Путешествие к Стефану и Анике

В путешествии главное – это надежная компания и интересный маршрут. В нашем случае не самое последнее значение имеет и автомобиль Конечно, «Нива-Шевроле» – не пижонский «Infiniti» или сногсшибательный «Porshe Cayene»,, но учитывая выбранный маршрут, эти машинки там совсем бы не пригодились. Нам нужна была нормальная рабочая, проходимая машина для трёх человек, та, что «грязи не боится»…
Маршрут наметили тяжелый, но увлекательный: Пермь – Гайны – Сыктывкар – село Усть-Вымь – Сольвычегодск –Великий Устюг – Пермь. Таким образом, за несколько дней мы собирались посетить Коми республику, Архангельскую, Вологодскую и Кировскую области. Особенно нас интересовало – село Усть-Вымь, именно оттуда «пошёл» на Пермь Стефан Великопермский и Сольвычегодск – родовое гнездо Строгановых. Оба эти имени стали уже практически символами Перми и нам хотелось увидеть истоки души великих и таких значительных людей.



Как говорится, «кто рано встаёт, тому Бог подаёт». В шесть утра мы уже переезжали Камский мост, оставляя позади летний город в состоянии утреннего пробуждения…
До Гайн добрались ближе к часу дня. Оказывается, Гайны – переводится как «гнездо белки». В новых местах, стороннему человеку как то сразу бросаются в глаза необычные надписи. Например, у дороги стоит магазин с названием «Смешанные товары». Вроде по сути ничего необычного, но нам привычнее видеть надписи «продовольственные» или «промышленные» товары, ну а вот если всё вместе, то как назвать? Правильно – «смешанные». Правда такое название магазина я больше нигде не встречала.
Далее наш путь был по достаточно приличной асфальтовой дороге, через деревни Оныл, Усть-Чёрную и Весляны. Чтобы перебраться в Коми республику надо успеть в посёлок Усть-Весляны, там подождать чудный паромчик, который с радостью, за не очень большие деньги перевезёт вас через Каму и вот уже вы на земле другого субъекта федерации.




Вечером мы уже спокойно пили чай в сыктывкарской гостинице «Пелысь», что значит рябина. Старое название города - Усть-Сысольск, стоит он на берегу реки Вычегда. Городок небольшой, тихий и провинциальный, жизнь течёт размеренно и неторопливо, до сих пор в магазинах существует обеденный перерыв. Как говорится «война войной, а обед по расписанию».
Особое впечатление произвел краеведческий музей, просто великолепен этнографический отдел, где очень хорошо организовано небольшого выставочное пространство. Здесь становится понятно значение художника по экспозиции, когда всё логично, удобно и «смотрибельно». В экспозиции поместился даже охотничий уголок - лодка, выдолбленная из осины и чум (по коми - «чём») из рулонной бересты!
Легенды зырянского народа (именно так назывались издревле люди, населяющие эту территорию) ведут за собой зрителя, раскрывая всё новые и новые детали. Несмотря на то, что люди жили охотой и рыбалкой, они с почтением относились ко всему живому. Никогда не ощущали себя покорителями и властителями природы. Например, в церкви заказывались панихиды … по убитому медведю. Удивительное уважение и преклонение перед мощью, величием леса, его обитателями, даже чувство вины и постоянное вымаливание прощения за своё поведение.
Уже ближе к вечеру взяли курс на Эжму, чтобы добраться до села Усть-Вымь, когда то духовного центра. Именно оттуда православная вера пошла на Урал, проводником её был Стефан Великопермский. Через час мы были на месте. На подъезде с моста открывался вид на небольшое село и мужской Михайло-Архангельский монастырь. Он обнесён высоким деревянным забором, который скрывает несколько церквей и хозяйственные постройки монастыря. За его территорией на соседнем холме возвышались небольшая часовня и храм.



Остановившись около храма, мы обдумывали возможные варианты ночлега. Откуда то, совсем бесшумно появилась схимница. Она проплыла мимо, нам показалось даже не касаясь земли. Схимники – это монахи-отшельники, пустынники, которые категорически отреклись от всего мирского, добровольно лишили себя всего и соблюдают очень строгий обет. Не один мускул не дрогнул на лицей этой очень старой, сгорбленной женщины, одетой в длинный хитон с капюшоном, который закрывал пол лица. Было чувство, что мимо тебя проплыла тень, будто совсем не было тела и не было жизни. Вспомнилась картина Михаила Нестерова «Видение отроку Варфоломею», чувства смешались – от удивления до почти страха. Видимо, это в человеческой натуре, страшиться того, чего не понимаешь.
Наши разговоры о поисках ночлега услышала проходящая мимо женщина и сказала, что при монастыре есть гостиница и для паломников, там и можно остановиться. Она и провела нас в домик, прятавшийся в зарослях сирени. Небольшая, но чистая избушка, с кухонкой, электроплиткой, посудой и сбитыми в два этажа нарами, на которых были матрасы, подушки и одеяла. Матушка Людмила, так звали эту монахиню, шустрая, добродушная, разговорчивая женщина, застелила нам три постели простым, но чистым бельём, провела полный инструктаж - где брать воду, как пользоваться электроплитой и пожелав приятного отдых – удалилась.
На возвышенном берегу пруда стоит часовня Стефана Великопермского. Стефан Великопермский был родом из Великого Устюга, закончил Ростовскую семинарию и прибыл в Усть-Вымь в 1379 году, с 1383 года действует монастырь. Бороться с язычеством он стал жёстко, никаких компромиссов не знал, поэтому отношения с идолопоклонниками не заладились. Стефан нещадно разорял чужие святыни, срубил под корень языческую березу, стоящую на холме, поставив на её месте большой крест, символ новой веры. Нам, современным и толерантным людям трудно оценивать и понять необходимость религиозных войн. У меня до сих пор нет уверенности, в том, что именно так надо «приводить» людей к вере, что необходимо уничтожать места поклонения иной веры, ведь очевидно, что такие действия не принесут ничего кроме ответной агрессии. Потеряв символ своей веры люди, во главе с шаманом Памом, несколько раз нападали на Стефана. Великая Пермь в то время это была территория по Каме и Чусовой, в верховьях Вычегды и Печёры – медленно, но верно он обращал людей в православие.



После смерти Стефана ещё три пастыря Герасим, Питирим и Иона упорно и ревностно несли православную веру всё дальше и дальше. Время было тяжелое, воинственные племена вогулов, нижегородские шайки - все побывали на этих землях. Архипастыри уезжали далеко от своей обители, говорили о вере, даже приходили к язычникам, убеждая старейших, взывали к миру. Но дикие времена и дикие нравы имели свои законы, парламентские методы были тогда ещё не ведомы, поэтому самым распространённым способом борьбы, было убийство оппонента. Так два первых приемника Стефана – Герасим и Питирим были убиты вогулами, которые никак не хотели менять веру, жили разбоем и набегами на зырянские деревни. Последний из трёх – Иона, стал скорее просветителем, организовывал школы и монастыри. Мощи трех пермских святителей были захоронены под спудом в Усть-Вымьской Благовещенской церкви. В 1936 году она была взорвана, но фундамент не пострадал, и в 1996 на нём была возведена часовня. Останки, как утверждают, так и остались на месте, теперь внутри установлена рака и все паломники могут прикоснуться к святому месту. Кстати, плату за проживание в монастырской гостинице не берут, но вы можете оставить пожертвование в храме. Так мы и сделали.
Как утверждают местные жители, эти земли и людей до сих пор хранят и берегут пермские епископы. И мы в этом убедились. Из деревни Усть-Вымь, проложив путь по карте, сверив точность по компьютеру, мы направились в Котлас, чтобы оттуда переправиться в Сольвычегодск. Ничего не предвещало беды, хорошая дорога, красивые места, что ещё надо автопутешественникам? Да не тут-то было. Вдруг посреди леса гравийка обрывается и на ближайшей берёзе приколоченный знак «кирпич», выглядит как насмешка. Такого не ожидал никто, до Котласа оставалось километров 40, и дорога была обозначена на всех картах. Однако, в ближайшей деревне нам подтвердили, что в общем то наша цель отодвигается километров на 500, потому как надо возвращаться аж в Сыктывкар и оттуда сделав крюк ещё в 200 километров, мы возможно и попадём в Котлас. Такой поворот событий нам определённо не нравился. Заметив наше замешательство, местные вспомнили, что есть ещё один путь - через газопровод. На вопрос, а пройдет ли там наша Нива, мужики почесали затылки, посмотрели, прикинули и как-то не очень уверенно, но подтвердили возможность преодоления этого пути. Всего лишь 20 километров не очень хорошей дороги, которую прокладывают газовики, но ведь они там тоже на машинах ездят. Как выяснилось позже в определение «машины» входили «Кразы», «Камазы» и «Уралы». Но, тогда не обладая этим счастливым знанием, мы развернулись и поспешили вернуться назад несколько километров до Паломыша, чтобы попасть на переправу через Вычегду, потому как заветный газопроводный путь на другом берегу.
Итак, деревня Урдома, большой паром, 100 рублей с машины, 30 минут переправы и по нашим прикидкам 20 километров, даже по плохой дороге мы преодолеем за час, ну максимум два.



Телефоны всех систем и всех операторов связи перестали работать сразу после высадки с парома. Нашему взору предстала огромная просека, которая рассекала пополам хвойный лес, посреди неё проложена труба диаметром метра три, шлагбаум преграждал выезд на территорию газопровода. Может быть, для каких-то других машин он и являлся преградой, но не для нас. Нам удалось проскользнуть под ним. А ведь это был знак, который мы не поняли сразу - надо было сразу задуматься о размере транспорта, который обычно здесь ездит. Песчаная дорога, тянувшаяся вдоль трубы то с одной, то с другой стороны, была укатана, но огромные лужи преграждали путь. Их глубину приходилось мерить ногам. Водитель Валерий - самый высокий из нас, поэтому его ноги как нельзя лучше подходили для этого дела. Так мы останавливались около каждой более – менее значительной лужи и он, сняв джинсы, проходил по краям туда и обратно, понимая возможность преодоления водного препятствия. К счастью для нас это были, действительно, неглубокие водоёмы. Так расслабившись окончательно, мы не подумали даже затормозить около небольшой, на наш взгляд, лужицы. Расплата за наглость и неосторожность была стремительна – нас практически с головой накрыла волна. Выбравшись из ямы с большим трудом, стало понятно, что мы залили свечи и пока они не высохнут, никто никуда не поедет.
Вечерело, мы стояли на обочине лесной дороги, а свечи никак не хотели сохнуть. Моросил дождь, вокруг болотистая местность, лес здесь скорее выживал, поэтому был редкий, тонкий, кривой и высушенный. Лучи заходящего солнца освещали тщедушные ёлки, комары были такого размера, что было понятно, что небольшой стайке вполне под силу унести буханку хлеба. Мы уже стали подумывать, что тут заночуем – хорошо, что есть крыша над головой, спальники, пара пакетов сухарей, бутылка воды, несколько конфет по карманам и спички. Так что до завтра – мы вполне можем дотянуть. Но тут послышался рёв мощного мотора и из-за поворота в развалочку появился малиновый Mitsubishi L200. Он поравнялся с нами, три мужика суровой наружности и, судя по одежде, снастям в открытом багажнике, ехали на рыбалку или охоту. В этот момент они показались нам пермскими святителями – Герасимом, Питиримом и Ионой, хотя их лица мало напоминали о смирении. А они, явно скрывая некоторую иронию, поинтересовались «чего стоим, кого ждём» в такой час и вообще, куда путь держим. Старший, худощавый и шустрый, видимо, не любящий долгих разговоров и лишних объяснений, резюмировал : «Так, хватит сохнуть, мы вперёд, а вы тихонько за нами, без нас всё равно не пройдёте. Цепляйтесь и поехали!» Надо оговориться, что приводить весь разговор в оригинале было бы бесполезно, потому что он говорил на очень ярком народном языке, думаю передать не смогу, не владею в таком объёме и с такой виртуозностью. За тонированными стёклами нашей машины охотники не заметили и меня и то, как мои уши свернулись в трубочку. Быстро натянули «галстук» между двумя машинами и тихонько тронулись. Метров через 500 лесная дорога разделилась на 3 и вот здесь без проводников бы мы точно заблудились. Со знанием дела Mitsubishi свернул направо и «попёр» вдоль трубы, по очень глубокой, вязкой глиняной калее, можно сказать, что это была автомобильная узкоколейка. Но тут нам пришлось расцепиться, потому что в связке идти было невозможно. Огромная машина, почувствовав свободу, ускорила скорость на пару – тройку километров и через пять минут была уже метрах в 200 от нас. А мы скребли брюхом по бездорожью, этот железный скрежет был невыносим, и что-то очень мешало нашему движению. Увидев, что мы сильно отстаём, флагманская машина дала задний ход. Водители сразу определили причину – защита на нашей Ниве была почти оторвана, и волочилась под днищем, цеплялась за всё, что могла. Единственное решение, которое было возможно в данной ситуации - добровольно лишиться зашиты за ненадобностью. Откуда-то взялся кусок целлофана, и постелив его в мокрую жижу мужики полезли под брюхо нашей машины. Пять минут - и кусок железа летит на обочину. Продолжив путь с крейсерской скоростью 5- 7 км в час через пару часов мы вышли к хорошей дороге. Охотники пожелали нам удачи, сунули пироги с рыбой и картошкой и спешно удалились, не ожидая никакой благодарности.
Под впечатлением этого путешествия мы всю дорогу рассуждали о том, что нас всё-таки берегут пермские старцы, они послали нам спасителей. Откуда появились именно на этой пустынной дороге три охотника на мощной машине, почему они сопровождали нас по всему пути и не бросили на произвол судьбы? Значит, правда – Герасим, Питирим и Иона хранят эту землю и людей.
На следующее утро, на пароме мы перебрались на правый берег Вычегды в родовое гнездо Строгановых - Сольвычегодск. Именно там родился Аника Строганов, родоначальник пермской ветки. С реки, с парома открывалась умопомрачительная панорама на город – вид старинных храмов, придаёт городу особое настроение благоговения.



До 30-х годов в этом небольшом городке было 12 храмов, теперь только три. В Благовещенском соборе, построенном на деньги и под присмотром Аники во второй половине 16 века, теперь расположен краеведческий музей. В это же время Строгановым были пожалованы пермские земли, и они уже начинали там строительство крепостей и городков. Так и жили они во второй половине 16 века – «на два дома» - Сольвычегодск на Вычегде и Орёл-городок (Каргедан) на Каме. В Сольвычегодском Благовещенском соборе непонятно как, скорее всего чудом сохранились великолепные фрески, которые покрывают весь храм от пола до потолка. Даже являясь очень светскими людьми, мы не смогли сдержать восторга, который никак не вырвался наружу. Эту радость каждый спрятал глубоко в себе, в пустом и гулком храме мы наслаждались святостью и величием. Здесь давно не было службы, больше 80 лет, но намоленный веками собор всё равно отдавали нам свою энергетику. Толстые , шириной около метра стены, имеют потайную и очень крутую лестницу на крышу. С трудом и в основном боком я поднималась по этому узкому проходу.



Кроме того, сами ступени были высоки и не подразумевали быстрого передвижения. Но и тут современность даёт о себе знать, на двери, ведущую в колокольню был приколочен белый листок формата А4 с компьютерной надписью – «Колокольный звон 50 рублей», но почему-то ни у кого не возникло желания позвонить в колокола. Колокола были у каждого свои.
Около Благовещенского собора стоит усыпальница Строгановых. В ней погребены родоначальники династии, огромные каменные плиты охраняют их покой. А за забором озеро, называемое в народе «жемчужным». По преданию Строгановы выращивали в нём жемчуг для своих вкладов в церкви.
Обозами Строгановы везли книги, иконы, церковную утварь, золотое шитьё в храмы и монастыри в своих вотчинах. Как тогда говорили «на помин души» своей, своих родителей и близких. Теперь все эти произведения искусства знает весь мир и определяет по утончённому стилю, называя «строгановской школой».



Но ничего нет удивительнее жизни, неисповедимы пути истории. Здесь же, в Сольвычегодске, отбывал первые ссылки Иосиф Джугашвили. Он жил в деревянном доме, занимал одну большую и светлую комнату. Говорят, здесь он вёл себя свободно и даже оставил дочь, которую никогда не признавал. Теперь в доме расположился музей истории политической ссылки. Забавно видеть такой исторический симбиоз в одном маленьком городке. Совершенно полярные люди и события, оказывается могут сосуществовать рядом – нужно только время. Вот так, перекликаются истории наших, на первый взгляд далёких земель. А присмотришься внимательнее и Стефан Великопермский, и Строгановы, и даже политические ссылки – всё это звенья одной цепи и судьбы одной страны.