Закамские посёлки ч.2

Дорога почти идеально отгрейдирована, широка и накатана. По сторонам проплывают полчища грибов, внимательно за нами наблюдающих из густого белого мха, сосновые боры, обступившие с обеих сторон дорогу, то и дело взрезают тонкие нити дорог и дорожек, ведущих в самые дальние уголки таинственного леса. Мотоцикл наш, управляемый опытным ездоком, мчится, рассекая пахнущий хвоей воздух, солнце ещё очень высоко, и огромная сизая туча мчится вместе с нами, наступая на пятки.
По пути минуем несколько красивых лесных речек: Има, Жекан и Кужва — самая широкая из них и, пожалуй, самая прекрасная в своей первозданной красоте.
Через Кужву перекинулся большой железобетонный мост, и с него проезжающий путник может созерцать красавицу-реку и рыбаков внизу.



Нами было решено поехать сначала в самый дальний посёлок — Тупрунку, оставив немного в стороне Камский и Перерву, что мы и сделали, прибыв в место назначения ближе к вечеру, подгоняемые огромной тучей, полной холодного дождя.



Тупрунка — довольно большой населённый пункт по меркам района, сейчас там проживает около 200 человек, работает начальная школа и библиотека, пара магазинчиков, имеется лесозаготовительная контора, ну и, конечно же, почта с красным смартфоном на курьей ножке.



Посёлок расположился на берегу здесь уже довольно широкой Камы и входит в подчинение администрации расположенного в 12 километрах п.Камского.
Образовавшись в пятидесятые годы как часть Перервинского леспромхоза, посёлок дожил до сих дней, и хотя за последние десятилетия заметно поугас, всё же не дышит на ладан, как некоторые другие поселения района.
Опять же есть дорога, проходящая сквозь него и стремящаяся в соседние пермские города и веси, а это уже не тупиковость: половина машин, попавшихся нам тут, имела номера соседнего региона.



Товарищ мой Борис сам отсюда родом, точнее, он был ещё босоногим сорванцом, когда их семью перевезли в эти места вместе со всеми жителями посёлка, расположенного на юге области.Раньше людей порой переселяли для более выгодной работы на государство, хорошо это или плохо — не мне судить.
Не успели слезть с мотоцикла, как Борис приметил старинного друга и одноклассника, и завязалась беседа.
Глядя со стороны на одногодков, было видно, что судьба потрепала неожиданного собеседника куда больше, чем Бориса.



Следующим пунктом у нас на пути был берег р. Камы. На спуске от посёлка на попалась ещё одна достопримечательность — свалка. Тут Борис, завидев кучи мусора и пару телевизоров (почти новых, наверное только с гарантии сняты, лампы торчат из брюха в разные стороны), стал радостно вспоминать прошлое, как и они раньше стаскивали всем миром мусор к реке, а Кама в разлив уносила его подчистую и растворяла в своей бурлящей пучине.

Ну, разве тут поспоришь.



По берегу раскиданы десятки сарайчиков — гаражей, судя по всему, для хранения лодок. Рыбаки ещё осенью набирают кучу припасов и уходят на промысел в эти избушки, покамест зима, закладываются в спячку, и только заиндевевшие стены снаружи говорят нам о том, что кто-то есть в берлоге. Весной же, как только вешняя вода подходит и начинает подтапливать сооружение, рыбаки выходят из долгой спячки и важно так выплывают на простор разлившейся реки.
В посёлке в это день праздник, на работу никто не идёт, все выбегают на берег и машут вслед удаляющимся челнам промысловиков-кормильцев….



… Река здесь широкая, с первого раза не каждый перепрыгнет, а не каждых тут не водится, поэтому только вплавь или на лодке. Ещё пара поворотов, и в неё впадёт довольно большой приток Порыш, а там и Весляна, превратив Каму в многоводную артерию, но это уже земли пермские, а наш рассказ не про то.



Возвращаясь в посёлок, встречаем немало древностей как автопрома, так и корабельного строительства.
В стародавние времена, почти сразу после того, как вымер последний кайский мамонт, по реке сновали катера и баржи, а порой даже целый пароход заходил в большую воду. Вот и сейчас одно изящное водное судно стоит на вечном приколе посреди улицы. Только почему местные до сих пор не ободрали старую краску, да не выкрасили катер в пёстрое разноцветье, да не вставили выбитые стёкла на место? Сие мне не понятно.Ведь живой памятник, подзалить постаментик — и красота, не столь уж много денег на это нужно. Вот мы всё туристов заманиваем, а прошлое ускользает у нас сквозь пальцы, сгнивает и ржавеет, рушится и стирается из памяти — нехорошо это.



Что приятно удивило в посёлке, так это повсеместное наличие водопроводных колонок, тут и там торчащих из земли, радуя жителей холодной чистой водицей.



Мимо нас проносятся ребятишки на резвом «ИЖе», вздымая пыль и озадаченно вглядываясь в непонятных путников, шастающих из конца в конец посёлка и фотографирующих что ни попадя. Но и им, несмотря на их стремительность, не удаётся избежать молниеносной реакции взмывших ввысь объективов.



Смешливые девчушки, уже довольно давно следующие за нами по пятам, прячась за поленницы и заборы, тоже не остаются без внимания.



Приглашают нас отужинать, на что мы с почтением соглашаемся, не забыв оставить денежку на столе у радушных хозяек.



Вдруг из-за поворота показывается странная неказистая постройка — то ли замок Синей Бороды, то ли врата в древний сказочный мир, полный чудес и загадок, а может, всего лишь спускаемый аппарат пришельцев с планеты консервных банок. Исполинской громадой нависает сие сооружение над головами опешивших путешественников, зияя чёрными провалами то ли окон, то ли иллюминаторов, открытых по случаю проветривания.
На стенах и обшивке видны следы многочисленных астероидов или же ударов от камней и вил местных жителей, пришедших когда то изгонять злого колдуна, построившего это безобразие.



Но наши рассуждения прерывает давняя подруга, огромная клубящаяся и иссиня чёрная туча, которая всё-таки догнала нас.
Словно грозное воинство Перуна надвигалось на посёлок, тёмной громадой заслонив небо и красно солнышко.
Внезапно подул ветер, и его резкие порывы принесли первые капли будущего дождя.



Мы спешно вскакиваем на мотоцикл и мчимся к месту ночёвки на крутом берегу Камы в паре километров от Тупрунки.
По дороге проливной дождь всё же застаёт нас, и мы на ходу одеваем плащи, соскакивая с мотоцикла и спешно ставя палатку, добравшись в одночасье до выбранного места.
Наконец-то мы забрались в палатку, дождь не переставая барабанит по крыше, делать нечего, сварить на костре наваристый лесной суп не выйдет, приходится набивать пуза всухомятку остатками вчерашней роскоши.
Немного погодя товарищ мой уже храпит (прошу прощения — сопит), поддавшись умиротворяющему перестуку капель по пологу палатки и копчёному мясу, уютно устроившемуся в брюхе.
Мне же не спится, мысли о не состоявшейся горячей похлёбке не дают покоя, да и время ещё не ночь.
Вдруг сквозь щель на улицу я вижу, что стало светлее, да и дождь поутих. Вылажу — и о, чудо!
Огненно рыжий диск солнца стоит у самого закатного горизонта, а край кончающейся тучи будто норовит придавить его ещё ближе к кромке дальнего леса.
Скорей бужу Бориса, хватаем фотоаппараты и мчимся на обрывистый берег.



Весь наш высокий обрывистый берег в один миг застилает сказочное золотое сияние. Ласковые лучи заходящего солнца разливаются по ветвям поросших на обрыве корабельных сосен и кедров, пронизывают их насквозь, превращая каждую каплю дождя на хвоинках и каждую маленькую искусно сплетённую паутинку в настоящую драгоценность, сверкающую и переливающуюся многообразием ярких цветов.
Всё это длится краткий миг, за который мы успеваем кое-что заснять и жадно впитать каждой клеточкой своего тела, а батюшка-лес лениво потягивается, скрипя древними кондами неохватных сосновых и кедровых стволов, засыпая с последним лучиком уходящего за горизонт светила.



Спустившись к реке, мы набираем прозрачнейшей ледяной воды, стекающей с высокого бора, петляющей меж больших валунов на берегу и смешивающейся с более тёплой и мутной камской водой.



Ночь прошла быстро, уставшие, мы спали без задних ног, а спозаранку спустившись к реке, не обнаружили ни рассвета, ни утренних туманов: всё небо заволокла промозглая сентябрьская хмарь.
Умывшись и постояв у воды, вглядываясь в противоположный берег (ведь где-то именно там, за лесом, находятся десятки красивейших лесных водоёмов, гигантских клюквенных болот и то самое таинственное Адово озеро), мы поднимаемся к лагерю и делаем наконец-то густой наваристый суп, который с удовольствием хлебаем, пусть и в пять утра.



Перед отъездом нужно обязательно зайти в глубь потаённого сказочного леса, набрать немного грибочков, насладится пением птиц и красочным многообразием осенней глухой тайги.



Собрав лагерь, мы выезжаем в сторону посёлка Перерва, ещё одной точки нашего маршрута.



Знаменитый Перервинский леспромхоз был назван в честь именно этого посёлка, основанного в двадцатые годы сплавщиками леса на берегу Камы.
Сколько здесь раньше жило народа, сказать не могу, но что занимались преимущественно добычей леса — это однозначно.
Сейчас посёлок стал совсем небольшим, живёт в нём без малого двадцать человек, да жители соседнего Камского содержат несколько дач.
Погодка поздним утром разыгралась на загляденье, сине-белые кучевые облака мерно тянулись по небосводу, яркое осеннее солнышко то и дело проглядывало сквозь них, освещая разноцветную осеннюю листву на деревьях и лоснящиеся в его лучиках деревянные постройки.



Целью нашего заезда в посёлок было кладбище на высоком берегу Камы. Здесь издавна хоронили всех ушедших жителей окрестных посёлков. Ровные ряды могилок в оградках, аккуратные памятники и широкие проходы между ними. Всё это на высоком песчаном бугре, поросшем старинным сосновым лесом, омываемом водами Камы.
Вот и друг мой Борис каждый год приезжает сюда поклониться и привести в порядок могилки родных, похороненных здесь.



Я же не стал отвлекать товарища от общения с предками, а пошёл побродить по посёлку, пообщаться с людьми, посмотреть на округу. Крупные гроздья спелой рябины, местами завалившиеся заборы, прорастающие колючим малинником, узкие улочки, петляющие с холма на холм средь неказистых, но таких родных и близких сердцу домиков, да красавица Кама внизу, посеребрённая лучиками уже высоко поднявшегося солнца.



Немного погодя Борис нагнал меня, и вот мы уже опять в пути, а рёв мощного мотора возвещает жителям о нашем прибытии в самый крупный здешний посёлок — Камский.
Посёлок основан в 1950 году, на базе Перервинского леспромхоза, изначально он назывался Курья.
Здесь брала начало ещё одна крупная лесовозная узкоколейка, долгие годы большинство населения, а это около 2500 жителей в лучшие годы, занимались лесозаготовкой. Кроме того, был и по сей день существует аэропорт, в советское время он осуществлял регулярное авиасообщение с райцентром.
Сейчас посёлок уже не тот, хотя работают и школа, и детсад, есть клуб, магазины, сотовая связь и даже Интернет, да и населения проживает в посёлке около 400 человек, что делает его довольно крупным населённым пунктом в масштабах района.



Как и в других посёлках, на улицах стоит много раритетной техники, в том числе и лесозаготовительной.



Пройдясь по окраине, мы вышли на берег здешней Камы. С пригорка открывается прекрасный вид на поворот реки, заливные луга и множество лодок на берегу.
Безветрие и солнечная, тёплая благодать, только катайся на лодочке, подгоняемой лёгким течением.



Но время уже за полдень, и мы движемся дальше, вглубь посёлка. Проходим двором большой деревянной школы.Сейчас выходной, и все ученики по домам, воспользовавшись этим, мы не преминули возможностью позаниматься на пришкольной спортивной площадке.



В самом центре посёлка нам предстаёт неожиданная разруха наравне с мощью техногенной цивилизации.
Огромное по здешним меркам здание бывшего Дома культуры, в деревянном исполнении, зияет провалами окон, а рядом красно-белой громадой металлических конструкций возвышается сотовая мачта, давшая жителям так нужные связь и Интернет.



На крылечке заброшенного Дома культуры нас встречают двое местных пареньков и приглашают на экскурсию по внутренностям этого старого, продуваемого всеми ветрами, некогда сердца культмассовой жизни посёлка.
Мы, конечно, соглашаемся, и вот уже ребята, деловито рассказывая о посёлке и своей жизни в нём, ведут нас по ещё не сгнившим, но местами разобранным половицам ДК.
В одном из помещений мы узнаём очертания чего-то, бывшего когда-то печкой, пола здесь нет, и мы сначала не можем понять, по чему ступают наши ноги, но вспышки фотоаппаратов освещают полусумрак комнаты, и мы понимаем, что топчем знания.



Весь пол толстым слоем усыпан великим множеством книг, это есть святая-святых, библиотека.
Становится не по себе, щемящая горечь за такое отношение к бесчисленным томам книг режет душу словно острым стальным ножом.



Выйдя из тёмной прохлады здания, направляемся дальше. Всё же мы находимся в центре посёлка, и следующие картины, куда более наполненные жизнью, радуют глаз путешественника.



Ровные ряды магазинчиков по главной улице, аккуратные домики и заборчики. Везде песочек, и даже после дождей здесь не бывает особой грязи.



Встречаются почта, аптека и здание администрации. Также много заброшенных зданий и даже пустырь в самом сердце посёлка, всё это когда то были конторы и учреждения.
Посёлок довольно велик, и нам приходится переезжать из конца в конец на мотоцикле. Добравшись до большой площадки на северо-западе Камского, мы видим то, что осталось от базы и депо Перервинской УЖД.
Несколько полуразрушенных ангаров и, по всей видимости, само тепловозное депо. О рельсах давно нет никакого упоминания, как, впрочем, и везде за Камой, ведь чёрный металл в столь компактном виде и столь хорошем весе ценится куда больше остального железа, валяющегося повсюду.



Заходим внутрь и видим сначала целую отару овец, спрятавшихся в тени здания, от хоть и сентябрьского, но по-летнему тёплого солнца. Пройдя дальше вглубь, обнаруживаем, нет, не останки тепловоза, а самую что ни на есть ленточную пилораму, по всей видимости, находящуюся в рабочем состоянии, но по каким-то причинам оставленную на присмотр только что сбежавшим куда-то овцам.



Конечно, жаль, что несмотря на столь долгий, пройденный за эти дни, путь нам не удалось увидеть ушедшую в историю узкоколейку с её грузовыми составами, полными леса, и юркими тепловозиками, везущими пассажирские вагончики, битком набитые людьми. Не побывали мы и в ныне сгинувших спецпоселениях, когда-то находившихся неподалёку, таких как Скачёк и Жекан. Всё это осталось в прошлом, а мы уже мчимся назад, к так называемой цивилизации, к которой теперь прокинут сияющий мост из нитей данных и информации, ведь совсем недавно в самые далёкие посёлки пришли скоростной Интернет и сотовая связь, сначала частично заменившие, а вскоре и вовсе изжившие знаменитый красный телефон.