Беспоповщина. Ч - 2. Старопоморцы

Предыдущая часть - Беспоповщина. Ч - 1. Поморцы


Выходит, эти самые федосеевцы хорошо спрятались!
Ещё, на перекрёстке Преображенского вала и дорожки ведущей к рынку и на кладбище, я обнаружил большой камень. На нём было выбито, что на этом месте в дальнейшем будет оборудован мемориал воинской славы.

Если до 1917 года на Преображенском кладбище хоронили исключительно староверов, то после Революции и особенно во время ВОВ, здесь появились уже совсем другие могилы.
Возле старинного кирпичного здания оказался единственный проход к федосеевцам. Чуть дальше просматривались самые настоящие монастырские стены с башенками, но чтобы туда пройти, нужно миновать охраняемую стоянку.



Сделав одухотворённое лицо, иду уверенной походкой. Тут из будки выскакивает охранник, и заявляет, что мне в ту сторону нельзя.
Как так? Почему? Начинаю объяснять, что изучаю историю района и староверов, с языка слетает, что я писатель....

Его ответ краток: "Нельзя и всё тут!"
Как далее выяснилось, пройти к федосеевцам можно только в субботу, когда в церкви проходит служба. Ну ладно, в субботу, так в субботу. Устанавливаю контакт с охранником, дабы тот через три дня обязательно меня пропустил. Сажусь на трамвай и еду домой.

Вот таким был мой первый визит к преображенским старообрядцам.


* * *


Когда я приехал сюда в субботу, я постарался обойти территорию федосеевцев по кругу.



Монастырская стена хорошо просматривалась лишь с северной стороны (со стороны метро), тогда как с остальных весь этот комплекс обязательно чем-то был закрыт.

На стоянке охранник вновь намеревался меня не пустить. Теперь он уже объяснял, что не-федосеевцам на их территорию заходить официально запрещено. Я же пристыдил его, напомнив, что он обещал мне свободный проход, когда будет служба. В итоге он сдался и меня пропустил.

Я же отмечу, что если в православных церквях служба может быть утром и вечером, то у федосеевцев моления в церкви проходят по субботам в 16 часов вечера. В остальных случаях они справляют свои требы в молельных домах.
Отдельного разговора заслуживает дореволюционное здание, ещё совсем недавно сотрясаемое от туберкулёзного кашля. Это бывший диспансер. Его построили в 1907 году старообрядцы. Внутри была больница.



Рядом находились её корпуса.
Лечение болящих дело богоугодное, а в глазах народа и властей — нужное и доброе. Больница и её корпуса закрывали федосеевцев от посторонних глаз, являясь одним из элементов защиты.

Подхожу к воротам корпуса. Изучаю табличку с надписями на старославянском.



Открываю калитку, захожу внутрь. Передо мной вырисовывается храм Воздвижения Креста Господня (1811 г.). Имя архитектора так и осталось неизвестным.




Мне представлялось, что я зайду внутрь и далее спрошу, к кому обратиться, дабы знающий человек рассказал историю возникновения общины, и чем их учение отличается от обычного православия.

Удивительно, но на всей территории не было ни единой души. Мне же казалось, что за мной наблюдают из множества окон, старые бабки, закутанные во всё черное, что-то шепчут, стараясь понять, зачем я сюда пришёл. Вспоминались всевозможные страшилки, связанные со старообрядцами...



Тихим шагом я ходил от корпуса к корпусу, изучая монастырские постройки.



Созерцание золотой осени, рассыпавшей рваным платком свои жёлтые листья, вернуло мне минорное настроение. Перебирая в голове всё что я читал о Преображенском кладбище, а также вспомнив, что на территории одноимённого рынка имеются монастырские башни, я примерно понял как изначально выглядел монастырь. По всей видимости, Ковылин скопировал то, что было в Выге. Мужская и женская община представляя два одинаковых прямоугольника, отделялись друг от друга той дорожкой, что сейчас с Преображенского вала ведёт к кладбищу. Соответственно, мужскую часть, ту где сейчас Никольский монастырь, разгромили ещё в при Николае Первом. Мужчинам федосеевцам пришлось потеснить женщин.

Однако в 1930 г. новая власть добралась уже сюда. От восточной части был отпилен хороший кусок. Впоследствии именно там расположился рынок.
В последние советские годы на территории общины находилась продовольственная база, но при этом храм Воздвижения Креста Господня никогда не закрывался. Повторюсь, у староверов нет церквей и храмов, а есть часовни. Именно поэтому таковая выстроена без алтарной абсиды, ибо федосеевцы не имеют литургии. Если верить справочникам, у федосеевцев есть кирпичные здания построенные ранее 1801-1808 года.



Гуляя по территории, на какой-то момент я в буквальном смысле забыл, где нахожусь, и что на дворе не 18 и не 19, а 21 век. В действительность возвращали таблички, возвещающие, что то или иное строение является памятником архитектуры, а также сами здания, срочно нуждающиеся в ремонте. Если в прежние времена у староверов были купцы спонсоры, то теперь рассчитывать им приходится только на самих себя.



Шло время, я с удовольствием бродил по территории монастыря, так никого и не видя. Правда далее я услышал, что в одном из корпусов идёт служба. Решив подождать, я сел рядом с молельной на скамейку. Прошло минут 15, но так ничего и не высидел.



Далее вижу, в монастырь въехала машина. Подхожу к водителю, начинаю спрашивать. Тот оказался молдаванином. К староверам он отношения не имел, и в монастыре просто работал. Парень посоветовал, дабы решить мой вопрос, мне нужно спросить Февронию (изменено). Она работает в администрации и бывает здесь каждый день после 14 часов. Самое главное, молдаванин уверил меня, что староверы с людьми из мира общаются пусть и не вполне нормально, но во всяком случае поговорить могут.
На моём мобильнике натикало 12 часов. Решив вернуться в будний день, я направился к выходу.

Охраннику пришлось объяснить, что я приду сюда ещё раз, и что мне нужна Феврония. Тот пообещал, что к Февронии меня пропустит.


* * *


Дома я вычитал, что федосеевцы (старопоморцы) являются хранителями самых строгих традиций. Из обрядов у них только — Крещение и Покаяние. Бракосочетание, в отличие от поморцев, они не признают. Подобное различие обрядности не мешает двум общинам поддерживать нормальные отношения. Но при этом поморцы, посещая молельные дома федосеевцев, не могут совершать с ними молитвы. В свою очередь, федосеевцам молиться в церкви поморцев разрешено.

Приехав на Преображенку в третий раз, я уже без проблем прошёл на территорию общины. Правда в самом монастыре меня пытался не пустить ещё один охранник. Однако, услышав нужное имя, он направил меня в административный корпус.




Иду по дорожке, навстречу попадается седобородый дедушка. Когда мы поравнялись, он слегка приподнял картуз и поприветствовал меня. Я же приложил руку к груди и тоже слегка ему поклонился. Увы, в современном мире подобное воспринимается как диковинка.

Звоню в звонок административного корпуса, дверь открывает женщина в косынке. Представляюсь, называю имя Февронии и объясняю, что я хочу. Она же направляет меня в кабинет старосты, предварительно спросив, может ли тот со мной побеседовать.
Захожу, ещё раз представляюсь, озвучиваю цель своего визита. Из за стола поднимается мужчина лет шестидесяти пяти. Каждый волосок его длинной седой бороды был ухожен, причёсан и находился именно на своём месте. Меня в буквальном смысле заворожили его глаза. Голубые и одухотворённые, подобные бездонным озёрам, от которых никак не хотелось отводить взгляда. Я в миг позабыл все страшилки про беспоповцев, которые из года в год накапливались в моей памяти. Наоборот, мне показалось, что общаясь с таким человеком, ты сам в некотором роде заряжаешься доброй и положительной энергией.

Обстановка комнаты напоминала что-то похожее на кабинет председателя гаражного кооператива. Всё здесь было по-рабочему скромно и без излишеств. На одной из стен я узнал картину Нестерова "Видение отроку Варфоломею". Над столом висела старинная карта Преображенского монастыря, где нынешняя Большая Черкизовская была обозначена тоненькой линией. Вокруг общины располагались крестьянские избы.
Меня удивило, что никакого Преображенского вала, той улицы, по которой в настоящем ходят трамваи, на рисунке не было. Дорога к селу Семёновское проходила вдоль русла Хапиловки.

Староста представился Николаем (изменено). Я начал спрашивать про историю создания монастыря. Он вкратце рассказал примерно всё то, что я ранее уже сообщил. Единственное, он добавил, что если бы монастырь стоял возле дороги, его бы давным-давно снесли.

Я поделился своими впечатлениями о поездке на Афон, рассказал про мятежный Эсфигмен, а также про свой визит на Рогожский посёлок.
Увы, далее я допустил ошибку. Желая расположить к себе собеседника, я напомнил ему, что один из высокопоставленных деятелей РПЦ в девяностые курировал продажу алкоголя и табака. После я спросил, как он к этому относится?

Это был критический момент разговора. Сергей ответил, что у него своих грехов полно и осуждать кого-то он не вправе. Далее мы просто беседовали о жизни. Я что-то тоже рассказывал, но в основном спрашивал и слушал, слушал и слушал....

Мне периодически приходилось читать и слышать, что беспоповцы почившего в веках Никона именуют Антихристом, считая, что после его реформ наступил конец Света. Одна моя знакомая ездила на Север. Ей удалось посетить общину старообрядцев. Удивительно, но видя её фотоаппарат Никон, люди не разрешали себя фотографировать.

Я спросил у старосты про конец Света. Точного ответа он мне не дал, сказав, что ранее сторонники Старой Веры действительно рубили себе гробы и в них спать ложились. Но что будет завтра, про то лишь Господь знает. В любом случае, ко дню следующему готовиться нужно и причём уже с вечера. Именно поэтому так важна вечерняя служба.

Мой отец родился в Тамбовской деревне в феврале 1942 года. Церковь в селе на тот момент уже была закрыта. Его в тазу крестила родная бабушка.
Старообрядец понял, к чему я клоню и не дожидаясь вопроса, ответил, что такое крещение у них не признаётся. Крестить человека должен исключительно старовер, и никаких тазов не должно быть — только полное трёхкратное погружение в воду.

Сергей рассказал про своё детство и про то, как он пришёл к вере. Его отец был участником ВОВ, воевал под Ленинградом, был ранен, а после штурмовал Берлин. Мать происходила из семьи староверов.
Отец состоял в партии большевиков и никаких крестов напрочь не признавал. Жена была вынуждена скрывать от мужа свою веру. Ну а так как их семья моталась по гарнизонам, совершать обряды, пряча иконки и крестики, ей было не просто.

Отец Сергея после войны получил большую долю радиации и умер в 44 года, перед смертью приняв старообрядческое крещение.



Его крестил тесть. Отец матери (дед Сергея) родом был с Выга, и сумел сохранить несколько икон.
Дальнейшим воспитанием мальчишки занимались мать и дедушка. Напомню, что Советская власть, в лице школьных учителей, на уроках физкультуры внимательно проверяла пионеров и октябрят на наличие крестиков. Когда Сергей был совсем маленький, дед не говорил ему, что является верующим. Он боялся, чтобы ребёнок что-то случайно не взболтнул....
Когда Сергей подрос, мать зашивала ему крестик в майку или в футболку. В последующем дед привёл внука к вере.

Мне же вспомнилось, что в те годы в любой церкви обязательно был человек из КГБ, который следил за поповской проповедью. Возле церквей, а также на Пасху на кладбищах, обязательно дежурили дружинники, пропускавшие стариков и под разными предлогами задерживавшие молодёжь. Ну а если по улице шёл в рясе монах, его могли запросто отправить в психушку.

Позже, изучая подаренную книгу, я прочитал отчёты Уполномоченного, который присматривал за поморцами и за федосеевцами (1945 год).
Если в церквях смотрящий имел вполне легальную должность, то у беспоповцев всё строилось на доносах информаторов. Властям было хорошо известно, сколько человек посещало службу в будний день и кто приходил в праздник.

Благодаря отчётам Уполномоченного, мы теперь знаем, что до 1917 г. в Москве и Московской губернии существовало 228 старообрядческих храмов и молельных. В свою очередь, на Преображенке к 1944 г. сохранилось только 3 маленькие общины беспоповцев: федосеевцы, поморцы и филлиповцы. Последние справляли требы на самом кладбище в часовне Николы.

Кто были эти люди? 75% общины составляли женщины старше 50 лет, со средним и неполным образованием. Среди другой части были, и инженеры, и работники банка, и деятели искусства, и даже участники обороны Москвы.

Меня удивил тот факт, что в 1957 г. старообрядцы по своим общинам собрали деньги, планируя увековечить в бронзе протопопа Аввакума. Монумент установить не удалось. Но тут возникает вопрос, могли ли староверы что-либо подобное в те годы планировать, без консультации с властями? Однозначно — нет. Я же повторюсь, не всё так ясно и просто в истории СССР. Кто-то хранил веру, а кто-то её даже тогда попросту использовал.

* * *

Одна женщина в возрасте в своё время поведала мне, как в лохматые брежневские года к ней в метро подошёл парень. Он заявил девушке, что та ему понравилась и назначил свидание. На первой же встрече кавалер объяснил, что скоро заканчивает семинарию, получит сан и ему нужно жениться. В начале 70-х попы, священники и иконы — всё это считалось мракобесием. Моя знакомая напряглась и где-то в глубине души испугалась.
Семинарист это почувствовал, успокоив, что никаких икон у них дома она не увидит. Церковь и ряса — это будет его работа, на которой он собирается иметь хороший доход.

Моя собеседница пожалела, что отказала будущему священнику. По её словам, Бог её наказал, послав двух мужей пьяниц.

* * *

Преображенский женский монастырь старообрядцев-федосеевцев прекратил своё существование в 1985 году вместе со смертью последней монахини. Община в те годы была совсем маленькой, и монахиня не увидела никого, кто был бы достоин продолжить постриг. Получается, она чуть-чуть не дотянула до 1989 года. Теперь же у федосеевцев не монастырь, а просто община. Стало быть, на то была воля Божья — подытожил Сергей.
Я спросил моего собеседника, почему старообрядцы не едят с другими людьми из общей посуды? Почему они обособляются и не идут на контакт с другими людьми?

Он ответил, что у каждого человека должно быть в жизни личное пространство. Каждый должен есть из своей тарелки, пользоваться своей ложкой и кружкой. В противном случае человек оскверняется чужими грехами. Есть такое понятие к "мирщение" — осквернение через контакт с чужаками.

Если осквернился случайно, это снимается специальным обрядом. Сознательное "мирщение" вымаливается молитвой и 6-недельным постом.

Получается, зашёл чужак к староверам, перекрестился на их иконы, поел-попил из их посуды, либо ещё что-то где-то накосячил, а им потом молиться нужно и обряды всевозможные проводить. Поэтому и не хотят они с мирскими людьми общаться. Осквернённая посуда у староверов подлежит уничтожению. Добавлю, что они не участвуют в выборах и отвергают государственную службу.

Что-то мне у федосеевцев кажется правильным, тогда как что-то другое понять тяжело. Ну а в нашем грешном мире многим вещам уже не удивляешься. В настоящем проводятся так называемые мастер-классы, когда человек, заплатив некую сумму, под руководством наставника начинает рисовать икону. Я рассказал об этом старосте, и он подобное, конечно же, осудил.

До 1917 года на Преображенке располагалась мастерская, где монахи-молитвеники не руками, а именно сердцем писали иконы. В настоящем у старообрядцев с написанием новых икон есть проблемы.

И тем не менее не всё так печально. Старообрядческие общины хотя и разбросаны по всему миру, но они поддерживают друг с другом связь, дабы молодые люди находили себе мужа или жену. Разводов в их среде, ясное дело, не бывает!

В настоящем случается такое, что староверы из Южной Америки возвращаются в Россию. Жить они предпочитают не в городе, а в деревне, и выбор чаще всего падает на Сибирь.
Единственное, по словам Сергея, заграничные собратья по вере абсолютно не понимают того векового страха власти, что испытывают их русские братья. Там — плати налоги и молись кому угодно. Ну а что происходило у нас, повторять не хочу.

На столе у Сергея отсутствовал компьютер. Его телефон был даже более старорежимным, нежели мой. Я спросил, заглядывает ли он в интернет? Отрицательный ответ был предсказуем. Дома у него ничего подобного также нет. Единственное, когда сын в школе изучал информатику, запретить подобную учёбу отец не мог. Жена Сергея бухгалтер. По работе она также вынуждена работать на компьютере.

Вот так, времена меняются и что будет дальше с грешным миром и с общинами староверов, об этом только Господь ведает.

Наша беседа продлилась больше часа. Не скажу за Сергея, но я этого времени совершенно не почувствовал. Сергей предложил прийти к ним на службу.

Таковая идёт долго, но на первый раз 4-5 часов стоять вовсе не обязательно. Для начала можно и 10 минут в душе вместе с ними помолиться и 20.
Он предупредил: во время службы нельзя ходить, разговаривать, размахивать руками и т. д и т. п. Верующие на нового человека наверняка будут бросать косые взгляды, но бояться их не нужно. Они сами чужаков опасаются, ибо по описанным уже причинам не хотят оскверниться.

Ну а я, побывав на Рогожке, у поморцев и старопоморцев, очень сильно сомневаюсь, что у какого-то ответвления было принято после молитвы устраивать свальный грех и всё такое прочее....
На прощанье староста федосеевцев подарил мне книгу "Историческое, культурное и духовное наследие Преображенского" (редактор В.Ф.Козлов). Я её прочитал, кое-что в данную статью перенёс, но на службу к беспоповцам пойду вряд ли. С возрастом я убедился, что это не моё. На данном жизненном этапе религия меня интересует в историческом и в культурно-этнографическом плане.

В заключении хочу сказать следующее. В мире кустов, деревьев, травы и растений ежеминутно и ежесекундно идёт тихая борьба, в результате которой один вид отвоёвывает для себя территорию, или по крайней мере старается это сделать. Нечто подобное происходит в мире людей, где одни народы, дабы доминировать, часто используют религию. А чтобы народ был сильным и мощным, его желательно привести к единому знаменателю.
Друзья, как вы думаете, остались ли позади все беды и невзгоды российских старообрядцев? Закончит же наконец российская власть совместно с РПЦ чинить им препятствия? Я лично сомневаюсь.