Покорение севера: истории пяти первопроходцев
Георгий Ушаков: зима на Домашнем
«Я видел обиженную природой Чукотку, метельный остров Врангеля, два раза посетил плачущую туманами Новую Землю, видел Землю Франца-Иосифа с ее эмалевым небом и гордыми скалами... но нигде не встречал такой суровости и гнетущей безжизненности линий, как на нашем островке», — писал Георгий Ушаков.
Северная Земля, открытая русскими гидрографами в 1913 году, оставалась белым пятном на карте, пока туда в 1930 году не отправилась по инициативе Ушакова четверка полярников: он сам, Николай Урванцев, Василий Ходов, Сергей Журавлев — начальник, геолог, радист, охотник. Базой и отправной точкой для разведки был выбран тот самый суровый и безжизненный остров, который они позже окрестили Домашним — к нему было легко подойти. Отсюда планировалось совершать вылазки для изучения неведомой земли. Здесь и был построен их дом, совсем настоящий — с электричеством (от ветряка), кухней, рабочими столами, радиорубкой, библиотекой.
Семерых несогласных, Генри и его сына Джона отправили в свободное плавание на гребной лодке, без воды и припасов
Ни вертолета, ни самолета не было: основным видом транспорта служили собачьи упряжки. Запасались едой — охотились на нерпу, тюленей, белых медведей. В октябре на четыре месяца скрылось солнце — наступила «большая полярная ночь». На карте появились первые названия: мыс Серп и Молот, бухта Советская. Они упорно — все дальше — совершали свои вылазки. Ушаков так описывает одну из них: «Собаки совершенно выбились из сил, да и сами мы измучились не меньше... Останавливались чуть ли не каждые десять метров. Передохнув, впрягались вместе с собаками в передние сани, оттаскивали их... потом, отдышавшись, шли за следующими санями». Когда возвращались из долгих походов на свой Домашний, и впрямь чувствовали себя дома.
Два года провела ушаковская четверка на Северной Земле. Итогом стала первая точная карта архипелага Северная Земля со всеми его островами.
Георгий Алексеевич умер в 1963 году в Москве, в знаменитом «доме полярников», что на Никитском бульваре. Похоронить себя попросил на острове Домашнем. Желание его было выполнено. Не зря же, возвращаясь на остров, они чувствовали себя дома.
Генри Гудзон: четвертая попытка
Об английском мореплавателе Генри Гудзоне (он же Хадсон) известно мало. Достоянием истории стали последние четыре года его жизни (с 1607 по 1611-й). В них уместились четыре плавания, последнее из которых стоило ему жизни. Судя по не раз бунтовавшей команде, он был неважным дипломатом, но, на радость потомкам, оказался упорным исследователем. Открытый им пролив стал воротами в Арктику для всех судов, ищущих северо-западный путь из Атлантического океана.
В первые две экспедиции Гудзона снарядила Московская торговая компания (в Англии), озабоченная поиском кратчайшего пути в Азию. Успехом те не увенчались — путь преградили льды. Компания решила дорогостоящие эксперименты прекратить и с капитаном-неудачником больше не связываться.
Но как оставить нерешенной задачу? Гудзон предложил свои услуги голландской Ост-Индской компании и весной 1609 снова отправился в путь, взяв ориентиром Новую Землю. Но возникли стычки с недовольной тяготами пути командой. Пришлось идти на запад, через Атлантику. Так что высадке в Северной Америке и последующему подробному описанию ее побережья Гудзоном мы обязаны цепочке случайностей. Цели снова достигнуть не удалось.
Хотя эта страна, которую мы считаем Гренландией, расположена под 80° широты и еще севернее, она изобилует зеленью и травой и вскармливает травоядных животных, каковы олени и другие там живущие
В 1610 году Гудзон снова вышел в море — на этот раз под британским флагом, на корабле «Дискавери». Путь, как обычно, лежал на север. Выйдя в обширный залив (позже — Гудзонов), Генри исследовал и картографировал побережье. Льды тем временем заперли корабль в заливе Джеймс. Пришлось остаться на зимовку. Весной планировалось продолжить работу, но команда раскололась — некоторые требовали немедленного возвращения домой. Семерых несогласных, Генри и его сына Джона отправили в свободное плавание на гребной лодке, без воды и припасов. Восемь мятежников благополучно вернулись домой, где и рассказали о случившемся. Гудзона и его спутников больше никто не видел. Мог ли он, умирающий голодной смертью, предполагать, что на картах всего мира навсегда останется его имя?
Виллем Баренц: записки сквозь века
Голландский мореплаватель Виллем Баренц был искусным мореходом и картографом. Издал совместно с географом Петером Планциусом атлас Средиземноморья. Сходил в три арктические экспедиции — в поисках северного морского пути в Ост-Индию. Стал первооткрывателем Шпицбергена. В результате походов Баренца была составлена первая карта западных и северных берегов Новой Земли. Там он и погиб.
Первые два путешествия не дали желаемого результата, и в деньгах из казны исследователю было отказано. Но удалось уговорить амстердамских купцов предоставить для изысканий два корабля. Баренц стал на одном из них старшим штурманом. Будни «изумительного и опасного плавания» дошли до нас с массой подробностей. Этим мы обязаны Герриту де Феру (де Вееру) — участнику последнего путешествия Баренца (1596–1597 годы). В его записях — ежедневная сводка погоды, на которую опирались на протяжении нескольких веков. Наблюдения, касающиеся флоры и фауны: «Хотя эта страна, которую мы считаем Гренландией, расположена под 80° широты и еще севернее, она изобилует зеленью и травой и вскармливает травоядных животных, каковы олени и другие там живущие». Или история о том, как после схватки с белым медведем появился на карте остров Медвежий (архипелаг Шпицберген).
Юг Шпицбергена, остров Надежды окружены льдами. Занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направляюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов
В августе экспедиция обогнула Новую Землю и достигла Карского моря. Собирались вернуться к мысу Желания (на карте Виллема Баренца 1596 года мыс назван Желанным) и начать плавание домой. «Но когда мы добрались до Ледяной гавани, то лед стало носить так сильно, что он запер нас со всех сторон. Несмотря на наши большие старания пробиться, весь труд был напрасен...» Решили построить дом и зимовать. Баренц, знавший об опасностях подобной зимовки, ежедневно заставлял моряков делать физические упражнения на свежем воздухе: «Все наши люди были высланы из дома для упражнения в бросании мяча, беге, прыгании и других приемах с целью согреть себя и укрепить тело». Но сам штурман не уберегся от цинги и 20 июня 1597 года, когда голландцы на двух лодках (корабль так и остался во льдах) предпринимали отчаянную попытку пробиться в сторону дома, скончался на руках моряков. Остальная команда, претерпев немало тягот, вернулись домой. В 1871 году норвежская экспедиция обнаружила возле Ледяной гавани хорошо сохранившуюся хижину Баренца, вещи зимовщиков, а в печной трубе — написанный Баренцем отчет о зимовке.
Владимир Русанов: странная телеграмма
Считалось, что участие геолога Владимира Русанова в экспедиции — залог ее успеха. Каждый раз он возвращался из Арктики, полный новых идей и открытий. На Новой Земле он был четырежды: обошел не только северную часть, но и — впервые в истории — южную, обнаружил полезные ископаемые, отметил на картах реки, бухты и заливы... Русанов полагал, что Новая Земля должна стать узловым местом северного морского пути, который, несомненно, будет проложен.
Поэтому, когда в 1912 году возникла идея российской экспедиции на тогда еще ничейный Шпицберген, сомнений в том, кто ее возглавит, не было — конечно, Русанов! Ученый сам выбирал норвежское зверобойное судно, составлял списки необходимой экипировки и припасов, подбирал личный состав. Кстати, люд попроще, наоборот, предрекал экспедиции беды — на корабле была женщина, что, как известно, не к добру. С француженкой Жюльеттой Жан Русанов вместе учился в Сорбонне, они собирались пожениться, но в состав экипажа шхуны она вошла не как невеста Владимира, а как врач и геолог.
«Сегодня я пересяду на свое судно "Геркулес", — писал Владимир Александрович матери. — Все готово к отъезду, все хорошо подготовлено, нас — четырнадцать. Если до ноября не возвращусь, значит, мы зимуем во льдах. Будьте покойны за нас!» Первая часть маршрута оказалась на редкость успешной. Отплыв из Александровска-на-Мурмане (ныне город Полярный) 26 июня, шхуна через неделю подошла к западной стороне Шпицбергена. Дальше — переход через южные районы архипелага, где обнаружились богатые залежи каменного угля. Было установлено 28 заявочных столбов, закреплявших за Россией право на его добычу. Все это заняло шесть недель. Можно было поворачивать домой. Но случилось неожиданное: Русанов, Жюльетта и еще девять человек решили продолжить плавание. Отчеты о проделанном были привезены на Большую землю тремя членами экспедиции, не пожелавшими плыть дальше. Позднее на материк передали странную телеграмму: «Юг Шпицбергена, остров Надежды окружены льдами. Занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направляюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».
Больше «Геркулес» на связь не выходил. Вопрос, была ли во фразе «если погибнет судно» пропущена частица «не», до сих пор мучает исследователей. Поисковые экспедиции результатов не дали. Только в 1934 году на островке возле западного побережья Таймыра (сейчас — остров Геркулес) был обнаружен деревянный столб с вырубленной надписью: «Геркулес. 1913».
Август Циволька: цинготная зима
Поляк по происхождению, русский по воспитанию, Август Циволька был профессиональным штурманом — окончил Морской корпус в Петербурге. Первая арктическая экспедиция (которой руководил гидрограф Петр Пахтусов) пришлась на 1834 год. Циволька тогда принял командование одним из двух кораблей — карбасом «Казаков». В определенный момент судна разделились. Карбасу удалось продвинуться на 160 км к северу, что позволило Августу сделать описание еще не изученного восточного берега Новой Земли. Обнаруженные в процессе плавания остатки шхуны «Енисей» оказались дурным предзнаменованием: через неделю «Казаков» затерло льдами. Большая часть вещей осталась на карбасе, морякам едва удалось спастись. Через десять дней их подобрали суда промышленников, и Пахтусов с Циволькой продолжили исследования.
Результатом второй экспедиции (1837 год) на шхуне «Кротов», проходившей под руководством академика Карла Бэра, стали уникальные естественно-научные коллекции — около 90 видов растений и 70 видов беспозвоночных архипелага Новая Земля.
В 1838 году состоялась новая экспедиция Морского министерства на Новую Землю. Вышли на двух шхунах: «Новая Земля» и «Шпицберген». Первой (и экспедицией в целом) командовал 28-летний Циволька, второй — штурман Степан Моисеев. Местом для встречи была выбрана бухта Мелкая. Там для предстоящей зимовки построили две избы и баню, установили метеорологические приборы. Но пока не наступила долгая зима, отправились описывать побережье. В пути Август Карлович заболел. Поправиться ему уже не довелось. На могиле стоит деревянный крест с надписью: «Прапорщик Циволька окончил свою жизнь марта 16 дня 1839 года и еще восемь человек умерло во время зимовки от цынготной болезни из служителей. Крест поставлен к.ф.ш. прапорщиком Моисеевым».
