Есть у нас в стране места, исхоженные туристами вдоль и поперёк, есть и такие, где ещё не ступала нога человека, и, конечно, промежуточные варианты, о которых, вроде, и известно почти всё, но, в то же время, нужно постараться, чтобы туда добраться, а иногда и чтобы выбраться. Одно из таких мест я и решил открыть для себя прошедшим летом.

Полуостров Средний и полуостров Рыбачий, они стали манить меня своей суровой красотой с первых же фотографий, которые я увидел в интернете. Что-то непознанное откликалось в душе при виде этих красот и замирало, когда я представлял холодный, солёный ветер заполярных широт.

И вот в конце июня, когда солнце только-только, неспешно и слегка, лениво перевалило за пик летнего солнцестояния, я нахожусь в аэропорту Мурманска и вдыхаю прохладный, пьянящий воздух свободы, обещающий что-то яркое и неизведанное впереди.




Друзья, если вы от удовольствия закатываете глаза при слове «лееето», будьте на чеку, потому что первое, чем поразил меня Мурман (ещё до того, как я попал в нужные мне места) – это снег. Нет, много снега! Нет, даже не так – МНОГО СНЕГА! И это 25 июня!!!



И это самое «много снега» привело к тому, что с первой попытки наш Паджеро на Средний не попал, огромный снежник перекрыл нам дорогу почти на самом верху перевала Муста-Тунтури. Тщетные усилия неподготовленной машины, свист шин в снежной каше, и пар от устало севшей «на брюхо» махины вынудили нашу команду отказаться от штурма перевала. Но лишь на несколько дней. Через 5 дней я вернулся туда, но уже в одиночестве, чтобы повторить прорыв к своей цели. И после получасового сражения мы с Паджеро доказали снегу, что 2 июля здесь хозяин не он, а путешественник с горящим желанием достичь своей цели.



Я подумал было, что проверку прошёл, и главное приключение моего путешествия позади, а дальше будет только наслаждение от красот и умиротворённое созерцание. Как же я ошибался, друзья, ведь оказалось, что проверка заполярьем только началась. Но надо отдать должное природе. За все испытания и сюрпризы, которыми она может вас здесь озадачить, север щедро наградит несказанными видами, чистой энергией и, может быть, даже ответами на вопрос о смысле бытия…

Но всё это впереди, а пока полуостров Средний встречает дорогами, вернее, их отсутствием. Нет, конечно, вы всегда можете выбрать наезженные военными дороги, которые позволят более-менее комфортно (если это слово вообще применимо к передвижению на Среднем и Рыбачьем) добраться, например, до мыса Немецкий. Но не ради комфорта я разбрызгивал шинами снег на перевале Муста-Тунтури, поэтому въехав на полуостров Средний смело сворачиваю с наезженной дороги в направлении западного берега. Дорога петляет по холмам, теряясь где-то впереди среди только-только набирающей цвет зелени и луж поистине огромных размеров.

Два Брата

Но если вы, как и я, выберете эту дорогу, то в конце вас ждет заветная награда - два гигантских останца сланцевых пахт, гордо стоящих на берегу Баренцева моря. Эти скалы называются «Два Брата». Вы не проедете мимо, вас приведут туда дороги, а если вы и засомневаетесь, куда ехать на немногочисленных развязках, прислушайтесь к своей интуиции, она обязательно откликнется на ту силу и невероятную энергию, которую излучает это древнее саамское святилище.
Туманный рассвет на берегу под крики пролетающих чаек, под перезвон и мелодичное журчание кристальных ручьёв, которые кое-где жемчужными нитями, а кое-где самой настоящей капелью струятся вниз с 30ти метровой высоты, несравним ни с чем. Просто позвольте себе отпустить всё и остаться здесь на ночь и, возможно, природа подарит вам самый настоящий спектакль, как это было в моё июльское утро. Я впервые в жизни видел, как вязкий, словно вата, туман на глазах отступал под натиском не весь откуда появившегося солнца, с каждой минутой всё больше выпуская из своих объятий обветренные чёрные столбы.



Но природа севера крайне изменчива. Чуть утреннее солнце прогнало мистический туман, открыв взору пёструю картину побережья и дальние морские горизонты, как уже, спустя пару часов, тучи, пронизывающий ветер и вновь появившиеся обрывки тумана спрятали сияющее солнце и опять изменили окружающую картину до неузнаваемости. И такие перемены случались постоянно. По нескольку раз в день солнце, ветер, туман и дождь бились между собой за право главенствовать над землёй севера, а если добавить к этому ещё и полярный день! Вам и вашему сознанию гарантирована кратковременная шоковая терапия после комфортных условий, которые мы сами создаем себе в наших городах. Но терапия эта была исключительно во благо, потому что именно такие испытания позволяют нам понять «что значит жизнь, и что жить на свете стоит!»



А ещё за эти два дня, пока я стоял у «Двух Братьев», были несказанные, инопланетные пейзажи «берега рыжих камней». Место, где хрупкий песчаник с помощью ветра, дождей и времени превратился в настоящие мифические скульптуры, место, где кто-то словно разбрызгал краску на серые камни, и где скалистый берег, опутанный водорослями и ракушками, вот уже тысячи лет стойко защищается от постоянных ударов набегающих волн Баренцева моря. «Другая планета!», не раз я повторял эти слова, бродя меж рыжих камней по берегу моря, слушая вой ветра и крики чаек, которые абсолютно непостижимым для меня образом легко и комфортно парили в воздухе при совершенно штормовом ветре.



Очень не хотелось покидать это сильное место, но пора в путь, ведь впереди меня ждала самая северная точка моего путешествия, мыс Немецкий, да и хотелось узнать, какие же ещё сюрпризы подкинет мне север.

Мыс Немецкий

Наверное, у каждого путешественника был такой момент, когда на N-ый день путешествия сложности и неурядицы перестают быть таковыми, становятся частью приключения и начинают просто приносить удовольствие. Так и для меня отсутствие дорог, разрушенные мосты и речные броды в момент поездки от «Двух Братьев» до Немецкого стали просто частью путешествия, а совсем не испытаниями.






А дальше был мыс Немецкий, самая северная континентальная точка европейской части России. Вообще, Рыбачий прекрасен с точки зрения самых-самых! Здесь и самый северный маяк, и самый северный водопад, и ещё много чего самого-самого северного. Маяк, кстати, действующий. Как полагается, с домиком смотрителя и заборчиком вокруг него. В разгар полярного дня он не работает и закрыт, а в остальное время, рассказывают, вполне можно договориться со смотрителем и подняться на самый верх. Я же не стал изучать его вблизи, насладившись видами на маяк издалека, за неспешным обедом прямо на берегу моря. В тот момент, лёжа на зеленой воронике и наблюдая суетящихся неподалеку куропаток, я знал, что мне предстоит отправиться на мыс Кекурский, но не подозревал, что это будет самым странным местом всего путешествия, и что Кекурский даст старт поистине мистическим событиям последующих дней.



Поплутав вокруг заброшенных и действующих военных частей, с сожалением проводив взглядом тонны ржавого метала и разрушенного бетона, направился к Кекурскому, но не обычным, наезженным всеми путём, а через низину залива Вайда, желая сократить на несколько километров путь до мыса…как всегда, всё было живописно…графитовые скалы, баркас, отдыхающий, скорее всего, навечно на рифе залива, метеостанция, виды которой почему-то напомнили мне кадры фильма «Как я провел этим летом» и лужи…лужи…лужи.



Остановившись перед очередной из них, погрузив передние колеса в мутную воду, надеваю болотные сапоги и иду мерить глубину. Глубина почти по пояс…надо разворачиваться. Сажусь в машину, поворачиваю ключ и слышу…тишину и чаек, а не привычный свист стартера и урчание двигателя. Минут пять, стоя по колено в воде, пробовал понять, что же случилось, но машина вообще ни на что не реагировала и на любые мои попытки что-то с ней сделать отвечала тревожным молчанием. Но как она внезапно замолчала, так же внезапно и завелась и, как ни в чём не бывало, помчала меня дальше, но уже длинной, объездной дорогой. Что это было…осталось загадкой.

Мыс Кекурский

Мыс Кекурский, конечно, поражает. Самый настоящий край земли! Как-то так я и представлял его в своих мечтах. Чёрный глянцевый сланец, тысячи лет назад вставший на дыбы и образовавший эти скалистые берега, сейчас окутан ковром из зелёно-ржавой вороники. Невозможно представить, что же творилось здесь в те доисторические времена, когда неведомая сила поднимала землю на дыбы, формируя этот фантастический ландшафт. Именно на вершине этих зубастых скал я хотел поставить свою палатку, найдя, как мне казалось, укромное от ветра место за выступами скалы. Раз решено, значит, надо делать. С машиной я уже сроднился, поэтому мы решаем с ней найти проезд прямо в скалах, чтобы пробраться к ночлегу.




И вот машина припаркована. Как обычно, выходя из неё, беру с собой три важных вещи: фотоаппарат, штатив и рюкзак, в котором уже лежит термос с горячим чаем. С радостью хлопаю дверью, жму кнопку на брелоке…машина отзывается привычным щелчком замков, а я, подхватываемый ветром, иду на очередную фотоохоту. Но, видно, что-то не сложилось в наших ментальных отношениях с Кекурским, потому что именно в этот момент начинается цепь странных событий. Поднимается ветер, какого я в жизни ещё не видывал, он порой буквально сбивает меня с ног, заставляя держаться за скалы и отказываться от попыток забраться на пики гор ради фото. Поэтому решаю пройтись внизу. А иду я по мягкому ковру из вороники в направлении какого-то загадочного сизого тумана, который висел за одной из гор. И каково же было моё изумление, смешанное с тревогой, когда я обнаружил что этот туман вовсе не туман, а самый настоящий пожар. Тлеют корни кустарников, травы и сама земля горит тлеющим огнём, словно торф. Вот так сюрприз! Лёгкое отчаяние пронзило меня от понимания, что затушить это уже не реально, около 40 квадратных метров охвачено тлеющим огнём и извергает горячий сизый дым, звать на помощь некого, остается только уповать на дождь, который затушит это тление. Дождь пришёл только днём следующих суток, когда я эти места уже покинул.




«Ну что ж, фотоохота на Кекурском не удалась» - думал я, глядя на эти глыбы земли, стоящие на дыбах, дым, раздуваемый ураганным ветром, и небо, которое затягивали тучи, словно сжимая неведомое кольцо над тем местом, где я нахожусь. За этими мыслями я вернулся к машине, которая нервно подергивалась от сумасшедшего ветра. Привычно сунул руку в карман, чтобы достать брелок и ключи от машины и обнаружил там…только ключ от замка зажигания. Да, друзья мои, только ключ от замка, а брелока с сигнализацией, до этого прикрепленного к ключам надежной металлической цепочкой, нет! Тщетно я пытался понять, КАК это произошло, тщетно выворачивал ВСЮ свою одежду. Брелок из кармана просто испарился за те два часа, пока я изучал кекуры. Не могу представить, какое выражение лица было у меня, когда я стоял с закрытой на сигнализацию машиной, без брелока, которым можно эту сигнализацию отключить!!! И всё это на самом верху кекуров! Но каким-то непостижимым образом, но уже со знаком «плюс», в этот раз я поставил машину не на сигнализацию, а лишь закрыл на центральный замок, поэтому, спокойно открыв дверь ключом, я сел в машину чтобы осознать, ЧТО ЭТО БЫЛО. Но осознать и понять, как это произошло, я не могу до сих пор. Теперь вы можете представить, в каком ключе прошли последние дни моего путешествия по Рыбачьему.
И всё же, несколько кадров оттуда удались.

Домой

А венцом всех приключений, запущенных Кекурским мысом, стал путь домой через середину полуострова. Лента дороги, живо петлявшая по генштабовской карте через полуостров, манила изучить этот путь вживую и увидеть новые пейзажи заполярной тундры. Всего 35 километров нужно было преодолеть, чтобы выехать на «большую» дорогу, которая вновь приведёт меня к Муста-Тунтури, откуда всё начиналось. Начиналось, как вы помните, снегом. И эти 35 километров обещали быть впечатляющими. Броды, сопки, ядовито-зеленый ковер из мха и валуны, разбросанные по тундре. Так оно и было, плюс картину иногда дополняли мелькающие на горизонте олени, ловко пропадающие в туманной мгле. За несколько километров до выезда на большую дорогу этот холодный северный пейзаж вдруг закончился…огромным нетронутым снежником, перекрывшим дорогу на склоне горы Перевальная. Словно огромный вывалившийся язык, лежал этот снег на склоне горы, подмяв под себя дорогу. Огромный, двухметровой высоты снежный занос, медленно тающий и обваливающийся под собственной тяжестью, 5 июля он выглядел здесь как посланец из другого мира. Так и стоял я перед ним опустив руки, чувствуя на лице скользкие капли дождя и с трудом различая окончание коварного снега в повисшем над сопками тумане. Признаюсь, друзья, в тот момент многое сжалось в моем организме. Про камеру и фотографии я забыл напрочь, в голове стоял путь в 30 километров после брода через реку Скорбеевская и несколько поистине сложных мест для неподготовленной машины и одинокого путешественника, которые мы прошли по пути сюда что называется «на честном слове». Но выбора у нас с Паджеро не было. Разворот, прощальный и, может, слегка резкий взгляд на холодный и циничный июльский снег, и дорога домой началась для нас тогда заново.

Спустя несколько часов я выбрался на большую землю Кольского полуострова, слегка уставший от приключений последних двух дней, но невероятно счастливый от того, что фотографии из этих мест, которые я когда-то видел, превратились в настоящие, живые воспоминания, которые теперь живут со мной, в моей душе.
А если и вас этот короткий репортаж сподвигнет к путешествию на Средний и Рыбачий, я буду счастлив вдвойне.


PS: а когда было совсем холодно и одиноко, огонь разделял со мной компанию, жонглируя своими всполохами и согревая всё вокруг одним только своим присутствием