Валаам. Остров преображающей красоты

Валаам вырастает из Ладоги темно-серыми, поросшими мхом кубастыми габбродиабазовыми скалами. Когда-то давно уровень воды в озере понизился, и оно явило миру прекрасный, уникальный по своим природным и климатическим условиям остров. Разбитые, раздробленные волнами каменные берега круто обрываются или стелются маленькими островками, образуя живописные заливы и уходящие далеко в озеро косы из валунов. Даже в глубине чащи нет-нет да и встретишь «лудяную» полянку, покрытую толстым, мягким ковром из мха разных видов и цветов: мятного, изумрудного, фисташкового, темно-зеленого. Неизменный атрибут валаамских возвышенностей — нежный, с медовым вкусом и сиреневыми пушистыми головками цветков вереск. Тут же, поблизости, под лучами изменчивого озерного солнца прячутся на зеленой поляне ягоды брусники и черники. Казалось бы, остров из камня — а здесь и грибы-ягоды в изобилии, и сады плодовитые, и травы лечебные. В то же время пейзаж типично северный: крепко зацепившись могучими корнями за неровности скал, ввысь ёршиком устремляются высоченные ели и сосны. Правда, не всегда валаамской почве удается удержать этих хвойных исполинов, и тогда они падают, ощерившись черной пастью корневищ.



Валаамские леса непроходимые. Стоит свернуть с асфальтовой или грунтовой дороги, углубиться в дебри, и ты оказываешься в нетронутой человеком колыбели природы, где под ногами мягко проминается идеально ровная мозаика из трилистника или хлюпает пряный, разноцветный мох, выпуская дождевую влагу. Солнце делится на миллионы лучей, просачиваясь сквозь елочные иголки и решетку осенней паутины. Затеряться в лесах Валаама — бесценно! Здесь царит тишина. Величественная, божественная. Как писал Иван Шмёлев: «Из этих дебрей возвращался я чем-то исполненный, чем-то новым, еще неясным… — благоговением?». Эта тишина лишь изредка прерывается внезапным шелестом крыльев взметнувшейся откуда-то из-под земли птицы. Лес убаюкивает мягкими звуками волнующихся деревьев. Трудно представить, как этим долговязым соснам удается держать свой огромный вес, и вот они балансируют, беспокойно качая кудлатыми кронами.



Гуляя по валаамскому лесу, чувствуешь, как настраиваешься с окружающей природой на одну волну. Вроде один — и не один совсем. Все вокруг живет и дышит, реагирует на твое настроение. Стоит перестать доверять лесу, забояться, и Валаам тут же хмурится, может осыпать дождем или накрыть туманом. В назидание. Вообще, остров с первых дней дает понять, кто тут главный. Мы приехали на Валаам, успокоенные нежным августовским солнцем, но уже на следующий день зарядил дождь, который нещадно смирял нас неделю. Если ты ни разу не был на Валааме, подготовиться к местному климату практически невозможно. Несмотря на то что я тщательно продумала гардероб, который в средней полосе немыслим для конца августа, десять раз сверившись с метеорологическим прогнозом и вытащив из глубин памяти все возможные воспоминания о том, «как это при +10», я все равно прогадала. Я мерзла, мокла и через неделю заболела. Для каждого Валаам подготовил свои испытания. Для меня одним из таких испытаний стал дождь. Я никогда не любила влажную погоду. Выходить на послушания без зонта, в дождевике, чувствуя, как капли стекают по лицу, означало для меня буквально когтями вырвать себя из зоны комфорта. Но на Валааме даже непогода своя, особенная. Дождь не хлещет, не зверствует, а струйками вытекает из губчатых облаков. Остров превращается в живой сосуд, накапливающий влагу и питающий ею все, что на нем растет. Кто сказал, что дождь — это серо и скучно? Я никогда раньше не видела такого количества оттенков серого и зеленого, как на Валааме. Остров преображается, очищается, дышит всей полнотой своих каменных легких. Как очень точно подметил И.Шмелев, «на Валааме с погодой не считаются: и непогода от Господа, принимай». А я написала в своих валаамских записках: «В природе Валаама есть что-то мистическое, а потому манящее. Стихия не подчиняется воле, разуму, и человеку остается только отступить и повиноваться». Здесь лучше не противостоять, не пытаться избежать естественного, данного. Остров с благодарностью примет смирившихся и вознаградит.



И мы потом были вознаграждены. Солнцем, рисующим ежедневно на небе умопомрачительные пейзажи рассветов и закатов. Мягким, ласкающим озерным бризом. Усыпанными грибами: белыми, маслятами, опятами, лисичками, подберезовиками, сыроежками. Глубоким ночным небом, подсвеченным миллиардами звезд и огромной трехмерной Луной. Медовыми яблоками и душистой мятой. Долгими прогулками по узкой аллее из сосен, елей, пихт к дальним заливам и бухтам.



Солнце на Валааме начинало садиться рано — около 20:00, но еще долго рдело вдали, за Ладогой, меняя цвета и формы неба, словно в калейдоскопе. Цвета яркие, насыщенные, с сильными контрастами: на закаты маэстро небесного искусства не жалеет красок и густо кладет на холст мазки. Провожать уходящий день и любоваться закатом лучше всего на Никольском скиту, этом форпосте острова, который первым принимает корабли, вновь прибывших людей, солнце и разбивающиеся о скалы воды Ладожского озера. Ночью температура воздуха на острове резко понижается, отчего утром на Монастырскую бухту медленно наползает туман, проникая в сады, окутывая часовни, поднимаясь по ступеням к стенам монастыря. С утра солнце другое — легкое, рассеянное. Оно осыпает золотистой пылью тяжелые скалы, неприступные хвойные леса, сверкающие кресты церквей в монастырских скитах, плодоносящие поля, освежая, обновляя, преображая. Утром Валаам становится прозрачным, обнажает свою тонкую божественную материю, призывает всех приобщиться к тому неземному, что он таит в себе.



Времена года на Валааме сменяются по своему собственному циклу. Еще в мае по Ладоге могут гулять льды, а в сентябре на острове по-прежнему зеленым-зелено и можно полакомиться запоздалыми дарами смородины, крыжовника и малины. У нас эти ягоды сходят еще в середине лета, а здесь висят, налитые, краснеют. Такие контрасты удивляют и лишний раз подтверждают, что на Валааме все смешалось: северный карельский климат, своя уникальная островная экосистема, результаты многовекового труда монахов и Божья благодать. Но все чаще температура в ночное время приближается к нулю, утро приходит с неизменными туманами и паром изо рта, а буквально за несколько дней до отъезда я замечаю, как в зелени лесов начали «проседью» проступать багряные прожилки лиственных деревьев. На Валааме наступила осень…