Увидеть Индию и попытаться понять. Часть 5

Тут необходимо сделать небольшую оговорку: лучше всего на время забудьте обо всех других местах, где вы были до этого. Когда ты приезжаешь в Варанаси, сравнения будут неуместны.



Варанаси, Бенарес, Каши, как не назови- это абсолютный шок. Если вам полюбилась Индия, а стремление её познать, погрузиться в неё стало неотъемлемой частью вашей жизни- вы с радостью сможете провести здесь долгие годы. Возможно, как миллионы паломников, будете счастливы, что именно здесь вам будет суждено расстаться с жизнью. Однако, если вас отталкивает эта страна, непонятны её непонятности, если вы всячески пытаетесь от неё дистанцироваться, то, даже если вы проживете в Бенаресе всего 2–3 дня, этот город будет являться вам в ночных кошмарах до конца дней ваших. В общем, Бенарес- город не для слабонервных. Варанаси- город-планета. Ядро, своеобразный центр Индии. Здесь святые обманывают, дети кидаются камнями, босые европейцы пытаются найти Бога.

Густым жизненным соком заполнены лабиринты улиц Варанаси. Они хвостами отталкиваются от вокзала или аэропорта. Ползут, сплетаются в клубки и, в конце концов, спускаются к реке, чтобы испить из нее воды, которая тысячи лет питалась человеческим пеплом и молитвами. Река Ганг- женского рода для миллиарда индусов- Ганга. Она богиня-мать. Уже три тысячи лет назад Варанаси был городом. Говорят, одна мысль попасть сюда уже снимает все грехи. Это место паломничества индусов и, ищущих духовность, иностранцев. Здесь несметное количество разных храмов: индуистских, буддистских и мусульманских. Толпы грязных и лохматых странствующих святых. Три университета. Обсерватория, которой около 400 лет. Школы индийского танца, йоги и медитации. Тёмные подвалы являют собой шелковые фабрики, в которых делают лучший шёлк в Индии. Но жизнь в Варанаси сконцентрирована на лестницах, ведущих к реке. Они называются гхаты. В городе их около 87. Может больше. У каждого свое название и свое предназначение. Для смерти, для праздника, для спорта…

Нельзя сказать, что наше знакомство с ним было сродни кошмару: добрались мы утром, по дороге в гостиницу толком ничего не разглядев. Посему бросив вещи, пошли поклониться Гангу. Куда идти, мы не имели понятия, но понадеялся на авось и наличие языка. Тогда мы еще не знали, что ориентироваться в этом странном мире отнюдь не просто. Представьте, что вы человек без карты, без плана города, но со школьных лет знаете, что здесь течет Ганг. Таким образом, по течению его, можно попытаться определиться в Варанаси, типа- запад налево, а восток направо. Действительность может оказаться ужасной: она заронит подозрения, что у вас пространственный кретинизм. При дневном свете вы точно видите, что запад за спиной, солнце встает перед вами, а, ко всему прочему, и вы, и город находитесь не на правом берегу реки, как представлялось вам из учебника географии, а на левом! При этом Ганг всё равно течет так, как это изображено на глобусе или карте. Кстати, где- то далеко на юге он и вправду впадает в океан…Хорошо еще, что на улице было позднее утро. Интуитивно выбираем направление. На все наши вопросы следует неопределенный кивок или взмах руки в, опять- таки, неопределенную сторону. Странно это как- то.


Странно, но мы не ошиблись. Дома слегка расступились, и мы перед Гангом. Он, впрочем, еще не был виден, но уже ощущался. Каким- то необъяснимым образом: всеми фибрами души. В столь ранний час возле реки оказалось много людей. Даже, нет, это был колоссальный муравейник- хаотичный на первый взгляд, но на самом деле, слагающийся из вполне осязаемых действий и движений, причем сложившихся совсем не сегодня, а сотни и тысячи лет назад. Действия эти повторяются людьми ежедневно, как делали предшествовавшие поколения во времена глубокой древности. Вроде беспорядочная жизнь. Однако, это просто сегодняшнее исполнение уже сыгранной пьесы. Мы увидели то же, что и древние две- три тысячи лет назад: мусульмане завоеватели, первые европейцы начала XVI века. Прав был Марк Твен: «Бенарес древнее истории, древнее традиций, древнее легенд, и выглядит при этом в два раза старше, чем все они, вместе взятые».

Делаем акцент на «город». Но Варанаси не совсем город- это мир, это индуизм, это Индия в своей первооснове. Улица? Что в нашем понимании возникает при словах городская улица? Ничего подобного здесь нет. Узкие проезды, особенно боковые проулки, где не всегда могут разминуться рикши. Пробки? Они везде, но тут несколько иначе. В этих «улицах» то и дело застревают коровы и телеги, редкие автомобили и рикши. А застревают потому, что их много, но, в основном, из- за того, что все они движутся в разных направлениях. Естественно, светофоры отсутствуют как класс! Первые часы передвигаешься по Варанаси, похожий на комок нервов. Потом, присмотревшись к местным жителям, понимаешь- все они шествуют сквозь этот невообразимый хаос без какой- либо тревоги на лице и напряжения в членах. Они крайне необходимый элемент этого города- пешеходы. Их не просто много, их так много, что не остается буквально свободного сантиметра. Со стороны приезжего обывателя все выглядят как ожившая энциклопедия народонаселения Индии. Старые и молодые, экзотически одетые и чуть прикрывшие наготу, сказочно красивые и чудовищно безобразные, больные и пышущие здоровьем, с поклажей на голове, в мусульманских шапочках и в гандистских пилотках («шапочка Неру»), размалеванные, разукрашенные и просто голые…Остановками нашими пользовались торгаши и попрошайки. Не было минуты, чтобы не вздумал кто-нибудь подобраться к нам: кто с покорной обезьянкой, кто-то показывал едва шевелящуюся кобру (для лучшего шевеления «факир» иногда «ласкал» свою подопечную палкой по голове), кто просто- с грязными руками, лодочкой обращёнными ко рту.

В этом вечном шествии можно выделить три основных составляющих: ЦВЕТ, ЗАПАХ, ЗВУКИ. Если же поверх всего этого вы представите себе еще и обычную для Индии жару, а также руки сидящих рядком нищих и прокаженных, то первое впечатление о Бенаресе у вас можно считать сформированным. Справедливости ради, всё это можно найти в любом индийском городе, но в таком концентрированном виде этого нет нигде. Варанаси, следует повторить- это живой индуизм в чистом виде, своеобразная квинтэссенция индийской жизни. В нем есть мусульмане, но ни на минуту вам не дадут забыть, что вы находитесь в самом святом для индусов месте. В принципе, сравнивать Варанаси с другими мегаполисами Индии бесполезно. Мы были в Дели. Несколько столетий это был город, созданный моголами, а затем перестроенный англичанами. Бомбей (Мумбай) нам понравился, но своим рождением он обязан португальцам. Несмотря ни на что, Калькутта- прекрасна, нам было комфортно в ней, но корни у нее британские. Только Бенарес уходит вглубь веков как индусский город. Здесь вы оказываетесь в прошлом, вернее, те, кто живет там, живут в прошлом. А современность присутствует тут, например, в виде мобильных телефонов. Святое место для индусов- Варанаси. Особый город, противоречивые чувства вызывает при посещении. Мнения наши об Индии здесь менялись значительно.
Варанаси город круглогодичного паломничества.



Миллионы людей со всей Индии бредут сюда по однажды проложенным маршрутам, чтобы, подчиняясь установленным обычаям, пройти от храма к храму, всё ближе и ближе к Гангу. И вот для них, как правило, малограмотных, нет никаких загадок во всем многообразии смотрящих на них ликов. И хотя иностранцы и индийцы видят один и тот же Бенарес, но при этом видят они совершенно разные города. Как не просто увидеть, а понять и принять происходящее? У вас на глазах со всей Индии седые уже сыновья несут, ведут, везут своих престарелых родителей сюда, в Бенарес, умереть на берегу Ганга! Миллионы умирают здесь и сгорают на погребальных кострах, миллионы мечтают об этом «счастье». Было бы неправильно думать о Бенаресе как об огромном крематории. Это «город света» и жизни, энергичный, пульсирующий, немного затихающий ночью! Впрочем, смерть- это ведь тоже часть жизни? Кстати, древнее название города- Каши- переводится, не иначе, как «город света» .
Солнце встает. С рассветом на гхатах закипает жизнь. Женщины и мужчины стоят по колено в мутной воде.


Кто- то ныряет, кто- то брызгает водой на обнаженные части тела, кто- то просто умывается и чистит зубы.




Ганг считается одной из самых загрязненных рек в мире. Допустимые нормы превышены в десятки раз! В тоже время, индийцы свято верят, что Ганга мать. Детей она не обижает. А купание в Ганге снимает все грехи. Многие стоят и смотрят, не моргая, на солнце, куда- то вдаль, протягивают руки в утренней молитве, некоторые сидят в глубокой медитации. Только с гхатов Маникарника и Харишчандра тянет все тем же сладковатым дымком…
Эхом отскакивают от стен храмов звуки хлопков. Это стирают белье.


Мужчины с мокрыми черными спинами, изо всех сил колотят белыми простынями о каменные ступени. Это стирка по-индийски. Потом простыни раскладывают сушиться на ступени гхатов. Тебя не покидает ощущение, что ты листаешь огромную книгу о жизни и смерти, но не можешь ее прочесть, так как написана она на непонятном для тебя языке. В конце концов, язык можно выучить, а затем прочесть, но сможешь ли понять прочитанное?
Я не открою какой- либо тайны, если скажу, что совершенно немыслимо уехать из Варанаси, не проплыв на лодке по Гангу.



Проплыть медленно и спокойно. Не скажу, что панорама города будет особенно привлекательна.Скорее всего- незабываема, это ближе к истине. Нет, как таковой, набережной- только дома и гхаты. Лестницы самые различные- есть огромные и известные, есть храмовые, ведущие наверх в какой либо ашрам. Наверняка, посетит мысль, что эта панорама была такой всегда, много веков назад, когда мир был совсем другим. И, скорее всего, такой и останется, несмотря ни на что.



В двух местах стены домом слегка расступаются, как бы разделяя пространство на две зоны: здесь бок о бок соседствуют жизнь и смерть. Эти две спутницы постоянно сопровождают человечество, но тут граница между ними размыта, и это особенно бросается в глаза. Белый дым костров отмечает те места. Здесь спускают в серые воды великой реки прах тех, кто осуществил мечту всей своей жизни: умереть и быть сожженным в Варанаси. А в воздухе витает немой вопрос: «Какое у нас тысячелетие на дворе?» .

Мы идём узкими улицами. Стремительной походкой, почти бегом, нас обгоняют несколько человека с носилками. Они протяжно вытягивают рулады. На носилках белый кокон, украшенный гирляндами. Все вместе двигаемся к реке. Всякий индиец путь тела своего мечтает завершить в Ганге, и для участи такой семья его отдаст последние рупии- иначе чистоты им и почёта не будет. Впереди самая знаменитая часть Варанаси. Подобно небоскребами, уходят в небо «стопки» дров. Их привозят сюда домы- люди из касты неприкасаемых. Пахнет дымом. К естественной жаре добавляется жар костров. Марево и как- то не по себе. Это гхат Маникарника. Место исключительно для индусов высоких каст. Мы стоим возле огня, который, говорят, не гаснет 2500 тысячи лет! От него зажигают все погребальные костры. Бытует мнение, что его создал сам Шива. Тысячи лет на Маникарнике горит огонь. День за днем, год за годом! Действо не прекращается ни на минуту. Для тех, кто станет пеплом на этом священном гхате Варанаси, цепь реинкарнаций разрывается. Достигнута мокша, иными словами, открыт путь в нирвану. Каждый индус мечтает быть сожженным именно здесь. Носилки погружают в Ганг, тело омывают водой, затем- благовониями. Мужчине, завернутому в белый саван, открывают лицо. Тело водружают на высокий помост из дров. Сверху прикрывают хворостом. Сын пять раз обходит вокруг и зажигает костер. Чтобы сжечь тело, нужно 300-400 килограмм дров и примерно 3- 4 часа. Стоимость погребальной церемонии напрямую зависит от породы древесины: в среднем это 5- 6 тысячи рупий. В Варанаси есть электрокрематорий- для неимущих. Одно «но» , сожжение в нем не гарантирует попадание на небо. Печи простаивают без работы.

Мы проходим мимо догорающих останков. Вот из костра высунулась рука, показалась нога. Рабочие бамбуковыми палками переворачивают являющиеся из огня части тела. Ощущение такое, что попал на съемки какого-то "ужастика". Реальность уходит из-под ног. Люди шевелят дрова, закидывая обратно то, что не догорело и выпало наружу. Чего- то ждут. Скажу откровенно - жутко. Оказывается, тело сжигают не до конца. Мужчину кремируют до кости на груди, женщину- до кости на бедре. Когда лопается череп, считается, что душа покойного покинула тело. Если этого не произошло, то старший сын должен разбить череп умершего специальной палкой, помогая душе освободиться. Сын разбивает череп отца. Останки вместе с пеплом опускают в Гангу. Огонь дышит широко. Нам же дышать трудно от жары и дыма. Мы следуем ближе к реке: тут чуть свежее. Но уединение нарушают местные: предлагают свои услуги для фотографирования. Неуместный торг прерывает один из работников: бесцеремонно проходит мимо и выбрасывает в воду остаток ноги! Дискомфорт усиливается, но что- то останавливает, и мы продолжаем смотреть на происходящее. Ганди однажды сказал: «Человек не может жить полноценно, если он не умирал, хотя бы раз». А еще каждый день домы чистят территорию, просеивают и промывают через сито золу, угли и прогоревший грунт.



Задача - найти драгоценности. Родственники не имеют права снимать их с умершего. Напротив, сообщают, что у покойного, скажем, осталась золотая цепочка, кольцо с бриллиантом и золотые зубы. Все это рабочие найдут и продадут. Ко всему, при храме живет множество стариков, которые собирают деньги на собственное сожжение. Смерть является неплохим бизнесом в Варанаси. Не кремируют детей, беременных женщин, садху, людей, умерших от эпидемии или проказы. Их тела оборачивают в саван, родственники отвозят их на середину реки и отпускаются в воду. А того, кого укусила кобра, укладывают на плот и отправляют вниз по течению. Считается, что после укуса этой змеи наступает не смерть, а кома. Плот может повстречать святой человек. Он разбудит укушенного, и тот, возможно, вернется домой. Теперь и у нас чистая карма, как у детей. Пламя костра очищает всех присутствующих при кремации. Такова сила Шивы. Ом ему. Впрочем, в наличии есть место для всех конфессий.



Гхат Харишчандра….. Горят здесь на одной площадке все вместе - без разбора, каст, богатств и грехов. Плакать не положено - слезами отвлечь можно дух от перехода в высшее состояние. Серые, дикие места. Запах специй и горящего дерева.

Один из закатов мы увидели из лодки. В прогулке лодочной достигли мы вечерней пуджи, и около часа наблюдали за ней. Зрелище любопытное, разве только шумности необычной. Резкие, частые удары в колокольчики, монотонные призывы, находящие отклик у сотен людей в виде одобрительного подвывания. Упражнения с факелами и огнём, исходящим из подсвечников. Дым от благовоний. Покачивания и ритмичные кивки. Красочный ритуал выражает поклонение Шиве, священной Матери Ганге, Солнцу, огню и всей Вселенной. Участники пуджи, должно быть, считают это медитацией, попыткой приблизиться к мудрости. Зачаровывающие звуки опустошают голову от глубоких помышлений. В дыме от горящих благовоний человек легко посчитает себя мыслителем или человеком ищущим. Подобие музыки вместе с молитвой и колокольчиком ум ослабляет. О чём думают эти люди, с огнём танцующие?.. Понял: это мне непонятно! Может, от незнания моего?

От утренней прогулки по реке отказались. Пешком решили пройти. По всему берегу- оживление большое. Стирают одежду- мылят её, мочат в реке и, скрутив в замахе, лупят по установленным камням. Другие моются сами, отхаркиваются- заложив пальцы в горло: громко, натужно, что слышно за сотни метров. Кое- где по гхатам мужчины встали к стене, и не смущает их, что поток, ими созданный, идёт под ноги прохожим. Тут же чинят лодки- подбивают что- то, паклюют, верёвками обвязывают. Рядом молятся паломники десятка религий. Со всей Индии едут сюда омыться в Ганге. От костров выносят корзины с пеплом- высыпают прах человеческий и древесный в священные воды…Мужчины, повязанные тряпкой, пальцами или палочками чистят зубы. Здесь же бреются, стригутся. Ганга мрачная здесь, много примесей в воде. Священной назвать её язык не поворачивается: кажется это мне излишним. Разве только- особенной. По чёрным, маслянистым водам текут цветы, дощечки, обрывки тканей, человеческие останки и прочий сор. Вспомнилось из «Кима»: «Я знаю реку великого исцеления. Я пил воду из Ганги так, что у меня чуть не образовалась водянка. У меня сделался понос, а сил не прибавилось» . ( Р. Киплинг ) . Вздрогнулось.

По некоторым гхатам рыбаки расправляли сеть- перевязывали, крепили грузила. Опять же, тут прачечная обширная: два десятка индийцев. Сушилка начиналась на ступенях- всё уложено сари, простынями, платками, бельём.


Смеются на берегу дети, играющие мячом. Тут же ныряют. Бродят тощие, грязные собаки.

В храмах городских были мы кратко. В храм Ханумана, где обезьянам устроена вольница, охрана местная не дозволяет проносить ничего. И в других снимать запрещено. Везде народу с избытком. Каждый к своему Богу приходит. Неосознанно по большей части. Сознание являет собой путь к совершенству, но не само совершенство. Сознание- это стремление к идеалу. Если же идеал достигается, сознанию умирать надобно. И надлежит тебе стать богом - существом вне тела, вне времени. Сознание такому не нужно. Стремиться больше не к чему! Совершенство знаменует смерть. А вот людская жизнь продолжается. Люди рождаются, растут, умирают. Работают, чтобы заработать на еду. Едят, чтобы жить. Живут, чтобы работать. Замкнутый круг. И нет этому конца. Только смертным в Индии всегда проще было- они умирали в теле одного и в теле другом являлись. При этом, забывали жизни свои предыдущие- жили будто впервой. Варанаси странные мысли в голову загоняет.

Говоря о городе этом, нельзя обойти стороной то, что тесно связано с его статусом религиозной святыни. Испокон веков Бенарес считался городом знаний. Таковым он остается до сих пор. Кроме всего прочего, отсюда началась деятельность Махатма Ганди на индийской земле.
Индия, даже в первом приближении, производит, повторюсь, впечатление ошеломляющее. Здесь сочетается, казалось бы, несочетаемое. Во главе всего, Варанаси и мутный многоводный Ганг, воду которого пьют грязные нищие и бизнесмены, не замечая того, что рядом кто- то плавает, кто- то стирает белье, кто- то чистит зубы. Не замечают и того, что воды эти несут на себе лепестки принесенных в жертву цветов и раздувшиеся трупы. Не стройте иллюзий, если в этом калейдоскопе событий вам удастся заприметить что- то знакомое, имеющее отношение к вашим традициям. Как только вы идентифицировали это как нечто понятное вам, оно тут же превращается во что- то абсолютно другое, наполненное чужим смыслом и глубиной. За внешним сходством ярко проступает бездна иного содержания.

Вечер в Индии падает стремительно. На улицах грязь и мусор от торговых лотков, закрываются ставни магазинов. Город наполняется мнимой пустотой. И только отдельные велорикши скользят по опустевшим узким улицам.

Продолжение