Хроники Святой Елены. Век XXI
Все, бывавшие на острове Святой Елены, жалели лишь об одном: что не остались тут подольше. Разве что Наполеон исключение. Пересекая Атлантику из ЮАР на Карибы, мы думали провести на острове максимум месяц, но застряли на пять.
Как зовут жителей острова Святой Елены? Святыми, конечно! Приветливы местные просто невероятно. С момента регистрации и до самого отбытия начальник порта был нам родной мамой, а иммиграционные служащие чаще всего произносили слова «милая» и «дорогая».
Один из разворотов газеты отдан полицейским сводкам. На прошлой неделе Марк Йонг угодил в тюрьму на 24 часа за устное оскорбление соотечественника, на этой неделе Марк Йонг задержан на 24 часа за превышение скорости (мчал 30 км/ч вместо разрешенных 20). Все с трепетом ждут, что же натворит Марк на следующей неделе.
Безопасность — это фетиш. Машины и дома не закрывают. Шансов потерять что-то — от вещи до гуляющего ребенка — нет. На поиски хозяина пропажи пустится весь народ, полиция, радио и газета.
Общество на острове многоконфессиональное: прихожане англиканской церкви, баптисты, свидетели Иеговы, адвентисты Седьмого дня, романо-католики, методисты, бахаисты, новоапостольцы и даже пастафарианцы. Раз в неделю дюжина святых отцов разных конфессий, хохоча, вкушают бургеры в кафе. Всего здесь действуют 22 храма, вполне достаточно для 5000 населения.
Единственное аутентичное блюдо называется «пло» и, действительно, оказывается пловом. Особой гастрономической культуры на острове нет. Все обожают картошку фри, бургеры, куриные крылышки — всё из ЮАР.
Раз в месяц контейнеровоз из Кейптауна привозит провизию, материалы, машины, бытовую технику, одежду и т. д. Однажды я откопала в супермаркете целую курицу, замороженную в 2017 году в Польше. Приход судна — праздник, подтверждающий, что жизнь продолжается. Раньше он брал еще и пассажиров, но теперь людям приходится летать — из ЮАР. Для европейцев это неудобно и дорого, так что правительство думает о регулярном рейсе из Лондона.
Парадокс Святой Елены в том, что при отменном качестве собственных продуктов люди очень зависят от поставок из Южной Африки. Помимо свинины, говядины и баранины здесь вкуснейшие авокадо, папайи, лимоны, инжир, вишни. Благодатный климат позволяет собирать три урожая в год. Однако из местных фруктов в свободной продаже только бананы, манго и гуава. Люди не хотят фермерствовать. Немногие выращивают овощи на продажу и для себя, остальные сидят на крыльце и ждут контейнеровоз.
Другое непонятное явление — огромное количество коров при отсутствии местного молока или молочного производства. Все пьют привозное молоко длительного срока хранения.
Реального экспорта почти нет. Кофе с небольшой плантации обрабатывается вручную. И хотя его, в отличие от копи-лювак, не пропускают через пищеварительную систему зверушек, стоит он заоблачных денег, а экспорт смехотворно мал.
Местный алкоголь вывозят лишь в качестве сувенира. Частная дистиллерия производит джин, ликер, ром и вино, и вкус последнего как раз навевает мысли, что оно уже раз прошло через пищеварительную систему. Зато джин и ром могут тягаться с «Капитаном Морганом», вдвое выигрывая по цене.
На отвесных скалах строят гнезда из собственного гуано эндемичные крачки. Поговаривают, что местная семья Торпс разбогатела, экспортируя это полезное вещество.
Интернет на острове жестоко дорог. £6,6 за час (столько я плачу дома за месяц). Если вас не убила цена, то скорость, точнее, ее отсутствие точно добьет. Оптимальная схема: сообщения и посты готовить заранее, забегать в интернет на пять минут для слива и загрузки информации. Интересные статьи скринить и читать офлайн.
Но дороговизну и качество интернета можно отнести и к плюсам. Вы давно видели группу подростков, которые в парке общаются, смотрят друг на друга, слушают музыку, танцуют, смеются… без смартфонов? Здесь это нормально.
Остров живет на дотации Великобритании. Народ с ужасом ждет (как и на острове Питкерн), что Елизавета II откажется от дочерних земель. Это делит людей на готовых впрячься в плуги и развивать туризм и на паникующих. Те и эти недовольны системой оплаты труда. Пятая часть населения острова — экспаты из Великобритании, Ирландии и ЮАР, работающие по контракту в социальной или правительственной сфере, — имеют зарплату на порядок выше, чем граждане Святой Елены.
В апреле вместо контейнеровоза пришел COVID-19. За два месяца из магазинов исчезло все. Лук продавали из-под полы, чеснок превратился в мечту. Картошка обещала вернуться, но нет. Капусту можно было достать только по блату. Остались тыква и бобы. Даже куры перестали нестись. Остров накрыл дефицит. Запас пива исчерпался, так как магазины и бары не рассчитывали, что в одночасье здесь застрянет сотня моряков.
Испанский грипп, век назад унесший больше жизней, чем Первая мировая война, не тронул всего пару мест, в том числе остров Святой Елены. Не добрался сюда и COVID. После объявления карантина на острове закрыли школы и детские сады, спортивные клубы и магазинчики.
Некоторые добровольно самоизолировались на две недели. У аэропорта построили карантинный лагерь на 52 места. Однажды мы даже видели человека в маске. Школы и сады открыли через месяц, спортклубы — через два.
Нас, 22 яхты, застрявшие на Святой Елене, мировое яхтенное сообщество называло «lucky bastards», везучими подонками — в таком удачном месте мы зависли.
Спустя пару месяцев выброшенные на остров моряки озаботились заработком и самореализацией и прошли анкетирование. Востребованными оказались электрики, механики, слесари, плотники, кузнецы, доктора, альпинисты и учителя, но с британским образованием. Так что мой диплом педагогического университета не пригодился.
Моя идея применить национальные кулинарные способности разбилась о фанатичную любовь «святых» к бургерам, картошке фри и окорочкам, и я со своим борщом и голубцами ограничилась приватными вечеринками. Устроиться официанткой в ночной клуб за минимальную зарплату £3,5 в час мне не светило, так как водное такси до 19:00 стоит £2 с человека, а после 19:00 — £5. А на шлюпке высадиться у скалистого берега нельзя.
Объявив себя ярым борцом с сорняками, я принялась за обработку гектара капусты. После нам предложили культивировать заброшенные три сотки земли. Их мы засеяли, мечтая о богатом урожае. Но ежедневные 8 км в гору пешком гасили энтузиазм, а стоимость такси или скутера превращала редиску в трюфеля. Зато мы поняли, насколько плодородна и неприхотлива земля острова!
Природа вызывает восхищение, переходящее в ступор. Вот ты поднимаешься в гору по дремучему лесу, а на вершине отдыхают облака. Посидишь в облаке, проводишь его в Бразилию и катишься вниз по черному вулканическому песку. Многочисленные крепости, подземные жилища, старинные дома, бесконечные пастбища неистово зеленого цвета...
И конечно, Наполеон. Островитяне гордятся наполеоновским следом в их истории. Дом и бывшая могила являются достоянием. Статуи, фигурки, портреты великого пленника встречаются повсеместно. Что может быть круче Наполеона?
«Китовая акула!» В ответ на крик я хватаю маску — и пулей в воду. И вот уже плыву в метре от огромного прекрасного создания. Крутой замес страха с восхищением и умиротворением. Десятитонная грация вводит в транс своими плавными движениями. И я физически ощущаю счастье.
