Финскому деду тоже спасибо?
Минувшим летом я снова не прельстился на теплые берега и шведские завтраки в ухоженных отелях. Я нашел эти самые завтраки на российском круизном теплоходе, у прохладных берегов Ладоги и Онеги, Волги и Свири. Валаам, Кижи, чудные городок Мышкин, древний Углич. Плывешь себе, выходя на тропу экскурсий, а гостиница с этими самыми завтраками плывет с тобой. Все запомнилось, а более всего Кижи. И не только знаменитым храмом, но и запутанной историей, связанной с минувшей войной.
В самом начале она слегка зацепила меня, потом угнездилась поглубже и заставила разбираться, как оно все было. Вот же как бывает, едешь отдохнуть, а попутно копаешься в истории. И самому интересно, и с другими поделиться хочется. Делюсь.
Еще на подходе к острову по корабельной трансляции услышал короткий рассказ про Кижи, кусочек легенды о храме, ну и конечно же про военные годы. Самая старая легенда, по-моему, знакома всем со школьных лет. Будто бы плотник Нестор, построивший без единого гвоздя знаменитую Спасо-Преображенскую церковь, потом забросил свой топор в озеро и сказал: «Николи не было и николи не будет».
Первый вопрос такой: а почему без гвоздей? Да потому что гвозди 300 лет тому назад ковали вручную и на пяток таких гвоздей можно было купить корову. Дорогое удовольствие. Если колотить везде гвозди, никаких денег не хватило бы.
Слова же Нестора означали, что не было такого на Земле никогда и никогда более не будет. Так он говорил или иначе, никто не спорит, много лет утекло с тех пор, а храм как стоял, так и стоит. Правда, сейчас он закрыт на реконструкцию, туристы ходят вокруг да около, но даже в строительных лесах нет ему нигде равных. И как-то даже дико было слышать, что это деревянное чудо могло быть уничтожено.
Тут и начинается другая легенда, более современная, которая меня и затронула.
Карелию конечно же не обошла стороной война. Жители местных деревень еще ничего не знали, но уже в начале войны видели дым на горизонте. Горел Петрозаводск, который бомбили финские летчики. Мог ли тогда кто-нибудь себе представить, что один из тех летчиков станет своим для Кижей и его будут принимать на острове, как самого дорогого гостя?
А дальше было так. С первых же дней финской оккупации на Кижах зародилось партизанское движение. И вот однажды финская разведка якобы донесла, что в храме укрылись партизаны, откуда они совершают свои подрывные вылазки. Из Петрозаводска вылетел бомбардировщик, допотопный немецкий «Фоккер», а у летчиков был приказ обнаружить партизан и разбомбить их убежище.
Финны люди неспешные, сначала думают, а потом делают. Первый пилот, не видя явных следов партизан, махнул рукой второму и взял курс на Онежское озеро. Там была цель номер два, советский пропагандистский пароходик, который вещал на финские войска. «Фоккер» скинул на него бомбы и с чувством исполненного долга удалился в Петрозаводск. Судя по тому, что вещание по радио прекратилось, пароход был потоплен.
Пилоты отчитались о вылете и надолго забыли про этот случай. А после войны вспомнили, тот самый пилот кому-то рассказал про свой вылет на Кижи, и история попала в газеты и на телевидение. И пошла разноголосица. Кто-то дописал эту историю, от себя добавив, что финский летчик вполне осознанно нарушил приказ. Я, мол, не смог погубить такую красоту и не стал на храм кидать бомбу. И его командир якобы с пониманием выслушал этот странный доклад и простил пилота.
Другая версия толковала уже про немецкого летчика, который тоже не смог бомбить такой объект. Что, по-моему, выглядит совершенно сомнительно. По-моему, любой немецкий солдат всегда сначала выполняет приказ, а потом начинает сомневаться. И то не каждый и недолго. Приказ есть приказ, его не обсуждают.
Еще тогда я подумал: надо бы докопаться до истины, понять, как же все было на самом деле. Кто бомбил, что потом с пилотом стало? Может быть, даже удастся найти его имя, а вдруг дожил он до конца войны... А потом в глубину острова, к другим деревянным чудесам, повела нас гидесса, и разбор полетов вокруг храма был отложен на будущее.
Здесь я сделаю небольшую оговорку, чтобы признаться в своем промахе. Ежедневно к Кижам подходят множество туристических пароходов, катеров и даже яхт. Для туристов проложены несколько маршрутов и предлагается выбор. Кто уже не в первый раз в Кижах, тот его делает осознанно, зная, куда интереснее всего сходить.
Я конечно же хотел к храму, чего еще желать? Но в маршрутном листе нашего круизного теплохода не было обозначено, какая именно экскурсия туда ведет. Я подумал, что все дороги здесь ведут к храму, и ошибся. И вот представьте себе картину. Ясный теплый день. Справа совсем недалеко высится искомый собор, окруженный со всех сторон туристами. Влево на горку в центр острова вьется хорошо натоптанная тропа, на которую нас и выводит гидесса.
Молодая симпатичная женщина оказалась такой интересной рассказчицей, что сейчас я жалею, что тогда не включил диктофон. Больше с фотоаппаратом бегал, понадеялся, что потом в интернете все уточню и прочитаю. Да уж. Такое не прочитаешь нигде. Однако уже поднявшись на горку, я понял, что попал.
Сверху прекрасно было видно озеро, леса, теплоходы, рыбацкие лодки на воде. Тропа вела нас к деревушке, и там тоже было озеро, цветущий луг, ветряная мельница, часовня. Деревушка называлась просто: Ямка. Теплый ветерок сносил в сторону всяких вредных насекомых, тонкий аромат цветущего луга мешался с запахом близкого Онежского озера. Все было прекрасно, если бы не одно но. С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от Преображенского храма.
Гидесса, между тем, повела нас в деревушку, околицу которой омывало озеро. Много лет тем домам, что стоят в этом деревянном музее, не меньше ста, но работать тогда люди умели. Я постарался заснять и дома, и детали крепления бревен, и даже странный кособокий забор, каких не видел нигде. Да, пояснила гидесса, такие заборы ставят только в Карелии, его очень просто соорудить и так же быстро можно разобрать.
Завела она нас в один деревенский дом, рассадила по лавкам, про крестьянский быт рассказала. Я заметили знакомый из детства предмет, называется рубель и служит для глажки белья. Такая штука из дерева с тупыми зубьями на одной стороне. На гладкую палку наматывается простыня и этот самый рубель, катаясь по скалке, выглаживает белье не хуже утюга. По-моему, от этого рубеля пошла известная поговорка «не мытьем, так катаньем».
Кто-то заметил маслобойку, кто-то прялку, разговорились уже без программы, по- простому. Гидесса призналась, что первый раз в этих старых экспонатах туристы признают знакомые вещи. Увлеклись разговором. И опять же по-моему сверх программы она рассказала, как знакомилась ее мама со здешней свекровью, а та перешла с понятного всем русского языка на онежский говор. Несколько фраз произнесла, в которых знакомые слова как-то странно обрезаны, будто говорящий экономил силы и время.
Рядом плескалось чистой водой Онежское озеро, наверное, здесь неплохая рыбалка. Конечно, подтвердила гидесса, многие кижане живут рыбным промыслом. Позавидовал тем и другим, гидам и рыбакам, посмотрел с горки на далекий уже храм, на теплоходы. Сейчас бы сюда мою резиновую лодку, да спиннинг. По крайней мере наш стол в ресторане теплохода был бы обеспечен ухой из щуки на ужин. Или из жереха, если он тут водится.
А до отхода теплохода оставалось минут сорок. И я понял: сейчас или никогда. И как мог потрусил к своей цели, оставив позади неспешно идущую группу. Ну разве можно уплыть отсюда и даже снимка Преображенского храма не сделать? В общем-то я, конечно, добежал, и снял, и полюбовался храмом, едва отдышавшись. И ничего я не потерял, выбрав поход в карельскую деревню, у церкви тоже побывал.
Но как только приехал домой, снова полез в интернет, чтобы продолжить разбор полетов неизвестного летчика. И мне повезло, кажется, я без особых усилий все нашел, даже фото того самого финна, который не стал бомбить Кижи. Хотя и здесь, как это водится, есть разногласия.
Финского летчика звали Лаус-Дей Саксель, он служил командиром 3-го авиазвена 16-й авиационной дивизии финской армии. Вот как он сам описывал свои мысли во время того боевого вылета: «Пролетая над зданиями, я увидел только белый снег, нетронутый никем. Внизу не было видно не только людей и средств ПВО, но и никаких следов человека. Поэтому церкви было бесполезно бомбить. Кроме того, было бы ужасно цинично разрушать такую красоту. Их купола переливались на солнце, меняя свой цвет от серебристого до темно-бронзового. Подобного зрелища я никогда еще не видел. И тогда я принял решение сбросить бомбы только на корабли...»
Любопытно, что работники музея в Кижах в общих чертах знали про этот случай, и рассказывали о нем туристам. Когда же история получила огласку, и назвали имя того финского летчика, он стал для кижан настоящей живой легендой. Если не героем. Ему было уже 84 года, когда он по приглашению дирекции музея в 1999 году приехал в Кижи. На пресс-конференции финский дед рассказал журналистам о том вылете, и даже дату назвал — 7 декабря 1941 года. Есть и фото с того приезда ветерана на Кижи, я взял ее в интернете.
Но трогательная история с чудесным спасением Преображенского храма на Кижах на этом... не закончилась. Всегда найдется человек, который сомневается и обязательно будет копать еще глубже. Нашелся такой человек и в Финляндии, судя по интернету, председатель финского общества летчиков-ветеранов Олли Кивиоя, сам бывший летчик. Он перерыл гору документов и выяснил, что никто не отдавал приказа бомбить Кижи.
В самом деле, зачем кого-то бомбить, когда проще окружить и взять в плен или уничтожить. К сожалению, дневники летчика сгорели во время бомбежки, поэтому историю с Кижами он рассказывал, полагаясь только на свою память. А человеческая память вещь ненадежная, может и подвести. Однако сам Лаус-Дей Саксель крепко держался за свою версию и утверждал, что не раз пролетал над Кижами.
Я изучил несколько версий этой легенды и в конце концов пришел к такому выводу. С возрастом пилот мог просто перепутать даты и даже смысл приказа. Но был он там не раз и мог одним движением руки уничтожить кусочек мировой культуры. Но не сделал этого, поскольку был человеком разумным и рассудительным.
Правда, много лет ему пришлось, по его словам, скрывать этот факт, поскольку в дни войны он все же нарушил приказ. А за такие вещи по головке не гладят. Мне же остается только вспомнить недавний плакат «Спасибо деду за победу», немного перефразировать его, с учетом этой истории. Уверен, подлинной истории, а не легенды и сказать: «Спасибо и финскому деду». Хотя воевал он на другой стороне.
Все снимки, за исключением архивного, сделаны в Кижах в августе 2015 года.
В самом начале она слегка зацепила меня, потом угнездилась поглубже и заставила разбираться, как оно все было. Вот же как бывает, едешь отдохнуть, а попутно копаешься в истории. И самому интересно, и с другими поделиться хочется. Делюсь.
Еще на подходе к острову по корабельной трансляции услышал короткий рассказ про Кижи, кусочек легенды о храме, ну и конечно же про военные годы. Самая старая легенда, по-моему, знакома всем со школьных лет. Будто бы плотник Нестор, построивший без единого гвоздя знаменитую Спасо-Преображенскую церковь, потом забросил свой топор в озеро и сказал: «Николи не было и николи не будет».
Первый вопрос такой: а почему без гвоздей? Да потому что гвозди 300 лет тому назад ковали вручную и на пяток таких гвоздей можно было купить корову. Дорогое удовольствие. Если колотить везде гвозди, никаких денег не хватило бы.
Слова же Нестора означали, что не было такого на Земле никогда и никогда более не будет. Так он говорил или иначе, никто не спорит, много лет утекло с тех пор, а храм как стоял, так и стоит. Правда, сейчас он закрыт на реконструкцию, туристы ходят вокруг да около, но даже в строительных лесах нет ему нигде равных. И как-то даже дико было слышать, что это деревянное чудо могло быть уничтожено.
Тут и начинается другая легенда, более современная, которая меня и затронула.
Карелию конечно же не обошла стороной война. Жители местных деревень еще ничего не знали, но уже в начале войны видели дым на горизонте. Горел Петрозаводск, который бомбили финские летчики. Мог ли тогда кто-нибудь себе представить, что один из тех летчиков станет своим для Кижей и его будут принимать на острове, как самого дорогого гостя?
А дальше было так. С первых же дней финской оккупации на Кижах зародилось партизанское движение. И вот однажды финская разведка якобы донесла, что в храме укрылись партизаны, откуда они совершают свои подрывные вылазки. Из Петрозаводска вылетел бомбардировщик, допотопный немецкий «Фоккер», а у летчиков был приказ обнаружить партизан и разбомбить их убежище.
Финны люди неспешные, сначала думают, а потом делают. Первый пилот, не видя явных следов партизан, махнул рукой второму и взял курс на Онежское озеро. Там была цель номер два, советский пропагандистский пароходик, который вещал на финские войска. «Фоккер» скинул на него бомбы и с чувством исполненного долга удалился в Петрозаводск. Судя по тому, что вещание по радио прекратилось, пароход был потоплен.
Пилоты отчитались о вылете и надолго забыли про этот случай. А после войны вспомнили, тот самый пилот кому-то рассказал про свой вылет на Кижи, и история попала в газеты и на телевидение. И пошла разноголосица. Кто-то дописал эту историю, от себя добавив, что финский летчик вполне осознанно нарушил приказ. Я, мол, не смог погубить такую красоту и не стал на храм кидать бомбу. И его командир якобы с пониманием выслушал этот странный доклад и простил пилота.
Другая версия толковала уже про немецкого летчика, который тоже не смог бомбить такой объект. Что, по-моему, выглядит совершенно сомнительно. По-моему, любой немецкий солдат всегда сначала выполняет приказ, а потом начинает сомневаться. И то не каждый и недолго. Приказ есть приказ, его не обсуждают.
Еще тогда я подумал: надо бы докопаться до истины, понять, как же все было на самом деле. Кто бомбил, что потом с пилотом стало? Может быть, даже удастся найти его имя, а вдруг дожил он до конца войны... А потом в глубину острова, к другим деревянным чудесам, повела нас гидесса, и разбор полетов вокруг храма был отложен на будущее.
Здесь я сделаю небольшую оговорку, чтобы признаться в своем промахе. Ежедневно к Кижам подходят множество туристических пароходов, катеров и даже яхт. Для туристов проложены несколько маршрутов и предлагается выбор. Кто уже не в первый раз в Кижах, тот его делает осознанно, зная, куда интереснее всего сходить.
Я конечно же хотел к храму, чего еще желать? Но в маршрутном листе нашего круизного теплохода не было обозначено, какая именно экскурсия туда ведет. Я подумал, что все дороги здесь ведут к храму, и ошибся. И вот представьте себе картину. Ясный теплый день. Справа совсем недалеко высится искомый собор, окруженный со всех сторон туристами. Влево на горку в центр острова вьется хорошо натоптанная тропа, на которую нас и выводит гидесса.
Молодая симпатичная женщина оказалась такой интересной рассказчицей, что сейчас я жалею, что тогда не включил диктофон. Больше с фотоаппаратом бегал, понадеялся, что потом в интернете все уточню и прочитаю. Да уж. Такое не прочитаешь нигде. Однако уже поднявшись на горку, я понял, что попал.
Сверху прекрасно было видно озеро, леса, теплоходы, рыбацкие лодки на воде. Тропа вела нас к деревушке, и там тоже было озеро, цветущий луг, ветряная мельница, часовня. Деревушка называлась просто: Ямка. Теплый ветерок сносил в сторону всяких вредных насекомых, тонкий аромат цветущего луга мешался с запахом близкого Онежского озера. Все было прекрасно, если бы не одно но. С каждым шагом мы все дальше и дальше удалялись от Преображенского храма.
Гидесса, между тем, повела нас в деревушку, околицу которой омывало озеро. Много лет тем домам, что стоят в этом деревянном музее, не меньше ста, но работать тогда люди умели. Я постарался заснять и дома, и детали крепления бревен, и даже странный кособокий забор, каких не видел нигде. Да, пояснила гидесса, такие заборы ставят только в Карелии, его очень просто соорудить и так же быстро можно разобрать.
Завела она нас в один деревенский дом, рассадила по лавкам, про крестьянский быт рассказала. Я заметили знакомый из детства предмет, называется рубель и служит для глажки белья. Такая штука из дерева с тупыми зубьями на одной стороне. На гладкую палку наматывается простыня и этот самый рубель, катаясь по скалке, выглаживает белье не хуже утюга. По-моему, от этого рубеля пошла известная поговорка «не мытьем, так катаньем».
Кто-то заметил маслобойку, кто-то прялку, разговорились уже без программы, по- простому. Гидесса призналась, что первый раз в этих старых экспонатах туристы признают знакомые вещи. Увлеклись разговором. И опять же по-моему сверх программы она рассказала, как знакомилась ее мама со здешней свекровью, а та перешла с понятного всем русского языка на онежский говор. Несколько фраз произнесла, в которых знакомые слова как-то странно обрезаны, будто говорящий экономил силы и время.
Рядом плескалось чистой водой Онежское озеро, наверное, здесь неплохая рыбалка. Конечно, подтвердила гидесса, многие кижане живут рыбным промыслом. Позавидовал тем и другим, гидам и рыбакам, посмотрел с горки на далекий уже храм, на теплоходы. Сейчас бы сюда мою резиновую лодку, да спиннинг. По крайней мере наш стол в ресторане теплохода был бы обеспечен ухой из щуки на ужин. Или из жереха, если он тут водится.
А до отхода теплохода оставалось минут сорок. И я понял: сейчас или никогда. И как мог потрусил к своей цели, оставив позади неспешно идущую группу. Ну разве можно уплыть отсюда и даже снимка Преображенского храма не сделать? В общем-то я, конечно, добежал, и снял, и полюбовался храмом, едва отдышавшись. И ничего я не потерял, выбрав поход в карельскую деревню, у церкви тоже побывал.
Но как только приехал домой, снова полез в интернет, чтобы продолжить разбор полетов неизвестного летчика. И мне повезло, кажется, я без особых усилий все нашел, даже фото того самого финна, который не стал бомбить Кижи. Хотя и здесь, как это водится, есть разногласия.
Финского летчика звали Лаус-Дей Саксель, он служил командиром 3-го авиазвена 16-й авиационной дивизии финской армии. Вот как он сам описывал свои мысли во время того боевого вылета: «Пролетая над зданиями, я увидел только белый снег, нетронутый никем. Внизу не было видно не только людей и средств ПВО, но и никаких следов человека. Поэтому церкви было бесполезно бомбить. Кроме того, было бы ужасно цинично разрушать такую красоту. Их купола переливались на солнце, меняя свой цвет от серебристого до темно-бронзового. Подобного зрелища я никогда еще не видел. И тогда я принял решение сбросить бомбы только на корабли...»
Любопытно, что работники музея в Кижах в общих чертах знали про этот случай, и рассказывали о нем туристам. Когда же история получила огласку, и назвали имя того финского летчика, он стал для кижан настоящей живой легендой. Если не героем. Ему было уже 84 года, когда он по приглашению дирекции музея в 1999 году приехал в Кижи. На пресс-конференции финский дед рассказал журналистам о том вылете, и даже дату назвал — 7 декабря 1941 года. Есть и фото с того приезда ветерана на Кижи, я взял ее в интернете.
Но трогательная история с чудесным спасением Преображенского храма на Кижах на этом... не закончилась. Всегда найдется человек, который сомневается и обязательно будет копать еще глубже. Нашелся такой человек и в Финляндии, судя по интернету, председатель финского общества летчиков-ветеранов Олли Кивиоя, сам бывший летчик. Он перерыл гору документов и выяснил, что никто не отдавал приказа бомбить Кижи.
В самом деле, зачем кого-то бомбить, когда проще окружить и взять в плен или уничтожить. К сожалению, дневники летчика сгорели во время бомбежки, поэтому историю с Кижами он рассказывал, полагаясь только на свою память. А человеческая память вещь ненадежная, может и подвести. Однако сам Лаус-Дей Саксель крепко держался за свою версию и утверждал, что не раз пролетал над Кижами.
Я изучил несколько версий этой легенды и в конце концов пришел к такому выводу. С возрастом пилот мог просто перепутать даты и даже смысл приказа. Но был он там не раз и мог одним движением руки уничтожить кусочек мировой культуры. Но не сделал этого, поскольку был человеком разумным и рассудительным.
Правда, много лет ему пришлось, по его словам, скрывать этот факт, поскольку в дни войны он все же нарушил приказ. А за такие вещи по головке не гладят. Мне же остается только вспомнить недавний плакат «Спасибо деду за победу», немного перефразировать его, с учетом этой истории. Уверен, подлинной истории, а не легенды и сказать: «Спасибо и финскому деду». Хотя воевал он на другой стороне.
Все снимки, за исключением архивного, сделаны в Кижах в августе 2015 года.
Читайте также
