Здесь все свои

В детстве я ездила в Усть-Пинегу каждое лето. Удивительно, но мне не приходилось привыкать к деревенскому быту. Наоборот, после месяца, проведённого в посёлке, мне приходилось привыкать к городу с его шумными дорогами, ускоренным ритмом жизни и совсем чужими людьми. Эта история – о людях, семье и отношениях между «чужими» и «своими».

Здесь всегда улыбаются люди. Удивительно, но, когда бы я ни приехала в деревню, на лицах местных всегда искренняя улыбка. Здесь нет ночных клубов и ресторанов, фильмы все смотрят дома со спутниковой тарелки или с проводного интернета, предварительно прогрузив видео около часа. Люди здесь не ходят часами по торговым центрам, выбирая фирменные вещи, а покупают одежду на привозном рынке под открытым небом, торгуясь с приезжими продавцами. Здесь нет небоскрёбов, но есть чистая, спокойная северная природа. И местным жителям хватает всего, ведь у них есть главное – тёплые взаимоотношения между друг другом. Здесь всё ещё сохранилась добрая соседская дружба, когда каждый готов помочь ближнему в горе и в радости. И у местных всегда есть повод для праздника.

2016 год. Мне 16. В машине с родителями едем в родное место под названием Усть-Пинега. Не знаю, почему, но мне всегда там очень хорошо.

Открываю окно заднего сиденья автомобиля. Тёплый знойный ветер играется с распущенными рыжими волосами. Воздух очень тёплый и пахнет хвоей. Огромные сосны по двум сторонам грунтовки макушками режут ярко-голубое летнее небо. Во рту привкус только что выпитой кока-колы. Мы едем на большой скорости, чтобы успеть к празднику. Сегодня в Усть-Пинеге празднуют день ВМФ.

Летом в деревне всегда собирается большая компания. Дяди, тёти, дедушки, бабушки, двоюродные братья и сёстры. Все очень весёлые и шумные. Печально, что в городе мы практически не встречаемся, хотя живём не так далеко друг от друга. В деревне отношения всегда какие-то другие: более близкие и тёплые.

На праздник мы всегда все вместе. Стыдно, но я до сих пор даже не знаю, почему именно день ВМФ здесь так любят. Все родственники надевают тельняшки и идут отмечать праздник к реке. Может быть, кто-то из родни служил на флоте, но, вероятнее всего, это просто очередной повод побыть всем вместе.

Мы приехали к дому. Как только останавливаемся, я снимаю кроссовки и бегу по свежей траве босиком. Она немного покалывает и охлаждает ноги. У дома пахнет лесом и брусникой. Рядом с домом – школьный стадион, на котором летом растут ромашки и играют в мяч дети.

Я, не переодеваясь, сажусь на велосипед и мчусь к родственникам на берег Северной Двины – там праздник уже начался.

Место на берегу всегда казалось мне самым живописным на всём свете. Каменистый берег, высокие неровные скалы, на которых возвышаются серьёзные большие сосны и ели. В расщелинах иногда можно найти сиреневые колокольчики или даже сладкие ягоды дикой земляники. Ещё на берегу есть родник с кристально чистой водой. Когда набираешь её в ладошки, от холода сводит руки. Но какая же она вкусная!

Оставляю велосипед на угоре и спускаюсь по старой деревянной лестнице вниз. Здесь я не переживаю, что моего верного железного друга украдут. Потому что уверена, что никто из местных его не тронет.

С угора открывается невероятно красивый вид на песчаную речную косу посередине реки. Она как будто делит речку пополам стихийно образовавшимся зелёным островом. В детстве всегда мечтала добраться до середины реки на резиновой лодке. Но руки от вёсел уже к середине пути сильно болели. Поэтому на «острове» из песка я так и не побывала.

Слышу издали родные голоса:

-- Лена, передай помидоры на салат.

-- Дети, не уплывайте далеко.

-- Соня, отдай ракетку!

Точно понимаю, что семья где-то рядом. Достаю из кармана мобильный телефон, чтобы позвонить родителям. «Только экстренные вызовы», -- пишет оператор. Улыбаюсь и убираю смартфон обратно. В посёлке часто отключают электричество, поэтому вышка сотовой связи периодически не работает.

Вижу на берегу большую компанию в тельняшках, собравшуюся вокруг импровизированного стола из старой деревянной столешницы, обитой прожженной клеёнкой. Мужчины ходят по берегу и собирают ветки для костра, женщины болтают и маринуют куриные крылья. Кто-то стрижёт салат из свежих овощей и пряной зелени. Дети – мои двоюродные братья и сёстры – купаются в реке, как зеркало отражающей яркий солнечный свет. Улыбаюсь и смотрю на близких. Кажется, я ещё ничего не пропустила.

Каждый раз, когда мы видимся, обязательно обнимаемся. Даже если собирается 15 человек. Встречаемся мы нечасто, поэтому летом в деревне стараемся общаться больше.

Подхожу ближе, болтаю с родственниками. Вижу, как с угора спускаются мои родители, ехавшие на машине прямо за мной. Сейчас мы точно все вместе.

Из воды вылезают сёстры Настя и София – лучшие подружки на время усть-пинежских каникул. Брызгаются холодной водой друг в друга и в меня. Я с радостной улыбкой на лице, скинув с себя одежду, ныряю в воду. Холодные капли воды остаются на лице и плечах. На ресницах не размазывается тушь, а со щёк не стекает тональный крем. Здесь я почти никогда не пользуюсь косметикой.

На берегу кто-то включил радио. Все поют всегда казавшуюся мне странной песню «Трескоеды», которую в Усть-Пинеге особенно любят.

Пахнет жареным мясом, северными огурцами из теплицы и сладким арбузом. Родственники болтают и веселятся. О том, что все собрались на день ВМФ, уже напоминают только тельняшки. За столом обсуждают не море, обсуждают жизнь. Детей, работу, хобби, увлечения. Понимаю, что мы все очень разные. У каждого своя жизнь, свои проблемы. Кто-то живёт богаче, кто-то скромнее. Но сейчас мы все здесь. Все громко разговаривают и активно жестикулируют.

-- Мы же соль забыли! Девки, вылезайте, привезите! , -- кричат нам родственники.

Споря о том, кому из нас ехать обратно, не договариваемся и поднимаемся к велосипедам втроём. Сейчас я уже мало, о чём думаю. Всю дорогу занимает бессмысленная болтовня, весёлый смех и езда наперегонки. Я уже забываю о своей обычной серьёзности и с теплотой вспоминаю детство. Тогда бабушка водила нас на речку купаться, мы всё лето резвились и отдыхали, не думая ни о каких проблемах. Их тогда решали взрослые.

В деревне всегда спокойно на душе. У берега гнездятся ласточки, в каждом дворе слышен лай собак. У кого-то из соседей обязательно всегда есть свежее козье молоко, на вкус отдающее травами и чем-то сладким. Природа здесь так близка с человеком. И, кажется, здесь никогда не случаются беды.

С громким топотом забегаем с сёстрами в дом. Ищем необходимую на берегу соль и по-детски дурачимся. Смеёмся, поём какие-то популярные в городе песни. Потом находим мяч и вновь садимся за велосипеды: так хочется поскорей вернуться к реке и продолжить праздник.

На улице по-прежнему безоблачно и жарко. Прохладный ветер с реки ласково треплет волосы. Сёстры замечают на другой стороне паром, отчаливший от берега. Странно, обычно он ходит в другое время. По узкой тропинке, ведущей к спуску, бежит нам навстречу собака сестры – она лает и тревожно смотрит ей в глаза.  

Мы возвращаемся на угор, смеясь, спускаемся к родным. Издалека вижу, что мама собирает еду со стола, дядя тушит костёр. Кто-то тревожно смотрит в сторону речки. Смотрю на часы – прошло всего два часа с начала праздника. Мы планировали провести на берегу весь день.

Один из родственников курит на последней ступеньке лестницы и задумчиво смотрит вдаль. Мы садимся рядом с ним и смотрим на загоревшее лицо в ожидании объяснения – куда все уходят, почему с берега не слышны песни и когда мы вернёмся к празднику. Он кивает в сторону, и мы поворачиваемся.

Вдалеке на носилках лежит чёрный мешок. Из соседнего посёлка на пароме приехала скорая помощь. Рядом – женщина и девочка-подросток. Их головы, несмотря на жару, прикрыты чёрными платками. Со щёки девочки медленно стекает слеза. Под ногами скулит кудрявая болонка. Она как будто чувствует горе хозяев.

Наш дядя тушит сигарету об камень.

-- Сосед утонул. Весь день пил водку с другом. Залезли в воду, нырнули оба… А вынырнул только один. Я побежал к реке, но уже было поздно. Захлебнулся сразу же.

Он достаёт пачку и поджигает ещё одну. У него дрожат руки, а на лице появляются морщины – так он выглядит, когда сильно нервничает. Мы с девочками молча смотрим друг на друга и идём помогать собирать вещи с пикника.

Нагрузив себя сумками и пакетами, опустив головы, поднимаемся по лестнице к велосипедам. С берега слышится звук мотора скорой и плач жены погибшего. Все в посёлке знали, что при жизни он много пил, конфликтовал с кем-то. Но сейчас никто об этом не говорил. Все переживали горе вместе с соседкой.

Тогда я вспомнила, как в городе в квартире по соседству умер мужчина. Мы каждый день виделись на лестничной площадке, но за пять лет жизни бок о бок так и не узнали, как друг друга зовут. Когда он умер, маму позвали в качестве понятой. После весь день мы занимались своими делами – смотрели телевизор, смеялись, разговаривали. К вечеру мы и вовсе забыли о том, что произошло.

Здесь всё было иначе. Деревня на несколько часов словно замолчала. Родственников у погибшего было немного, но многие восприняли его смерть, как личную потерю. Кто-то из местных позднее помогал с похоронами, кто-то не отходил от родных погибших, чтобы помочь им морально. Мы же решили прервать праздник и уйти с берега, чтобы жена и дочь погибшего пережили эту трагедию в тишине.

Этот случай произошёл очень давно, но почему-то я до сих пор помню его в деталях. Он напоминает мне о том, что праздник не всегда заканчивается торжеством. О том, что люди способны на большее, чем равнодушно смотреть на горе ближнего. О том, что ещё есть места, где человечность стоит выше, чем личный интерес. И нам, наверное, ещё есть, чему поучиться у жителей деревень.

Текст и фото Дарьи Порядиной