Африка без сафари. Колесить по ней - это не просто. Часть 5, Малави

https://www.moya-planeta.ru/reports/view/afrika_bez_safari_tam_u_nih_ne_rasslabishsya_chast_4_malavi_29327/ - предыдущая часть

Каждый знает кедр сибирский и ливанский, а вот корейский, крымский, гималайский знает не каждый. Но среди многих видов этого дерева существует ещё одна разновидность кедра, о которой почти не знает ни кто. Это муланджийский кедр. Стройные кедровые леса пока ещё можно встретить в Малави на склонах загадочного и туманного горного массива Муландже.

***
Маршрутки в Мзузу из деревни Румпхи идут регулярно. Сделав несколько кругов по деревне и собрав людей, мой микрик с минимальными задержками всё-таки выехал в Мзузу. Раннее утро. Народ с мотыгами тянулся на поля. Здесь в Малави преобладает ручной крестьянский труд и я уже этому почти не удивлялась, успев привыкнуть к такого рода картинам на полях.
Таксисты-велосипедисты поджидали пассажиров с обтянутыми мягким багажниками у своего транспорта, что бы отвезти неподалёку.
А вдоль дорог женщины дробили глыбы камня в щебень и сваливали в кучку. Именно такой способ добычи щебня меня просто шокировал. Это сколько же надо было его переколотить, что бы все дороги в Малави засыпать? Целый день сидят они под палящим солнцем за металлической наковальней и монотонно бьют металлическим орудием по камню, а мужчины откалывают глыбы от скал и доставляют к дробилке.

Но женщина всё равно женщина даже в Малави. Малавийки любят красивые причёски, только самые бедные стригутся под «ноль», так подумала я, что бы ни расчёсок тебе, ни шампуня. Порою женская причёска здесь, как целое произведение искусства и глаз, бывает, не отвести.

- девочка в автобусе

В столицу Малави город Лилонгве выехала в этот же день. Жуткое дело, жара. Народ в автобус набился «по уши», а расстояния меж сидений в 20 см., в общем колени у подбородка, а ехать долго.



Всякими немыслимыми способами трамбовали багаж - привязывали, запихивали, засовывали. Терпеливо ждали все. Африканцы часто обращались ко мне «Мама», я возмущалась поначалу, решив, что мне напоминают о возрасте, ан нет, уважают.
Рядом со мной молодая малавийка с ребёнком. Никто не хотел с ней рядом сидеть, гоняли с места на место, досталась мне, все успокоились. Мамаша постоянно кормила мальчика то одной грудью, то другой, забывая их убирать обратно. У каждого придорожного рынка дитя что-то просило и плакало, я дала конфеты, ребёнок сразу заулыбался и успокоился, значит в курсе о карамельках. Мусоля леденец и роняя его на грудь матери, мальчик не сводил глаз с моей сумки. Мамаша сосала тот леденец по очереди со своим дитя. Руки у обоих были липкие, а пацанчик всё меня потрогать норовил. Я достала влажную салфетку, что б мамаша сыночка протёрла, а она её съесть хотела. Салфетка не понравилась, её в руке держала, не зная что с ней делать, тогда сосед слева подсказал. Кое-как вытерла сыночка, вот тут уж он волю дал своим рукам, бесконечно меня трогая. Неужели они со мной до Лилонгве?
В автобус затащили даже двуспальный матрас на пужиах в свёрнутом виде, а он в салоне развернулся на всю ширину.



Его ж выносить надо, никак нейдёт и потащили волоком по пассажирам, попросив всех пригнуться. Мы все употели, придерживая его над головой, пока вытаскивали.
В это время за окном тянулись стройные кедровые леса, которые уничтожались, оголяя то тут, то там огромные пространства. Это называлось лесозаготовками. Повсюду были установлены лесопилки.

Рабочие длинной пилой вроде ножовки, это примерно метра в два, распиливали стволы вдоль, положив на высокие кОзлы. Их длинные пилы острым концом доставали почти до земли. Похоже, как в наших деревнях, только мы распиливаем дрова поперёк, а кОзлы наши, русские, не трёхметровой высоты. Рабочие медленно шли по тому же стволу вслед за пилой, разваливая распил. Свалиться с этой верхотуры дело совсем не хитрое. На доски распиливает станок. Вкусный запах свежего дерева, ароматом бил в окна, пьянил и дурманил, но лес…, загубленный лес. Его сначала слегка обжигают, что б сучья не мешали, а затем пилят. Стоят обгорелые сосны и кедры с чёрными стволами, не в силах сопротивляться людской жестокости. Огромные выгоревшие площади мёртвых лесов не скоро зазеленеют.



Муланджийский кедр растёт только в этой части света, на склонах горного массива Муландже, что тянется на юг страны в самый Мозамбик. Исполинские деревья величественны и стройны, но такое нещадное истребление кедровых лесов без восстановления очень скоро приведёт к их исчезновению.

Наши пассажиры скупали на стоянках лук, чеснок, картошку, гуаву, апельсины и морковь. В деревнях Малави выращивают овощи, но возделанной земли очень мало, ручной труд малопроизводителен, хотя в овощах тут нужды нет.
Моей соседке выходить время пришло, что просто немыслимо в ситуации с ребёнком, а ещё она везла чёрную курицу, которая лежала, как оказалось, у меня под ногами, а я всё думала, у кого курица кудахчет и смотрела по сторонам.
Соседка стала тащить её из-под сиденья, а курица захлопала крыльями, пытаясь меня задеть. Я укрылась шляпой, по которой она безжалостно хлопала и царапала мою шляпу связанными ногами. Народ стал помогать. Соседка полезла сквозь строй, забыв спрятать грудь, но женщины позаботились и убрали её на место. Ребёночка с курицей в окно подали, видимо курица досталась от деревенских родственников.
После её долгожданно – немыслимого ухода я стала истерично смеяться от счастья, нервы иногда сдавали. Народ смеялся тоже, а потом я всем показывала видео и фото, кто дотягивался, то смотрел и аплодировал. Было им развлечение.

СТОЛИЦА И ЕЁ КРОКОДИЛОВАЯ РЕКА

Потянулись горы цепочкой, склоны в террасах.

А вот и Лилонгве. Жуть, но необыкновенно – торжественные мечети скрашивали тот хаос на улицах и внушали трепет. Мусульмане в тюбетейках тут повсюду, хотя официально к ним принадлежат только 20% населения стары.

Район автобусов ужасен. Устроилась в тёмный гестхауз неподалёку, оставила вещи и, вдохнув «экзотики», по городу гулять пошла.



Конечно же за пределами автостанции город в клумбах и в проспектах, он не так многолюден, а поэтому чист. Быстро наступила ночь, я возвращалась. Чего бы поесть? Избыток на улицах чанов с маслом, где жарились различные ужины, впечатлял и предлагал еду на вынос, но хотелось присесть и расслабиться, вытянув ноги. Зашла в их местный шинок и сразу вышла. Достойного места себе не нашла. Подумала, что без ужина вполне себе обойдусь, не маленькая и пошла ночевать.
В отеле сосед по комнате осторожно постучал в дверь и пригласил посидеть в ресторане, заодно и поужинать. Уставилась на него, потеряв речь и ориентиры. Я что? В Африке? Но здесь не приглашают на ужин просто так! Я не верила в это, пока не вернулась в отель после мероприятия. Считается, что если женщина принимает еду от мужчины, то она соглашается с ним на интимный контакт.
Ресторан в двухэтажном каменном здании имел даже красивые террасы, всё там было очень прилично, даже телевизор транслировал нескончаемые футбольные матчи. Группа молодёжи бурно обсуждала игру, и стало ясно, что это танзанийцы. Только они отличаются подобной манерой громко разговаривать.
Я немного пила и не очень много ела из экономии средств компаньона. Звали его Помпиду. Мне приходилось встречать среди африканцев Владимиров, Ленинов, а вот Помпиду - нет. Он был из Конго и занимался экспортом леса. Очень сытенький и гладкий.



Так вот кто губит природу Малави без разбора и не пытается восстанавливать! Теперь же мне стало понятно приглашение на ужин.
Помпиду рассказал о бизнесе и подсказал, как лучше и правильнее поступить при переходе границы в Мозамбик, куда предстояло ехать в ближайшие дни. Он переходил её неоднократно. Для конголезцев виза мозамбикская стоит $150, а во сколько встанет для меня - посмотрим. Была почти уверена, что обдерут как липку. Официально виза Мозамбика стоит $80 на границе, а в посольстве Лилонгве всего $40, но времени ходить по посольствам не было. Подошли выходные, и если остаться здесь ещё несколько дней в ожидании визы, то запланированный Свазиленд так и останется в планах.
Следующим ранним утром пошла посмотреть на реку Лингадзи, что славится своими крокодилами и ядовитыми змеями. Хотя здесь у них все реки крокодиловые, это нормально и совсем не удивительно. Просто соблюдать осторожность надо. Но когда я говорила, что хочу увидеть крокодилов на воле, то лица местных жителей искривлялись в жутких гримасах с оттенком брезгливости и отвращения.
Мне показали всего лишь направление к реке. Дошла до городского моста через реку, а вдоль берега рынок и загаженные берега в голубых целлофановых пакетах, как в мишуре. Решила перейти по самодельному мостику на другой берег, что в метрах двустах от автомобильного.



По берегу бездомные шарились с мешками, а я мимо них. Только ступила на доски, а тут слышу кто - то меня зовёт и быстро идёт вслед, требуя 1000 квачей. По малавийскому курсу это составляло примерно $8, как и стоимость проживания в гестхаузе. Обернулась. Ободранец в одежде неопределённого цвета торопился за мной. Я пошла быстрее, почти побежала, а человек тоже бегом, я уже с моста сбегала, а люди из трущоб на берегу меня не пропускают, кричат: «Деньги давай!». Вот это мостик оказался!
Я рванула от них меж хижин, а они все сзади за мной, казалось, вот-вот догонят, успела выскочить на проезжую часть. Преследователи остались внизу в трущобах. Испугалась жуть! Зачем ходила? Но это была не Лингадзи, а просто речка – вонючка Лилонгве, в её честь названа и столица. Там народ умывался её грязной водой, а мне было страшно даже ноги промочить!
Но мне же нужна была Лингадзи! Я продолжала её искать. Поехала на бода - бода, куда повезли и прибыла в отель с таким же названием «Лингадзи». А ведь я десять раз повторила, что не отель, а река. Пассажиры маршрутки недоумевали.
-- Зачем? Туда нельзя, проход запрещён, опасно!
-- Да знаю я про крокодилов и змей, но мне туда надо!
Остановились за городом, я вышла на широком мосту с пешеходными дорожками по обе стороны. Всё вокруг поросло тростником и густым кустарником. Речка под мостом журчала в их густой зелени.

Крокодилов не было и змей тоже. Тропинки вели к воде сквозь кустарник, вытоптанные, как стадом слонов. Одинокий рыбак сидел на камне на самой середине реки. Хотела спуститься к берегу, а тут парни с палками тростника появились. С каким-то остервенением они его грызли, отрывая большими кусками, жуя и сплёвывая жмых.



Здесь все пьяны уже с утра. Парни не стали исключением. От них узнала, что вниз нельзя, опасно. Много оказывается в реке этих самых крокодилов и кусачих змей. Они везде в зарослях. Их можно увидеть даже с моста.
-- А что крокодилов не едите, от тростника сыт не будешь?
-- Запрещено, потому и жуём тростник!
-- Так они на мост поднимутся и вас съедят!
В общем, вниз одной - нет, а с ними - можно. Спасибо, я только что из трущоб сбежала от таких, как вы. Спросила:
-- А как тот рыбак, что на камнях?
-- Так он бедный, ему есть хочется, вот и рискует, но очень опасно.
С обоих берегов к реке спускались тропинки, и я не доверчиво косила на них глазом.
-- Откуда тропинки?
-- Так то крокодиловые; живот по земле тащится, вот и тропинки.
Действительно. Если присмотреться, то тропинки «размазаны» по зарослям без чётких очертаний. Если бы парни не подошли, я бы уже спустилась, но видимо жить мне пока!
Наградив молодёжь фотографиями, вернулась на проходящей маршрутке в город.

ДОРОГА В МОЗАМБИК

В тот же день решила ехать в г. Блантайр, а оттуда в Мозамбик. Причина спешки была одна. Если не сейчас, то придётся остаться в Малави ещё на четыре дня. В выходные переход границы не функционирует, а ведь до неё ещё добраться надо. Если бы я знала, как меня встретит Мозамбик, то из Малави я бы не выехала, а вернулась на озеро Ньяса и наслаждалась его созерцанием.
В городе встретила троих пожилых европейцев и очень удивилась. Они брезгливо передвигались на цыпочках, держа пальцы «веером». Я за своими пальцами следила, но так иногда хотелось их растопырить и запросить "какавы с чаем".
Быстро собрала вещи в номере, передала через сотрудников гостиницы привет для Помпиду и отправилась в автотерминал. Этот шаг в сторону Мозамбика стал моей непоправимой ошибкой. Надо было остаться в Малави до конца, но кто знает, где упадёт?
Отправление ждала долго, сидя в жарком автобусе. Выыбирать транспорт надо тот, который более заполнен, он и пойдёт быстрее. Я всё сделала правильно, выбрав большой, красивый и почти наполненный автобус, но ожидания отправки не избежала.
Наконец-то выехали на юг страны.



Окрестности украшали деревья с жёлтыми цветами, деревья-суккуленты, бескрайние саванны и живописные горы.



Дети у дороги собирали пластмассовые бутылки, что бы наполнить их обычной водой, хитро закрыть пробкой и продать проезжим в два раза дешевле минералки. Купила по незнанию, но пассажиры автобуса меня предостерегли, что вода не минеральная, хотя многие покупали её и пили. Пробки были новые с местных цехов по разливу воды. Их разогревают в кипятке и натягивают на горлышко бутылки. В общем, никогда не догадаетесь, что купили воду из ближайшей лужи. Настоящая бутылка минеральной воды затянута ещё и плотной прозрачной плёнкой поверх пробки. Только в этом их отличие, конечно ещё в содержимом.

Блантайр -- главный транспортный узел страны, именно оттуда идут автобусы в соседние государства Мозамбик и Замбию, да и по всей чудесной стране Малави.
До Блантайра ехали весь день с частыми остановками. Вдоль дорог продавали мешки с юккой, это корень растения, похожий по вкусу на картошку; крахмальный, разваристый и очень вкусный.



Вязанки хвороста топорщились во все стороны, ожидая покупателя, овощи и скудные фрукты торговцы навязывали за минимальную цену. Товары первой необходимости, так сказать!
В какой-то момент отличная асфальтированная дорога пошла по границе с Мозамбиком. Справа оказался Мозамбик, а слева Малави.
Деревни различались своими хижинами. В Мозамбике круглые травяные крыши, похожие на грибные шляпки, укрывали жилища почти наполовину,

а в Малави квадратные крыши, но тоже из травы.

Справа от дороги вывески были написаны на португальском языке, а слева -- на английском. Народ переходил дорогу в обе стороны и виза им не требовалась. Выращивали здесь табак, который сушился в длинных ригах. С лотков продавали много арахиса, овощей и сахарный тростник длинными палками.

- а в глазах мольба

По просьбе покупателей тростник рубили на куски и готовенький для употребления подавали в окно, не забыв взять деньги из любой вытянутой через окно руки. До самого вечера весь автобус жевал тростник, пока не показались ночные огни Блантайра.
Блантайр расположен к югу от столицы Малави. Высокогорье там явное, холод и туман -- постоянные спутники этого города. Все здесь одеты тепло в куртки с чужого плеча; у кого большие, у кого маленькие, но есть. До границы с Мозамбиком пока не добралась. Завтра пойдёт большой автобус до пограничной боды, а оттуда направлюсь в г. Муландже, который раскинулся у подножия горного массива с таким-же названием на мозамбикской стороне.
В Блантайре смотреть было нечего, это всего лишь транспортная база, откуда дороги идут по всем направлениям. Устроилась на ночлег в отеле на пустыре. Бросила вещи и на ужин, туда, где под газовыми фонарями жарилось и шкворчало, а вернулась в полной темноте. Опять в Африке не было света, конечно, выдали свечу, а потом пошёл дождь. Моя комната находилась в новой постройке и ещё не была обжита, но тёплые пледы и гора подушек на мягкой кровати с избытком компенсировали
окружающую меня пустоту. Под размеренный и монотонный звук дождя крепко спалось. Разбудили, как и просила, вовремя. По пустырю с оглядкой бежала к терминалу, шарахаясь от каждого встречного.
Уже в автобусе перевела дух; как только села, так сразу почувствовала себя в безопасности. Время пять утра, но отправились из города только в восемь. Долго оформляли документы на выезд, развозили по участкам рабочих, собирали людей с отдалённых станций. В общем, дел было много. Автобус заправляли на ручной заправке, где бензин вливали вёдрами через большую длинную воронку.
А потом поехали мимо чайных высокогорных плантаций. Дождило. Народ трудился, состригая молодые зелёные листочки большими ножницами с прикреплённой к ним чашей. Листочки падали прямо в неё, а по мере заполнения чаша опрокидывалась в короб за спиной.



Все чайные плантации ровненькие, аккуратно стриженые, но не надо думать, что чай -- это куст. Нет, это настоящее чайное дерево со стволом и сучьями, только маленькое совсем, похожее на японское карликовое дерево, коим украшают в Азии территорию вокруг храмов и отелей.
Чайные листочки утрамбовывали в длинные мешки-кули и складывали горками. Туман укрывал долины и люди едва были видны, утопая по пояс в зелени, лишь только жёлтые короба маячили над зелёными долами. У подножий гор всё так же дробили щебень по-малавийски, невзирая на дождь и туман. Труд этот ужасен, но что делать? Такая она, Африка.
Ехали мы до границы четыре часа и только в 12 дня прибыли на Муландже бода. Я уже говорила, что бодами в Африке называют пограничные переходы. С выездным штампом проблем не было, а вот за визу мозамбикскую взяли с меня $100.
Просто так я не сдалась, но об этом в следующей части.