Трое молодых людей - два парня и девушка, решили совершить авантюрное мотопутешествие из столицы Среднего Урала – города Екатеринбурга, к самой северной точке европейской части России – мысу Немецкий на Кольском полуострове. Чуть меньше чем за месяц путешественники преодолели путь, равный расстоянию от Владивостока до Санкт-Петербурга, искупались в трех морях и Северном Ледовитом океане, посетили двенадцать городов, побывали в четырех климатических поясах и двух национальных парках, при этом за время пути сожгли почти тонну бензина!

Путешествие на край географии Часть 1
Путешествие на край географии Часть 3
Путешествие на край географии Часть 4

О проблемах с мотоциклом и взаимоотношениями

В Петрозаводске начался следующий этап путешествия – дальше на мотоцикле ехал не только я, ребята оставили машину с прицепом, и пересели на свои Honda AX-1. Необходимо было распихать на три мотоцикла все нужные вещи, а все, что не нужно - скидать в машину. Во время этого занятия мы и поссорились с Оксаной. Объем груза, который можно увезти на мотоцикле, ограничен, поэтому каждая взятая вещь обсуждалась. Оксане нужно было все, без чего, на мой взгляд, вполне можно обойтись, но квинтэссенцией стали резиновые сапоги. Поспорили, покричали, пообижались, но сапоги взяли…


Выехали на трассу поздно, пока ехали, стемнело. Не очень удачно у меня получилось разместить груз, ехать было неудобно, вдобавок еще и дождь пошел. Если до этого настроение было так себе, то теперь вообще испортилось. Я не люблю ездить по ночам, а по незнакомой дороге – вдвойне.

Мы решили заночевать у водопада Кивач. По сравнению с трассой, дороги не стало, сплошные ямы, заполненные водой. Несколько раз с размаху влетел в глубокие рытвины, чуть не упал. Все меня раздражало, если не сказать бесило, и то, что по темноте едем, и что фары не светят, и что дождь идет, и мешок еще на спину давит, да ямы еще эти. Я чувствовал, как приближается критический момент, когда либо я на все забью, либо взорвусь.

Но длинный день не думал заканчиваться. К водопаду нас не пустили, оказывается парк национальный и вообще, «здесь находиться нельзя» — заявили нам на КПП. Пришлось ехать обратно по той убитой дороге. По навигатору нашли озерцо рядом, решили там заночевать. Озеро-то было, но вот навигатор все время пытался увести нас по несуществующим дорогам. Вдобавок, весь берег был утыкан палатками и машинами, везде горели костры и шатались пьяные люди. Мы поехали дальше, а когда кончились палатки, начались кладбищенские кресты… «Ну что это за дурацкий день сегодня?» — крутилось у меня в голове.

В очередной раз вернулись назад и через сады выехали на другую сторону озера, попали, словно в другой мир. Шум и гам остались на противоположной стороне, нам о них напоминали только огоньки среди деревьев. Остановились на совершенно пустой поляне рядом с водой.

Утром я заметил на вилке своего мотоцикла подтек масла. Это было последствие наших ночных поездок к водопаду. В голову опять полезли разные вопросы. А что если вилка умрет? А как это чинить? Ну все в том же духе.

И вот в нашем маленьком коллективе разгорелись дебаты. В основном дискуссия была между мной и Оксаной, Арунас занимал нейтральную позицию. Я настаивал на том, чтоб мы не ездили по ночам впредь, а еще хотел подъем семь утра и сборы не по три часа. Спорили долго и шумно, в итоге Оксана согласилась и меня несколько отпустило.


Проблема психологической совместимости рано или поздно возникает в любом коллективе. Разница в темпе жизни и вообще, во взгляде на наше путешествие, наконец, нашли выход через эмоции. Очень важно не копить в себе эти проблемы, все вопросы можно было обсудить еще «на берегу» и не доводить до выяснения отношений на поляне у карельского озера. Но, как говорится: «все сильны задним умом». Все мы разные и «притирка» характеров друг к другу может занимать длительное время, а может так и не состояться. Нужно помнить, что находясь вне зоны комфорта, мы все чувствуем острее, все нестыковки чувствуются сильнее. Вот и с Оксаной мы столкнулись на второй неделе, а еще не было пройдено и половины пути.
 
К водопаду Кивач мы все-таки приехали. Он находится на территории заповедника, въезд, естественно, платный - 130 рублей с человека. Зато обещали приглядеть за мотоциклами, пока мы гуляем. Проходили, посмотрели: да журчит, да течет, но до Ниагары далеко. К тому же место довольно популярное, в одно время с нами вокруг околачивалось человек тридцать, когда мы уже собрались выезжать, приехал целый автобус, а на дороге к трассе, навстречу попался еще один! Боюсь представить, что там творится летом. Если честно, мне было жалко времени, зрелища не получилось.


Стали появляться первые пирамиды из камней вдоль дороги. Саамы считают такие пирамиды жилищами духов и называют их «Сейды». Вандалы так не считают, поэтому многие пирамиды исписаны всякими каракулями в стиле: «Здесь был Вася» или «Цой жив». Соприкосновение двух культур, или, если сказать культуры и бескультурья.


Карелия – край озер, то тут, то там периодически открываются виды на обширную гладь воды. Иногда на пути попадаются мосты через крупные реки, вода в них бурого цвета из-за торфяников.

О Белом море

За ГЭС на реке Кемь свернули к одноименному поселку на берегу Белого моря. У меня была мысль посетить Соловки, ребята не возражали, поэтому мы поехали прямо к паромным кассам. Оказалось, что парома сегодня уже не будет, а завтра выходной, но, даже если бы выходного не случилось, то с мотоциклами нас все равно бы не повезли. Решающую точку поставил охранник, вышедший покурить.

— А там все равно делать нечего, — заявил он, и продолжил, увидев обращенные на него три пары глаз, — В смысле, не получится посмотреть ничего, туда вчера патриарх Кирилл со свитой заехал, дак и монастырь, и музей «на клюшку»!

Соловки мы решили оставить без посещения и встать лагерем на берегу моря чуть дальше поселка. Пробираясь тропками к берегу, увидели заброшенную деревянную церковь у самой воды. Подошли ближе – оказалась бутафорской. Из-за постройки вышел мальчик и предложил нам услуги гида, обещал рассказать, как здесь кино снимали, а потом отвести на хорошее место для палаток. Храм был декорацией к фильму «Остров» Павла Лунгина, после съемок его забросили и теперь строение медленно разваливается. А место для храма очень подходящее. Смотреть внутри особо нечего, а предполагаемое «самое лучше» место видно и так, в общем, отпустили мы юного бизнесмена с десятью рублями в кармане подальше.

Предложенное мальчиком место нам не понравилось, много мусора и битого стекла, машинами накатали колею, сразу видно, что тупик пользуется популярностью. Мотоцикл хорош тем, что позволяет продолжить движение, когда заканчивается дорога. По узким тропкам мы поднялись на небольшую горку, а там оказались плоские скальные плиты, по которым мы как по шоссе проехали дальше вдоль берега.


Я никогда раньше не наблюдал за приливами, когда уровень воды поднимается и десятки, а иногда и сотни метров берега становятся дном моря. Напротив нашей стоянки из воды торчали развалины пирса, было четко видно, как они постепенно погружаются в воду, как каждая следующая волна, лениво набегающая в золотых лучах заходящего солнца, забирается все выше и выше по старым замшелым камням. Этот разрушенный пирс некогда был частью железнодорожной станции, на которую приходили товарные эшелоны, заполненные людьми. Люди выходили на пирс и садились на паромы и под конвоем отправлялись дальше, на Соловецкие острова, которые в системе ГУЛАГ именовались СЛОН или Соловецкий лагерь особого назначения. Сейчас об этой страшной странице истории нашего государства напоминает только разрушенный пирс и километры ржавой колючей проволоки, разбросанной по округе.

О полевом шиномонтаже, Полярном Круге и горных реках

Буквально сразу после Кеми у меня спустило заднее колесо. Поймал где-то пятисантиметровый гвоздь. Заметил не сразу, провернуло покрышку и оторвало ниппель у камеры – камера на выброс. Бывалые люди подсказали, что с собой обязательно нужно иметь запасные камеры, а вот как снимать колесо без домкрата, не подсказали.
Начинался ремонт дороги. Ходил и спрашивал у рабочих, многие из которых приехали на своих машинах. То ли и правда очень они тут беспечные, а может просто, решили не вникать, в общем, ни один из десяти водителей мне домкратом помочь не смог. Выручил камазист, дал грузовой, на 20 тонн. «Танцы с бубном» вокруг колеса в поочередном исполнении Арунаса и меня продолжались два часа. Мотоцикл категорически не хотел самостоятельно стоять на домкрате, поэтому, пока один ковырял колесо, другой должен был придерживать байк. Так состоялся первый опыт ремонта колеса в неподготовленных условиях. Сейчас я уже понимаю, что многое можно было сделать иначе и не тратить столько драгоценного времени, но это сейчас.


Трудности, которые возникают в пути, делают путешествие приключением, то, как мы справляемся с трудностями, становится самыми интересными моментами в наших рассказах. Трудности, в конце концов, помогают преодолеть страх мысли «А вдруг что-то случится?» Вспоминается цитата из одного из самых любимых моих фильмов «Достучаться до небес»: «Бояться – глупо…» Действительно, а чего бояться? Во время путешествия появляется какой-то здоровый фатализм: то, что может сломаться – сломается, может потеряться – обязательно потеряется, может промокнуть – не имеет шанса остаться сухим... Если принять эту простую истину, то становится значительно проще жить. Остается только решать проблемы по мере их поступления и не терзать себя различными мыслями на тему «А вдруг?», просто наслаждаться моментом.

Наконец, мы добрались до Полярного Круга. Я никогда прежде не пересекал его, раньше мне представлялся этот рубеж всегда заснеженным, с завыванием вьюги. Умом то я понимал, что летом все не так, но воображению не прикажешь! Пересекая эту отметку, я впервые задал себе вопрос, а что же такое Полярный Круг? Оказывается, на этой широте как минимум однажды в году солнце не скрывается за горизонтом и примерно тут же, как минимум раз в году, не показывается. Чем дальше на север, тем дольше становятся полярные дни и ночи. Вот и еще один пункт во внутреннем личном деле был отмечен галочкой. Мы неумолимо приближались к нашей цели, к самому северному маяку в европейской части России.



Время позволяло, и мы решили отклониться в сторону и заехать в Хибины. Правда, погода не баловала, с самого выезда из Кандалакши с попеременным успехом шел дождь. Через Апатиты и Кировск проехали насквозь и поставили палатки на озере Малый Вудъявр. План был прост: бросить вещи и налегке съездить в горы. Пока собирались опять начало моросить, а когда поехали – ливануло в полную силу. Спрятались от дождя на крыльце санатория. Тут же под крышей дождь пережидали человек пять туристов-походников с огромными рюкзаками. Они приняли нас за местных и отправили девочку, наверное, самую коммуникабельную, на разведку. Она спросила, не знаем ли мы где-нибудь место, где можно поставить палатки и переночевать, или как до вокзала доехать. Мы с Арунасом начали было объяснять, что неместные и не знаем ни где вокзал, ни где кемпинг, а Оксана предложила встать на берегу озера, где мы бросили вещи. Туристка удивленно вскинула брови и выпалила скороговоркой: «Ой, девочка! Ничего себе!» Никакого конструктивного продолжения разговора дальше не получилось, всех душил смех! Если честно, то признать в Оксане девушку, когда она экипирована в свои «33 одежки», было очень тяжело.


Когда ливень стих, мы поехали по горной дороге вверх, однако, далеко проехать у нас не получилось. Прокладывать дороги по руслам высохших рек – нормальная практика для Хибин, но после таких вот ливней, реки вновь оживают и ехать по ним уже не так просто. Легкие мотоциклы Оксаны и Арунаса еще могли ехать. А вот я на своем тяжелом BMW зарывался в щебенке, поднятой потоком воды.
 

О Мончегорской пустоши

Уже второй день кружилась погодная карусель: то солнце, то дождь. Правда, в основном все-таки дождь… Я и не знал, как сильно настроение зависит от погоды. Пока светило солнце – ехать было легко и приятно, природа радовала глаз, играя красками. Но вот, сгустились тучи, и по визору каски забарабанили капли дождя. Сразу все начало казаться враждебным, хмурым, хотелось свернуть с дороги, остановиться, переждать непогоду. Но вот позади еще полсотни километров и снова светит солнце, играя лучами на волнах озер, рек и ручейков.

В районе Мончегорска произошла очередная смена ландшафта, а погодная карусель совершала «дождливый виток». Безжизненные холмы, кругом каменное крошево и валуны, основные цвета – серый, коричневый и бурый, а над всем этим тяжелые свинцовые тучи. Марсианские пейзажи постапокалипсиса, то же самое я видел в окрестностях Карабаша в Челябинской области, те же выжженные сопки с остовами деревьев и техногенный мусор вокруг. Довершает безрадостную картину висящий над городом смог, щедро подпитываемый заводскими трубами. Причина такого плачевного состояния природы в медно-никелевом комбинате, градообразующем предприятии. В переводе с саамского, «Монча» означает – красивый, не прошло и сотни лет со дня основания города, как от «красивого» вокруг ничего не осталось. Техногенная пустошь и умирающая природа на сопках вокруг города. Задерживаться в таком гиблом месте совсем не хотелось.


Сейчас, говорят, ситуация меняется в лучшую сторону: в трубах комбината устанавливаются новые фильтры и количество вредных выбросов сокращено. Природа начинает оживать, но Мончегорск стоит за Полярным Кругом, и здешнюю растительность вообще, тяжело назвать бурной. На восстановление экосистемы, если человек не будет помогать, уйдет никак не меньше времени, чем на ее уничтожение.
 

О мотохостеле в Коле

Упоминание о мотохостеле нашла Оксана в интернете. Ехали мы целенаправленно туда, но найти хостел сразу – трудно. Мы блуждали по промзоне, пока нам пальцем не указал прохожий, куда точно ехать и где сворачивать. Дверь с надписью «Пейнтбол» оказалась закрытой, о том, что мы приехали куда надо, говорило безумное количество всяких разных наклеек мотоклубов и мотопутешественников. А еще рядом висел номер телефона. Ответил Сергей, которого мы явно разбудили, но уже через несколько минут он стоял во весь свой почти двухметровый рост в дверях хостела и улыбался.

- Из Екатеринбурга? Сюда? Своим ходом? Нууу, круто! – не переставал удивляться Сергей, — И сколько же вы ехали? Две недели? Круто, круто!!!

Ничего, конечно, сверхъестественного мы не совершили, но такая оценка нашего вояжа человеком, который повидал не одну сотню мотопутешественников, нам льстила.



Сам хостел — это несколько этажей в двух, соединенных галереей, зданиях. Раньше, скорее всего, это была администрация какого-то предприятия, а теперь хостел для путешественников. Сергей сказал, мол располагайтесь, где удобно, мы и заселились в два двухместных номера. А еще есть трех и четырех местные апартаменты. Условия спартанские, но для нас – самый раз. Есть душ на этаже и сауна! В большом банкетном зале, убранном под морскую тематику, с картами, сетями и канатами на стенах, мы устроили сушилку своими вещами. За пару дней пути под дождем и ночей под дождем, сухих вещей у нас почти не осталось. Отдельное слово нужно сказать об общем кухонном зале. Каждый гость оставлял несколько строк на стенах комнаты, мы с трудом нашли свободный пятачок, чтобы засвидетельствовать свое посещение! Автографы оставлены на всех европейских языках, а в одном месте я даже наткнулся на иероглифы. Вообще, хостел очень антуражный, но за удовольствие надо платить — по тысяче рублей с носа.


Это еще одно проявление мотодвижения, гостиница-клуб, созданная единомышленниками для единомышленников, энтузиастами своего дела. Приезжаешь и ты свой, тебе рады как своему, готовы помочь, рассказать, показать. Сергей долго рассказывал нам о дороге на Рыбачий, предупреждал об опасностях, подсказал, где лучше заправиться, чтобы бензина точно хватило на весь путь. Потом даже предложил оставить у него лишние вещи, чтоб налегке ехать. Все равно обратно мимо Колы колесить. И опять это приятное чувство причастности к чему-то большому и великому. А глядя на стену, испещренную автографами таких же путешественников, понимаешь, что не одни мы такие, кто пускается на край географии, нас таких много!