ВРЕМЯ ЖИТЬ И ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ. ГЛАВА 13
Глава 13. Место, где свет. Варанаси и Бодхгая
Варанаси, я думал о тебе! Варанаси… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!
Переиначивая Александра Сергеевича, я начинаю свой рассказ о священном городе Варанаси.
В «Каши Пуране» (это тексты древнеиндийской литературы) изложено, что человек, который только хочет попасть в Варанаси, избавляется от грехов трех жизней, человек, который уже идет туда — вознаграждается гораздо большим, а пришедший в город Шивы — и сказать нечего, он доставил удовольствие самому Богу.
Если спать в Варанаси, то это равно медитации, а если просто находиться там, значит, что Вы уже на пути к просветлению.
Поэтому Варанаси считается центром Вселенной и каждый мечтает туда попасть.
Варанаси встречал меня полной луной на темном небосводе. Я оказался в центре старого города, когда люди возвращались с вечерней пуджи в честь реки Ганги.
Говорят, что в Индии после 22 часов вечера опасно на улицах и жизнь в городах вымирает, но когда я прибыл в Варанаси, то тут жизнь кипела вовсю.
Навстречу мне шли сотни счастливых и одухотворенных людей, они улыбались всем вокруг, они улыбались мне.
Сначала я не понимал, куда я попал, что происходит вокруг, но потом я проникся этой чистой и сильной энергией.
Пусть я и шел в противоположном направлении от этой вечерней процессии туда, где находился мой гестхаус, я чувствовал, что парю и меня несет по назначению, словно волной. Я не ожидал, что встречу здесь сразу же столько любви и счастья вокруг и все это в первый день. Я попал в свою струю.
Тот мартовский вечер 15-го числа я запомню надолго, ведь он был как из другой реальности. Я мог на такое только надеяться или мечтать, но вот, чтоб сразу такой прилив света.
Воистину, Варанаси — священный город.
Чтобы найти мой гестхаус, мне пришлось углубиться в темные и узкие улочки, которые уходят правее от центральной улицы, вдоль Ганги и гхатов. После некоторого плутания, когда уже и карты не могли помочь, так как мой телефон не ловил GPS, сигналы от которого не проникали через бетон над головой, я каким-то образом интуитивно нашел нужный поворот, где на перекрестке улиц я случайно наступил в горячий пепел и сообразил, что я почти на месте.
Пятиэтажное здание гестхауса было очень старым, оно имело открытый выход на крышу, что стало большим плюсом при выборе жилья. На ресепшен я попросил комнату под самой крышей, чтобы иметь возможность гулять там свободно в любое время и снимать панорамы города.
В Варанаси дома стоят очень плотно друг другу и кое-где можно спокойно гулять по крышам соседних зданий.
Моя комната в этом жилище оказалась самой аутентичной из всех, где я жил в Индии. Она была полностью аскетична и не притязательна на вид. Там был лишь стол, две деревянных кровати, из которых вторая пустовала, еще зеркало, лампа под потолком и душевая.
Немного прогулявшись по крышам под вечерним небом, я вернулся в комнату, принял душ и лег спать, а ночью проснулся от жуткого холода. Тут-то я и вспомнил, что днем в Варанаси все 30 градусов тепла, а ночью в марте температура опускается до 12 градусов. Пришлось облачаться во всю одежду, какая у меня только была, чтобы не замерзнуть окончательно до утра. Утром я попросил еще одну простыню, одеяла там не было и в помине.
Несмотря на холодную ночь, мой дух был согрет будущим путешествием по священному городу и утром я направился сразу к гхатам, благо жил я в двух шагах от центрального из них — у Дасашвамедх гхата.
Я взял лодку и решил начать мое путешествие по Варанаси с обзорной панорамы города, которую можно лицезреть во всей красе с вод священной реки Ганги.
Я смотрел с лодки как люди окунались в эти святые воды реки, тут же рядом другие стирали белье, кто-то мыл посуду и задумался, что Ганга олицетворяет чистое сознание, только не на поверхности, а в самой своей сути. Внешне мы можем быть совершенно разными, странными, грустными или задумчивыми, но важно лишь то, что внутри нас.
Наше сознание. Оно существует отдельно от обыденных вещей, только если мы не циклимся на них, а наоборот стараемся абстрагироваться и там мы можем на миг увидеть то, что нельзя потрогать, только прочувствовать.
Тоже самое можно сказать и о реке: для одних она грязная, а для других кристально чистая. Это говорит о том, что у одних людей сознание загрязнено и они не способны видеть суть, а только поверхность. Те, кто работает над собой, старается улучшать самого себя каждый день, быть лучше, чем вчера, то они могут видеть более тонкие вещи.
Тут нужно смотреть и считывать информацию небуквально, а отстранившись от реальности. Нужно замедлить скорость вращения в своем колесе, тогда можно увидеть. Умение читать между строк очень полезно, оно расширяет границы видимого. Вам необходимо стараться увеличивать поле вашего обитания, будьте как солнце, которое освещает половину планеты сразу. Будьте таким светом и тогда вы сможете попасть внутрь матрицы, где открыто тонкое пространство и тонкие энергии.
Кроме своей обычной роли, река Ганга играет роль метафизического существа, живого и думающего, некое божество, способное на магические вещи. Люди не просто верят, они действительно чувствуют это присутствие и каждодневно общаются с ним.
Как говорят сами индийцы, река может отпускать грехи и помогать спасению души, именно поэтому важно окунуться в ее воды. Река имеет огромное значение для жизни большого числа людей, об этом еще писал Марк Твен после своей первой поездки в Индию:
«Кроме религиозного значения, Ганг является местом работы для перевозчиков, рыболовов и прачек, водопоем домашнего скота, слонов и диких животных, источником животворного ила, необходимого для роста риса, и местом утреннего туалета, и купания в горячее индийское лето. Все это, однако, не лишает эту вечную реку красоты и не мешает ей, с незапамятных времён, до сумасшествия очаровывать прибывших на её берега людей».
Несмотря на физическое загрязнение вод реки в ряде крупных городов, она по-прежнему остается символом чистоты и святости, ведь Ганга — это богиня, которая спустилась с небес на землю и теперь проистекает здесь.
Немного позже я узнал вот такую новость из The Hindustan Times от 21 марта 2017 года: «Суд индийского штата Уттаркханд признал реки Ямуна и Ганг живыми существами, наделив их юридическими правами. «Это означает, что отныне к рекам Ганг и Ямуна будут относиться как к живым людям, — объяснил один из адвокатов. — Но их интересы будут представлять специально отобранные люди».
Суд уже назначил представителей рек. Ими стали руководитель госпрограммы по очистке русла Ганга, главный секретарь штата Уттаркханд и генпрокурор.
Кроме того, тем же решением судьи обязали Нью-Дели за восемь недель создать специальные органы, которые займутся вопросом очистки рек».
На какое-то время проект по очистке рек был на стадии согласований и казалось, что он уже не будет принят в окончательном чтении, но, как я узнал гораздо позже, потому что я продолжал следить за ним по новостям, где-то год спустя в апреле 2018-го, закон вступил в свою силу. Власти Индии обещают очистить реку Ганг вплоть до города Харидвар к 2020 году.
Как знать, но есть большая доля вероятности, что сроки будут увеличены. Но важно совершенно другое, что власти и люди Индии имеют представление о загрязненности рек и о том, как это все влияет на экологию. Хотя в Варанаси в этом смысле пока все еще по-прежнему: люди купаются здесь, умываются, даже пьют эту воду. Если им хорошо, то и всем хорошо, а когда реку очистят станет еще лучше.
А тем временем, я осматривал с воды величественный Варанаси — этот тысячелетний город, который веками не менял своего обличия, я наполнялся его историей, чувствовал энергию этого намоленного города.
Также я сделал небольшую остановку на противоположном берегу Ганги, где находится пустынный заповедник, и где живет несколько учителей — садху, есть легенда, насколько мне известно, что там берег мертвых, куда слетаются души сожженных на Маникарника гхате. Индуисты верят, что там находится «тот свет», куда сам Шива переправляет эти души. Невидимый мир. Загробный.
Спустя час я вернулся в город после лодочной прогулки. Гуляя вдоль реки, я думал о том, как далеко уже забрался и мое состояние, мои ощущения начали меняться, я уже ощущал себя по-другому.
Я был рад этим переменам, именно, для этого я и был здесь. Я хотел найти свой внутренний стержень, чтобы независимо от жизненных ситуаций, оставаться собой.
Совершая долгий и вдумчивый променад по гхатам, я оказался на Маникарника гхате, где, как известно, проходит обряд кремации. Огонь Шивы горит в этом месте не переставая уже 3 тысячи лет.
Я смотрел передачу по ТВ про это место, в ней главный смотритель очага, который отвечает за весь процесс кремации, давая интервью, рассказывал во всех подробностях о том, как сжигают усопших. Его-то я и встретил здесь, сказав, что видел его в той передаче, что он звезда в определенных кругах. Он действительно вспомнил, что пару лет назад к нему приезжали создатели одной передачи из Украины и делали о нем эпизод.
Он и мне показал как устроен Маникарника гхат, показал огонь Шивы и другие места, скрытые от посторонних глаз.
И вот, что этот куратор гхата для кремаций поведал мне:
«Мы находимся в священном для всех индусов месте. Здесь на берегу Ганги происходит обряд кремации. Ниже вы можете видеть, что горят погребальные костры, слева семья готовит тело своего усопшего родственника. Совсем скоро он окажется на огне, а после его тело будет предано в воды реки.
Мы, индуисты, считаем, что Ганга является связующим звеном между Землей и Небом, поэтому бросая пепел своих умерших родственников, мы помогаем достичь им спасения или мокши, тем самым их души попадают на небеса. К нам в Варанаси едут со всего мира, люди хотят стать одним целым с рекой и этим местом. Могу сказать, что мы также принимаем здесь тех, кто доживает свои последние дни. Эти люди оставили родной дом и мирскую жизнь, приезжая сюда они могут поселиться прямо здесь неподалеку в специальном здании, где мы следим за ними, кормим, даем кров, ведь это их последняя воля. Моя миссия помогать им встретить свою смерть здесь, обрести покой и спасение.
Сам же процесс кремации весьма сложен и у него есть своя стоимость. Как правило, родственники хотят сделать все наилучшим образом и платят деньги, мы же стараемся удовлетворить все их просьбы. Мы понимаем как важно отправить усопшего в последний путь, чтобы его душа попала на небеса, это очень важно для нас — индусов.
Я продолжаю дело своего отца, а он — своего и так далее, эта работа досталась мне по наследству и я не могу подвести их. Это очень ответственная работа, тем самым я обретаю и свое спасение, ведь Огонь Шивы горит уже 3 тысячи лет, что возможно только с нашей помощью. Теперь Вы видите, что это все очень священно?! Это место, которое благословил сам Господь Шива».
На этих словах он распрощался со мной и ушел. Его ожидала очередная семья, они здесь для кремации своего отца, та самая семья, для которой слева готовили помост. Все люди этого семейства уже облачились в белое, а сына усопшего главы семьи обрили налысо в честь траура и скорби о покойном родственнике.
Я не задерживаюсь здесь более, достаточно на сегодня историй о смерти. Теперь мне пора возвращаться назад, чтобы осознать увиденное и услышанное.
Вот так случайно или наоборот, я оказался в сердце города, куда люди специально приезжают — кто-то привозит усопших родственников, а кто-то доживает здесь остатки своих дней, чтобы быть сожженными после смерти на берегах Ганги.
Я не ожидал увидеть и узнать это все в таких подробностях, но благодаря воле Индии, это стало возможным.
На следующий день мой путь лежал только через одно священное место — через храм Каши Вишванатх. Этот древний храм посвящен Шиве, а купола его покрыты тонной золота.
Быстрый поиск по интернету выдает кое-что интересное об этом храме. Храм Каши широко известен как одно из важнейших мест для всех индусов. Здесь в свое время побывало множество известных духовных учителей, таких как Свами Вивекананда и Шанкара, что делает посещение этого храма особенно ценным и важным. И даже обязательным для тех, кто, как и я, оказались в Варанаси. Не пропустите это место. Тем же, кто стремиться достичь мокши (освобождение из круговорота рождений и смертей), как говорят местные верующие, без посещения Храма Каши не удастся сделать этого.
Поэтому запомните, если вы прибыли в Варанаси, то бросайте все дела и бегом купаться в Ганге, а после прямиком в храм, посвященный Шиве. Он все видит и ждет вас, чтобы помочь вам приблизиться к состоянию мокши уже в этой жизни. Это важно, знайте, даже если вы не верите, то считайте это просто плюсом к вашей карме.
Найти же сам храм будет сложно, но мой совет — найдите толпу людей, которая идет одним строем и следуйте за ними, они вас выведут, потому что все пути ведут туда.
Этот путь к храму лежит через лабиринт узких улиц, где полным полно народа. И это неспроста, ведь они стоят туда в многочасовой очереди, поэтому вы не ошибетесь, если присоединитесь к этим людям, которые мечтают вырваться из сансары также, как и вы. Но будьте бдительны!
Несколько лет назад в храме произошел теракт и теперь везде на входе организовали усиленную охрану. Досматривают всех, никаких вещей быть не должно, включая телефоны, кроме подношений, даже обувь запрещена. А иностранцев еще заносят в специальный журнал, куда переписывают данные из заграничного паспорта, включая место жительства в самом городе.
После этой импровизированной переписи вы уже можете спокойно ходить на территории храма от алтаря к алтарю.
Есть один способ обойти очереди, если вам не хочется потратить 2—3 часа жизни на ожидание. Как только вы просочитесь вглубь узких улочек, к вам будут подходить гиды, которые за небольшую плату лично доставят вас без очереди. Они помогут пройти пункты охраны легко и быстро. Покажут храм изнутри и проведут церемонии вместе с брахманами, будут читать вам мантры и рассказывать куда положить подношение, а куда лучше босиком не наступать. Стоить их услуги будут не дороже входа в Тадж-Махал, а если дороже, то они просто хотят вас обмануть. Это Индия, хочешь быстро — плати, хочешь честно — плати.
Около часа я провел внутри, ходил от алтаря к алтарю, молился, читал мантры, получал благословения и делал подношения за всех моих близких.
Сильное место, которое заряжает вас и меня, в частности, духовной энергетикой. Даже спустя несколько часов, я все также явно ощущал ее и чувствовал, как у меня вибрирует все внутри. Мое состояние стало еще лучше после посещения огненной церемонии тем же вечером.
Церемония эта посвящена реке Ганге, она проходила на соседнем гхате и сильно меня впечатлила.
Часа за два до заката люди начинают собираться на Дасашвамедх гхате — место, где каждый вечер проводится Ганга Аарти.
Ганга Аарти — это огненная религиозная церемония во имя реки-матери Ганги. Церемония проводится специально отобранными и подготовленными браминами, то есть членами высшей варны (касты) индуистского общества. В народе — это просто монахи или религиозные служители, жрецы.
В церемонии, на которую мне посчастливилось попасть, участвует 5 браминов, они выступают в роли ведущих. Обычно это молодые люди в возрасте от 25 до 28 лет. Они одеты в церемониальные одежды, выполненные в ярко оранжевых, золотых тонах.
Брамины располагаются на специальных постаментах лицом к реке, чтобы произносить молитвы и мантры в ее честь. Люди же садятся, где кто горазд: и перед ними, и позади, и по сторонам — везде, было бы самым подходящим определением. Кто-то даже смотрит церемонию непосредственно с реки, находясь в лодках.
Как только солнце начинают уходить за горизонт и последние лучи ласкают Гангу на прощание, включается религиозная музыка и зажигаются благовония.
Время начала вечерней церемонии выбрано не случайно, считается, что именно в этот момент, когда солнце наполовину заходит за горизонт, Бог Рама побеждает своего врага — коварного демона Равану.
Музыка становится громче.
Под эту музыку брамины спускаются к реке и в микрофон начинают произносить молитвы и благодарности реке, преподносят некие пожертвования в виде цветов, риса, хлеба и других специальных атрибутов церемонии. Потом они возвращаются на свои постаменты, разжигают огонь в красиво исполненных сосудах и начинается самая интересная часть.
Круговыми движениями они начинают свой неповторимый и гипнотизирующий танец. Это производит очень сильное впечатление.
Кстати, я забыл уточнить, что церемония, а именно поклонение Ганге и Богам совершается с помощью 5-ти элементов: эфира, ветра, огня, воды и земли. Каждому элементу в Ганга Аарти отведена своя роль. Поскольку все сущее состоит из них, этих первых 5-ти первоэлементов, а значит и общение с природой происходит через них же.
Люди, окружающие меня вокруг, погружаются в состояние, похожее на транс. Под эту музыку, под эти запахи благовоний, под совместное пение мантры — мы все становимся единым целым и благодарим божеств за нашу жизнь, благодарим Гангу за настоящее, за сущее и все, что заготовлено нам Всевышним.
Атмосфера была великолепной, я даже на время забыл, где я нахожусь. Место не играло роли, время перестало существовать, важно лишь было то, что я ощущал себя одним целым с самим собой. Я был собой. Это ценное откровение.
Несколько минут спустя, я решил сделать себе на память несколько фотографий и по кругу обошел площадь гхата. Народ просто неистовствал от избытка светлой энергии. Шел сильный жар от людей и я полагаю, что уровень вибраций значительно возрос, потому что, кроме света рядом не было ничего более.
Церемония подходила к финалу — около часа брамины совершали удивительное таинство и по их лицам и жестам можно было понять, как они устали, но при этом же они были довольны тем, как они ее провели. Желающие стали подходить к ним для благословения.
Еще несколько людей решили искупаться прямо здесь же и, громко смеясь, плюхнулись в воду. По ним было видно, что они приехали издалека специально, чтобы совершить это омовение и увидеть воочию Ганга Аарти — огненную церемонию.
Довольный народ потянулся к выходу. Я встал наверху лестницы гхата, чтобы взглядом провожать людей и наблюдать их состояние счастья и покоя, которые удивительным образом распространились на всех вокруг здесь и сейчас.
В ответ и меня тоже приветствовали взглядом и легким кивком головы, а кто-то жестом «Намасте!».
Я присмотрелся и увидел среди толпы, загашающей по домам, много попрошаек, детей и калек. Они просили милостыню и вероятно были голодными и несчастными. Я знаю, что возможно они и «работают на дядю», принося ему все то, что удается собрать с туристов и других людей, но сейчас мне было все равно. У меня появился порыв помочь им. Я знал, что скоро уеду и поэтому должен был оставить что-то в подарок этому городу, который так много мне дал. Я решил раздать все деньги, которые оказались в карманах этим детям. Так было нужно, я чувствовал. Эти люди были посланы мне для проверки свыше, чтобы оценить силу моих намерений в поиске пути.
Я подозвал двоих, девочку и мальчика, отошел с ними в сторонку и дал по 100 рупий, потом повторил действия и подозвал к себе женщину с грудным ребенком — отдал ей 300 рупий. Оставалось еще 100 и их нужно было тоже пристроить. Немного позже уже на углу моей улицы, перед тем как углубиться в ее лабиринты, мне попался на глаза старик, сидевший на земле с пустой миской и я положил туда деньги.
Я все сделал правильно. И не надо мне тут рассказывать историй, что таким образом туристы приучают их не работать, а только просить милостыню. Я таким отвечу, что у вас маленькая душа и вы ничего не понимаете, а раз так, то и дел у меня с вами быть не может. Во-первых, я не турист, а во-вторых, мир действительно нуждается в безвозмездной помощи. Кто, чем может помочь прямо сейчас, тем и помогает, это наш долг. Мы должны радеть за то, чтобы планета процветала, а не тонула в нищете, преступности и войнах. Задумайтесь!
Что ж, теперь и мне пора уйти с набережной и отправиться в лабиринт темных улиц, чтобы провести здесь еще одну ночь. Но уходить совсем не хотелось. День был таким насыщенным и долгим, что мне хотелось как можно дольше задержаться в нем, запечатлеть для себя все это.
Удаляясь от реки в сторону старого города, я увидел справа толпу людей возле ларька с тележкой и захотел узнать в чем там дело. Оказалось тут делали блины и буквально за 5 рупий голодный народ восполнял свои силы после церемонии. Чем я хуже, подумалось мне и я тут же встал в очередь.
— Можно мне блин, пожалуйста, сэр?! — кричу я, когда подошла моя очередь.
— Конечно, мистер! Вам с чем? — в ответ кричали мне из ларька.
— Мне с овощами, пожалуйста, с сыром и если можно, то и с картошкой! — отвечаю я и тут же думаю, а вдруг что-то забыл еще заказать и добавляю:
— А еще вот такой мне сделайте тоже! — и показываю на золотистый блин передо мной, который кто-то заказал ранее.
— Вам острый? — резонно слышу из ларька.
— Давайте самый острый! — кричу я в ответ и улыбаюсь до ушей.
Через 10 минут я получаю свой заказ и сажусь есть рядом на ступеньки. Огненно-горячий блин, такой же горячий и огненный, как сегодняшняя церемония дымится у меня на коленках, а вокруг все поет и танцует.
Какой-то европейский парень сел рядом и пожелал мне приятного аппетита. Я кивнул ему в ответ и помахал большим пальцем вверх.
Я ел блины и радовался этому как ребенок. Мне тепло и уютно быть здесь и сейчас.
Утолив голод, я зашагал в сторону геста. Идти недалеко, но по темноте передвижение становится настоящим испытанием. Но сегодня мне продолжало вести и я быстро нашел дорогу в череде узких и темных улочек. Даже ни одна корова не преградила мне путь этим вечером. Это хороший знак!
Вечер подходил к концу и мне оставалось лишь принять душ, после укутаться в простыню и заснуть.
Той ночью даже бои мартышек с собаками за окном не потревожили мой сон. Я спал, словно младенец и мне было тепло и уютно.
Кстати, обезьяны жили у меня прямо за окном, они по проводам и выступам зданий забирались под самую крышу, чтобы ночью не быть съеденными злыми и голодными собаками.
Если по-честному, обезьяны такие же прохвосты и пойдут на любой трюк, чтобы урвать кусочек пиши у забывчивого туриста.
Я видел массу таких случаев в Индии. В Джайпуре мы так вообще всей улицей наблюдали за семьей мартышек, которые засели на одном из зданий и активно что-то обсуждали между собой: бегали, кричали.
***
На следующее утро я проснулся свежим и немного другим. Эти изменения мне нравились.
И как некий вывод могу сказать, что все время, проведенное в Варанаси, изменило меня во многих аспектах. Раньше я смотрел на некоторые вещи не так, как я смотрю теперь. Для меня сейчас такое изменение, как нельзя, кстати.
Например, одно наблюдение меня очень поразило да так, что я до сих пор не знаю как к нему относиться. Так вот, у индийцев внутри дома чистота и порядок, красота и уют присутствуют даже в самых бедных трущобах, но снаружи происходит какой-то ужас в виде мусора и грязи — полный хаос. Кое-где этот мусор убирают люди из касты неприкасаемых, а остальное съедают коровы, собаки и обезьяны, но часть, большая часть, остается. И я задумался почему так.
Найти ответ у меня не получилось, но я осознал одну интересную аналогию. Если взять человека, то в нем же главное то, что внутри, а не снаружи. Если внутри чистота и гармония, то это чувствуют окружающие, а если внутри тьма и негатив, то и вокруг тоже. Для индийцев дом — это отражение их внутреннего мира, а снаружи хаос, который говорит о том, что жизнь сложна и состоит в том числе из материи, которую мы и видим везде. Дух же остается внутри. Возможно, весь мир вокруг и есть хаос сам по себе, который иногда способен упорядочиваться. А дом — это наша крепость в прямом и переносном смысле.
Но я думаю, что мир вокруг не заслуживает всей грязи, которая на него валится в виде продуктов нашей жизнедеятельности, уверен, что человечество придет к осознанию, что снаружи тоже должна быть чистота, как и внутри. Нет между ними различия, нет двойственности, все едино. Я это понял. Знание — это уже начало, за ним всегда следует действие.
Настоящее знание, которое можно даже почувствовать нутром не является продуктом мозговой деятельности человека, не зависит от логических цепочек, которые выстраиваются в одну линию, это также не опыт из наблюдений или обобщений известного.
Наша задача в поиске ответов такова, чтобы знание не было плодом ума, таким образом оно будет лишено его интерпретаций и фильтраций.
Нам нужно разобщиться с ним, поскольку внутри нас не только он способен принимать решения и давать ответы, поэтому глупо вестись у него на поводу, как единственно верной инстанции.
Между тем, как ваш мозг начинает думать и выдает вам список действий, вам нужно иметь некое свободное пространство между тем, как пришел запрос и тем, когда следует ответ на него. Это пространство, которое, например, может быть выражено во времени в миллисекундах или как-то еще, нужно для того, чтобы вам прервать этот механический процесс ума, когда вы исполняете то, что внутри вас ваш мозг сложил в схему, алгоритм действий и стереотипов, то есть обработал входящую информацию особым образом, к которому он привык.
Мозг — это однотипная машина, которая работает аналогично соковыжималке или микроволновке. То, что мы туда помещаем в виде любого набора элементов, после машинной обработки приводит к тому, что мы получаем каждый раз один и тот же результат, он же продукт этой механической машины. Сок или теплая еда, если говорить образно, а по факту мы имеем набор каких-то мыслей и идей, которые ходят по кругу за нами постоянно. И даже, когда мы что-то изучаем, информация, попадая к нам в голову, так называемый процессор, при входе имеет разобщенную структуру в виде разобранного лего, из которого потом получается простая и незамысловатая конструкция — ее переработал наш мозг, скомпоновал, отсек лишнее, вставил ассоциативный ряд и вуаля. Процесс завершен и наш мозг хочет еще, чтобы этакое переработать в очевидную структуру, от которой ни тепло, ни холодно. Все безжизненно.
Но в нас живет как логик, так и творец и мне кажется, что мозг изначально имеет нелинейную природу, но под давлением реальности самое удобное, что нужно человеку — это прямая линия. С ней просто оперировать в пространстве, где всегда есть пункт А и пункт Б.
Но… Это все субъективно и на деле никак не помогает, нужно лишь действиями заставлять наш мозг действовать нелинейно.
Все выше сказанное, шло фоном в череде моих мыслей, которые уже не так меня доставали, кроме одной единственной. Вот она.
Эта мысль не дает мне покоя, что якобы западное современное общество самое-самое прогрессивное из всех остальных. По многим критериям это, конечно, так. Но…
Я не понимаю тех западных ценностей и тех правил жизни, которые мы видим везде в СМИ, в культуре, но я спокойно понимаю жизнь в Индии, например. Не потому, что их жизнь простая и заключается только в том, чтобы найти кусок хлеба. Нет. Сама суть жизни в Азии куда глубже и осмысленней, чем западная. Вот это меня и привлекает. Я человек, внутри которого течет кровь, которая по цвету ближе к Азии, чем к западу в лице США, например. Но это все лирика, главное жить праведной жизнью, согласно велению сердца.
Как любит говорить мой друг Багус из Индонезии: «Важно соблюдать пропорцию 50 на 50, где 50 процентов отведено сердцу и 50 процентов — разуму. И тогда, все будет хорошо».
Я заметил одно важное изменение во мне, которое случилось со мной в Варанаси — я стал часто улыбаться. Я улыбался теперь без причины. Улыбался от того, что мое сердце переполнялось счастьем. Мне стало так хорошо и я бесконечно благодарю этот город, что здесь мне удалось найти свой внутренний свет, который, я надеюсь, будет гореть во мне всегда. Я стал слушать свое сердце.
Мое сердце говорило мне, что пришло время покинуть Варанаси и отправляться в Бодхгаю — место, где Будда достиг просветления.
Накануне вечером в Варанаси я шел домой как обычно, через череду узких и темных улочек старого города, как ко мне пришла идея, что я должен поехать в Бодхгаю уже завтра утром.
Я решил вернуться на главную улицу и поискать там либо турагентство (знаю, что дорого) или сервис по аренде такси, потому что вариант с поездом отпадал сразу, ведь зайцем я ехать не хотел, а найти билет за столь короткое время было практически нереальным.
В турагентстве оказалось катастрофично дорого, как впрочем и арендовать такси.
На секунду я задумался, а когда пришел в себя, то понял, что я снова иду к дому по узким улочкам, но мысль о том, что завтра мне нужно быть в Бодхгае никак не покидала меня. Проходя мимо небольшого храма Шивы и кучки коров, я увидел впереди вывеску «Авторские туры и такси» и заглянул внутрь в надежде на случай. Меня встретил учтивого вида индиец и спросил нужна ли мне помощь. Я тут же пересказал ему свой план.
На этот раз мне должно повести, хотя хозяин агентства и задумался, вскоре он сделал пару звонков, показал мне пару брошюр и туров, но ответ на мой вопрос, кажется так и повис в воздухе. Я снова открыто обратился к нему с просьбой, что меня интересует оказаться завтра в Бодхгае, я даже решил озвучить ему имеющуюся у меня сумму денег, чтобы как-то мотивировать его на конкретный ответ. И знаете, это сработало!
Мы договорились о том, что завтра в 7 утра меня будет ждать машина, на которой я смогу добраться до города, где Будда обрел просветление, а вечером я должен буду вернуться назад.
Несмотря на то, что путь до Бодхгаи неблизкий, около 250 км, я решил, что мне такой вариант подходит, хоть он и выглядит экстремальным, потому что такое расстояние я рискую преодолеть за часов 10, вместо положенных 5 с половиной. Не стоит забывать, что я в Индии, а не на платных автобанах Германии.
Итак, считаем: выезжаю в 7 утра, через 6 часов, то есть в 13 часов дня я на месте, там я пробуду, например, часа 2—3 и получается, что в Варанаси я должен буду вернуться в 22 часа вечера.
Вроде все складывается пока удачно, несмотря на то, что в 5 утра следующего дня я должен буду оказаться в аэропорту Варанаси, чтобы улететь в Дели.
В назначенный день ровно в 7 утра я встретил своего водителя, который не говорил по-английски, вот незадача, я-то не знаю хинди. В итоге это не стало для нас проблемой — мы говорили на языке жестов. Было понятно, когда он хочет остановиться и перекусить, было понятно, когда нам нужно было в уборную и так далее.
Простые и понятные вещи не требуют слов.
В тот день в дороге мы провели вместе с ним порядка 14 часов и на обратном пути я думал о том, как бы не отдать концы, но дотерпел. Планировать время в такой дороге совершенно невозможно, как и вообще в Индии лучше ничего не планировать.
Кстати, чтобы вы знали, если вам потребуется выезжать за пределы Варанаси в сторону Гаи, то назад вас будет ждать пробка, которая не двигается с места сутками. Водители фур живут там прямо на трассе, спят в кабинах своих машин, а легковушки и байки объезжают их по полям и оврагам.
Во время одной из остановок на отдых я гулял по улице возле кафе, ждал водителя, размышлял. На парковку подъехала машина и из нее вышло четверо тибетских монахов, которые, как я сразу понял, также ехали в Бодхгаю. Я решил подойти к ним поприветствовать и удостовериться, что они держат путь туда же, куда и я. Мы перекинулись парой фраз и в конце разговора один из монахов спросил один ли я еду, его удивило то, что я так страстно желал попасть в этот буддистский храм, и он пожелал мне удачи в путешествии.
В какой-то момент я хотел попроситься поехать с ними, но не решился, посчитав, что моя просьба слишком навязчива и, что я в любом случае окажусь в храме.
Знаете, 14 часов в дороге и всего 2 часа в храме Махабодхи того стоили. Медитируя под деревом Бодхи, я находился среди разных людей, разных национальностей, которые приехали сюда за тридевять земель, чтобы хотя бы на миг приблизиться к нирване и свету, на миг почувствовать ту невидимую и тонкую нить, которая связывает это место с Буддой и его чистым сердцем.
Кстати, около храма я познакомился с непальским мальчишкой, который с семьей переехал в этот город из Катманду и теперь он почти каждый день приходит в храм и медитирует.
Он рассказал мне, что я разминулся с самим Далай Ламой, который был здесь с делегацией неделю назад. Каждый февраль-март он приезжает сюда с лекциями, проводит семинары и медитации. Жаль, что его не застал, не в этот раз значит.
Неделю назад я был еще в Джайпуре и даже не представлял, что окажусь здесь под священным деревом Бодхи.
Храм Махабодхи и дерево Бодхи — знаковые места, куда стремятся попасть все буддисты мира.
Помедитировать там, где медитировал давным-давно сам Будда. После шести дней и шести ночей, которые он провел в медитации ему удалось достичь просветления, он нашёл ответы на все вопросы, которые были у него.
Некоторые монахи также длительное время практикуют медитацию рядом с храмом и живут в палатках на территории. У меня же был только один день, чтобы помедитировать там и постараться найти хотя бы часть ответов на свои вопросы.
Следующим утром я вылетал в Дели и меня волновал вопрос «как долго еще продлится мое путешествие?». К тому же я не знал, где оно продолжится. Я был в раздумьях. Но выяснилось, что не надолго.
Только послушайте мелодику этого слова — Ришикеш. Да, я еду именно туда, таков был ответ.
Уже не сосчитать сколько километров я намотал по Индии и сколько их еще будет. Я двигаюсь по своим внутренним ощущениям и в какой-то момент я захочу уехать отсюда. Тут было и хорошее, и плохое. Но находясь здесь, я понял важную вещь. Индия может вместить в себя вообще все. Как забрать, так и дать она может все. Абсолютно.
Спустя 5 замечательных дней в городе я покидал Варанаси. Еще ночью я прощался с этим городом, где я прозревал буквально каждую секунду. Раз за разом я был в максимально осознанном и возвышенном состоянии, то есть все мои мысли и действия были направлены на созидание. Я пребывал максимально в настоящем моменте.
Проснулся я специально пораньше, около 4-х утра, чтобы спокойно собраться, чтобы успеть встретить восход на крыше гестхауса, куда я часто ходил до этого, оттуда открывался волшебный вид на город, на Ганг, на противоположный берег.
Я упаковал рюкзак, позавтракал бананом и глотком воды. В одной футболке и джинсах я вышел на крышу, было холодно, стоял легкий туман. Солнце еще где-то брело за горизонтом. Видимо я застану его только в дороге, потому что мне нужно было спешить в аэропорт на утренний рейс до Дели, а уже оттуда на автобусе до Ришикеша.
В эти дни около и после Холи в крупных городах было сложно с транспортом, а зайцем ехать в общем вагоне я как-то не хотел. Мне хватило в прошлые разы, да и летать внутренними рейсами по Индии не так дорого, зато очень быстро — 1—2 часа и ты уже в Дели.
Около 5.30 утра я выписался из геста. Пришлось потревожить хозяина. Он еще спал сладким сном на диване в общем холле на первом этаже. Сонный, он даже не сразу понял, что я хочу от него, но показав ему жестом на ключи и выход, он наконец сообразил. Я расписался в его журнале и снова вышел в лабиринты узких улочек старого города. Все еще спали. Вот в углу между д