно потомки Толстого отдыхали под заводные песни и пляски цыган, или прямо посреди сада, вдыхая густой аромат подпревших яблок. Дорога к могиле великого русского писателя ведет через высокий лес, естественный в своей запущенности, и только в утоптанной, ухоженной дорожке видны следы человеческого труда. За несколько метров начинается зона тишины, хотя предупреждать об этом нет никакой необходимости: вид поросшего мелкой зеленой травой холмика, без пафосного памятника, гранита и забора и осознание того, что здесь покоится один из известнейших писателей, которого читает весь мир, вызывает благоговение, и говорить что-то кажется неуместным.
Тула оказалась городом, характер которого с первого взгляда определить нелегко. Много отвлекающих шумов, да и молодость постепенно отодвигает старость на задворки. Но только на прошлом можно построить будущее, а прошлое у Тулы имеется, причем самобытное и весьма богатое. Нужно лишь приложить усилия и хорошенько поискать. И, глядишь, получишь золотой ключик от городских ворот.
В 9:00 утра возле Московского вокзала уже работают торговые палатки с тульскими пряниками. Тула у самого порога вытаскивает из колоды свой главный козырь, не дожидаясь развития игры. Но мне неинтересно узнать все секреты города вот так, сразу. Хочется пройти собственный путь в этом квесте, постепенно обнаруживая запрятанные клады.
Первый клад ожидает меня на следующем же перекрестке. На Красноармейском проспекте развернулась ярмарка, где я обнаруживаю лавку с белевской пастилой. На мой взгляд, эта воздушная сладость совершенно неоправданно осталась в тени главного кондитерского символа города — тульского пряника. Но лучше всего, конечно, покупать пастилу не в красивых упаковках, которые легко можно найти в Москве, а на развес, что называется, с пылу с жару. Уже позабыв вкус настоящей пастилы из детства, я вонзаю зубы в мягкое яблочное суфле.
По пути в исторический центр города — в кремль — я пытаюсь составить представление о городе в его современном обличье. Чистые тротуары, цветочные клумбы и небольшие фонтанчики возле крупных торговых центров. Из динамиков, установленных на столбах вдоль линии проспекта, льется незамысловатая музыка. Многоэтажки из оранжевого и красного кирпича — вот, пожалуй, архитектурный лейтмотив Тулы настоящего. Город активно застраивается и по территориальному аппетиту не уступает Москве: в этом году Ленинский район вошел в состав города, который на карте стал выглядеть гораздо внушительнее.
Крупные города европейской части России чем-то похожи друг на друга: широкими проспектами с выстроившимися вдоль дороги домами 19-го века, монументальными, но безликими муниципальными зданиями и кинотеатрами из серого бетона, бессменной площадью Ленина с одноименным памятником. Правда, серые лица зданий припудрены яркими вывесками и рекламой, тротуары вымощены плиткой, а вокруг площади высажены неприхотливые розовые, желтые, фиолетовые городские цветы.
Я думаю: нет, какой бы ни была рамка, главное — это картина, и раскрывать душу города нужно в ее историческом центре, на узких улочках, в тихих церквях, в местах важных в истории города событий. Там, где город застыл во времени. И вот он — кремль.
Тульский кремль строился по подобию Московского кремля и был завершен в 20-х годах 16-го века. Но эта информация излишняя, потому что сходство с северным соседом видно невооруженным глазом: зубчатые стены из красного кирпича, голубые ели, высаженные по периметру, разбитый у главного входа небольшой парк с газонами и скамеечками, как в Александровском саду. В настоящий момент кремль активно реставрируется. В 2012 году началось масштабное восстановление памятника архитектуры. Сроки уже поджимают, поэтому на строительной ниве трудятся не только туляки, но и представители среднеазиатских государств. По словам местного строителя, результаты работы оставляют желать лучшего: власти торопятся и экономят. Расположившись на скамейке возле искусственно выращенного газона и гор строительных материалов, я задумалась о том, что попытки создать наносной блеск, отшлифовать памятники архитектуры уничтожают истинную старину, покосившуюся и потертую, но живую. Памятники необходимо сохранять, но не переделывать. В итоге тротуарная плитка стирает различия между городами.
Правда, воздухом старины можно подышать совсем рядом, пройдясь по улице Металлистов, которая начинается от Башни Пятницких ворот. Глаза отдыхают, глядя на малоэтажные постройки конца 18-го — начала 19-го века, среди которых — заросшая травой, с облупившейся штукатуркой часовня, украшенная горкой кокошников.
Из трех главных символов Тулы — оружие, пряники и самовары — я выбираю последние и иду в соответствующий музей.
В экспозиции музея, которая разместилась на двух этажах, представлены: самый старый самовар, изготовленный в 1800-е годы, кофейные самовары, походные самовары, небольшие самовары для холостяков и маленьких девочек, которые учились искусству приема гостей. Есть самовары в форме вазы, яйца, рюмки, стакана и даже… желудя. Там же обнаруживаю старинный рецепт белевской пастилы. Действительно, какой чай без сладкого! Кстати, традиция пить чай или кофе со сладостями чисто русская. Самовары, пастила, пряники — круг замкнулся. Кажется, здесь я начинают понемногу чувствовать «усадебный» дух Тулы. Но чтобы его закрепить, нужно побывать в настоящей усадьбе, да не какой-нибудь, а там, где жил и творил граф Лев Толстой.
Деревянная кучерная с настоящей (не стилизованной!) соломенной крышей, конюшни, загоны для выпаса лошадей, рассыпанные по огромной территории хозяйственные постройки из сруба, большой амбар с заготовленным на зиму сеном и ухоженный яблоневый сад — идеальная картина русской деревни, увековеченная Львом Николаевичем не только в его романах, но и в собственной усадьбе в Ясной Поляне. Философ, мыслитель, он оставил в этом месте особую энергию, подходящую для неторопливых размышлений. Здесь нет заборов, ограничивающих передвижение людей и течение мыслей. Можно посидеть в деревянной беседке, где совсем недавно потомки Толстого отдыхали под заводные песни и пляски цыган, или прямо посреди сада, вдыхая густой аромат подпревших яблок. Дорога к могиле великого русского писателя ведет через высокий лес, естественный в своей запущенности, и только в утоптанной, ухоженной дорожке видны следы человеческого труда. За несколько метров начинается зона тишины, хотя предупреждать об этом нет никакой необходимости: вид поросшего мелкой зеленой травой холмика, без пафосного памятника, гранита и забора и осознание того, что здесь покоится один из известнейших писателей, которого читает весь мир, вызывает благоговение, и говорить что-то кажется неуместным.
Тула оказалась городом, характер которого с первого взгляда определить нелегко. Много отвлекающих шумов, да и молодость постепенно отодвигает старость на задворки. Но только на прошлом можно построить будущее, а прошлое у Тулы имеется, причем самобытное и весьма богатое. Нужно лишь приложить усилия и хорошенько поискать. И, глядишь, получишь золотой ключик от городских ворот.
Читайте также
