Казахская Авантюра. От моря до моря, от Арала до Каспия
Четвёртая глава «Казахской Авантюры». В первой главе я рассказал о том, как добирался по России на рандеву со своими спутницами Ольгой и Светой в город Саратов, потом рассказал о границе с Казахстаном и встрече с «Offroad People» в Уральске. Во второй главе поведал о первых ночёвках в степи и «чудесных» актюбинских гаишниках, о «Дороге смерти» и опустевшем Аральске. Третья глава была об одном единственном дне пути от Аральска до аула Акбасты, о казахском гостеприимстве и о море, которого почти нет…
Утром задержались со стартом. Клеили моё переднее колесо.
- Шёл шестой день, а мы всё ещё чиним BMW, – ехидничала Света, – потому что все знают: BMW – отстой!
Мы очень тепло попрощались с гостеприимными хозяевами. Перед тем, как уехать, мы решили чем-нибудь отблагодарить их. Денег наши новые друзья брать отказались наотрез, но мы записали адрес. Решили, что отправим из дома фотографии и какие-нибудь приятные подарки.
Акбасты раньше стоял на берегу моря и был рыбачим посёлком, именно поэтому он так вытянут. В стороне от аула, на песке лежат несколько ржавых корабликов, как напоминание о морском прошлом. Мы поехали к ближайшему. Ехать до кораблика всего около пяти километров по тем же глиняно-песчаным грунтовкам. Метрах в пятистах от судна уютно расположилась здоровенная лужа, уже подсохшая, но ещё полная липкой грязи. Я проскочил её с ходу, а Оля встала прямо посредине. Комья глины набились под переднее крыло Дакара и заклинили колесо. Пришлось откручивать крыло, стоя по щиколотку в жирной и липкой, как смола, жиже. Света отпустила пару комментариев про качество немецкого мотопрома, но к кораблику решила прогуляться пешком, и не испытывать судьбу в грязи.
От судна остался только корпус, все, что можно было снять или оторвать – отсутствует. Море отступило на шестьдесят километров, а кораблик остался. Необычно видеть хоть и небольшое, но всё-таки морское судно посреди степной пустыни, когда вокруг только глина и чахлые кусты, а воды не видно даже на горизонте. Местные говорят, что подобных посудин валяется в округе очень много, но и их постепенно вывозят, то ли на металл, то ли на Каспийское море.
Вновь обманчивая степная грунтовка – с виду сухая, а на деле, как масло. В одной лужице меня занесло, и я прилёг поперёк дороги. Оля ехала следом за мной, чтоб не переехать мирно отдыхающего посреди дороги Артема, оттормозилась об обочину. Стоим, смеёмся, мол раскидали тут своих «гусей»! Так появилась самая любимая Светина фотография с двумя опрокинутыми BMW. В этот раз обошлось без поломок.
Вообще, в тот день мы падали много и часто. То есть падали все, кроме Светы. Она сама говорит, что это из-за того, что у неё Сузуки, я же думаю, что из-за аккуратного вождения и более подходящей резины. Назойливо в мозгу крутилась старая мысль, что как-то не очень хочется быть мототуристом. Опыта езды по глине у меня практически не было, разве что в 2014-м году в Карелии по пути на полуостров Рыбачий, но и там чаще был мокрый песок, чем глина. Лучше всех с превратностями дороги справлялась Ольга – откручивала газ и неслась по грязи да лужам так, что только комья и брызги в разные стороны разлетались.
Следующей жертвой коварной глины стала Ольга. Она сильно ушибла плечо, да ещё и оторвала кофр, на этот раз правый. Залечить вырванный кусок пластика мы не могли при всем желании, поэтому просто привязали намертво кофр стропой. Чтобы ящик не болтался и не бился о выхлопную трубу, мы засунули под него какой-то старый рабочий комбинезон, который валялся буквально тут же. Видимо, мы не первые, кого поломка застала в пути именно в этом месте!
Ландшафт постепенно менялся. Сначала появились холмы, потом мы выехали к обрывистым утёсам, которые когда-то были берегом моря. По дороге стали попадаться большие камни, да и сама земля стала тверже. Хотя иногда встречаются большие «песочницы». Вся степь была исчерчена дорогами, их сотни и вели они во всех направлениях. У меня на карте всего пара, вот на них и ориентировались, а как в этих местах разбираться без навигатора, даже не представляю.
Мы нашли очень интересное местечко: две мраморные плиты, стоящие на холме. Плиты испещерены золотыми буквами на двух языках, русском и казахском. Только по возвращении домой, я в интернете нашёл, что это за плиты. Оказывается, это казахский писатель Абдижамил Нурпеисов, который родом из этих мест, так отметил место своего будущего погребения, а текст - это цитаты из самого известного его произведения: «Кровь и пот».
Наверное, при планировании следующих маршрутов нужно будет серьёзнее подойти к вопросу экипировки. В этот раз перегруженность мотоцикла доставила мне очень много хлопот.
К нам приехал местный пастух на мотоцикле Иж, собранном из нескольких. Причём он к нам именно приехал, а не прорвался, как я. Иж и сам не тяжёлый, и колёса широкие, он просто катится на холостых по песку. Как я ему завидовал в тот момент…
- На таких колёсах в песок не нада! Нада без вещей и нада колесо широкий!
У пришельца на «конструкторе» был комичный вид – на голове шапка-ушанка, завязанная под подбородком, и тёмные очки, малиновая олимпийка огромного размера и великанские холщовые штаны, обут в обрезанные кирзачи, ростом «песчаный байкер» всего 160 см. И вот этот «мужичок в мешочке» спрыгивает с мотоцикла и протягивает нам комочки чего-то белого. Он достал их грязными руками прямо из кармана никогда не стиравшейся куртки, настолько все просто и естественно у него было. Оказалось, что комочки – это сыр из верблюжьего молока. Ольга не взяла, а нам со Светой как-то неудобно было отказаться, видно было, казах специально привёз нам, из лучших побуждений. На вкус, как кисло-сладкий адыгейский сыр.
Ночью пошёл дождь, хотя вечером облака почти разошлись и сквозь лёгкую дымку было видно звёзды. Долго не мог уснуть, все думал. Мы и так продвигались крайне медленно, за минувший день прошли всего около 70-и километров, а если дожди размоют дорогу, то вообще, можем залипнуть на месте. Но к счастью, дождь прекратился к утру, а песок впитал всю воду без остатка.
По грунтовке мы добрались до отличного грейдера, которого нет на картах. Вскоре мы наткнулись на увязший в песке манипулятор. Мужики торчали там уже несколько часов, тщетно пытаясь откопать многотонную машину. Помочь им на месте мы никак не могли, но обещали позвонить начальнику, когда доберёмся до Бозоя.
Водитель манипулятора рассказал, что эту дорогу делают китайцы, и возят по ней нефть. Дорожка в целом приятная, прямая, как по линейке, да ещё и отсыпана, можно пооткручивать на ровных участках. Иногда попадаются целые поля песка с глубокими колеями, тогда нужно быть аккуратным.
Лучше всех в песках себя чувствовала Света на своём «Жёлтом», поднимая клубы пыли, она вырвалась далеко вперёд. На одном песчаном участке переднее колесо «Жёлтого» зарылось в глубокий песок и Света «катапультировалась» из колеи через руль. Когда мы с Олей подъехали, Света уже понемногу поднималась с земли, а мот лежал поперёк дороги.
- Видели, как я упала? – спросила Света, снимая шлем и держась за голову, – я, похоже, лампочку стрясла…
Вроде бы, на тошноту Света не жаловалась, координация движений тоже не пострадала, но повторяющиеся вопросы про падение и про «стрясённую лампочку» вызывали тревогу. Поначалу мы с улыбкой рассказали, как это выглядело со стороны, но после десятого раза стали волноваться. Видать, сильно приложилась головой, что-то стало с кратковременной памятью, но через полчаса отпустило.
До Бозоя добрались без приключений. Прямо на въезде заправили мотоциклы под горлышко, потом в магазине пополнили запасы еды и воды. В посёлке есть своя пекарня, и запах свежеиспечённого хлеба едва не свёл нас с ума! Мы за раз умяли булку ещё горячего хлеба с хрустящей корочкой и с колбасой вприкуску. Тут же, у магазина, встретили участкового. Передали ему информацию о застрявшем грузовике и номер телефона, он поблагодарил и обещал помочь.
На выезде из посёлка разгорелся спор. Девчонки тянули ехать по одной дороге, я же показывал на другую. Грунтовки от Бозоя расходились как лучи от солнца – веером на 180 градусов, нетрудно ошибиться, но как можно спорить о направлении с человеком, у которого навигатор?
Мне надоело спорить, и мы договорились, что они едут по той дороге, которую выбрали, а я поеду по навигатору, связь по рации. Только проблема была в том, что я-то гарнитуру подключил, а девчонки просто убрали рации в сумки. Через 500 метров мои спутницы, весело подпрыгивая на кочках, уже довольно сильно отклонились к югу, на рацию никто не отзывался. Вместо того чтобы следить за дорогой, я следил за двумя точками в клубах пыли. Дорога мне этой вольности не простила. Я поскользнулся на луже в колее, после чего повторил полет Светы. Разница была в том, что я ударился лицом об руль и очки оставили глубокую кровоточащую ссадину на носу, а левый кофр от падения оторвало, вывернув замок в обратную сторону.
Возможно, это случайность, а может мой сильный негативный посыл заставил моих спутниц остановиться и поискать меня глазами на горизонте. В этот момент я лежал на спине и пытался понять, цел я или нет. Вот и рации пригодились… Я объяснил, где меня искать, и что я за ними не смогу поехать. «Ладно, хоть не надо будет их по степи искать» – мелькнуло в голове.
Видок у меня, наверное, был тот ещё: все лицо в крови, сам в пыли, каска на земле, рядом мот без кофра. Уж очень большие глаза были у Светы при встрече. Девчонки умыли меня и наклеили пластырь на нос, кофр я выгнул и водворил на место, зафиксировав проволокой. «Ремонт» оказался крайне удачным, держался до самого дома. На все про все ушло около полутора часов. Опять безвозвратно потерянное время…
От Бозоя до Бейнеу нет ни одной дороги, которая была бы нанесена на карту. Если там, где мы были прежде, в навигаторе были хоть какие-то третьестепенные дорожки и тропки, то теперь впереди было чистое полотно. Крайняя обозначенная грунтовка прервалась на стройплощадке в десяти километрах от Бозоя. Если бы не трек, который Ольга дала мне накануне выезда, то оставалось бы ехать разве что по компасу.
Пески закончились, вокруг твёрдая степь, заросшая кустами по колено. В колеях кое-где стояли лужи. Местные нам рассказали, что впереди идёт строительство газопровода и большинство дорог ведут туда. Нас это устраивало, мы рассчитывали добраться до газовщиков, а потом по трубопроводу выехать на трассу.
Чем дальше, тем хуже становилась дорога и приходилось скакать из колеи в колею. В итоге дошло до того, что проще было ехать по степи, вдоль дороги. Появилась глина и в колеях стало скользко, а если ехать рядом с дорогой, то корни кустов держат почву, уже не поскользнёшься, но приходится постоянно скакать по кочкам. На кустарниках растут маленькие красны ягодки, когда едешь по полю, то сбиваешь их с веток, к вечеру мои кофры и мотоботы выглядели так, как будто я весь день давил всяческую живность и теперь по колено в крови!
Мы упёрлись в брод. Солнце уже клонилось к закату, и мы решили перейти реку сейчас, а вечером попытаться просушить обувь на костре. Берег мелкой речушки был в топкой глине, таким же, как я думал, будет и дно. Очень не хотелось бы искупать мотоцикл в этой мутной воде. Я пошёл вброд пешком. Оказалось, что в самом глубоком месте всего 30-35 см. Аккуратно, по одному переправились на другой берег. На ночлег встали чуть ниже по течению реки.
В этот день мы почти утроили километраж, но всё равно проехали менее двухсот километров. График летит к чертям, уже отставали на трое суток. Если бы это было моё путешествие, то есть его планировал и составлял я, то отпуск для меня был бы безвозвратно загублен. Я оттого обычно и планы-то не строю, чтоб из них не выбиваться. В этой же поездке мои задачи сводились к тому, чтобы указывать дорогу и по возможности не задерживать в пути, поэтому я был вполне себе спокоен. По Оле же было видно, что она расстраивается… Минус три ходовых дня, значит, на Мангистау времени остаётся чисто, чтобы пронестись галопом. Решили, что утренние сборы, на которые уходит уйма времени, мы сократим до двух часов.
Утром план почти удался, собрались за рекордные два с половиной часа, это и правда, было успехом для нас.
Проблема была в том, что спустился плотный и сырой туман. «Как же так? – очередной раз думал я, - вечером то под звёздами сидели!» Именно из-за тумана начались препирательства на тему: откуда мы приехали и куда нам ехать дальше. Навигатор был отвергнут, как неавторитетный источник. Света не стала спорить, просто прыгнула на мот и поехала под 90 градусов в сторону от нашей цели. Да ладно, думаю я, это не моя поездка, я-то никуда не тороплюсь, щас, накатаемся кругами и поедем дальше. Больше не хотелось мне разъезжаться, одного раза хватило.
Вторая проблема была в том, что глина напиталась влаги от тумана и превратилась в масло. Мы ехали боком, падали, вставали и снова ехали, и снова падали. Скользко, сыро, холодно, грязно, а ради чего? На ум постоянно приходила поговорка: «Пусть сегодня это жопа, завтра мы назовём это приключением!» Второй пульсирующей мыслью было: «я не хочу быть мототуристом», каким бы смешным это сейчас ни казалось.
Мы пробирались по ровной как стол степи, ехали по полю вдоль дороги, прыгая по кочкам и отбивая руки. В итоге решили, раз уж все равно не едем по дороге, дак лучше уж махнуть по прямой! Сказано – сделано. Взяли азимут на газопровод и через пару часов выехали на стройплощадку газовщиков. Из населения всего пара мужиков, повариха, да собаки. Езжайте, говорят, прямо по газопроводу и упрётесь в железную дорогу, а там до Бейнеу дорога.
Ехать по насыпи газопровода значительно лучше: вроде та же глина, только рыхлая, вся вода уходит под землю и сцепление колёс с грунтом получше. Я всё сильнее разгонялся, очень мне понравилось подпрыгивать на кочках и маневрировать среди камней. Так-то не удивительно, что я переоценил свои навыки. Колесо соскочило с камня, и я стал заваливаться на правый бок, рефлекторно выставил ногу, а рукой вцепился в ручку газа, открутив её ещё сильнее. Ступня упёрлась в камень и ногу затянуло под кофр, наверное, так ноги и ломают… Света рассказывала, что выглядело это очень страшно, да я и сам не понял, как не упал. Пролетев ракетой ещё метров тридцать, я остановился поперёк газопровода. Снимать мотобот было очень страшно, но нужно было хоть глянуть, что там. Наступить на правую ногу я не мог совсем. Сустав распух, но гематом не было, в ход очередной раз пошла мазь «Долобене» и таблетки «Найз».
Пока я занимался ногой, нас догнали двое казахов на Урале-одиночке. Разговора не получилось, молодёжь не владеет русским, а мы по-казахски ни в зуб ногой. Удалось выяснить, что до железной дороги недалеко и мы едем в правильном направлении. Потом, выпустив облачко сизого дыма, Урал неспешно укатил вперёд, а я продолжил попытки впихнуть ногу обратно в мотобот. К слову, след Урала мы видели почти до самой железной дороги, пока не пошёл полноценный дождь, а вот самих «беспечных ездоков» мы так и не догнали, хотя тронулись на десять минут позже них.
Преодоление железнодорожной дамбы стало для нас тем ещё квестом. Решили проезжать через большие трубы, проложенные через каждые пару сотен метров. Думаю, что это проходы для скота, чтоб не лез на пути. Свернув зеркала, мы проехали на другую сторону железнодорожной насыпи. Только мы пошутили, что именно так рождаются эндуристы, как хляби небесные вновь разверзлись и на нас опять обрушились струи дождя. «А это уже крещение…» - как-то грустно подумалось мне.
С горем пополам мы добрались до маленького посёлка Турыш, пристроившегося у железной дороги. У нас кончался бензин, до Бейнеу могло не хватить. Навигатор не показывал заправок в посёлке, но на него, вообще, полагаться сложно, уж очень малонаселённые места вокруг.
Первыми за звук мотоциклов прибежали дети, потом подтянулись и люди постарше, в основном мужчины. Один из них вызвался нас проводить к дому, где торгуют бензином.
Мы проехали через весь посёлок. Везде, у каждого дома стояли люди целыми семьями, нам приветливо махали, детвора показывала пальцами, а некоторые даже бежали вслед. Не знаю почему, но в Казахстане всегда очень рады путнику на дороге, очень приятно, когда на тебя смотрят с улыбкой, а не исподлобья.
Из дома, у которого остановился наш провожатый, вышел дед, лет семидесяти, в вязанной шапке и меховой жилетке. Водитель УАЗа объяснил деду по-казахски, что нам нужен бензин, и, не дожидаясь нашей благодарности, тут же уехал. Дедушка шаркающей походкой прошёл к сараю и поманил нас за собой. В комнатке тремя рядами на полках стояли канистры из-под масла.
- Вот тут у меня солярка, тут 92-й, а тут 80-й, вам какой бензин нужен?
Мы решили взять по пятёрке 92-го. Чисто, чтоб доехать до Бейнеу. Как-то не вызывает доверия бензин из канистр, хранящийся в сарае. На самом деле, топливо оказалось самым обычным, мой Гусь проглотил его и даже не поперхнулся, так что можно было и больше заливать.
До самой трассы на Узбекистан идёт довольно-таки сносный грейдер, который, кстати, на моей карте опять не отмечен… Когда мы выехали на трассу, уже стемнело. По сравнению с федеральной трассой, грейдер показался нам автобаном! Дорога больше состоит из рытвин и кочек, чем из асфальта, плюс пылища, а ещё водители встречных машин выражают «бурную радость», сигналя и слепя дальним светом. Всего несколько часов назад я считал радость аборигенов при нашем появлении весьма милой и приятной, теперь же мне хотелось поубивать каждого, кто яростно выжимал сигнал в метре от меня, при этом обнажая свою кривозубую улыбку! Зачем так делать? Зачем моргать дальним светом едущему навстречу мотоциклисту? Я так этого и не понял…
На ночь остановились в первой же гостишке, с гордым названием «Астана». Так-то, ужасная гостиница, да к тому же ещё и дорогая. Рассчитана на дальнобойщиков, которые едут в Узбекистан или обратно, им удобно, так как в город заезжать не нужно. Хорошо хоть вкусно поели!
По сути дела, на этом закончился наш «бездорожный» отрезок пути. С одной стороны, было очень интересно посмотреть на умирающее море, ещё интереснее было немного приобщиться к жизни семьи рыбаков в Акбасты, но вот дни езды по совершенно пустой степи… Средняя скорость в движении колебалась в пределах от 20 до 35 км/ч. Кроме того, что путь от Бозоя до Бейнеу тяжёл весной, я больше ничего сказать не могу. Хотя, с другой стороны, это всё-таки было приключением!
В следующей главе речь пойдет о полуострове Мангистау.
Маршрут: Акбасты – Бозой – Бейнеу
В пути: 4 дня (всего 11 дней)
Пройдено: 555 км (всего 3837 км)
Утром задержались со стартом. Клеили моё переднее колесо.
- Шёл шестой день, а мы всё ещё чиним BMW, – ехидничала Света, – потому что все знают: BMW – отстой!
Мы очень тепло попрощались с гостеприимными хозяевами. Перед тем, как уехать, мы решили чем-нибудь отблагодарить их. Денег наши новые друзья брать отказались наотрез, но мы записали адрес. Решили, что отправим из дома фотографии и какие-нибудь приятные подарки.
Акбасты раньше стоял на берегу моря и был рыбачим посёлком, именно поэтому он так вытянут. В стороне от аула, на песке лежат несколько ржавых корабликов, как напоминание о морском прошлом. Мы поехали к ближайшему. Ехать до кораблика всего около пяти километров по тем же глиняно-песчаным грунтовкам. Метрах в пятистах от судна уютно расположилась здоровенная лужа, уже подсохшая, но ещё полная липкой грязи. Я проскочил её с ходу, а Оля встала прямо посредине. Комья глины набились под переднее крыло Дакара и заклинили колесо. Пришлось откручивать крыло, стоя по щиколотку в жирной и липкой, как смола, жиже. Света отпустила пару комментариев про качество немецкого мотопрома, но к кораблику решила прогуляться пешком, и не испытывать судьбу в грязи.
От судна остался только корпус, все, что можно было снять или оторвать – отсутствует. Море отступило на шестьдесят километров, а кораблик остался. Необычно видеть хоть и небольшое, но всё-таки морское судно посреди степной пустыни, когда вокруг только глина и чахлые кусты, а воды не видно даже на горизонте. Местные говорят, что подобных посудин валяется в округе очень много, но и их постепенно вывозят, то ли на металл, то ли на Каспийское море.
Вновь обманчивая степная грунтовка – с виду сухая, а на деле, как масло. В одной лужице меня занесло, и я прилёг поперёк дороги. Оля ехала следом за мной, чтоб не переехать мирно отдыхающего посреди дороги Артема, оттормозилась об обочину. Стоим, смеёмся, мол раскидали тут своих «гусей»! Так появилась самая любимая Светина фотография с двумя опрокинутыми BMW. В этот раз обошлось без поломок.
Вообще, в тот день мы падали много и часто. То есть падали все, кроме Светы. Она сама говорит, что это из-за того, что у неё Сузуки, я же думаю, что из-за аккуратного вождения и более подходящей резины. Назойливо в мозгу крутилась старая мысль, что как-то не очень хочется быть мототуристом. Опыта езды по глине у меня практически не было, разве что в 2014-м году в Карелии по пути на полуостров Рыбачий, но и там чаще был мокрый песок, чем глина. Лучше всех с превратностями дороги справлялась Ольга – откручивала газ и неслась по грязи да лужам так, что только комья и брызги в разные стороны разлетались.
Следующей жертвой коварной глины стала Ольга. Она сильно ушибла плечо, да ещё и оторвала кофр, на этот раз правый. Залечить вырванный кусок пластика мы не могли при всем желании, поэтому просто привязали намертво кофр стропой. Чтобы ящик не болтался и не бился о выхлопную трубу, мы засунули под него какой-то старый рабочий комбинезон, который валялся буквально тут же. Видимо, мы не первые, кого поломка застала в пути именно в этом месте!
Ландшафт постепенно менялся. Сначала появились холмы, потом мы выехали к обрывистым утёсам, которые когда-то были берегом моря. По дороге стали попадаться большие камни, да и сама земля стала тверже. Хотя иногда встречаются большие «песочницы». Вся степь была исчерчена дорогами, их сотни и вели они во всех направлениях. У меня на карте всего пара, вот на них и ориентировались, а как в этих местах разбираться без навигатора, даже не представляю.
Мы нашли очень интересное местечко: две мраморные плиты, стоящие на холме. Плиты испещерены золотыми буквами на двух языках, русском и казахском. Только по возвращении домой, я в интернете нашёл, что это за плиты. Оказывается, это казахский писатель Абдижамил Нурпеисов, который родом из этих мест, так отметил место своего будущего погребения, а текст - это цитаты из самого известного его произведения: «Кровь и пот».
Наверное, при планировании следующих маршрутов нужно будет серьёзнее подойти к вопросу экипировки. В этот раз перегруженность мотоцикла доставила мне очень много хлопот.
К нам приехал местный пастух на мотоцикле Иж, собранном из нескольких. Причём он к нам именно приехал, а не прорвался, как я. Иж и сам не тяжёлый, и колёса широкие, он просто катится на холостых по песку. Как я ему завидовал в тот момент…
- На таких колёсах в песок не нада! Нада без вещей и нада колесо широкий!
У пришельца на «конструкторе» был комичный вид – на голове шапка-ушанка, завязанная под подбородком, и тёмные очки, малиновая олимпийка огромного размера и великанские холщовые штаны, обут в обрезанные кирзачи, ростом «песчаный байкер» всего 160 см. И вот этот «мужичок в мешочке» спрыгивает с мотоцикла и протягивает нам комочки чего-то белого. Он достал их грязными руками прямо из кармана никогда не стиравшейся куртки, настолько все просто и естественно у него было. Оказалось, что комочки – это сыр из верблюжьего молока. Ольга не взяла, а нам со Светой как-то неудобно было отказаться, видно было, казах специально привёз нам, из лучших побуждений. На вкус, как кисло-сладкий адыгейский сыр.
Ночью пошёл дождь, хотя вечером облака почти разошлись и сквозь лёгкую дымку было видно звёзды. Долго не мог уснуть, все думал. Мы и так продвигались крайне медленно, за минувший день прошли всего около 70-и километров, а если дожди размоют дорогу, то вообще, можем залипнуть на месте. Но к счастью, дождь прекратился к утру, а песок впитал всю воду без остатка.
По грунтовке мы добрались до отличного грейдера, которого нет на картах. Вскоре мы наткнулись на увязший в песке манипулятор. Мужики торчали там уже несколько часов, тщетно пытаясь откопать многотонную машину. Помочь им на месте мы никак не могли, но обещали позвонить начальнику, когда доберёмся до Бозоя.
Водитель манипулятора рассказал, что эту дорогу делают китайцы, и возят по ней нефть. Дорожка в целом приятная, прямая, как по линейке, да ещё и отсыпана, можно пооткручивать на ровных участках. Иногда попадаются целые поля песка с глубокими колеями, тогда нужно быть аккуратным.
Лучше всех в песках себя чувствовала Света на своём «Жёлтом», поднимая клубы пыли, она вырвалась далеко вперёд. На одном песчаном участке переднее колесо «Жёлтого» зарылось в глубокий песок и Света «катапультировалась» из колеи через руль. Когда мы с Олей подъехали, Света уже понемногу поднималась с земли, а мот лежал поперёк дороги.
- Видели, как я упала? – спросила Света, снимая шлем и держась за голову, – я, похоже, лампочку стрясла…
Вроде бы, на тошноту Света не жаловалась, координация движений тоже не пострадала, но повторяющиеся вопросы про падение и про «стрясённую лампочку» вызывали тревогу. Поначалу мы с улыбкой рассказали, как это выглядело со стороны, но после десятого раза стали волноваться. Видать, сильно приложилась головой, что-то стало с кратковременной памятью, но через полчаса отпустило.
До Бозоя добрались без приключений. Прямо на въезде заправили мотоциклы под горлышко, потом в магазине пополнили запасы еды и воды. В посёлке есть своя пекарня, и запах свежеиспечённого хлеба едва не свёл нас с ума! Мы за раз умяли булку ещё горячего хлеба с хрустящей корочкой и с колбасой вприкуску. Тут же, у магазина, встретили участкового. Передали ему информацию о застрявшем грузовике и номер телефона, он поблагодарил и обещал помочь.
На выезде из посёлка разгорелся спор. Девчонки тянули ехать по одной дороге, я же показывал на другую. Грунтовки от Бозоя расходились как лучи от солнца – веером на 180 градусов, нетрудно ошибиться, но как можно спорить о направлении с человеком, у которого навигатор?
Мне надоело спорить, и мы договорились, что они едут по той дороге, которую выбрали, а я поеду по навигатору, связь по рации. Только проблема была в том, что я-то гарнитуру подключил, а девчонки просто убрали рации в сумки. Через 500 метров мои спутницы, весело подпрыгивая на кочках, уже довольно сильно отклонились к югу, на рацию никто не отзывался. Вместо того чтобы следить за дорогой, я следил за двумя точками в клубах пыли. Дорога мне этой вольности не простила. Я поскользнулся на луже в колее, после чего повторил полет Светы. Разница была в том, что я ударился лицом об руль и очки оставили глубокую кровоточащую ссадину на носу, а левый кофр от падения оторвало, вывернув замок в обратную сторону.
Возможно, это случайность, а может мой сильный негативный посыл заставил моих спутниц остановиться и поискать меня глазами на горизонте. В этот момент я лежал на спине и пытался понять, цел я или нет. Вот и рации пригодились… Я объяснил, где меня искать, и что я за ними не смогу поехать. «Ладно, хоть не надо будет их по степи искать» – мелькнуло в голове.
Видок у меня, наверное, был тот ещё: все лицо в крови, сам в пыли, каска на земле, рядом мот без кофра. Уж очень большие глаза были у Светы при встрече. Девчонки умыли меня и наклеили пластырь на нос, кофр я выгнул и водворил на место, зафиксировав проволокой. «Ремонт» оказался крайне удачным, держался до самого дома. На все про все ушло около полутора часов. Опять безвозвратно потерянное время…
От Бозоя до Бейнеу нет ни одной дороги, которая была бы нанесена на карту. Если там, где мы были прежде, в навигаторе были хоть какие-то третьестепенные дорожки и тропки, то теперь впереди было чистое полотно. Крайняя обозначенная грунтовка прервалась на стройплощадке в десяти километрах от Бозоя. Если бы не трек, который Ольга дала мне накануне выезда, то оставалось бы ехать разве что по компасу.
Пески закончились, вокруг твёрдая степь, заросшая кустами по колено. В колеях кое-где стояли лужи. Местные нам рассказали, что впереди идёт строительство газопровода и большинство дорог ведут туда. Нас это устраивало, мы рассчитывали добраться до газовщиков, а потом по трубопроводу выехать на трассу.
Чем дальше, тем хуже становилась дорога и приходилось скакать из колеи в колею. В итоге дошло до того, что проще было ехать по степи, вдоль дороги. Появилась глина и в колеях стало скользко, а если ехать рядом с дорогой, то корни кустов держат почву, уже не поскользнёшься, но приходится постоянно скакать по кочкам. На кустарниках растут маленькие красны ягодки, когда едешь по полю, то сбиваешь их с веток, к вечеру мои кофры и мотоботы выглядели так, как будто я весь день давил всяческую живность и теперь по колено в крови!
Мы упёрлись в брод. Солнце уже клонилось к закату, и мы решили перейти реку сейчас, а вечером попытаться просушить обувь на костре. Берег мелкой речушки был в топкой глине, таким же, как я думал, будет и дно. Очень не хотелось бы искупать мотоцикл в этой мутной воде. Я пошёл вброд пешком. Оказалось, что в самом глубоком месте всего 30-35 см. Аккуратно, по одному переправились на другой берег. На ночлег встали чуть ниже по течению реки.
В этот день мы почти утроили километраж, но всё равно проехали менее двухсот километров. График летит к чертям, уже отставали на трое суток. Если бы это было моё путешествие, то есть его планировал и составлял я, то отпуск для меня был бы безвозвратно загублен. Я оттого обычно и планы-то не строю, чтоб из них не выбиваться. В этой же поездке мои задачи сводились к тому, чтобы указывать дорогу и по возможности не задерживать в пути, поэтому я был вполне себе спокоен. По Оле же было видно, что она расстраивается… Минус три ходовых дня, значит, на Мангистау времени остаётся чисто, чтобы пронестись галопом. Решили, что утренние сборы, на которые уходит уйма времени, мы сократим до двух часов.
Утром план почти удался, собрались за рекордные два с половиной часа, это и правда, было успехом для нас.
Проблема была в том, что спустился плотный и сырой туман. «Как же так? – очередной раз думал я, - вечером то под звёздами сидели!» Именно из-за тумана начались препирательства на тему: откуда мы приехали и куда нам ехать дальше. Навигатор был отвергнут, как неавторитетный источник. Света не стала спорить, просто прыгнула на мот и поехала под 90 градусов в сторону от нашей цели. Да ладно, думаю я, это не моя поездка, я-то никуда не тороплюсь, щас, накатаемся кругами и поедем дальше. Больше не хотелось мне разъезжаться, одного раза хватило.
Вторая проблема была в том, что глина напиталась влаги от тумана и превратилась в масло. Мы ехали боком, падали, вставали и снова ехали, и снова падали. Скользко, сыро, холодно, грязно, а ради чего? На ум постоянно приходила поговорка: «Пусть сегодня это жопа, завтра мы назовём это приключением!» Второй пульсирующей мыслью было: «я не хочу быть мототуристом», каким бы смешным это сейчас ни казалось.
Мы пробирались по ровной как стол степи, ехали по полю вдоль дороги, прыгая по кочкам и отбивая руки. В итоге решили, раз уж все равно не едем по дороге, дак лучше уж махнуть по прямой! Сказано – сделано. Взяли азимут на газопровод и через пару часов выехали на стройплощадку газовщиков. Из населения всего пара мужиков, повариха, да собаки. Езжайте, говорят, прямо по газопроводу и упрётесь в железную дорогу, а там до Бейнеу дорога.
Ехать по насыпи газопровода значительно лучше: вроде та же глина, только рыхлая, вся вода уходит под землю и сцепление колёс с грунтом получше. Я всё сильнее разгонялся, очень мне понравилось подпрыгивать на кочках и маневрировать среди камней. Так-то не удивительно, что я переоценил свои навыки. Колесо соскочило с камня, и я стал заваливаться на правый бок, рефлекторно выставил ногу, а рукой вцепился в ручку газа, открутив её ещё сильнее. Ступня упёрлась в камень и ногу затянуло под кофр, наверное, так ноги и ломают… Света рассказывала, что выглядело это очень страшно, да я и сам не понял, как не упал. Пролетев ракетой ещё метров тридцать, я остановился поперёк газопровода. Снимать мотобот было очень страшно, но нужно было хоть глянуть, что там. Наступить на правую ногу я не мог совсем. Сустав распух, но гематом не было, в ход очередной раз пошла мазь «Долобене» и таблетки «Найз».
Пока я занимался ногой, нас догнали двое казахов на Урале-одиночке. Разговора не получилось, молодёжь не владеет русским, а мы по-казахски ни в зуб ногой. Удалось выяснить, что до железной дороги недалеко и мы едем в правильном направлении. Потом, выпустив облачко сизого дыма, Урал неспешно укатил вперёд, а я продолжил попытки впихнуть ногу обратно в мотобот. К слову, след Урала мы видели почти до самой железной дороги, пока не пошёл полноценный дождь, а вот самих «беспечных ездоков» мы так и не догнали, хотя тронулись на десять минут позже них.
Преодоление железнодорожной дамбы стало для нас тем ещё квестом. Решили проезжать через большие трубы, проложенные через каждые пару сотен метров. Думаю, что это проходы для скота, чтоб не лез на пути. Свернув зеркала, мы проехали на другую сторону железнодорожной насыпи. Только мы пошутили, что именно так рождаются эндуристы, как хляби небесные вновь разверзлись и на нас опять обрушились струи дождя. «А это уже крещение…» - как-то грустно подумалось мне.
С горем пополам мы добрались до маленького посёлка Турыш, пристроившегося у железной дороги. У нас кончался бензин, до Бейнеу могло не хватить. Навигатор не показывал заправок в посёлке, но на него, вообще, полагаться сложно, уж очень малонаселённые места вокруг.
Первыми за звук мотоциклов прибежали дети, потом подтянулись и люди постарше, в основном мужчины. Один из них вызвался нас проводить к дому, где торгуют бензином.
Мы проехали через весь посёлок. Везде, у каждого дома стояли люди целыми семьями, нам приветливо махали, детвора показывала пальцами, а некоторые даже бежали вслед. Не знаю почему, но в Казахстане всегда очень рады путнику на дороге, очень приятно, когда на тебя смотрят с улыбкой, а не исподлобья.
Из дома, у которого остановился наш провожатый, вышел дед, лет семидесяти, в вязанной шапке и меховой жилетке. Водитель УАЗа объяснил деду по-казахски, что нам нужен бензин, и, не дожидаясь нашей благодарности, тут же уехал. Дедушка шаркающей походкой прошёл к сараю и поманил нас за собой. В комнатке тремя рядами на полках стояли канистры из-под масла.
- Вот тут у меня солярка, тут 92-й, а тут 80-й, вам какой бензин нужен?
Мы решили взять по пятёрке 92-го. Чисто, чтоб доехать до Бейнеу. Как-то не вызывает доверия бензин из канистр, хранящийся в сарае. На самом деле, топливо оказалось самым обычным, мой Гусь проглотил его и даже не поперхнулся, так что можно было и больше заливать.
До самой трассы на Узбекистан идёт довольно-таки сносный грейдер, который, кстати, на моей карте опять не отмечен… Когда мы выехали на трассу, уже стемнело. По сравнению с федеральной трассой, грейдер показался нам автобаном! Дорога больше состоит из рытвин и кочек, чем из асфальта, плюс пылища, а ещё водители встречных машин выражают «бурную радость», сигналя и слепя дальним светом. Всего несколько часов назад я считал радость аборигенов при нашем появлении весьма милой и приятной, теперь же мне хотелось поубивать каждого, кто яростно выжимал сигнал в метре от меня, при этом обнажая свою кривозубую улыбку! Зачем так делать? Зачем моргать дальним светом едущему навстречу мотоциклисту? Я так этого и не понял…
На ночь остановились в первой же гостишке, с гордым названием «Астана». Так-то, ужасная гостиница, да к тому же ещё и дорогая. Рассчитана на дальнобойщиков, которые едут в Узбекистан или обратно, им удобно, так как в город заезжать не нужно. Хорошо хоть вкусно поели!
По сути дела, на этом закончился наш «бездорожный» отрезок пути. С одной стороны, было очень интересно посмотреть на умирающее море, ещё интереснее было немного приобщиться к жизни семьи рыбаков в Акбасты, но вот дни езды по совершенно пустой степи… Средняя скорость в движении колебалась в пределах от 20 до 35 км/ч. Кроме того, что путь от Бозоя до Бейнеу тяжёл весной, я больше ничего сказать не могу. Хотя, с другой стороны, это всё-таки было приключением!
В следующей главе речь пойдет о полуострове Мангистау.
Маршрут: Акбасты – Бозой – Бейнеу
В пути: 4 дня (всего 11 дней)
Пройдено: 555 км (всего 3837 км)
Читайте также
