Непал: первое знакомство. Часть 3

Утром я отметил для себя, что отлично выспался, хотя ночью немного поднывала левая нога – но это было нормально, просто организм ещё не вошёл в ритм нагрузки.
После тёплого комфортного сна очень хотелось взбодриться, принять прохладный душ. Душевая кабинка находилась рядом с лоджией, вода в кране, судя по всему, была прямо с гор, воздух казался не теплее воды, но это не остановило мой порыв. Раздевшись, я быстро облился под ледяной струёй, растёрся полотенцем, запрыгнул назад в свои одёжки и почувствовал себя заново родившимся.
Правда, Рагимов, с которым я поделился радостными ощущениями от холодного душа, не разделил моего восторга, сказав, что не следует подвергать себя опасности простудиться в самом начале маршрута.
Ещё он подтвердил мне другую (на мой взгляд, более реальную) опасность здешних мест, связанную с качеством воды, которой нам предстоит пользоваться по ходу движения. Дело в том, и об этом также немало написано в различных источниках, что в местной воде присутствует некие микроорганизмы – лямблии и амёбы, способные немало подпортить здоровье путешественника, поэтому умываться и принимать душ надо, соблюдая определённые предосторожности. А чистить зубы лучше, вообще пользуясь кипячёной водой, благо кипяток здесь продаётся в любой лоджии. Также считается, что небольшие дозы спиртсодержащих напитков снижают риск подхватить эту заразу, поэтому 20 капель за ужином вовсе не противопоказаны.
К счастью, проблема с водой была, пожалуй, единственной заслуживающей здесь серьёзного внимания, не считая, конечно, преодоления высоты.

Пока мы обсуждали медицинские темы, нам принесли заказанный накануне завтрак, все поели и тронулись в путь.




На этот раз я вовремя вспомнил про гитару и отдал её портерам. Как потом выяснилось, эта, пусть и лёгкая, но объёмная добавка к их примерно 35-килограммовым ношам была крайне неудобной, и впоследствии гитара перекочевала к Борасу – он, как и мы, нёс на спине лёгкий рюкзачок с самым необходимым и просто привязывал гитару к нему.




Тем временем маршрут наш проходил, как и вчера, в спокойном ритме Вскоре после Пхакдинга мы перешли на другой берег реки по красивому навесному мосту. Потом таких мостов было ещё немало, они то перебрасывали тропу на противоположный склон основного ущелья, то помогали преодолевать его отроги с притоками и ручейками поменьше.
Ширина каждого моста позволяла без труда разминуться туристам и портерам, идущим навстречу друг другу, и единственным препятствием могли быть встречные караваны вьючных животных, которые приходилось пропускать.
Один такой небольшой караван, движущийся в одном направлении со мной, я нагнал прямо на мосту. Это были животные, похожие на наших коров, только покрытые негустой шерстью и без вымени – то ли подстриженные яки, то ли такие слегка лохматые бычки. Погоняла их женщина, при этом то один бык, то другой останавливались, тормозя всё движение на мосту, и ей приходилось мотаться взад-вперёд и криком и похлопыванием по спине заставлять своих животных двигаться. Копируя манеру погонщицы, я шлёпнул ладонью по задней ляжке быка, который остановился прямо передо мной, и весело прикрикнул: "Давай! Пошёл!" Зверюга оторопело покосилась на меня, но никакой враждебности не проявила и послушно двинулась вперёд. Женщина, увидев нежданно подоспевшую помощь, ещё бодрее стала подгонять передних быков и, улыбаясь, одобрительно посмотрела на меня.
В дальнейшем мы не раз отмечали для себя, насколько трудолюбивы и покладисты местные животные: яки, бычки, ослики. Особенно удивляли яки: они тащили на себе высоко в горах тяжеленные тюки с грузом, умудряясь не сломать ноги на крутых каменных тропах, притом что иногда чересчур усердные погонщики прямо-таки гнали и толкали их вперёд по этим камням, где запросто можно было оступиться. И где-то в середине похода Исакич, изучая меню в очередной лоджии, произнёс важную фразу: "Не буду заказывать мясо яков. Мне их жалко ". Признаюсь, я на второй или третий день похода пробовал это блюдо и совершенно не был впечатлён его вкусовыми качествами. А с Исакичем был полностью солидарен и больше ни разу не заказывал мясо этих животных.




Но я опять немного отвлёкся. Помимо навесных мостов и караванов вьючных животных на тропе было много чего интересного.
Прежде всего, сама тропа представляла собой вавилонское столпотворение людей со всех концов света: здесь были англичане, немцы, французы, американцы, японцы, арабы, русские – наверно, легче назвать, кого здесь не было. Правда, в отличие от истории с Вавилонской башней, все путники, включая местных гидов и носильщиков, более или менее сносно изъяснялись на английском. И все они двигались рядом с нами или навстречу нам, каждый своим темпом и своим составом участников похода. Так, японцы, в отличие от большинства других путников, шли, выстроившись цепочкой, один за одним. По словам Рагимова, у них такое единение глубоко в крови, и если кто-то из членов команды не сможет идти дальше, то они также все вместе повернут назад и будут заботиться о своем товарище. Другие туристы, и мы в том числе, напротив, разбредались по тропе: кто-то шёл быстрее, а кто-то не спешил и мог, например, заглянуть по ходу движения в придорожную лоджию и заказать себе чай или овсянку. Наш командор Рагимов только объявлял утром маршрут и контрольные точки на нём, где необходимо было собраться вместе.
Такой ближайшей точкой сегодня был вход в национальный парк Сагарматха (*14), где нам предстояло отметить свои пропуска. Первым туда прибыл, если не ошибаюсь, Володя Радаев. Он вообще оказался самым быстрым и выносливым из нас и по скорости движения мало в чём уступал шерпам (*15). Затем подтянулись другие; Борас, отстояв очередь, отметил наши пропуска, и мы двинулись дальше.




Красоты вокруг не переставали поражать. То отвесно падающий водопад, то обступившие тропу великолепные сосны, то прозрачный горный ручей, весело бегущий по камням. Я опять то и дело вскидывал фотоаппарат, боясь пропустить очередной кадр. Вот лошадка с ниспадающей на глаза чёлкой, вот ровная травяная лужайка перед домом, вот внезапно прорвавшиеся через бушующую зелень яркие краски осени, вот выплывшая из-за поворота прямо на нас громада белоснежной вершины... А ещё пенящийся в глубинах ущелья горный поток, аккуратная двухэтажная гостиница с табличкой на немецком "Gastenhaus", указатель с надписью "школа", яркий цветник прямо у дороги, домик в расщелине между выступом хребта и огромной отдельно стоящей скалой, очередной навесной мост с полоскающимися на ветру молитвенными флажкам и лоджия с притягательным названием "Нирвана", где мы не могли не остановиться, чтобы выпить по кружечке чая.




Эта передышка была весьма кстати. Снова перейдя по мосту на другой берег реки, мы вскоре спустились прямо к её стремительному руслу. Впереди, высоко подвешенный над провалом ущелья, издалека виднелся красавец-мост, после которого тропа уходила круто в гору. Это было началом трудного подъёма к Намче-Базару (3440 м) – посёлку на пересечении всех основных маршрутов, являвшемуся средоточием туризма в здешних краях.
Я не смог удержался от того, чтобы сделать несколько снимков моста с разных ракурсов по мере приближения к нему.




Последующий подъём от моста по бесконечной лестнице ступенек метров на шестьсот вверх, к Намче-Базару, был первым серьёзным испытанием на маршруте. Достаточно сказать, что у многих из нас за время подъёма даже рука не поднялась, чтобы сделать хотя бы пару фотографий – настолько тяжело давались эти метры. По счастью, где-то в середине этого вертикального рывка удалось сделать удобную передышку на неожиданно большой и ровной поляне на склоне горы, откуда, как уже потом я узнал, можно было впервые по ходу движения разглядеть верхушку Эвереста. Здесь же предприимчивые непальские женщины выгодно торговали небольшими жёлто-зелёного цвета мандаринами. Один экземпляр этого с виду незрелого, но прямо просящегося в пересохший рот фрукта обходился счастливому путнику примерно втрое дороже, чем целый килограмм спелых мандаринов где-нибудь на сельском базаре в Джири (*16).
На подходе к первым строениям Намче, после пяти с половиной часов пути, силы почти оставили меня, и лишь собрав остатки воли в кулак и боясь упустить из виду Пашу и Бораса и надолго заплутать в разветвлениях улочек, я вместе с ними доплёлся до гостиницы весьма приличного вида с загадочным и гордым названием "Hotel Hill-Ten". Название было написано на большой табличке над входной дверью, вместе с одиннадцатизначным телефонным номером и адресом электронной почты отеля на почтовом сервере gmail.com.
В обширной столовой уже сидел Радаев, затем начали постепенно подтягиваться другие члены группы, такие же измотанные долгим подъёмом. Кто-то предусмотрительно заказал на всех термос горячего лимонного чая. Один обжигающий глоток, затем чуть медленнее второй – и вот уже жизнь налаживается и силы возвращаются. А после плотного обеда, за которым Исакич опять удивил зверским аппетитом, уже захотелось и пройтись по окрестным склонам, поснимать живописнейший и довольно большой по размерам посёлок, уютно устроившийся в своеобразной чаше среди гор.
К вечеру, когда уже начало темнеть, мы с Радаевым спустились в кают-компанию и застали там Лёшу, собиравшегося прогуляться по посёлку. По его словам, все магазинчики ещё какое-то время будут работать, и в них можно сделать недорогие и полезные приобретения.
Так и оказалось. Практически у первого же магазина мы встретили компанию из Рагимова с Исакичем и Леной, чьи руки уже были заняты пакетами с покупками. Лена тут же вызвалась быть нашим гидом и, горячо торгуясь с продавцами на английском, помогла сделать несколько полезных приобретений. Честно говоря, меня поразил тот факт, что здесь, высоко в горах, вдалеке от цивилизации, в небольших по размерам торговых точках можно найти такой богатейший выбор отличного спортивного снаряжения и одежды по весьма скромным ценам, а также запросто поменять по нормальному курсу свободные доллары и евро на непальские рупии.
Из покупок мне особенно понравилась тонкая футболка с длинными рукавами из "полартэка" – современного материала, о котором я много вычитал перед поездкой из Интернета. А Радаев приобрел отличные брюки специально для подобных походов. Правда, он потом долго не надевал их, говоря, что в них ему жарко. Но уже на высокогорной части маршрута его можно было издалека узнать по красному цвету фирменных штанов.
К сожалению, времени до ужина практически не оставалось, да и вокруг совсем стемнело, так что нам пришлось прервать забег по магазинам и тронуться назад в отель.
Вечерний Намче был не менее красив, чем при свете солнца. Везде были огни, во многих местах слышалась музыка, десятки магазинчиков, отелей, ресторанов были полны жизнью, сотни (а может, тысячи) туристов со всех стран мира проживали здесь один из счастливейших дней своей жизни – по крайней мере, так казалось мне, действительно счастливому в это мгновение человеку.
Единственное, чего этому человеку ещё очень хотелось – так это найти, наконец-таки, дорогу к своему тёплому отелю, расположенному где-то выше по склону! Спустились-то мы сюда буквально за пару минут. А вот вспомнить, по какой из дорожек – никак не могли. Плюс к тому, подъём по крутым ступенькам и плутание в темноте отнимали довольно много сил, и так уже порядком потраченных сегодня.
Спасибо Рагимову – он каким-то шестым чувством нащупал нужное ответвление тропы, и мы благополучно присоединились к остальным членам экспедиции, уже сидевшим в кают-компании в ожидании нас и ужина.
Здесь же хозяин отеля вместе с другими посетителями смотрел по телевизору передачу на английском (или её запись) про Хиллари и Тенцинга (*17), из чего я смог сделать логический вывод, что отель получил своё название именно в честь этих двух воистину великих людей, и в нём нет никакой связи с английскими словами "холм" или "десять".
Завершающим ярким эпизодом дня была экспрессивная пляска одного из портеров под бравый аккомпанемент гитары в исполнении Юрия Коссовского.

---
(*14) Для тех, кто забыл, напомню, что Эверест – прижившееся английское название высочайшей (8848 м) вершины мира. Непальцы её зовут Сагарматха (Мать богов), а тибетцы – Джомолунгма (Божественная Мать жизни).
(*15) Местная народность, знаменитая на весь мир своей выносливостью в высокогорных экспедициях, в том числе при восхождении на высочайшие вершины, расположенные на границе Непала и Тибета.
(*16) Справедливости ради надо отметить, что в окрестностях Джири, расположенного по высоте почти на полтора километра ниже Намче-Базаре, мандарины естественным образом произрастают на деревьях, а кроме того, в этот предгорный посёлок приходит асфальтовая дорога, по которой любой товар или продукт легко завезти для продажи из других мест. В горах же за любое удовольствие (еду, питьё и т.д.) надо платить повышенную цену, так как абсолютно всё сюда заносится, что называется, "на горбу" – на спинах носильщиков и вьючных животных. Вертолёт – крайне редкое и очень дорогое исключение из этого правила – скорее, для богатых туристов и спасателей.
(*17) Новозеландец Эдмунд Хиллари и шерп Тенцинг Норгей – первые восходители, ступившие на вершину Эвереста 29 мая 1953 года.
---



Ночью в номере было жарко, я постоянно вылезал из спальника, и толстое тёплое одеяло, входившее в постельный комплект, мне совсем не понадобилось.
При этом я впервые за время пребывания на высокогорье испытал неприятные ощущения: перед сном немного кружилась голова. Однако ни ночью, ни утром эти симптомы больше не повторились, а потому я отнесся к ним достаточно спокойно.
Исакич за завтраком тоже пожаловался: у него ночью повышался пульс.
Оценив вчерашний маршрут по карте, где были отмечены высоты, я пришёл к выводу, что на нас мог сказаться достаточно резкий набор высоты: от Пхакдинга до Намче-Базара перепад по вертикали составлял восемьсот с лишним метров, что больше рекомендуемого предела в 600 метров в сутки. К тому же вчера был по существу первый полноценный день ходьбы с приличной физической нагрузкой. Так что в дальнейшем организм должен приспособиться к её перевариванию и постепенно адаптироваться к высоте.
Рагимов, чутко уловив настроения, заставил всех нас в течение пятнадцати секунд померить пульс, в результате чего выяснилось, что оснований для беспокойства нет пока ни у одного из трекеров.
Эта весть немного подняла общее настроение после завтрака, прошедшего в целом на фоне отсутствия аппетита у большинства из нас.

Сегодняшний план включал в себя адаптационный выход из Намче в противоположном нашей конечной цели направлении – к деревушке Таме (3800 м) и возвращение почти по той же тропе в селение Кумджунг (3780 м), расположенное по соседству с Намче-Базаром, метров на 350 выше по склону. По словам Рагимова, по итогам дня будет понятно, кто и какие нагрузки готов переваривать.
Вышли мы из отеля достаточно поздно, примерно в 8:40 по местному времени. По дороге встретились детишки с ранцами, спешащие в школу, все в таких аккуратных костюмчиках тёмно-зелёного цвета, с видневшимися из-под них ярко-белыми воротничками.
На выходе из Намче заглянули во внутренний дворик одного из монастырей – их в здешних местах великое множество – и сделали несколько снимков.
Потом много и с разных точек фотографировали сам посёлок и окружающие его горы-шеститысячники, отличающиеся от вершин поменьше белоснежными макушками.




Путь в долину, куда мы направлялись, далеко и хорошо просматривался. Тропа тянулась по склону, являвшемуся левым берегом реки Бхоте-Коси. Долину реки обступали величественные горы. Мы то попадали в красивый хвойный лес, то выбирались на относительно открытое пространство, залитое ярким слепящим солнцем. Тёмные солнцезащитные очки и крем, которым все намазались ещё в отеле, здесь были как нельзя кстати.
На тропе нам попалось много чего интересного. Помимо традиционных ступ с барабанчиками и в разноцвет расписанных мантрами скал это были: маленькие ярко-голубоватые цветочки на камнях, около которых долго приседал на корточки Рагимов, чтобы запечатлеть в режиме макросъёмки; женщины из селения по пути, тащившие на спинах огромные корзины, набитые сухими листьями; мостик через ручей из двух здоровенных железобетонных плит, стоя над которыми, я безуспешно размышлял, на чьём же "геркулесовом" горбу их умудрились сюда затащить; стая фазанов, попавшаяся на глаза Володе Радаеву; горная козочка, которую увидела Лена Заречина; местная девчушка, уверенным и звонким голоском просившая у проходящих туристов "бонбон" – конфеты (ей повезло – у меня как раз завалялась в кармане одна после перелёта в Луклу).




Туристов на этом участке тропы было совсем немного. Из них запомнилась одна девушка (я про себя почему-то назвал её испанкой), которую прихватила "горняшка", – она сидела на тропе в полной прострации и не могла самостоятельно продолжать движение.
Ещё около одной деревушки, которую мы проходили, моё внимание привлёк поджарый загорелый мужичок неопределённого возраста, торговавший всякими безделушками из раскрытого на камнях своеобразного деревянного рундука с ремнём для переноски.
Я уже успел заметить, что подобной торговлей обычно занимались женщины прямо в черте поселения, раскладывавшие свои товары вдоль тропы, как на мини-базарчике. У одной из таких торговок я приобрёл простенький браслет из разных красивых камней в качестве сувенира.
В отличие от них, этот дядечка расположился отдельно, за околицей, и среди его ценностей я увидел несколько монет, явно уже вышедших из обращения. Мне сразу же приглянулись четыре из них. Со слов хозяина я понял, что монеты действительно старые, из Тибета, Непала и Китая, и у каждой своя цена – от трёхсот до тысячи рупий. Показывая пальцем на две из них, дядька с какой-то непередаваемой теплотой в голосе произносил что-то вроде "тали-лама" – можно было догадаться, что речь идёт о Далай-ламе (*18), в период правления которого и имели хождение данные монеты.
Уже привыкший к тому, что непальцы любят накручивать богатым туристам цену и затем умело торговаться, я попытался сподвигнуть своего визави на уступки, однако не тут-то было – он был непреклонен! Догадавшись, что передо мной не непалец, а выходец из Тибета, я указал на него рукой и спросил: "Тибет?" "Тибет, Тибет", – тут же широко заулыбался он. Всё понятно – это действительно житель Тибета, а тибетцы, как гласили многочисленные Интернет-источники, в отличие от непальцев, не любят торговаться, а сразу назначают конечную цену. Не хочешь – не бери!
Купив пару монет попроще для коллекции сына (а вдруг ещё попадутся, только дешевле?), я продолжил путь.

---
(*18) Далай-лама – титул высшего духовного лидера и правителя Тибета, вплоть до вооружённого вторжения и полного захвата власти в Тибете Китаем в 1949-1959 гг. Последний, четырнадцатый Далай-лама, родившийся в 1939 году, бежал из Тибета в Индию, где долгое время считался правителем Тибета в изгнании.
---