Ворота в Арктику
Сколько бы я не ездил по нашим необъятным широтам, в какую бы неведомую даль ни заносила меня судьба, я не устаю поражаться масштабности наших пространств. И, когда передо мной встает дилемма: побывать где-то за пределами нашей страны или же съездить, скажем, на Таймыр — я неизменно выбираю второе. Может быть кое-кому — эта моя жажда странствий покажется странной, но я каждый раз скучаю по нашему Крайнему Северу, если разлука с ним больше нескольких месяцев. Мы ведь так мало знаем о своей Родине, чтобы отказаться от радости ее узнавания. В этом году я уже бывал летом на Таймыре, ощутил, необъяснимое ранее чувство свободы, посетив плато Путорана, исполнилась мечта моего детства. Но Диксон — ворота в центральную Арктику, все также по-прежнему манит меня. Именно отсюда начинались все великие и загадочные экспедиции XIX-XX веков. Немало славных имен, отечественных и зарубежных, связано с этим краем. На его неуютную землю ступали Челюскин, Толль, Норденшельд, Амундсен, Нансен, Шмидт, Визе. Известные полярные капитаны Воронин, Белоусов, Мелехов, Сорокин не раз выводили отсюда караваны судов на штурм пролива Вилькицкого. С Диксона вылетали Водопьянов, Чухновский, Мазурук, Черевичный — пилоты, без которых немыслимо представить себе историю освоения Арктики.
Немного истории
Сам остров был известен русским поморам еще в XVII веке. Его называли Долгим (по форме) или Кузькиным, по имени помора, который первым поставил там свою летнюю промысловую избушку. Однако для Европы он был открыт только в 1875 году шведом Адольфом Норденшельдом, известным арктическим исследователем, который назвал остров и бухту именем негоцианта Диксона, оплатившего основные расходы по организации его экспедиции. В 1884 году с этим согласились русское географическое общество и картографический комитет. Название стало официальным.
В 1914-1915 годах по Северному морскому пути осуществлялось сквозное плавание из Берингова пролива на запад гидрографической экспедиции под началом капитана 2 ранга Б.А.Вилькицкого на транспортах ледокольного типа «Вайгач» и «Таймыр». Ледовая обстановка была сложной, они попали в ледовый плен и вынуждены были зимовать.
В марте 1915 года советом министров было принято решение об организации запаса топлива на о. Диксон, создании там базы для личного состава экспедиции на случай возможности второй зимовки и открытии временной радиостанции. С помощью буксира Министерства путей сообщения «Корреспондент» и баржи по Енисею в июле на о. Диксон был доставлен уголь, собраны привезенные два жилых дома и баня. Специалистами русского общества беспроволочных телеграфов и телефонов была установлена радиостанция мощностью 15 киловатт.
Диксон (архив, 1915 г)
Таким образом, на северном берегу гавани острова Диксон 25 августа 1915 года начала действовать радиостанция. Здесь же были установлены метеорологические приборы: флюгер, дождемер и английская психометрическая будка. В то время как на о. Диксон шло строительство метеорологической станции, «Таймыр» и «Вайгач» освободившись из ледового плена, 26 июля возобновили свое плавание и 17 августа прибыли в район о. Диксон, а 3 сентября . в Архангельск. По завершению гидрографической экспедиции, она была расформирована, а станция на о. Диксон закрыта.
Но развивавшееся судоходство в этом районе Карского моря требовало регулярной информации о погоде и состоянии льда, и 22 апреля 1916 г., в разгар Первой мировой войны, по настоянию Полярной комиссии Академии наук, Главной геофизической обсерватории и ряда предпринимателей Совет Министров выделил средства на открытие на о. Диксон постоянно действующей полярной станции. В начале июля пароход «Лена» с участниками экспедиции вышел из Красноярска, в июле-августе помощник заведующего гидрометеорологической частью ГГУ И.К. Тихомиров заново организовал метеорологические, начавшиеся 1 сентября.
Одно из первых зданий на о. Диксон (1915 г.п.)
Через несколько дней ушёл последний пароход, и на первую зимовку на Диксоне осталось 8 человек: начальник станции ветеринарный врач П.Г. Кушаков, механик А.К. Яковлев, почтово-радиотелеграфный чиновник 3-го разряда А.П. Голубков, радиотелеграфист М.М. Шунько (участник ГЭСЛО), моторист Ф.Я. Цельм (участник экспедиции 1915 г.), опытный каюр С.К. Лемберов, повар И.Г. Пищухин и рабочий П.Я. Володин.
О жизни Диксона 1930-х гг. дают представление очерки зимовавшего на острове писателя Б. Горбатова «Обыкновенная Арктика» (1937-39). Материалом для них послужили реальные события, которые подтверждаются архивными документами. Перед началом войны Диксон стал символом советских полярных станций, «столицей» Арктики.
Именно в это время сложился особый мир кадровых полярников, долгие годы зимовавших на различных станциях. Арктика тогда жила как бы единой семьей, новости через радистов становились всеобщим достоянием. По радио сообща отмечали праздники, проводили политинформации, знакомились, влюблялись, играли в шахматы, принимали роды. На зимовках рождались дети, игрались свадьбы.
В годы Великой Отечественной войны Диксон подвергся обстрелу немецким линкором «Адмирал Шеер». Но получив отпор — убрался восвояси. Предварительно потопив пароход «Александр Сибиряков», который сражался до конца, но силы были неравны, и «полярный «Варяг» не сдавшись, и не спустив стяга, предпочел холодные воды Карского моря — позорному плену....
Наши дни
Семьдесят три градуса и тридцать минут — это широта Диксона. До полюса всего около тысячи миль. По сравнению с диксончанами мы — типичные южане. Зимой погода здесь не просто холодная, а очень суровая. Ветер с порывами до 30-40 метров в секунду и морозец градусов тридцать. Диксон не подчиняется общему закону природы. Обычно сильный ветер приносит потепление, а здесь наоборот. Это от рельефа местности: поселок находится в продуваемом енисейском коридоре, ничем не прикрытом с моря.
Гало на Диксоне
Наш «Михаил Сомов» подошел к Диксону в самом конце октября, когда солнышко еще робко показывалось из-за горизонта. А девятого ноября оно уже «не выйдет на работу», и наступят три месяца темноты, до четвертого февраля, когда ровно в полдень покажется багровая, огненная горбушка светила. Сплошные ледовые поля простирались на многие десятки миль, и мы всерьез опасались, как бы нам не понадобилась ледокольная проводка.
Нашей задачей в этом году было не только обеспечение ОГМС Диксон и геофизической станции Колба топливом, оборудованием и продуктами питания, «Михаил Сомов» доставил модули для постройки нового современного здания метеостанции. Архангельские строители установили их на сваях и провели монтажные работы. Летом следующего года строительство будет закончено и работники справят новоселье.
Да, условия жизни на Диксоне, прямо скажем, не ахти какие. Всего два безморозных месяца в году и долгая полярная ночь. Сейчас поселок переживает нелегкие времена. Нет того былого величия, которое пришло в упадок с развалом Советского Союза, когда Арктика, практически стало не нужна государству. От пяти тысяч жителей осталось немногим более пятисот человек. Однако, Диксон продолжает обеспечивать осуществление хозяйственных функций федерального значения, продолжают свою работу погранзастава, гидрографическая база и объединенная гидрометеорологическая станция (ОГМС). Перспективы дальнейшего развития поселка связаны с модернизацией Северного морского пути, освоением минерально-сырьевых и биологических водных ресурсов поселения.
Памятник П. Тессему
Всякий раз бывая на Диксоне, когда есть время, я неизменно посещаю два памятника, которые установлены на вечной мерзлоте этого сурового края... Первый памятник установлен на могиле норвежского матроса Пауля Тессема из команды вмерзшего во льды судна "Мод", на котором находилась экспедиция Амундсена.
С этого места хорошо виден остров Диксон. Должны быть видны и здание станции, и огни в окнах, и радиомачта полярной станции. Скорее всего, измученный путешественник устремился к близкой цели, поскользнулся на каменном спуске, упал навзничь, ударившись затылком, потерял сознание и замерз. Замерз почти у цели, преодолев тысячу километров, ему осталось пройти всего около двух миль. Трудно нарочно придумать что-либо более трагичное. Его тело нашел один из замечательных землепроходцев ХХ столетия, участник экспедиции 1900 года, снаряженной для поисков таинственной Земли Санникова, упорный исследователь Таймыра, первооткрыватель двух островов в море Лаптевых, боцман Никифор Алексеевич Бегичев — Большой Никифор, так звали его местные жители, среди которых он пользовался неизменным авторитетом и почти подобострастным уважением. В кармане погибшего норвежца лежали часы, компас, почта, отправленная Амундсеном, его путевые дневники и кольцо с надписью Паулина (так звали жену Тессема).
Тессема похоронили там, где его и нашли. У могилы врыли столб из лиственничного плавника, вырезав ножом надпись на русском и норвежском языках: "П.Тессем, м/шхуна Мод, Норвегия, декабрь 1919г.". Столб этот стоит на том месте и сейчас. Позже установили большой, отшлифованный с одной стороны камень с мемориальной доской …
Памятник Н. Бегичеву
Правительство Норвегии наградило Бегичева медалью и золотыми часами. Свою недолгую жизнь Большой Никифор посвятил изучению Севера. И благодарные потомки помнят его открытия. В центре берегового поселка Диксон ему установлен памятник. На груде диких камней на высоком постаменте прочно стоит человек в полярной одежде, с планшетом через плечо и смотрит на север, на свои любимые ледяные просторы.
Я подолгу стою возле того и другого памятника, обхожу их, фотографирую и думаю о том, какой дорогой ценой дались человечеству открытия в Арктике, сколько утрат понесли люди, стремясь разгадать ее тайны.
Валерий Адамович
Объединенную гидрометеорологическую станцию Диксон возглавляет Валерий Адамович, который принял эстафету от своего отца Николая Адамовича, бывшего руководителя Диксоновского управления гидрометеослужбы, преемственность поколений на Диксоне еще присутствует и это не может не радовать.
В 90-е годы жесткое недофинансирование поставило Диксон в тяжелые условия, мизерные зарплаты не могли удержать людей, которые бросали все и уезжали на Большую Землю. Остались самые преданные и те, которым было некуда ехать. Теперь постоянное население на острове отсутствует, все жители переселены в материковую часть поселка, жилые и общественные здания законсервированы, а значит читай - «брошены». Работники предприятий ежедневно доставляются с материка и обратно водным транспортом в период навигации и автотранспортом по зимнику в период ледостава.
Не так давно в самом центре поселке был построен храм. Местный священник там проводит службу. На вопрос: «Много ли прихожан посещают церковь?» Батюшка с сожалением ответил, что не так много, как хотелось бы. Люди больше думают о хлебе насущном, чем о пище духовной.
Совсем не праздный вопрос задаю работникам метеостанции, как обстановка с белыми медведями на острове. — Они сюда часто заходят, — наперебой жалуется персонал. — Пришлось собак завести, лохматые друзья человека всегда предупредят о приближении хищника, если возникают проблемы, то звоним на материк, приезжают егеря, полиция и отгоняют хищников. В основном это молодые медведи, трех-четырех лет возрастом. Они и людей не боятся, и охотиться как следует не умеют. Вот и идут к человеческому жилью, в поисках объедков.
Мы, кстати, пока были у острова, неоднократно наблюдали с борта корабля любопытных хозяев Арктики. Мишки очень близко подходили к судну, и, подняв голову принюхивались, ожидая подачки с камбуза.
Раритетный автомобиль
Среди экипажа нашего «Сомова» я встретил неординарного человека — Алексея Дерябина, который нанялся матросом на судно, только для того, чтобы отыскать раритетный автомобиль ГАЗ-3А-1 40-х годов ХХ столетия, который по его данным находится где-то на острове Диксон. Надо было видеть его горящие глаза, когда он обнаружил машину (я бы, проходя мимо, даже не взглянул бы на этот металлолом), а Алексей взахлеб, сбиваясь, рассказывал нам об уникальности этой находки. «Таких экземпляров у нас в России только три и вот нашелся еще один. Конечно, чтобы восстановить автомобиль уйдет немало времени и труда, но все это того стоит», — утверждал энтузиаст этого предприятия. — Останется уладить формальности и перевезти этот автомобиль для реставрации в Архангельск. И может быть через два-три года на Параде Победы в столице Поморья мы сможем воочию лицезреть автомобиль времен Великой Отечественной войны, который проедет с флагами по улицам Архангельска, а затем займет свое достойное место в музее.
Груз на Диксон
Нужно отметить, что в связи с большим объемом груза на Диксон и сложными погодными условиями (мороз под -30°), мы посовещавшись с капитаном Юрием Настеко, приняли решение о привлечении членов экспедиции на добровольной основе к грузовым работам. Мне, как старшему в экспедиции, было необходимо убедить людей принять участие в данных мероприятиях. А какое самое лучшее убеждение? Конечно же, личный пример. Нелегок труд матроса, я это неоднократно слышал, но вот испытать все это на себе пришлось впервые.
Мороз и ветер
Обжигающий ветер, сбивающий дыхание, снежные иголки, впивающиеся в лицо, жуткий холод — все это сопутствовало выполнению грузовых операций. Но ребята молодцы, все сдюжили, никто не сдрейфил, работали с огоньком и задором.
Модули для нового здания ОГМС Диксон
На Таймыре мы пробыли десять дней, обеспечив всем необходимым для зимовки, работников ОГМС Диксон. Но без неприятных сюрпризов не обошлось. Вечером 5 ноября нам их подготовила сложная ледовая обстановка и резкое изменение погоды. Ветер поменялся на южный с порывами до 30 м/с, наш корабль попал в ледовый плен, его зажало и нас понесло на мель. Была объявлена общая судовая тревога, все члены экипажа и экспедиции получили гидрокостюмы — на случай экстренного покидания судна, двигатели «Сомова» работали на пределе, но против стихии они были бессильны. Напряженность возрастала с каждой секундой, и когда до мели оставалось всего 7 кабельтовых, мы смогли вырваться из ледовой ловушки, все вздохнули с облегчением. Как потом сказал капитан: «Удача и провидение были на нашей стороне!»
НЭС "Михаил Сомов" во льдах Карского моря
С большим трудом «Сомов» преодолел ледовые поля, капитан Юрий Настеко каким-то шестым чувством находил трещины и разводья, уводя корабль все дальше на запад, где нам предстояло еще снабдить полтора десятка полярных станций побережья Карского, Баренцева и Белого морей. По пути на остров Белый мы обнаружили баржу, которую искали многие суда с Ямала после штормовой погоды, об этом мы сообщили на ледокол «Капитан Косолапов». Людей на ней не было, поэтому передав координаты, мы со спокойной душой пошли дальше.
Немного истории
Сам остров был известен русским поморам еще в XVII веке. Его называли Долгим (по форме) или Кузькиным, по имени помора, который первым поставил там свою летнюю промысловую избушку. Однако для Европы он был открыт только в 1875 году шведом Адольфом Норденшельдом, известным арктическим исследователем, который назвал остров и бухту именем негоцианта Диксона, оплатившего основные расходы по организации его экспедиции. В 1884 году с этим согласились русское географическое общество и картографический комитет. Название стало официальным.
В 1914-1915 годах по Северному морскому пути осуществлялось сквозное плавание из Берингова пролива на запад гидрографической экспедиции под началом капитана 2 ранга Б.А.Вилькицкого на транспортах ледокольного типа «Вайгач» и «Таймыр». Ледовая обстановка была сложной, они попали в ледовый плен и вынуждены были зимовать.
В марте 1915 года советом министров было принято решение об организации запаса топлива на о. Диксон, создании там базы для личного состава экспедиции на случай возможности второй зимовки и открытии временной радиостанции. С помощью буксира Министерства путей сообщения «Корреспондент» и баржи по Енисею в июле на о. Диксон был доставлен уголь, собраны привезенные два жилых дома и баня. Специалистами русского общества беспроволочных телеграфов и телефонов была установлена радиостанция мощностью 15 киловатт.
Диксон (архив, 1915 г)
Таким образом, на северном берегу гавани острова Диксон 25 августа 1915 года начала действовать радиостанция. Здесь же были установлены метеорологические приборы: флюгер, дождемер и английская психометрическая будка. В то время как на о. Диксон шло строительство метеорологической станции, «Таймыр» и «Вайгач» освободившись из ледового плена, 26 июля возобновили свое плавание и 17 августа прибыли в район о. Диксон, а 3 сентября . в Архангельск. По завершению гидрографической экспедиции, она была расформирована, а станция на о. Диксон закрыта.
Но развивавшееся судоходство в этом районе Карского моря требовало регулярной информации о погоде и состоянии льда, и 22 апреля 1916 г., в разгар Первой мировой войны, по настоянию Полярной комиссии Академии наук, Главной геофизической обсерватории и ряда предпринимателей Совет Министров выделил средства на открытие на о. Диксон постоянно действующей полярной станции. В начале июля пароход «Лена» с участниками экспедиции вышел из Красноярска, в июле-августе помощник заведующего гидрометеорологической частью ГГУ И.К. Тихомиров заново организовал метеорологические, начавшиеся 1 сентября.
Одно из первых зданий на о. Диксон (1915 г.п.)
Через несколько дней ушёл последний пароход, и на первую зимовку на Диксоне осталось 8 человек: начальник станции ветеринарный врач П.Г. Кушаков, механик А.К. Яковлев, почтово-радиотелеграфный чиновник 3-го разряда А.П. Голубков, радиотелеграфист М.М. Шунько (участник ГЭСЛО), моторист Ф.Я. Цельм (участник экспедиции 1915 г.), опытный каюр С.К. Лемберов, повар И.Г. Пищухин и рабочий П.Я. Володин.
О жизни Диксона 1930-х гг. дают представление очерки зимовавшего на острове писателя Б. Горбатова «Обыкновенная Арктика» (1937-39). Материалом для них послужили реальные события, которые подтверждаются архивными документами. Перед началом войны Диксон стал символом советских полярных станций, «столицей» Арктики.
Именно в это время сложился особый мир кадровых полярников, долгие годы зимовавших на различных станциях. Арктика тогда жила как бы единой семьей, новости через радистов становились всеобщим достоянием. По радио сообща отмечали праздники, проводили политинформации, знакомились, влюблялись, играли в шахматы, принимали роды. На зимовках рождались дети, игрались свадьбы.
В годы Великой Отечественной войны Диксон подвергся обстрелу немецким линкором «Адмирал Шеер». Но получив отпор — убрался восвояси. Предварительно потопив пароход «Александр Сибиряков», который сражался до конца, но силы были неравны, и «полярный «Варяг» не сдавшись, и не спустив стяга, предпочел холодные воды Карского моря — позорному плену....
Наши дни
Семьдесят три градуса и тридцать минут — это широта Диксона. До полюса всего около тысячи миль. По сравнению с диксончанами мы — типичные южане. Зимой погода здесь не просто холодная, а очень суровая. Ветер с порывами до 30-40 метров в секунду и морозец градусов тридцать. Диксон не подчиняется общему закону природы. Обычно сильный ветер приносит потепление, а здесь наоборот. Это от рельефа местности: поселок находится в продуваемом енисейском коридоре, ничем не прикрытом с моря.
Гало на Диксоне
Наш «Михаил Сомов» подошел к Диксону в самом конце октября, когда солнышко еще робко показывалось из-за горизонта. А девятого ноября оно уже «не выйдет на работу», и наступят три месяца темноты, до четвертого февраля, когда ровно в полдень покажется багровая, огненная горбушка светила. Сплошные ледовые поля простирались на многие десятки миль, и мы всерьез опасались, как бы нам не понадобилась ледокольная проводка.
Нашей задачей в этом году было не только обеспечение ОГМС Диксон и геофизической станции Колба топливом, оборудованием и продуктами питания, «Михаил Сомов» доставил модули для постройки нового современного здания метеостанции. Архангельские строители установили их на сваях и провели монтажные работы. Летом следующего года строительство будет закончено и работники справят новоселье.
Да, условия жизни на Диксоне, прямо скажем, не ахти какие. Всего два безморозных месяца в году и долгая полярная ночь. Сейчас поселок переживает нелегкие времена. Нет того былого величия, которое пришло в упадок с развалом Советского Союза, когда Арктика, практически стало не нужна государству. От пяти тысяч жителей осталось немногим более пятисот человек. Однако, Диксон продолжает обеспечивать осуществление хозяйственных функций федерального значения, продолжают свою работу погранзастава, гидрографическая база и объединенная гидрометеорологическая станция (ОГМС). Перспективы дальнейшего развития поселка связаны с модернизацией Северного морского пути, освоением минерально-сырьевых и биологических водных ресурсов поселения.
Памятник П. Тессему
Всякий раз бывая на Диксоне, когда есть время, я неизменно посещаю два памятника, которые установлены на вечной мерзлоте этого сурового края... Первый памятник установлен на могиле норвежского матроса Пауля Тессема из команды вмерзшего во льды судна "Мод", на котором находилась экспедиция Амундсена.
С этого места хорошо виден остров Диксон. Должны быть видны и здание станции, и огни в окнах, и радиомачта полярной станции. Скорее всего, измученный путешественник устремился к близкой цели, поскользнулся на каменном спуске, упал навзничь, ударившись затылком, потерял сознание и замерз. Замерз почти у цели, преодолев тысячу километров, ему осталось пройти всего около двух миль. Трудно нарочно придумать что-либо более трагичное. Его тело нашел один из замечательных землепроходцев ХХ столетия, участник экспедиции 1900 года, снаряженной для поисков таинственной Земли Санникова, упорный исследователь Таймыра, первооткрыватель двух островов в море Лаптевых, боцман Никифор Алексеевич Бегичев — Большой Никифор, так звали его местные жители, среди которых он пользовался неизменным авторитетом и почти подобострастным уважением. В кармане погибшего норвежца лежали часы, компас, почта, отправленная Амундсеном, его путевые дневники и кольцо с надписью Паулина (так звали жену Тессема).
Тессема похоронили там, где его и нашли. У могилы врыли столб из лиственничного плавника, вырезав ножом надпись на русском и норвежском языках: "П.Тессем, м/шхуна Мод, Норвегия, декабрь 1919г.". Столб этот стоит на том месте и сейчас. Позже установили большой, отшлифованный с одной стороны камень с мемориальной доской …
Памятник Н. Бегичеву
Правительство Норвегии наградило Бегичева медалью и золотыми часами. Свою недолгую жизнь Большой Никифор посвятил изучению Севера. И благодарные потомки помнят его открытия. В центре берегового поселка Диксон ему установлен памятник. На груде диких камней на высоком постаменте прочно стоит человек в полярной одежде, с планшетом через плечо и смотрит на север, на свои любимые ледяные просторы.
Я подолгу стою возле того и другого памятника, обхожу их, фотографирую и думаю о том, какой дорогой ценой дались человечеству открытия в Арктике, сколько утрат понесли люди, стремясь разгадать ее тайны.
Валерий Адамович
Объединенную гидрометеорологическую станцию Диксон возглавляет Валерий Адамович, который принял эстафету от своего отца Николая Адамовича, бывшего руководителя Диксоновского управления гидрометеослужбы, преемственность поколений на Диксоне еще присутствует и это не может не радовать.
В 90-е годы жесткое недофинансирование поставило Диксон в тяжелые условия, мизерные зарплаты не могли удержать людей, которые бросали все и уезжали на Большую Землю. Остались самые преданные и те, которым было некуда ехать. Теперь постоянное население на острове отсутствует, все жители переселены в материковую часть поселка, жилые и общественные здания законсервированы, а значит читай - «брошены». Работники предприятий ежедневно доставляются с материка и обратно водным транспортом в период навигации и автотранспортом по зимнику в период ледостава.
Не так давно в самом центре поселке был построен храм. Местный священник там проводит службу. На вопрос: «Много ли прихожан посещают церковь?» Батюшка с сожалением ответил, что не так много, как хотелось бы. Люди больше думают о хлебе насущном, чем о пище духовной.
Совсем не праздный вопрос задаю работникам метеостанции, как обстановка с белыми медведями на острове. — Они сюда часто заходят, — наперебой жалуется персонал. — Пришлось собак завести, лохматые друзья человека всегда предупредят о приближении хищника, если возникают проблемы, то звоним на материк, приезжают егеря, полиция и отгоняют хищников. В основном это молодые медведи, трех-четырех лет возрастом. Они и людей не боятся, и охотиться как следует не умеют. Вот и идут к человеческому жилью, в поисках объедков.
Мы, кстати, пока были у острова, неоднократно наблюдали с борта корабля любопытных хозяев Арктики. Мишки очень близко подходили к судну, и, подняв голову принюхивались, ожидая подачки с камбуза.
Раритетный автомобиль
Среди экипажа нашего «Сомова» я встретил неординарного человека — Алексея Дерябина, который нанялся матросом на судно, только для того, чтобы отыскать раритетный автомобиль ГАЗ-3А-1 40-х годов ХХ столетия, который по его данным находится где-то на острове Диксон. Надо было видеть его горящие глаза, когда он обнаружил машину (я бы, проходя мимо, даже не взглянул бы на этот металлолом), а Алексей взахлеб, сбиваясь, рассказывал нам об уникальности этой находки. «Таких экземпляров у нас в России только три и вот нашелся еще один. Конечно, чтобы восстановить автомобиль уйдет немало времени и труда, но все это того стоит», — утверждал энтузиаст этого предприятия. — Останется уладить формальности и перевезти этот автомобиль для реставрации в Архангельск. И может быть через два-три года на Параде Победы в столице Поморья мы сможем воочию лицезреть автомобиль времен Великой Отечественной войны, который проедет с флагами по улицам Архангельска, а затем займет свое достойное место в музее.
Груз на Диксон
Нужно отметить, что в связи с большим объемом груза на Диксон и сложными погодными условиями (мороз под -30°), мы посовещавшись с капитаном Юрием Настеко, приняли решение о привлечении членов экспедиции на добровольной основе к грузовым работам. Мне, как старшему в экспедиции, было необходимо убедить людей принять участие в данных мероприятиях. А какое самое лучшее убеждение? Конечно же, личный пример. Нелегок труд матроса, я это неоднократно слышал, но вот испытать все это на себе пришлось впервые.
Мороз и ветер
Обжигающий ветер, сбивающий дыхание, снежные иголки, впивающиеся в лицо, жуткий холод — все это сопутствовало выполнению грузовых операций. Но ребята молодцы, все сдюжили, никто не сдрейфил, работали с огоньком и задором.
Модули для нового здания ОГМС Диксон
На Таймыре мы пробыли десять дней, обеспечив всем необходимым для зимовки, работников ОГМС Диксон. Но без неприятных сюрпризов не обошлось. Вечером 5 ноября нам их подготовила сложная ледовая обстановка и резкое изменение погоды. Ветер поменялся на южный с порывами до 30 м/с, наш корабль попал в ледовый плен, его зажало и нас понесло на мель. Была объявлена общая судовая тревога, все члены экипажа и экспедиции получили гидрокостюмы — на случай экстренного покидания судна, двигатели «Сомова» работали на пределе, но против стихии они были бессильны. Напряженность возрастала с каждой секундой, и когда до мели оставалось всего 7 кабельтовых, мы смогли вырваться из ледовой ловушки, все вздохнули с облегчением. Как потом сказал капитан: «Удача и провидение были на нашей стороне!»
НЭС "Михаил Сомов" во льдах Карского моря
С большим трудом «Сомов» преодолел ледовые поля, капитан Юрий Настеко каким-то шестым чувством находил трещины и разводья, уводя корабль все дальше на запад, где нам предстояло еще снабдить полтора десятка полярных станций побережья Карского, Баренцева и Белого морей. По пути на остров Белый мы обнаружили баржу, которую искали многие суда с Ямала после штормовой погоды, об этом мы сообщили на ледокол «Капитан Косолапов». Людей на ней не было, поэтому передав координаты, мы со спокойной душой пошли дальше.
Читайте также
