Рецепт приготовления трупа к будущей жизни его хозяина. Непал

Представители другой расы попервости все кажутся на одно лицо. Катманду и его обитателей, их неповторимость начинаешь замечать постепенно, но уже на второй-третий день непальскую столицу и непальца опознаешь на любой, самой мутной и выцветшей фотографии. Ну, впрямь, с чем его можно спутать, этот вычурный город красного кирпича, в котором живут миллионы индуистских богов и божков, а еще—отовсюду пялятся оскаленные демоны?



Перед каждым, добрым или злым—лепестки лотоса или щепоти риса: бессмертные тут часто питаются получше смертных. Катманду—тот редкий город, где люди и религия не сосуществуют: нет, люди тут в религию погружены с головой, в ней утоплены, ею дышат, ее пьют, непальцы пребывают в религии как медицинские препараты в формальдегиде, только что люди еще рождаются, живут, умирают. Ритуал ухода, который также—движение к новому рождению, совершается в центре города, в храме Пашупатинатх. На берегу реки Багмати расположены платформы для кремации: пепел умершего отправляется в священные воды--те самые, кстати, что поступают в городской водопровод.
Кремационный конвейер действует с рассвета до заката. Выше по течению—платформы для покойников из высших каст, а оттуда и вниз—престижность места и статус касты, последовательно, все убывают. Это сказывается на всем: жрец прощается с покойным дольше или быстрее, для очищения плоти сожжением используются либо кипарис, либо дуб, либо совсем уж какая-нибудь акация.
Кремация—дело небыстрое и дорогое: в Непале дрова дороги и те семейства, что победнее, могут себе позволить испепелить покойника лишь в общем и целом. Недогоревшее отправится в реку Багмати и будете унесено волнами в жирно-радужных разводах куда далеко, к фильтрам городских коллекторов, а может—дальше, в Индию, в воды священного Ганга. В священном бульоне Багмати плещутся ребятишки из неприкасаемых—потому что жарко, конечно, но есть еще и шанс выловить каплю золота, в которую спеклись сережка, кольцо или зубная коронка. По склонам берегов реки носятся макаки—их развлекает людская суета плюс кое-что перепадает от поминальных трапез. В пещерах под храмом Пашупатинатх сидят святые отшельники садху и раздумчиво курят гашиш. Из дыма ветер плетет кольца—затем несет их к югу, и переходит к северу, кружится, кружится, и возвращается на круги своя. А рядом, в переулках храма, уже занимаются не духом—здесь лечат плоть, чтобы ей всеочищающее пламя потребовалось как можно позже.