Весь следующий день мы провели в марине острова Гран Канария. Во-первых для нормального отдыха и сна после длительного перехода, во-вторых для шумного отмечания дня рождения Cережи, которому исполнялось тридцать, а в-третьих, для отработки маневра "якорная стоянка", который можно было выполнять недалеко от порта на малых глубинах.

КЭП стоял во весь рост и громко рассказывал об особенностях отдачи якоря и выборе его из воды. Это только на первый взгляд кажется, что все примитивно и просто. Я, как обычно зевала…

— Якорь выбирается по команде "Выбрать якорь!"
— Как только якорь отделился от грунта... Мэмэбэ… мэмэбэ
— Матрос с бака докладывает "Якорь встал!"
(кажется, я уже начинала похрапывать)
— Когда якорь показывается из воды, — все не унимался КЭП, — матрос дает команду "Якорь чист!"

В этот самый момент мы поднимаем якорь из воды, а он ни разу не чист. Атлантический океан решил преподнести имениннику подарок в виде якорной цепи соседнего судна. И она блестит на солнце и переливается, готовая отдаться в руки Сергея. Мое сонное состояние, как рукой сняло. Вот это жешь совсем другое дело: суета, движуха! Мы сразу становимся очень деятельными: кто-то прибегает с гарпуном, кто-то с ведром, кто-то с камерой (я), и все смотрим и качаем головой. Эх! Ловись яхта и большая и маленькая!

В 5.30 утра, как было запланировано накануне, мы вышли из марины острова Гран Канария и направились обратно на Тенерифе. Расстояние до конечной цели было чуть более 70-ти миль. Кажется, уже в 5.31 Саша ушуршал наверх, чтобы "не общаться с рыбами" прямо в нашей каюте. Я, снова получив в свое распоряжение целую кровать, распласталась по ней морской звездой и стала ждать рассвета. С трудом, но мне все-таки удалось заснуть, и я сквозь дрему слышала напряженный "тыр-тыррр" мотора.

Однако, через 2,5 часа, когда мы миль на 20 отдалились от Гран Канарии, наша яхтонька издала захлебывающийся звук и замолкла. Не привыкшая к тишине в каюте, я открыла глаза. Топот ног на палубе и повышенный тон голосов давал понять, что что-то в нашем вояже пошло не так. В дверном проеме показалась голова Саши: "У нас мотор заглох!" — с таинственностью в голосе сказал он и убежал. "Как заглох, так и отглохнет", — подумала я, что означало мою уверенность в благоприятном исходе ситуации. Мы же все-таки не герои американского фильма, у которых в открытом море ни с того ни с сего глохнут моторы и нет шансов на спасение =)

Когда по яхте стал распространяться чарующий аромат дизельного топлива, я поняла, что фильмы, как и мысли, бывают материальны. Я в пижаме ринулась на разведку... Первым, кого увидела, был Андрей, который по пояс исчез во мраке моторного отсека. В том, что разбираться с "предательским двигателем" будет именно он, у меня даже не было сомнения. После стольких путешествий на край земли в авто домах, опыт в ремонте моторов у него был колоссальный. "Он починит быстро!" — мелькнуло у меня в голове и даже как-то взгрустнулось, что приключение так быстро закончится.

По палубе бродил КЭП, грустно всматриваясь вдаль. Кажется, мое пожелание "доброго утра" было в тот момент не актуально. "Корабль проходящий высматривает," — подумала я и ошиблась. Оказалось, что капитан внимательно смотрел на воду в попытке найти хоть какие-нибудь признаки приближающегося ветра. Фиг вам, господа, — полный ШТИЛЬ!

Вот вам, ребятоньки, и задачка:
Мы в открытом океане, словно скорлупка. Мотор не работает. Ветра нет. До ближайшего острова — 12 миль, до цели — 60 миль. Судов, способных нас отбуксировать, на горизонте не наблюдалось.
Вопрос: кто виноват и что делать?

Из моторного отсека донесся бодрый голос Андрея: "Причина поломки ясна!" Оказывается, в топливном баке был сломан маячок, который показывает текущий уровень дизеля. То есть если верить нашим приборам, то у нас полный бак, а в натуре — ни капли. Хм... Приключения начинались. И меня эта мысль как-то даже обрадовала. "Будет, что внукам рассказать!" — подумала я.

Я часто замечаю, что настоящая жизнь очень сильно отличается от сценариев популярных фильмов и ток-шоу. В ней решения, принимаемые людьми в критические ситуации, порой вялы и неинтересны. В отличие от решений, принимаемых, например, Расселом Кроу. Он, думаю, сразу вызвал бы на помощь береговую охрану, поднял бы на уши компанию — владельца яхты, с воздуха бы нас поддерживали вертолеты и чайки, с воды — подводные лодки и дельфины. Все закончилось бы Хеппи Ендом и очень скоропостижным.

В нашем же случае Рассела на борту не оказалось. А каждое смелое предложение упиралось в увесистую еврокопеечку. Так как бедствия мы не терпели, то призывать на помощь береговой буксир (на расстояние 40-ка километров в океан) было не резонно. КЭП, взглянув на приборы, которые показывали нашу суперменскую скорость в 1,5 - 2 узла, сказал: "Ну что ж, господа, дрейфуем обратно в порт острова Гран Канария. Расслабляйтесь!"

Подведя черту под нашим семичасовым "расслаблением", скажу, что штиль в океане без работающего мотора — это страшно! У всех началась какая-то апатия и скука, отчего морская болезнь торжественно распространилась на нашу команду. Глобальный пофигизм и монотонность происходящего высасывала из нас силы, и мы превращались в оболочку матросов. Я — вся зеленая висела за бортом. Буаааа!...

В какой-то момент Андрей сказал: "Карточка! Точно, карточка!" Все с недоумением и вопросом в глазах покосились на него. Оказывается, дело было вот в чем. Когда ты швартуешься в марине и платишь за свое место стоянки, тебе выдают "туалетную карточку" — это пропуск в мир облегчения, который доступен только экипажам судов и закрыт от посторонних желаний. А выходя утром с острова Гран Канария, мы забыли ее вернуть на ресепшен.И вот этот заветный пластиковый прямоугольничек настойчиво хотел попасть домой, куда мы его через 7 часов и отдрейфовали. Говорила же мне мама: "Не бери чужого!"

После заправки полного бака горючим мы стали собираться в обратный путь.

Оставаться в порту смысла не было. Солнце закатывало свою баранку за горизонт. Ну, вот тебе и новая практика — ночной переход. Ветер по прогнозу должен был быть хорошим, местами даже слишком, а это означало нормальный сэилинг.

Для ночной вахты экипаж делится на 2 части. Одни — спят, другие — управляют яхтой. Однако суть в том, что спать обычно хочется за штурвалом, а придя в каюту, можно пролежать до утра с открытыми глазами.
Ветер усилился внезапно. Парус, глотнув его, стал упругим, яхта легла на левый борт, причем так резко, что я еле успела ухватиться на рейлинги. Идем в тучу. Думаю, будет мокро.
Раньше я не понимала, почему одежда для яхтинга так дорого стоит. Может, она сшита руками девственниц из специальной нити акулы-шелкопряда? Или это удачный маркетинговый ход? Но, когда ночью промокла в своих "яхтенных" джинсах, кроссовках и куртке и начала стучать зубами от холода, а до конца вахты оставалось еще часа полтора, то готова была продать квартиру за возможность стоять на борту в сухом и теплом комбезе. Вот она полярность человеческих ценностей.

Легкий шторм в ночи после продолжительного дневного штиля вызвал бурю внутренних эмоций! Было и страшно, и весело, и азартно, и нервно — и все в одном флаконе. Кажется, моя внутренняя Кремко сама не знала, что чувствует и каким умным словом обозвать этот эмоциональный букет?!
Со стакселем нужно было быстро справляться (парус на носу яхты). По команде мы его дружно травили или выбирали, всматриваясь в темноту. Мои синие пальцы меня не слушались, и я выпустила из рук нужный шкот. Он был быстро подхвачен свистящим ветром и запутан о снасти на носу яхты. Упс!..
Наверное, я еще никогда так не волновалась за Сашу. Он стоял (хотя эту позу сложно назвать "стойкой"), привязанный страховочным тросом, на носу яхты и тщетно пытался распутать нашкодивший шкот. Нас то и дело бросало по волнам. Нос вздымало то вверх, то вниз, и я невольно задерживала дыхание, внутренне повторяя: "Держись, держись". В ночи его силуэт был виден слабо. Я лишь улавливала какое-то движение во мгле и через каждые 5 секунд спрашивала: "Ну как там? Получается?" Уфффф... После 3-го седого волоса на моей голове Саша вернулся к штурвалу. Чувство опасности вливало дозу адреналина в кровь, отчего холод ощущался не так остро. И я поняла, что скорее люблю это внутреннее состояние напряженности, поэтому и нахожусь в постоянной погоне за ним.

Наша вахта сменилась. Можно было идти спать. Мне казалось, что я не смогу заснуть целую вечность. Сердце подпрыгивало в груди вместе с моей кроватью. Я что-то бормотала, вздрагивала, вздымалась и вновь проваливалась в пучину, темноту, брызги, холод, дрожь... Тишина.. Сон... Санта Круз.

Нашей сменной вахте тоже повезло в ночи с приключениями. Оказывается, у них ветром оторвало Тузик (резиновая лодка, что крепится на носу яхты). Что ж, выспаться за штурвалом им тоже не удалось =)

По дороге домой мы молчали. Такое бывает редко. Это означает лишь то, что пережитые эмоции нужно переварить и закатать в банки с подписью "ВЫВОДЫ".

За неделю яхтенной школы шкиперскую корочку ты не получишь, но в наших с Сашей планах было провести на борту не более 7 дней. Впереди нас ждали новые активности, все расписано до мулиметра. Но яхтинг — это то, что будоражит мою кровь. Можно сказать, я прошла начальную школу, и на руках (точнее в голове) — сертификат о начальном образовании. Но главный вывод, к которому мне, как будущему яхтсмену удалось прийти, заключался в том, что яхта — это не паруса, борта и мотор. Это — ЛЮДИ! А мне с ними очень повезло!