Мать Раглайка
Дорога в горы была извилистее муравьиных ходов. От Нячанга вглубь региона – вдоль соляных ферм и через речку Кай – к «людям леса» или раглайцам, малой народности Вьетнама. Фруктово-овощное разнообразие на своем огороде позволяет прокормить большое «лесное» семейство. А вот что-то купить в магазине – у бедноты нет средств.
Всего в Социалистической Республике 10 детских домов. Согласно Гаагской конвенции о защите прав ребенка с 2012 года иностранцам во Вьетнаме запрещено усыновлять малышей до 3-х лет. Расчет был сделан на то, чтобы дети оставались на своей исторической родине. Желающим взять на воспитание ребенка предлагают «особенных» детей из многочисленных неофициальных приютов. В нарушении всех законов отчаявшиеся родить самостоятельно иностранцы покупают детей. Однако подобные спекуляции в стране редки, вьетнамцы всеми силами стараются оставить ребенка в «семье».
Чем полнее желтый диск на небе, тем богаче урожай. Набитые корзины картошкой, репой, морковкой, редькой дайкона – осенне-полевые сборы завершает фестиваль луны Тет чунг тху. Наша группа везла детям главное угощение для души – кукольных драконов и музыкальные потешки, взрослым – скромную гуманитарную помощь: лапшу быстрого приготовления, сладкое молоко, фруктовый рулет и лунные пироги. По талону – порция на семью.
Во Вьетнаме фестиваль луны – праздник семейный. Фруктовый пряник – символ торжества – делится ровно между всеми тружениками. На полях дети одинаково заняты со взрослыми. Немощные сохраняют спокойствие и помогают родным – своим молчанием.
Дети раглайцев не умеют писать, редкий среди них может прочесть вывеску на магазине. Взрослые поклоняются духам и верят в особые знаки, посылаемые природой. Дождик пошел во время родов, ребенка нарекли Mưa. Пролетела птица в момент появления сына, младенца именовали Ри́совкой.
Праздник принес дополнительный отдых в раглайские семьи. Матери смогли дать больше тепла и внимания своим увечным детям. Детям, которыми их наградила природа. В раглайских семьях не спрашивают почему. Философия – это дискуссия цивилизованного мира.
Роднее матери на всем свете никого нет. Ей не надо доказывать, что она любит свое дитя. Лучшее свидетельство тому – ежедневная забота. Ласка – на десерт после трудового дня. Улыбка матери-раглайки – часто с печальной морщинкой. Готовка, стирка, уборка, уход за домом на три, четыре семейства – лишь базовая нагрузка. Еще всегда нужны еда, одежда, медикаменты больным детям и старикам. В естественном пространстве, там, где не могли появиться роботы, они существуют уже много веков подряд.
Рождение девочки в раглайской семье – всегда к божьему благословению. Девочке вырасти толковой матерью, быть другом своему ребенку – главное призвание взрослой раглайки. У «лесных людей» это происходит интуитивно, без принуждения. Ученые ссылаются на эндорфины, которые вырабатываются у матери и ее ребенка сразу после рождения, они и обеспечивают крепкую связь между обоими. Раглайцы – анимисты, верят в существование духов. Им проще поверить в то, что земля стоит на трех китах, чем в зависимость от гормонов. Своих детей, больных или здоровых, они не бросают, живут с ними под одной крышей всю жизнь. У раглайцев это всегда выбор матери, сознательный и безкомпромиссный.
Образ матери-раглайки не увековечен как Мадонна на картинах Андреа Соларио или Рафаэля. Память о мужестве и храбрости вьетнамской женщины будет долго жить в легендах и сказаниях. И звучать бабушкиными сказками – перед сном «лесным внукам».
