Прогулки по спящим вулканам Армении

Жарким июльским утром наше такси подъехало к ереванскому аэропорту Зварнотц, где мы должны были встретить прилетевших из Москвы друзей. Мы с мужем прибыли в Армению днем раньше и уже успели немного изучить Ереван: подняться на Большой Каскад, посмотреть на старые килимы и дудуки на блошином рынке, отведать гранатового вина и настоящей долмы, посетить пару соборов, покататься на метро и много чего еще. Теперь же нам предстояло отправиться в поход по Гегамским горам и совершить восхождение на вулкан Аждаак высотой 3600 метров.

 

Мы проехали мимо гигантской бутыли с вином, которая установлена на въезде в аэропорт и выгрузили тяжелые рюкзаки возле зала прилетов. Через десять минут мы уже обнимались с вновь прибывшими и знакомились с нашей провожатой Шушан.

 

Шушан или Шушаник или Шушана (что означает «лилия») должна была сопровождать нас по маршруту. Лично я влюбилась в нее с первого взгляда. И чем больше мы общались, тем больше она мне нравилась. Высокогорная альпинистка, покорившая множество вершин, горный спасатель, филолог по второму образованию, изучает английский, прекрасно знает русский язык (этим, кстати, отличаются далеко не все армяне). В высокие горы перестала ходить только потому, что обещала двум маленьким сыновьям. А еще очень скромная, спокойная, добрая и красивая, по возвращению развлекала нас своими песнями под гитару на ступенях Большого Каскада. Такими знакомствами очень дорожишь, потому что подобные люди встречаются на пути не так уж часто. И это бесценный дар.

После короткого завтрака возле Большого Каскада мы устремились в горы. Нам предстояло доехать до маленького поселка Севаберд на высоте 2000 метров, откуда начинался наш пеший маршрут. Дорога к точке старта была разбитая, в ухабах и ямах, потому мы плелись довольно медленно. Но окружающие пейзажи компенсировали это с лихвой.

Поражало то, что вокруг были горы, но при этом возникало ощущение какого-то даже степного простора. И над всеми этими изломанными пейзажными линиями с островками пылающих маков плыли куда-то облака самых невероятных форм и размеров. Они клубились, сталкивались, жили, отбрасывая огромные тени на зеленые волнистые долины вокруг, так что создавалось впечатление, будто ты попал на другую планету. Всё это необъятное пространство было совершенно безлюдным, необжитым. Только изредка попадались нам на пути одинокие пастухи с отарой овец или стадом коров.

Так мы и пылили по кривой дороге, наслаждаясь видами и иногда выбираясь из машины, чтобы та могла объехать очередной провал. Через пару часов мы прибыли в село Севаберд. Обогнули старую каменную церковь на высоком холме, миновали десяток добротных домиков и остановились на самом краю поселка, где за проволочным забором сушились коровьи лепешки. Придет зима, и этим кизяком станут отапливать дома.

Здесь мы распростились с нашими водителями и перепаковали рюкзаки, положив поближе всё самое необходимое: кое-какую провизию, воду, дождевики, солнцезащитный крем и прочее. Когда все были готовы, наш небольшой караван потянулся прямо в облака. К концу дня мы должны были подняться на высоту 3100 метров и пройти в общей сложности около 17 километров.

 

После путешествия в Непал я переживала, что у меня снова возникнут сложности с адаптацией к высоте. Тогда мне стало плохо после трех тысяч. И всю дорогу я боязливо прислушивалась к своим ощущениям, не началось ли. Тем более, что мы очень резво вознеслись к небесам. Стоило учесть, что сам Ереван располагается на высоте 1300 метров над уровнем моря и то, что мы накинули еще 700 на авто. А золотое правило акклиматизации гласит, что в день нельзя набирать больше тысячи метров. Плюс эту тысячу нужно обязательно проходить пешком. Но как ни странно шлось мне легко и весело. Видимо, какие-то остатки высотной памяти мой организм сберег да и регулярные беговые тренировки сыграли свой роль.

Однако не у всех в группе дела обстояли так же хорошо, как у меня. Пара человек начала сильно отставать. Ребята жаловались на плохое самочувствие, одышку и тошноту. И, пожалуй, я, как никто другой, могла их понять. Мы старались идти медленно, делать частые остановки. Правда, Шушан беспокоилась, что мы можем попасть в грозу — облака из белых веселых барашков начали превращаться в нечто бесформенно серое и устрашающее. Да и добраться до озера Акна, на берегу которого нам предстояло заночевать, хотелось до темноты. Ведь нужно еще приготовить ужин и поставить палатки.

 

А пока мы шли по заливным альпийским лугам, взбираясь по крутым склонам, распугивая полевых мышей, собирая шампиньоны на ужин и чабрец для чая. От нагретой солнцем земли шло влажное тепло, наполненное ароматами тысячи горных трав и цветов. И во время коротких привалов мы просто падали в это разнотравье, не снимая рюкзаков, и наслаждались этой нетронутой, дикой красотой.

На зеленых склонах то там, то тут паслись многочисленные стада коров и овец. Вскоре мы наткнулись и на жилище их пастухов — курдов. В Армении этот этнос именуют езиды. Интересно то, что курды никогда не имели собственной письменности. И в настоящее время существует несколько курдских алфавитов, каждый из которых использует в качестве базы разные языки, в том числе и армянский. Близко к палаткам курдов мы не подходили, предпочитая обходить их стороной. Потому что для защиты своих отар от волков они держат очень злых алабаев.

 

Зато наш караван заприметили издалека курдские детишки, и брызнули к нам со всех ног. Видимо, в надежде полакомиться какими-нибудь сладостями. И они не ошиблись, мы поделились с малышами горстью шоколадных конфет. Но лица их — не по-детски серьезные и сосредоточенные — даже после этих подарков не озарила и тень улыбки. Выглядело это довольно странно. Они быстро развернули конфеты, запихнули их в рот и тут же бросили бумажки на траву. Нам ничего не оставалось, как подобрать мусор и сложить его в рюкзаки. При этом дети смотрели на нас как на ненормальных.

Позже к нам подъехали на лошадях сами пастухи. В седлах они держались просто восхитительно. И это совсем не та посадка, которая отличает учеников конно-спортивных школ в нашей цивилизации. Осанка, ровная спина и прочее. Нет, это какая-то совершенно природная слитность с лошадью, живое общение во время лихой скачки по склонам гор. Зрелище завораживающее. При этом их лошадей отличал довольно строптивый нрав. В этом мы смогли убедиться, когда курды подъехали к нам, чтобы познакомиться. Пару человек из нашей группы спросили, можно ли погладить лошадей. Те замялись, понимая, что это не совсем безопасно. И когда кто-то из наших попытался подойти к конягам, те взвились на дыбы, успокоившись только после того, как хозяева их об этом попросили. Просто попросили.

Пообщавшись с людьми и лошадьми, немного передохнув, мы отправились выше. Погода явно портилась. И когда мы перевалили за очередной хребет, на нас налетел ледяной ветер. Пришлось утепляться всем, чем можно, надевать баффы, флиски и капюшоны. Еще через пару километров показался первый снежник. Радовались мы как дети. Снег в июле, после 37градусной ереванской жары. Каждый прошелся по снежному языку, пофотографировался с диковинкой и скатился по нему, размахивая треккинговыми палками. Впереди таких снежников будет довольно много. По словам Шушан, зимой в этих краях обычно по пояс снега.

День клонился к вечеру, солнце окончательно спряталось за тучами, мы торопились к месту ночлега, но приходилось медлить в ожидании тех, кому было плохо. Я всё ждала, что и меня покинет аппетит. Но он был тут как тут, причем был он волчьим.

 

По дороге я обнаружила, что где-то потеряла солнечные очки. Это было не очень веселое открытие, потому что запасных я не взяла. А завтра утром на восхождении они мне ой как понадобятся, ибо солнце в горах зверское. Но пока я решила не огорчаться, а по прибытии в лагерь еще раз обыскать рюкзак. И в случае чего кинуть клич среди ребят. Обычно кто-нибудь да берет такие вещи про запас.

Последние часы пути до озера Акна запомнились сильным ветром и пробирающим до костей холодом. В нашу сторону то и дело несло рваные облака. И каждый раз, когда такое облако налетало на нас, казалось будто кто-то огромный дохнул леденящим холодом прямо в душу. Но этот резкий порыв также резко угасал до следующего облака.

И вот мы на берегу потрясающе красивого горного озера Канчгёль или Акна. Оно находится в кратере потухшего вулкана Лчайн.

Ставить палатки приходится под сильным ветром и срывающимся дождем.

Справа от нас небольшая протока и снежник на холме. Слева горы повыше, откуда и дует ветер, и несет на наш лагерь белые густые облака.

А весь берег пестрит желтым, белым и фиолетовым — какими-то неизвестными мне цветами и растениями, в стеблях которых живут крошечные лягушки.

И пока мы ставим палатки эти лягушата выскакивают прямо из-под наших ног в тяжелых ботинках и спасаются от нечаянной смерти в ближайших кустах. Кое-как справляемся с задачей, облачаемся в дождевики, прячем рюкзаки в палатки и начинаем готовить такой долгожданный ужин.

 

Воду берем прямо из озера. Для меня, человека из Белого города, где воду не пьют даже из-под крана, набрать в кружку жидкость вот так из озера и выпить ее — дело совершенно небывалое. И мне оказывается так сложно довериться этому миру и перешагнуть через этот цивилизованный страх отравиться водой из озера. «Не пей из копытца, козленочком станешь». Черт, очень трудно. На первый раз я набираю воду, чтобы вскипятить ее на горелке и заварить чай. Так мне проще. Я выпиваю одну кружку, потом другую, потом третью. И постепенно начинаю привыкать к этой мысли. Шушан шутит, что если кто-то из нас умудрится отравиться водой из озера, он будет первым таким человеком. И я выдыхаю.

Вскоре ужин готов — вкуснейшая гречневая каша с тушенкой, мой любимый салат Гергети, который я впервые попробовала в прошлом декабре в Териберке, бутерброды и, конечно, чай. Мой аппетит на месте, несмотря на то, что мы залезли уже на 3100, и от этой мысли я просто счастлива. Сметаю все дочиста и прошу добавки.

 

За ужином выясняется, что не всем так хорошо. Наши поймавшие горняшку ребята от еды отказываются и отлеживаются в палатке. Штатный доктор угощает их таблетками. Кажется, завтра на восхождение они не пойдут. Это их решение и оно в любом случае правильное. С одной стороны, им хочется это поскорее прекратить, и я абсолютно точно знаю и понимаю, каково это. С другой стороны, таким образом они делают одолжение и нам. Потому что успешное восхождение всей группы могло быть под вопросом, если бы они решили идти на Аждаак с нами.

 

Пока мы ужинаем, болтаем о горах, путешествиях, наш лагерь накрывает плотное облако да так и остается здесь.

Удивительно, но тут ты начинаешь ощущать разницу между нахождением в тумане и нахождением в облаке. Покончив с ужином, убираем остатки еды и разбредаемся по палаткам. Я иду мыть тарелку и кружку к озеру, заодно сразу же чищу зубы. Это весьма странное ощущение. Воздух такой холодный, что вода в озере кажется теплой. И мысль о купании уже не кажется такой дикой. Наскоро умывшись я бегу в палатку и, дрожа от холода и стуча зубами, застегиваюсь в спальнике. Какое же счастье, что мы взяли не летние, легкие спальники, а теплые зимние. Я бы и от шапки с перчатками не отказалась. Как только я уютно укладываюсь в своем коконе, на наш лагерь обрушивается дождь.